Глаза Рейнхарда пугающе заблестели. В письме Валлетты говорилось, что во всём виновен Лагрис. Хоть в своём послании она и писала, что это лишь «вероятно», без какой-либо уверенности она бы не стала даже думать о таком.
После того, как он получил её письмо, Рейнхард смог разложить всё по полочкам в своей голове.
«Она околдована…»
Он потёр глаза и ещё раз просмотрел письмо, однако в нём не сообщалось, под действием каких чар она находится. Это могло значить только одно — Валлетта скрывала сей факт намеренно. Мужчина скривил губы.
— Хозяйка и правда решила проверить пределы моего терпения.
«А что, если я разозлюсь и вдруг переверну всё с ног на голову?»
Вопреки этим мыслям, Рейнхард, похоже, был в весьма хорошем настроении.
— Я скучаю по тебе.
Он даже не мог нормально спать, не зная, что происходит. Ему хотелось держать её в своих объятиях, хотелось оставить на ней свои отметины. Хотелось увидеть, как Валлетта задрожит в его руках… Он был бы более чем счастлив, если бы она выгнулась и застонала от его прикосновений.
«Попытка вынести подобное в одиночестве вызывает у плохого раба желание довести свою Хозяйку до слёз».
Знает ли она, что, когда он видит, как она терпит боль в одиночестве, глотая подступающие к горлу слёзы, как не просит никого о помощи, очень плохие мысли заполняют его нутро?
«Спасибо Хозяйке за очередной скучный урок… Я верю, что она сдержит своё обещание».
Рейнхард, округлив глаза, осторожно положил письмо в ящик стола. На столе по-прежнему сидел прозрачный ястреб, который пристально смотрел на мага.
— С ним я не смогу поговорить, — Рейнхард легонько стукнул ястреба пальцем по лбу. Джин взмахнул крыльями и дёрнул клювом, но, взглянув в красные глаза мага, сложил крылья и отвёл вытянутую шею назад. — Возвращайся.
Мужчина махнул ему рукой, но дух не спешил улетать. Вместо этого он, поколебавшись, начал что-то чиркать острыми когтями на дорогом письменном столе. Он использовал старый-престарый язык, на котором сейчас никто не говорит. Рейнхард прищурился, увидев слова древнего языка. Несколько мгновений он размышлял, не стоит ли ему схватить эту птицу за крылья и вышвырнуть на улицу.
Рейнхард обошёл стол и встал позади Джина.
[Заклинание подчинения, противодействия и обезоруживания, Хозяйка, жизнь кого-то того же вида.]
Предложение, с трудом нацарапанное на столе, на самом деле было скорее набором слов, а не связным текстом.
— Хозяйка находится под действием заклинания подчинения?
Разве это заклинание не заставляет людей чувствовать себя поистине отвратительно? Глубокая складка залегла меж бровями Рейнхарда. По самому названию было ясно, что заклинание такого рода заставляло одного человека подчиняться воле другого.
— Хочешь сказать, что сейчас она пресмыкается перед Императором?
В его кроваво-красных глазах вспыхнуло желание убивать. Ему не нужно было дважды думать о том, кому именно подчиняется Валлетта. И кто кому теперь принадлежит?
— Я уже украл Хозяйку у одной свиньи, а теперь она снова должна вставать на колени. — его голос был подобен льду.
Джин тихо отступил от мужчины на шаг. Рейнхард же посмотрел вниз: сначала на голову ястреба, а затем на написанное на столе.
— Чтобы разрушить магию подчинения, мне требуется заклинание освобождения и человеческая жизнь? — спросил он, скрестив руки на груди.
Он несколько пренебрёг выбором слов, ведь Джин намеренно, на всякий случай, написал про «жизнь кого-то того же вида», вместо «человеческой жизни». Дух кивнул, и маг криво усмехнулся, приоткрыв губы.
— Что за заклинание освобождения?
[Существующая формула заклинания, перевернутая, кровь для жертвоприношения, три, наложение.]
— Изменить существующую формулу заклинания… Ты имеешь в виду, что изображение в зеркале выглядит перевёрнутым, верно? Или хочешь сказать, что я должен написать формулу экстракции, которая будет противоположна формуле инфузии? — мужчина без особых усилий расшифровал рубленые слова и практически неразборчивый почерк.
Прим.п. Рейнхард просвещает: экстракция – извлечение вещества, инфузия – введение вещества.
Джин кивнул и снова начал выводить когтями фразу:
[Первое.]
Рейнхард слегка кивнул головой. Это было нетрудно. Люди, которые должны умереть, разбросаны по всему миру. Главное, чтобы об этом никто не узнал, кроме него. Или он мог просто убить кого-то, кто ему не нравится.
«Знал бы раньше, оставил бы в живых кого-то из людей графа».
Он самую малость пожалел о своём поступке. Рейнхард погладил подбородок и усмехнулся. Если так подумать, в мире всё ещё оставались люди, которых он ненавидел.
— Сколько крови тебе нужно?
[Небольшое количество, контракт заключен.]
— Хочешь сказать, что количество не имеет значения, ведь даже нескольких капель крови будет достаточно для заключения контракта? Тогда можно лишить жертву её жизненной силы.
Услышав предположение Рейнхарда, Джин снова кивнул. Этот человек был ужасно жестоким, но дураком его нельзя было назвать. Один этот факт делал духа чрезвычайно счастливым.
— Ничего ей не говори, так как мы возьмем на себя смелость сами обо всем позаботиться.
И ястреб вновь кивнул. Когда Рейнхард увидел, что Джин собирается взлететь, он прищурился и внезапно расхохотался.
— Ты рассказал мне об этом, потому что подумал, что Хозяйка не станет тебя слушать?
— …
Джин посмотрел на него. Его клюв не шевелился, и он не пытался что-то написать на столе, но Рейнхард всё равно всё понял. Обрадовавшись, мужчина сел за свой стол и рассмеялся.
— Отныне мы так и будем делать. Если тебе что-то понадобится от Хозяйки, но ты не сможешь ей об этом сказать, — говори мне. Я сам со всем разберусь, а ей не придётся пачкать свои руки.
Дух в очередной раз кивнул, мельком взглянув на появившиеся искорки безумия в красных глазах Рейнхарда. Маг удовлетворённо хмыкнул.
Читайте ранобэ Не удалось бросить злодея на Ranobelib.ru
— Да, этого будет достаточно.
Он легонько махнул рукой, и в мгновение ока Джин превратился в маленький торнадо, стремительно покинувший Небесную комнату. Уставившись на стол во внезапно опустевшей комнате, Рейнхард аккуратно провёл ладонью по деревянной поверхности. Следы, оставленные когтями духа, исчезли за считанные секунды.
Рейнхард щёлкнул пальцами, сложив разбросанные бумаги в кучу, и осторожно положил на них подбородок. Он высунул свой розовый язычок и облизал нижнюю губу.
— Ох, я снова хочу попробовать тебя на вкус.
Он вспомнил Валлетту в тот день. Она была в отчаянии, когда он поцеловал её в постели. Вспомнил, как она судорожно выдохнула и крепко обхватила его за плечи, уткнувшись лицом в его лицо… От этих мыслей он не раз испытывал чувство жара в паху. Бывали моменты, когда ему приходилось залезать в ледяную воду, чтобы унять своё возбуждение. Он надеялся, что за своё терпение он будет награждён.
— Ха…
Мужчина легонько провёл рукой между ног. Он дотронулся большим пальцем до своих губ, раздражённый ощущением жара, сконцентрировавшегося внизу живота. Какое-то время он продолжал так сидеть, упираясь подбородком в бумаги, но потом наконец поднялся и направился в ванную.
Он долго не выходил из ванной. Для других людей это время пролетело незаметно.
****
Шаг. Ещё один. И ещё.
Элиза вздрогнула и села в постели. Она дрожала, понимая, кто к ней направляется. Как долго будет длиться это ужас?
— …
Сегодня у Элизы снова перехватило дыхание.
Не так давно она солгала Каину, который спросил у неё, не приходил ли к ней кто-нибудь. После этого ей было очень плохо. Её конечности были крепко привязаны к кровати, глаза закрыты, а рот заткнут. Даже уши у неё были заложены, и это был сущий ад. Было ужасно всё время находиться в ловушке в пространстве, где ничего нельзя было услышать, почувствовать или увидеть. Самым жутким было то, что ей не у кого было попросить помощи.
— Привет, Элиза.
— …Каинус.
— Я почти закончил со своей работой, так что решил принести тебе подарок.
— …Что ты подразумеваешь под подарком?
Ни один из его подарков нельзя было назвать достойным. И поскольку Элиза знала об этом, она сразу же насторожилась. Каинус же тихо рассмеялся. Он выглядел очень удивлённым, из-за чего выражение лица женщины стало странным и ничего не понимающим.
— Пришло время возместить нанесённый ущерб.
— Что ты имеешь в виду…?
— Мы снова будем вместе. Втроём. — в отличие от обычного поведения, сейчас Каинус явно был счастлив.
В такие моменты Элиза была напугана ещё сильнее, потому что в радостном настроении этот мужчина мог наплевательски растоптать сердца людей. Доказательством была Потерянность.
Каинус положил то, что принёс с собой, на стул и медленно начал привязывать руки и ноги Элизы к кровати. Когда одна из её рук оказалась привязанной, женщина вздрогнула от удивления.
— Сегодня я не сделала ничего плохого! Почему ты снова делаешь это?
— Сегодня нет. Элиза, то, что я сейчас тебе дам, — это награда, так что не делай такой унылый вид.
Элиза ахнула, побледнев. Золотистые глаза Каинуса сверкнули в тускло освещённом помещении.
Женщина покачала головой. Она не знала, что он собирается сделать, но это был плохой знак.
— Нет, спасибо, я этого не хочу. Не знаю, что ты мне принёс, но забери это.
— Элиза, почему ты так холодна ко мне? Ты снова увидишь Милрода и Лагриса. Ты столь сильно хотела их увидеть, а теперь так себя ведёшь?
Она была в ужасе. В его словах, сказанных подобным образом, не было ничего нормального. Лучше всех Каинуса знала именно Элиза.
— Нет.
— Но у тебя нет выбора… Потому что я этого хочу.
— Для начала, Лагрис…!
— Глупая девчонка, которая была здесь, довольно хороший алхимик. Наконец-то она приготовила лекарство, которое я хотел.
Связав руки и ноги женщины, Каинус сложил вместе указательный и средний пальцы и легонько ткнул ими в пустую глазницу Элизы.
— Аргх!
Когда Элиза закричала, извиваясь в своих путах, мужчина улыбнулся и убрал руку. На его пальцах осталась влажная кровь. Он должен был сделать это, должен был проверить. Не было ни одного дня, когда слёзы высыхали бы у неё на глазах. Кроме того, она часто чесала рану, поэтому она не могла зажить.
— Слава богу, рана зажила не так уж плохо.
— Ха… — кровавые слёзы потекли из пустого глаза Элизы.
Он что-то достал из той коробки, которую поставил на стул в углу кровати.
— Элиза, ты знаешь, что это?
Женщина была не в состоянии даже закрыть целый глаз. Она корчилась от боли, дёргая связанными руками и ногами, пока Каинус не сунул ей под нос какой-то круглый предмет. Её ресницы задрожали, и она посмотрела на руку мужчины так, словно наконец проснулась.
— …Каин, ты…
— Я же говорил тебе. Я говорил, что смогу возместить ущерб.
— Кто это…? Чей это глаз…?
Каинус довольно ухмыльнулся, когда Элиза задала вопрос прямо в лоб, вместо того чтобы неуверенно избегать реальности.
