— … Это судьба. — сказал Тонбе. — Да, именно так, как я и думаю, что судьба предрекало мою встречу с Ио-самой. «Наши с Ио-самой судьбы, определенно, связаны». Только об этом бы и говорил, но не говорю, иначе Ио-сама отругает меня, «Прекрати, Тонбе, ты меня пугаешь. Можешь остановиться? Серьезно, это отвратительно. Вот, посмотри, у меня аж мурашки по коже пошли». А когда она покажет мне свою прекрасную руку… нет, она ведь не даст узреть мне нечто столь прекрасное, правда? Что ж, на её ручонку с мурашками — я посмотрел бы, я, конечно, посмотрел бы, да? Я бы смотрел на неё как сумашедший, верно? В конце концов, это ведь настоящая длань Ио-самы! Несмотря на то, что это напугает Ио-саму. Я знаю, что так и будет, но всё равно бы попытался. Например, я бы попытался сотворить подобное много раз, лишь бы увидеть, как её мурашки бегут по коже. Я думаю, может быть, раз десять попробывал бы? Например, я говорю о том, как выбраться отсюда. Гвахахаха! И да, если что, это секрет. Серьезно, если не сдержишь это тайне, то всё выйдет из-под контроля. Я рассчитываю на тебя. Но, как бы то ни было, я рад, что смог встретиться с Ио-самой. Мол, одной этой причины будет достаточно того, чтобы я родился. В самом начале, в таверне под названием Забегаловка Шерри*, если не ошибаюсь? Ты вроде как похож на Солдата-Добровольца, так что наверняка знаешь про таверну Забегаловка Шерри. Итак, я был там, верно? И прошел слух, что некая жрица набирала членов в команду. Так вот, в то время я был в другой группе, но все они были полными кусками дерьма. Короли дерьма. Дерьмовые короли. Гвахахахахаха! Они называли меня жирдяем, уродливым, мерзким, жутким и вонючкой. Ну, может быть, кое-что из этого и не было совсем правдой, но всё же, как они могли сказать мне такое в лицо? Я имею в виду, конечно, они вели себя так, как будто всё это было дружеской шуткой, но в любом случае, это было ужасно. Так что, когда я огрызнулся, они сразу удивились, «Почему ты так покраснел, чувак? Мы же просто развлекались с тобой. Ты такой забавный». В то время мне казалось, что я был немного незрелым в этом отношении, и я сразу же извинялся, но, когда это происходило снова, и снова, и снова, и больше миллиона, миллиарда раз, неоднократно, в конце концов, я начал думать, Вы, ребята, держите меня за дурака. Вам со мной совсем не весело. Вы только и делаете, что издеваетесь и смеетесь надо мной. Мне тогда было больно. Возможно, я глупо ухмыльнулся, но я был на Аллее Разбитых Сердец, когда вошел в ту таверну. А что такое Аллея Разбитых Сердец? Как бы то ни было! Я может и ростом 171 сантиметр и вес мой 81 килограмм, но это ведь не больше сотни, ясно? Не называй никого меньше ста килограммов жирдяем. Это оскорбление концепции полноты. Ты ведь согласен, правда? Так ведь? Ну же?
— О… уххх… — сказал Кузаку. — Пожалуй, да…
Я не знаю, соглашаться мне или нет, подумал он. Я имею в виду, я даже не уверен, с чем он хочет, чтобы я согласилась.
Я ведь даже не понял о чём он вообще. Я имею в виду, этот парень, он тихо бормотал себе под нос всё это время рядом со мной. Похоже, он пока ещё не собирается останавливаться. Он болтал без умолку всё время, пока мы шли. Я услышал так много. Как будто я пытаюсь слушать, но не слышу его слов. Этот жирный осёл, он так чертовски раздражает…
— Во-первых, там был Сакумата, тот парень, которого можно было бы назвать лидером моей команды, заявивший, что они “развлекаются” со мной. — продолжил Тонбе. — Интересно, он всё еще здесь? Всё ещё жив? Ну, тогда он был где-то поблизости. Этот парень встречался с магом нашей группы, но они расстались, а потом он пошёл с нашим вором. Я имею в виду, на первый взгляд, может быть, он и был мачо? Например, он решил, что он тоже довольно горячая штучка. Дело в том, что он открыто говорил что-то вроде, «У меня никогда нету проблем с женщинами». Парень, в твоём лице нет ничего особенного. У тебя лицо как раздавленный банан. Длинное лицо, курносый нос, тонкие губы, опущенные глаза. Возможно, он был одним из менее уродливых членов их группы, но это самая низкая планка, чтобы положить конец всем низким планкам. Кстати, твои подружки, маг и вор, мне очень неприятно это говорить, но они были в лучшем случае в середине стаи. А может, и хуже. Моё лицо может быть не самым симметричным, и если бы ты был красивым мальчиком, то мог бы назвать меня уродливым, но я не хочу слышать это от тебя. Ты не имеешь права так говорить.
— Уух… Да, конечно…
— Так что, в общем-то, я думал, «Хочу уйти из команды Сакуматы. Может быть, мне стоит покинуть их. Что же мне делать?» Вот тогда-то, черт возьми, ко мне и спустилась богиня. Вот именно! Она буквально была богиней. Когда я пошёл к жрице, набирающей членов в отряд. Там была какая-то богиня. Богиня, которая спустилась с небес на землю. Словно удар молнии пронзил меня. Я был потрясен до глубины души. Гвахаххаххаха!
— Ох, ух…
Мне все равно, но ты можешь что-нибудь сделать с этим смехом? Смутно подумал Кузаку. Я имею в виду, что с меня хватит. Я серьезно начинаю уставать от всего этого.
— Ух… извини, Тонбе-Сан. — Кузаку попытался перебить его как можно вежливее, но толстому паладину Тонбе было всё равно.
— Я не знаю, что тогда со мной произошло, но её шелковистые гладкие пряди волос и её миниатюрная фигурка, она была очень-очень маленькой, но не такой уж хрупкой, понимаешь? У неё была женственная фигура, можно сказать? В конце концов, униформа жрицы – белая, как снег, и эта белизна ей очень шла. Например, её кожа, она казалась такой гладкой, и тот блеск, в её глазах, я имею в виду, потому что они были такими большими, и что более важно, эта богиня уже была окружена Добровольцами-Солдатами, но в тот момент, когда её глаза встретились с моими, она улыбнулась мне. Эта улыбка. Мне казалось, что мое сердце вот-вот остановится. Нет, это не ложь. Я не преувеличиваю. Моё сердце буквально остановилось на мгновение, понимаешь?
Почему же тогда этот парень не сдох к чертовой матери? Кузаку тихо заворчал. Если бы он умер ещё тогда, мне бы не пришлось выслушивать эту чушь, вздорную историю, не так ли?
Нет, я беру свои слова обратно. Нехорошо так думать. Простите, простите меня. Каким бы ужасным он ни был, я не должен желать ему смерти. В конце концов, он спас меня. Этот толстяк. Наверное, мне не стоит так его называть. Впрочем, он и вправду толстый. Я не думаю, что быть толстым так уж плохо, но есть разные виды толстяков. Его вид как бы выводит меня из себя. Нет? Неужели я просто злюсь, потому что он — Тонбе? Хмм. Может быть. Но я устал и хочу спать. И всё же удивительно, что я всё ещё туда иду. Я не столько иду, сколько падаю вперёд, а потом моя нога опирается о землю сама по себе, а потом я снова падаю, и тогда моя вторая нога опирается о землю. То же самое, снова и снова. Кроме того, это странное ощущение сладковатости в носу и во рту…
— Это само собой разумеется, но я сразу же принял решение. — продолжил Тонбе. — Я сразу же вернулся к этому тупому, идиотскому, разбитому банановому лицу Сакуматы и сказал ему, «Прощай, мы никогда больше не встретимся, забудь, что я когда-либо существовал, да, это значит навсегда». Тогда я сразу же бросился к своей богине, набрался храбрости и назначил себя одним из её товарищей. Я уже не помню, что именно сказал. Вроде как-то так, «Я хочу что-то поменять в своей жизни», или что-то в этом роде, я думаю. О, и мне кажется, я сказал что-то вроде этого, «Я сделаю всё, что угодно, так что, пожалуйста, возьми и меня тоже». Я имею в виду, очевидно, что я сделаю всё, что угодно, верно? В конце концов, это была Ио-сама, богиня. Мне пришлось это сказать. Гвахахаххахахахахххаахха!
Я на пределе, тихо простонал Кузаку. Я явно не смогу больше это терпеть, и мне уже как-то плевать. Я просто сейчас потеряю сознание.
В тот момент, когда он упал, последовал немедленный удар ногой.
— Ауч!
Кузаку перекатился на другой бок, держась обеими руками за лоб.
Удивительно, но тот, кто пнул Кузаку в лоб своей ноги, был не Тонбе. — Не спи, болван ты этакий.
Ещё один человек, сопровождавший его, не такой толстый, как Тонбе, смотрел сверху вниз на Кузаку.
— Н-Не пинай меня. — пробормотал Кузаку. — Ай…
— Да, я тебя сейчас как пну, век не забудешь! — сказал парень.
Он был одет во все чёрное, и этот взгляд кричал, что он был Рыцарем Ужаса. У него был ужасно длинный подбородок. Да такой длинный, что он торчал из-под его маски. Его брови были почти треугольными, у него были глаза санпаку с белками, показывающими их, и невероятно тонкий лоб.
Есть предел тому, насколько тонким может быть лоб. Кузаку никогда раньше не видел такой низкой линии роста волос.
— Если ты уснешь, это вызовет большие неприятности. — сказал другой парень. — Конечно, я собираюсь тебя пнуть. Если ты собираешься спать, то лучше умри. Если ты не можешь умереть сам, я тебе в этом помогу.
— Гоми. — прозвучал чей-то голос.
Этот голос был чистый, как стеклянный колокольчик. Этот прекрасный голосок… назвавший кого-то «гоми», значение которого было «мусор»?
Когда Кузаку оглянулся, в его сторону смотрела длинноволосая красавица в белом халате.
Хоть он и назвал её красавицей, на её лице была маска, закрывающая нижнюю половину лица. И всё же она была до смешного красива. Ему показалось, что Тонбе назвал её миниатюрной, но она была среднего роста, ни высокой, ни низкой. Её пропорции не оставляли ничего, на что можно было бы пожаловаться.
Она была похожа на ортодоксальную хорошенькую девчушку. Проще говоря, красавица. Это было похоже на то, что, когда кто-то произносил слово «красавица» она была именно такой, какую они имели в виду. В ней была какая-то прозрачность, какая-то чистота? Настолько хорошенькая, что само слово «красавица» казалось недостаточным. Например, «Там и вправду красавица».
Красивые девушки не были выдумкой. Они действительно существовали.
Наряд этой красивой девушки был не совсем белым, на нём были синие блики.
Хотя он был сшит на заказ, чтобы быть более подходящим для заказчика, это было то, что вы узнали бы как наряд жрицы. Как безумно шёл её этот наряд. Как будто это был единственный в своём роде наряд, специально заказанный для красавицы.
Эта хорошенькая девушка с голосом, вполне подходящим для такой красавицы, произнесла только одно слово, «гоми», что означало мусор или отброс.
Она ударила его с разрушительной силой.
— Оставь всё как есть, Гоми.
Она снова это сказала! Хорошенькая девушка, говорящая: «гоми».
Рыцарь Ужаса, которого называли мусором, наклонился на 90 градусов — нет, на 120 градусов — нет, почти на 180 градусов.
— Так точно! Если вы прикажите, Ио-сама, я сделаю это с превеликим удовльствием!
— Ты слишком громкий. — сказала хорошенькая девушка. — Заткнись, Гоми.
Оскорбленный красавицей, Гоми отвесил авангардный поклон, опустив лицо так низко, что оно почти касалось колен, и тихим, как скулеж комара, голосом извинился. — П-Простите…
Всё его тело сотрясала дрожь. Может быть, он плакал. На самом деле, слёз было полно, так что не было никакого «может быть». Этот взрослый мужчина явно плакал.
Мужик, тебе уже за тридцать, подумал Кузаку. Только не плачь…
Между прочим, Тонбе теперь смотрел на Гоми и ухмылялся. Ну, разве он не был отвратительным работником?
— Чтож… — Кузаку сел, покрутил головой вправо-влево и повертел руки по кругу. На мгновение ему показалось, что сонливость исчезла, но он все ещё чувствовал себя не в своей тарелке.
— Это правда, я чувствовал, что вот-вот засну. — сказал Кузаку. — А разве это настолько плохо?
— Ну конечно. — сказала хорошенькая девушка. — В Парано, когда ты спишь, тебе снятся сны. Эти сны искажаются, чтобы породить чудовищ из сноведений.
— Хм…
Я действительно ничего не понимаю, подумал Кузаку. Понимаю? Серьёзно. Ах… Я очень устал…
Он попытался зевнуть, но его рот был закрыт. Рукой.
Чья это рука?
— Ветер дует, знаешь ли. — сказала хорошенькая девушка. — Сладкие ветра Парано. Старайся не вдыхать их.
Красавица смотрела на Кузаку сверху-вниз. Она была чертовски близко. Когда же это случилось? Он снова почувствовал сонливость и, возможно, начал засыпать. Но погодите, мне показалось, что хорошенькая девушка прикрывает ему рот. Нет, это было не просто так, она была абсолютно права.
— И-Ио-сама! — взвизгнул Тонбе.
— Ио-сама! — простонал Гоми.
Толстяк и мусор — нет, Тонбе и Гоми — были в панике. На самом деле они были в ярости. Почему они так разозлились?
— Эм… ветер…? — спросил Кузаку.
— Ах! — Тело хорошенькой девушки содрогнулось, и она издала очаровательный стон, который заставил его слегка подпрыгнуть.
А? Что, что, что? Что же я такого сделал?
— И что же это было? — закричал он.
— Щекотно! — хорошенькая девушка убрала руку, которой закрывала рот Кузаку, и, держа её под левой рукой, отвернулась от него.
— …Боже.
Она искоса взглянула на Кузаку. Он видел, что она здесь делает.
Это было так преднамеренно, что он хотел уйти, но никак не мог.
Даже сейчас, когда он думал, «Кто это делает?» Сердце Кузаку бешено забилось. Если ему нужно было сказать, симпатичная она или нет, то она действительно была симпатичной. Хорошеньких девушек следовало опасаться.
— Как же так! Дерзишь! Тыыыыыыыыы…! — закричал Тонбе.
— Э-Э-Это! Вот это да! Вот это да! Это непростительно…!
Тонбе и Гоми совсем сорвались. Их лица были красными, как свекла, и они выглядели готовыми в любой момент броситься на Кузаку.
Тонбе держал наготове свой боевой молот, а Гоми потянулся за огромным мечом, висевшим у него за спиной. Были ли они готовы убить его?
Рука красавицы коснулась Кузаку. Возможно, именно это и привело их обоих в ярость. Не то чтобы он не понимал почему. Наверное, она им нравилась. Они были влюблены в неё. В конце концов, они называли её Ио-самой. Они любили её слишком сильно, возможно, до такой степени, что это было чем-то близким к поклонению.
Однако их Ио-сама ни в малейшей степени не рассматривала их как объекты романтического интереса. Она использовала их как лакеев или слуг.
Это так коробит, подумал Кузаку. Это действительно отвратительно.
— Ух… Эй… Э…
Тем не менее, они спасли его, и они были его старшими, когда дело дошло до того, чтобы стать Солдатом-Добровольцем, у него могли быть и другие косвенные связи с ними.
Читайте ранобэ Гримгар из пепла и иллюзий на Ranobelib.ru
Кузаку не хотел причинять неприятности, поэтому, хотя он и не думал, что сделал здесь что-то плохое, он решил склонить голову в знак извинения.
— Если я чем-то обидел вас, то прошу прощения.
— Т-Т-Ты думаешь, что твои извинения помогут тебе выйти из воды сухим?! — крикнул Тонбе.
— Блин, ты заикаешься как сумасшедший, Тонбе-Сан… — сказал Кузаку.
— Не смей надо мной издеваться! Ах ты дерзкий мальчишка! Я занимаюсь этим дольше, чем ты!
— Извини, но я ничего не мог с собой поделать…
— Ио-сама! — крикнул Гоми, выхватив наконец меч. Он тоже почему-то плакал. — Я вас умоляю, дайте мне разрешение порезать этого гнилого бинпола, считающего себя мачо!
— Я выгляжу так, будто считаю себя мачо? — скептически спросил Кузаку. — Ты слишком много вникаешь в суть вещей, не так ли? То есть, я даже не думаю, что я настолько горяч.
— Откуда у тебя такое самодовольное и самоуверенное отношение?! — крикнул Гоми. — Говоришь, что ты не горячий парень, но думаешь иначе! От таких как ты меня просто тошнит!
— Нет, я серьёзно так не думаю.
— Ведешь себя со мной небрежно?! Я же твой старший! Ты даже не можешь обращаться ко мне с должным уважением?! Ты умрешь здесь и сейчас!
— Гоми! — крикнула Ио.
Если бы она этого не сделала, Гоми непременно напал бы на Кузаку. Тогда Кузаку был бы убит одним ударом. Вероятно — нет, почти наверняка — точно был бы убит.
Каждый волосок на его теле встал дыбом.
Черт возьми, это было так страшно, подумал он.
Тот самый кипящий взгляд, которым Гоми его пронзил. Он был на грани того, чтобы войти, и его движения были резкими, как пружина, которая всё время поворачивалась назад. Кроме того, Гоми был Рыцарем Ужаса. Для Рыцаря Ужаса высокая подвижность, движения, которые заставляли его противника терять концентрацию, и умение владеть мечом были их специальностью. Кузаку, скорее всего, принял бы первую атаку Гоми, не имея ни малейшего шанса сопротивляться.
Этот человек не был обычным человеком. Было ясно, что Гоми был очень опытным, высокоуровневым Рыцарем Ужаса. Кроме того, он мог обладать магией, которую, как казалось, любой житель Парано мог использовать, чтобы воздействовать и на него. Как бы то ни было, его способности были на уровень, может быть, на два или три уровня выше способностей Кузаку.
Несмотря на это, в руках Ио он был всего лишь мусором. Он не был симпатичным, но Кузаку было немного жаль его.
— Довольно, Гоми. — холодно сказала Ио. — Он уже мой слуга. Неужели ты всерьёз считаешь, что имеешь право наказать его?
—Никак нет. — пробормотал Гоми. — Я просто не могу этого сделать. Мне… мне очень жаль, Ио-сама…
— Ты точно всё понимаешь? А, Гоми? Ты — мусор, не способный жить, и ты утверждаешь, что слушаешь то, что я говорю, и внимаешь их?
— Не могу! Я не могу, но дайте мне попробовать! Я грязный мусор, но позвольте мне быть мусором, которого вы хотите назвать мусором, Ио-сама!
Вау. Он просто ревел. Гоми скулил, плакал и умолял Ио о прощении. Как он мог так низко пасть? Кузаку вообще ничего не понял. Оставалось загадкой, почему Тонбе смотрит на Ио и Гоми и тоже стонет сквозь стиснутые зубы. Какие же у них были отношения? Кузаку не хотелось гадать, и он хотел бы, чтобы они оставили его в покое, но это в стороне…
— Я тоже твой слуга… Что это значит? — спросил кузаку.
— Ну и что? — Ио спросила с намеком. — И что с того?
Нет, нет, нет, подумал Кузаку. — А? С… С каких это пор?
— С тех пор, как ты родился, верно?
Когда она ответила так, как будто это было само собой разумеющимся, он даже начал чувствовать, что, возможно, она была права.
Нет.
Черт возьми, так она права.
— Я даже не помню, как родился. — сказал Кузаку. — Я имею в виду, что у меня даже нет воспоминаний о том, что было до моего попадания в Гримгар. Мы ведь тем более только что познакомились.
— Ты ведь из «Воинов Зари», верно? — спросила Ио.
— Вроде как… технически? Но я никогда не чувствовал ничего подобного. Сома-Сан, Акира-сан и даже Рок-Сан — все они чувствуют себя так, словно находятся над нами, вне нашей досягаемости.
— Я тоже совершенно определенно вне вашей досягаемости, но, к счастью, я также являюсь членом «Воинов Зари», и мы встретились здесь, в этом альтернативном мире, в этом другом мире, называемом Парано. Ты хочешь назвать это совпадением?
— Нет… ух… Даже не знаю. — ответил Кузаку. — Я действительно думаю, что это к счастью.
— Какой же ты глупышка. Это было неизбежно, понимаешь? Ты встретил меня, потому что так было предначертано.
— Ты… неужели ты так считаешь?
— Да, совершенно верно. Тебе предначертано стать моим лакеем.
— Твоим лакеем…
— Я позволю тебе служить мне. Это само собой разумеется, но ты не можешь быть счастливее. Так что трепещи от радости.
— Вот именно! — Тонбе топал ногами, изрыгая слюну, и кричал.
Толстяк… подумал Кузаку.
— Я не очень рад видеть, как растет число лакеев, но раз так говорит Ио-сама, значит так тому и быть! — крикнул Тонбе. — Будь счастлив! Это большая честь, так что служи Ио-саме с ликованием! Хвала Ио-саме!
— Я не хочу соглашаться с тобой! Но у меня нет выбора! Такова воля Ио-самы! — Гоми снова заплакал. Как он мог так легко плакать? Неужели его слёзные протоки ослабли от старости?
— Мы уходим. — Ио откинула назад свои длинные волосы и начала идти, прежде чем остановиться. Она пристально посмотрела на Кузаку.
Когда она так посмотрела на него, он был поражен ощущением, будто она схватила его за сердце. Он не мог пошевелить ни одним мускулом. Ему даже хотелось, чтобы, когда она снимет маску, в её внешности не будет ничего особенного. Если бы это было не так, а она действительно была безупречной красавицей, он мог бы попасть в беду.
— Боссари. — пробормотала Ио.
Кузаку склонил голову набок. — …?
— Это твое имя.
— Нет, я Кузаку…
— Отныне ты – Боссари. — заявила Ио. — Я так и решила. Понятно?
Он никак не мог принять это слово за свое имя, ведь оно означало «Неряха». Он уже собирался пожаловаться, когда Ио опустила маску до самого подбородка.
Она была безупречна.
Прямо перед ним стояла безупречная красавица. Её губы в частности были такими пухлыми и блестящими, что делало её тревожно особенной.
— Ты понял? — требовательно спросила Ио.
Я не … Подожди, о чем мы опять говорили? Думаю, это не имеет значения. Уже нет. Она слишком хорошенькая. Кузаку почти кивнул, несмотря на себя. А?
Это нормально? Но ведь это не так, верно? Это ведь неправильно, правда?
Но, погоди, опять что-то не так…?
— Приятно познакомиться, Боссари! — воскликнул Тонбе. — Это наша Ио-сама! Её чувство давать имена просто замечательное, Боссари!
— Эй, Боссари! Молодец, Боссари! Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой, Боссари!
Тонбе и Гоми окружили Кузаку с обеих сторон, обняв его за плечи.
— Нет! — закричал Кузаку. — Боссари не нормальное имя! Это же не может быть нормально, правда?!
— Ты что, идиот?! Ио-сама говорит, что ты Боссари, так что все уже решено!
— Да, сэр! А по-моему, ты похож на Боссари! Боссари — это единственное подходящее для тебя имя!
— Ах да, Гоми, одолжи Боссари запасную маску. — приказала Ио.
— Так точно, Ио-сама! Ну-ка, Боссари, наденька это!
— Кстати, Боссари, у меня от природы бессонница, так что маска мне не нужна! Да, я страдаю бессонницей! Понял, Боссари?! Гвахахахахха!
— Мне плевать, что ты страдаешь бессонницей! — закричал Кузаку. — Ну же! То, что вы, ребята, называете меня «Боссари, Боссари», выводит меня из себя ещё больше!
— Правда? Какая наглость — злиться на нас, Боссари!
— Ты всего лишь Боссари, так что не дерзи нам, Боссари!
— Черт возьми! Ладно, мы идем, но куда?! Вы мне ничего не сказали…
— В Багряный Лес. — Ио положила руку на бедро и снова откинула назад волосы.
Нравилась ли ей это телодвижение? Она была превосходна. При всей своей неземной красоте она была так превосходна в этом, что было страшно.
— Я представлю тебя королю. — сообщила ему Ио. — Если ты хочешь выжить здесь, в Парано, я бы посоветовала тебе быть вежливым и не делать ничего, что могло бы его обидеть.
