Весна в Норзине была короткой.
Правильнее даже сказать, что в стальном городе, лишенном зелени, не чувствовалось ни малейшего намека на весну ни в Центральном районе, ни тем более в трущобах, где были сосредоточены фабрики.
Под мрачным небом, наполненным густым черным дымом, рабочие с бледными лицами и оторопелыми выражениями каждый день шли на заводы, заполненные тяжелым смогом.
Линь Цзе решил, что сегодня у него, скорее всего, не будет покупателей.
Он задумчиво оглядел пустой книжный магазин. Хотя он привык к одиночеству, ему все же было приятно ощущать оживленную атмосферу, когда рядом были Муинь и Джозеф.
К счастью, Джозеф вышел только для того, чтобы помочь беженцам и общине, и скоро вернется…
В последнее время Джозеф вел себя так, словно он был скрытным и таинственным Бэтменом.
Линь Цзе догадался, что это, скорее всего, связано с Мелиссой, поэтому не стал вмешиваться.
Итак, он был единственным, кто остался в этих стенах… Нет, если быть точным, здесь ещё был Черныш.
Линь Цзе вспомнил вчерашние события. Те ловкие черные щупальца, протянувшиеся из-за его спины и поймавшие в ловушку Шэньмин.
«Хм…», — Линь Цзе потер подбородок. Невзирая на то, что щупальца были традиционным символом злых монстров, Черныш изначально был тенью в человеческом обличье. Стоило разобраться, почему он решил принять форму щупальцев.
Кроме того, его целью была красивая женщина с хорошей фигурой и внешностью… если не принимать во внимание пламя, не свойственное человеку, на её теле.
Неужели… Черныш развратник?
Линь Цзе задумался, сидя в одиночестве за стойкой. Затем, словно что-то вспомнив, он достал из ящика тетрадь.
На ней были знакомые узоры, и можно было понять, что она была сделана в том же месте, что и тетрадь Линь Цзе, — в Археологическом институте культурных реликвий Шэньду.
Эта тетрадь была оставлена Марией. В отличие от предыдущей, эта тетрадь не пострадала от грязи и выглядела вполне целой.
Линь Цзе не стал просматривать тетрадь сразу после того, как получил её, потому что почувствовал какое-то беспокойство. Интуиция подсказывала ему, что в этой тетради можно найти ответы на вопросы, над которыми он долго размышлял, но она также заставит его столкнуться с некоторыми проблемами.
После долгого колебания Линь Цзе глубоко вздохнул и открыл тетрадь.
Его взгляд привлекли строчки, написанные жирным, знакомым почерком.
—
«1 марта, солнечно».
«Результаты опроса готовы. Если больше не обнаружится никаких проблем, то под землей должно находиться затерянное древнее королевство, и от одной только мысли об этом я чувствую слабое волнение».
«Но профессор Чен, который руководит исследованием, говорит, что там внизу могут быть странные, никогда ранее не обнаруженные магнитные поля, которые могут оказывать неизвестное воздействие на людей. Возможно, нам нужно будет изучить все поподробнее, прежде чем мы сможем спуститься».
«Но кто-то же должен спуститься? И мы обнаружили эти руины первыми. Какой смысл, если кто-то другой присвоит себе заслуги за все годы нашей тяжелой работы?».
«Профессор Чен — наш единомышленник и поистине хороший друг. Он не хочет, чтобы годы его тяжелой работы также достались другим. Мы быстро договорились официально инициировать проект и провести раскопки, а сведения о магнитном поле будут временно держаться в секрете».
«Цайюн считает, что я слишком много переживаю в последнее время и нахожусь под большим психологическим давлением. Она предложила увеличить дозу моих лекарств, но я сказал ей, чтобы она не волновалась. Мы с ней уже столько лет вместе, что может пойти не так?».
«Впрочем, она всегда такая. И по-моему, в этом нет ничего плохого. Мне приятно видеть, что она беспокоится обо мне, и мне нравится, что она всегда смотрит на меня».
—
Глаза Линь Цзе расширились, когда он увидел имя Цайюн. Такое же имя было у его матери — Чжан Цайюн.
Как он и предполагал, эта археологическая группа была той самой, в которую входил его отец, Линь Минхай, во время своего последнего археологического проекта.
Другими словами, владельцем этой тетради был его отец, Линь Минхай.
—
«17 марта, солнечно».
«Я недооценил влияние магнитного поля в этой области».
«У моего студента, Ван Ци, началась истерия, возможно, из-за чрезмерного стресса, а возможно, из-за чего-то другого, но мы не можем обнародовать информацию о магнитных полях. Иначе проект остановится, и все будет напрасно… Я попросил Цайюн поставить ему диагноз «истерия» и отправить его в больницу».
«Я конечно расстроен… но это исследование сейчас намного важнее. Иными словами, кто еще готов пройти через ад, если не я?».
«Я объяснил всю ситуацию членам команды, и сказал, что любой человек, который не хочет продолжать, может немедленно уйти».
«К счастью, никто не захотел уходить. Все они мои хорошие коллеги и достойные ученики. Они полны живого любопытства и даже призывают меня продолжать. Это пламя человечества. Именно благодаря этому любопытству люди могут снова и снова расшифровывать загадки, которые двигают нас вперед».
Читайте ранобэ Я вовсе не слуга Демонического Бога на Ranobelib.ru
«Цайюн считает, что нам необходимо давать выход эмоциям, иначе давление длительной высокоинтенсивной работы будет продолжать расти, и все больше людей будут испытывать проблемы».
«Поэтому я попросил всех начать вести дневники, чтобы записывать результаты исследований, а также выплескивать свои мысли. Даже если мы когда-нибудь погибнем, эти дневники позволят другим узнать о наших усилиях. Даже если мы оставим что-то после себя для будущих поколений, это уже будет хорошо».
—
«27 марта, солнечно».
«Старый Чен сказал, что геологические проблемы больше не позволяют проводить исследования, но он не хочет сдаваться и изучает методы дальнейшего продвижения».
«Он выглядел очень взволнованным, но его взгляд казался не очень сфокусированным, отчего мне стало не по себе… но, возможно, это всего лишь мое воображение. Мы поговорили по душам, и я смог понять, что он задумал. Наша с ним цель совпадает, поэтому я решил отбросить свои сомнения и продолжить раскопки».
«Помимо этого, Цайюн чувствует себя неуютно. Она не завтракала, и её постоянно тошнит. Это меня немного беспокоит».
—
«28 марта, солнечно».
«Команда раскопок старого Чена расчистила путь вперед. Все были в восторге, и их лица наполнились новой надеждой. Я доволен, и мои ученики тоже».
«Двигаемся вперед, мы должны продолжать. У меня есть предчувствие, что мы обязательно сделаем грандиозное открытие».
(Пятна крови замазали остальную часть записи, сделав её нечитабельной).
—
«29 марта, солнечно».
«Мы откопали «врата». В этот момент меня охватило зловещее предчувствие, и я захотел повернуть назад. Я попросил Цайюн вернуться, но она убедила меня не сдаваться, сказав, что Линь Минхай — человек, который не остановится ни перед чем ради своих идеалов».
«Она смотрела на меня так, словно я был единственным в её глазах, и я не смог устоять. Я люблю её».
«Раскопки будут продолжаться».
—
«30 марта, дождливо».
«Нам удалось попасть внутрь, но врата в тот же миг наглухо закрылись. То, что находилось внутри, потрясло и удивило меня. Это была невиданная доселе архитектура. Несмотря на то, что все было старым и грязным, оно было величественнее, чем любое другое здание, которое мы когда-либо видели… Возможно, это преувеличение, но одно из строений было даже более величественнее, чем мавзолей первого императора Цинь».
«Это не похоже на то, что могли построить люди».
«Старый Чень, возглавлявший группу раскопок, был поражен ещё больше, чем я, и немедленно отправил своих учеников исследовать сооружение. Однако они вернулись и сказали, что здесь нет ни одной несущей колонны. Старый Чен сошел с ума и даже ударил одного из студентов лопатой по голове».
«Все было слишком хаотично… странно… Все пытались остановить драку, но в итоге она переросла в жестокую потасовку, и Старый Чен был избит до смерти».
«Никто не видел, кто это сделал, но кто-то вырвал язык старого Чена».
«Мы не смогли ни провести расследование, ни похоронить тело старого Чена. Его рот зиял, а глаза были широко открыты».
«Ночью я подумал, что, возможно, отражение в его глазах покажет лицо убийцы, поэтому я подошел к нему».
«Ха, конечно, такое невозможно. Он уже мертв. Только мое лицо отражалось в его глазах».
—
«1 апреля, дождливо».
«Прошлой ночью мы спали в этом здании. Когда я открыл глаза, рядом со мной сидела Цайюн. Увидев, что я проснулся, её первыми словами были: «Линь Минхай, я беременна».
«Неприятности последних дней были сметены в одно мгновение. Я никогда раньше не был так счастлив. Мы женаты уже два года, и вот, наконец, в нашей семье скоро будет пополнение».
«Неудивительно, что Цайюн все это время чувствовала тошноту. Все-таки она была беременна».
«Но Цайюн сказала, что врата закрыты, и возможно, мы застрянем здесь навсегда. Жить вместе и умереть вместе тоже было довольно романтично».
«НЕТ! Я поцеловал её в лоб и утешил, сказав, чтобы она не была такой пессимисткой и что выход обязательно найдется, если мы будем продолжать двигаться вперед».
«Цайюн кивнула и сказала, что всегда будет верить в меня. Я дотронулся до её круглого и выпуклого живота, который выглядел так, будто она была почти на пятом-шестом месяце беременности. Когда я положил на него руку, я даже почувствовал сердцебиение ребенка».
«Однако наши запасы на исходе. Дождевая вода попала в сухпаёк, отчего он заплесневел. Если так пойдет и дальше, мы окажемся в тупике».
«К счастью, старый Чен сказал, что у него есть лишний сухпаёк, которым он может поделиться. Теперь, когда наша команда уже не такая большая, этого должно хватить на всех».
«Выход всегда найдется, нужно просто приложить усилия».
