Сабона узнала человека, державшего в руках «Писание Солнца». Это был Папа Веры Солнца, которая в настоящее время была самой распространённой религией с тех пор, как пала Церковь Купола.
Винсент.
Родители Сабоны, будучи представителями высшего класса, естественно, общались с Винсентом. В то время Сабона не слишком стремилась поучаствовать в подобных мероприятиях, потому что Вера Солнца была религией, которая утверждала, что служит простым людям под знаменем равенства и справедливости.
В отличие от Церкви Купола, которая в прошлом сотрудничала с дворянами, чрезвычайная чистота, которую излучали рьяные последователи Веры Солнца, вызывала у нее чувство дискомфорта, как будто все её внутренние желания и пороки будут выставлены на солнечный свет.
Но, в конце концов, она все равно пошла с родителями, потому что сфера влияния Веры Солнца расширялась, и большинство отраслей промышленности дворян были затронуты, поэтому они должны были наладить связь с Верой Солнца.
«Мистер Винсент, мои родители… они сошли с ума… В них вселилась Цзи Чжисю. Она демон! Она демон! Вы должны очистить её!», — кричала в слезах Сабона, указывая себе за спину.
Сейчас у нее не было выбора.
Винсент улыбнулся ей, заставив Сабону мгновенно отпрянуть. Она начала бояться улыбок.
Однако Винсент не был похож на Цзи Чжисю. Он протянул руку и погладил Сабону по голове, сказав: «Не бойся, дитя. Настал судный день, и добро или зло получит по заслугам».
«Наш Господь вот-вот снизойдет, и нынешний хаос — это родовые муки перед преображением. Следуй за мной, и давай начнем крещение во имя более равного, свободного и светлого будущего… Если ты хороший человек, то станешь одним из нас и получишь благословение и защиту Господа».
Сабона сглотнула, её разум неустанно гудел. Все, что происходило перед глазами этой благородной девушки, было невообразимо.
Властный тон Винсента заставил её понять, что у неё нет выбора.
Поэтому она могла последовала за Винсентом и слилась с толпой.
Звуки выстрелов и хаос на улицах заполнили собой всё вокруг.
Сабона сомневалась, сможет ли она добраться до полицейского участка Центрального района. Она взглянула на Винсента и увидела, что за ним идут несколько учеников, каждый из которых держал в руках книги, от одного взгляда на которые у нее кружилась голова.
А за этими учениками шли несколько сотен бедняков, вооруженных всевозможными инструментами!
На лице Сабоны промелькнуло отвращение. Будучи рожденной в дворянском роду, она практически с детства ощущала разницу между классами. Поэтому её презрение к беднякам было практически инстинктивным.
Эти грязные, вонючие и ничтожные бедняки были для нее просто омерзительны!
Однако Винсент заметил это и незаметно взглянул на нее, после чего тихо спросил: «Ты ненавидишь их, дитя?».
«Конечно! Они — паразиты Норзина, ничтожные муравьи. Какое право они имеют жить в одном месте со мной?»
Сабона была уже на середине своего резкого ответа, когда вдруг опомнилась и быстро исправилась: «Нет, я не это имела в виду. Я не это имела в виду. Должно быть, меня сейчас контролировала Цзи Чжисю. Она настоящий демон, пожалуйста, спасите меня!»
Сабона с ужасом оправдывалась, её глаза были полны страха. Сабона быстро сообразила, что происходит вокруг.
Вокруг были бедняки, восставшие против знати. Если бы она выразила отвращение к ним, её бы точно забили до смерти. Эти бедняки хотели выплеснуть свой гнев.
Но пока она шла за ними в полицейский участок Центрального района, где все начальники были из ее семейного клана, вооруженная полиция, несомненно, уничтожит всех этих паразитов. Подумав об этом, Сабона вздохнула с облегчением.
«Хорошо. Иди и встань вместе с ними, хорошее дитя», — с улыбкой приказал Винсент.
Сабона взглянула на Винсента, кивнула, затем спряталась за последним учеником, нарисовала пальцем солнце, как и все они, и скрестила руки перед грудью.
Она чувствовала кислое зловоние, исходящее от бедняков, от которого ее передергивало, но ей оставалось только сдерживаться и молча ругаться.
Винсент шел посреди улицы Центрального района, держа в руках книгу под названием «Писание Солнца». Идя, он громко напевал.
«Я дарую вам свои глаза, чтобы вы хотя бы ненадолго разглядели свет…».
Присоединившись к беднякам, Сабона поняла, что все бедняки в Центральном районе появились благодаря призывам Винсента. У этих паразитов, которых обычно упрекали в том, что они загрязняют воздух, если приближаются на расстояние десяти метров к благородному человеку, светились глаза, как блики солнца.
Сабона с трепетом следовала за толпой, повторяя за Винсентом строки из «Писания Солнца».
«… Мы рождаемся, ходим, едим, любим… Все исходит от Солнца, и мы восславим Солнце».
«Свет Луны исходит от Солнца, свет звезд исходит от Солнца, цвет всего сущего исходит от Солнца…».
«В этом мире все, кто ходит под Солнцем, равны».
Под руководством Винсента бедняки распевали песни, а рабочие, потерявшие работу в Нижнем районе, подстрекаемые Цзи Чжисю, крушили Центральный район.
Весь Центральный район наполнился дымом и хаосом, словно наступил конец света. Былое процветание и порядок Норзина сменились жестокостью сегодняшнего дня.
«Мой дом… разрушен этими бедняками…», — тихо проговорила Сабона сквозь стиснутые зубы.
Они прибыли в полицейский участок Центрального района, но всем полицейским было приказано не вмешиваться.
Читайте ранобэ Я вовсе не слуга Демонического Бога на Ranobelib.ru
Сабона внутренне застонала. Начальником был её отец, но его контролировал кто-то другой…
Она желала встать и сказать правду, но страх и ужас одолевали её.
Не только её отец, но и почти все аристократы Центрального района находились под контролем Цзи Чжисю. Эти плохо вооруженные крестьяне были сами себе законом, и даже если кто-то осмеливался их остановить, они его убивали.
Бандиты! Они все бандиты!
Ярость и страх наполнили сердце Сабона. Эти звери, не имеющие никаких манер, не были достойны называться людьми. Все они были ничтожными крестьянами!
Внезапно процессия остановилась, и Сабона взглянула вперед. Им удалось беспрепятственно добраться до парка Центрального района. Стиснув зубы, Сабона вновь почувствовала проблеск надежды.
Это было потому, что парк Центрального района был самым благородным местом во всем Центральном районе, и в нем находилось самое мощное оружие Норзина.
Сабона вытерла слезы. Она чувствовала себя как утопающий, который нашел бревно, за которое можно ухватиться, и была вне себя от радости. Большие шишки в центральном управлении Центрального района обязательно остановят все это и вернут все на круги своя.
Затем она отправит всех этих ничтожных крестьян на арену, чтобы те стали кормом для зверей!
Винсент равнодушно обернулся и окинул взглядом процессию, после чего сказал: «Те, кто смог подойти сюда и выслушать благодать, были озарены святым светом. Однако, к моему глубокому сожалению, я кое-что обнаружил. Среди нас есть девушка, презренная дворянка. Её разум полон грязных мыслей. Её некогда чистое и безупречное сердце было заражено классовым превосходством дворянства. Она уже не ребенок, а враг».
«Прежде чем мы ворвемся в парк Центрального района, мы используем её кровь в качестве жертвы Солнцу и справедливости…»
Голос Винсента был негромким, но все в толпе услышали его, включая Сабону.
Сабона вдруг поняла, что все окружающие отошли в сторону, образовав вокруг нее круг.
Винсент бесстрастно смотрел на нее.
«Нет… нет… Я не… Я невиновна, я ведь была с вами. Не подходите ко мне. Мой отец — начальник полицейского подразделения Центрального района. Ты умрешь жалкой смертью, если посмеешь меня тронуть!»
Но это было бесполезно. Бедняки окружили её, уставившись на нее своими дикими, бешеными глазами.
Она попятилась назад и истерически закричала: «Не подходите ко мне, проклятые нищие! Почему вы до сих пор не умерли! Вы, свиньи, все вы должны просто умереть! Такие мерзкие твари, как вы, не должны существовать в Норзине!»
Лицо Сабоны исказилось от ярости, она подобрала брошенное на землю тяжелый инструмент и попыталась броситься на толпу.
Но в этот момент с неба сорвалось священное пламя, охватив её яростным огнем. Пламя лизнуло её кожу и мгновенно сожгло ту дотла. От мучительной боли она закричала в агонии, когда её тщательно ухоженная кожа обуглилась.
Ее лицо исказилось от боли, а плоть быстро превращалась в пепел. Её тело напоминало извивающегося червя, корчащегося от боли, она больше не могла издать ни звука.
Винсент невозмутимо наблюдал за ней и читал беззвучную молитву.
«Её душа вернется в свое самое чистое, первобытное состояние и вернется в объятия нашего Господа. Благодаря этому она будет вечно чиста».
—
Центральный район, судебное бюро под Перевернутым Древом.
Барр, самый старший в судебном бюро, нахмурился, наблюдая за своими обеспокоенными товарищами. Ещё до создания Норзина он поклялся в верности Ведьме, благодаря чему обрел почти бессмертие и дожил до сегодняшнего дня.
Будучи самым старшим среди всех собравшихся, Барр не имел ни капли эгоизма. Он целыми днями сидел под Перевернутым Древом, и даже семьи у него не было. Почти все считали его частью самого Перевернутого Древа.
«Это точно замысел владельца книжного магазина!» — воскликнул боевой Агатэр, сжав кулаки.
«Это Цзи Чжисю», — хрипло произнесла Асмодей. «Мы недооценили Цзи Чжисю. Она получила контроль над большинством дворян на аукционе, а мы даже не заметили».
Кучка стариков в судебном бюро начала безостановочно спорить, от чего у Барра разболелась голова.
«Молчать! Будь то Цзи Чжисю или Винсент из Веры Солнца, они оба — слуги Линь Цзе», — Барр оперся на трость и гневно крикнул, что заставило всех успокоиться.
«Мы должны пробудить Ведьму», — медленно произнёс Барр.
«Но Стена Тумана…»
«Нет никакого «но». Если Центральный район исчезнет, поддерживать Стену Тумана будет бесполезно», — пробормотал Барр, в его мутных глазах сверкнул намек на жажду убийства.
Блайт, самый молодой из них, которого Барр всё ещё часто называл ребенком, тихо рассмеялся, услышав это. Он медленно поднялся со стула, сидя в углу так, что никто не заметил его действий.
Он подошел к плоду под Перевернутым Древом и взглянул через щель в плоде на дремлющую Ведьму.
Зеленоволосая дева выглядела так, словно ей снился прекрасный сон.
Блайт вздохнул. «Ты слышала это, Фраксин? Ты думала, что охраняешь Дерево, которое защищает континент Азир, но в их глазах ты всего лишь инструмент для этих так называемых лидеров».
Светлые веки Фраксин слегка дрогнули, когда она услышала знакомый голос.
