— Часть 1 —
= От лица Оливера и «Кью» =
«Наступил новый, 2019 год, но у нас все еще было время чтобы веселиться. Школа начиналась только весной, поэтому мы были свободны. Хотя как сказать свободны… У Брауна началась работа, а мы большую часть догоняли школьную программу. В средней школе к нам относились снисходительно, но в старшей, если бы не имели необходимой базы знаний, то возникли бы проблемы. Так что пришлось много учиться. Даже несмотря на то, что в первую очередь, мы шли в школу ради социализации. Саму учебу можно было расценивать как приобретение навыка, что позволит нам преодолевать трудности в будущем».
«И наконец-то этот момент настал. Школа, причем одна из лучших в городе. Возможно, посылать нас именно сюда и стало ошибкой. Из-за статуса, здесь было много напыщенных учеников, а мы не то чтобы хотели находиться в обществе подобных людей. Но как ни странно, первое время все было замечательно. Нул нашел себе компанию ребят из параллельного класса, и стал почти все время проводить с ними, я же наоборот немного отдалился от всех, ударившись в учебу. Меня это действительно интересовало. Я не мог погрузиться во что-либо с головой раньше, так как приходилось присматривать за вечно тревожной Иримэ, но в этот раз все было иначе. Случилось чудо, она нашла себе подругу! Может быть став человеком смотрящим за ее взаимоотношениями со стороны, я смог увидеть как она светится. Или же проводя время со мной, она светилась так же? Но я не то чтобы раздумывал над этим в те дни. Наоборот, я был счастлив, что у нее появилась родственная душа».
«Но именно тогда все и начало рушиться. Все пошло наперекосяк именно в школе… черт, я звучу как излишне драматизирующий подросток…».
— Часть 2 —
~ Пятый ключевой момент ~
«Память о том дне, когда все началось, до сих пор окутывает меня чувством беспомощности и стыда. Я был всего лишь свидетелем происходящего, но чувство вины не покидает меня до сих пор. Группа моих одноклассников решила поиздеваться над девочкой из нашего класса — Анной. Это та самая подруга Иримэ, которая ей чуть ли не сестрой стала. Анна всегда выделялась своей нежностью и застенчивостью. Ее крупные глаза словно отражали всю ее доброту и уязвимость. Она была хорошей ученицей, всегда старательно выполняла все задания. Девушка была не из самой благополучной семьи, но все равно смогла пробиться в элитную школу, благодаря знаниям. Из-за этого, я питал к ней уважение, но к сожалению, остальные в нашем классе мыслили немного другими категориями».
«Мелкие насмешки над ней были всегда, но она старалась не обращать на это внимания. Иримэ предлагала ей разобраться с обидчиками, но Анна попросила ее этого не делать, да и я отговорил ее. В конце концов, ей бы пришлось разбираться чуть ли не со всем классом, а это точно ни во что хорошее бы не вылилось. Да и самый главный задира был ребенком довольно известного в городе чиновника. Да, все прямо как в дешевом сериале. Но к сожалению, в реальности такие ситуации тоже бывают. Вдобавок ко всему, Браун работал в фирме этого чиновника, поэтому мы мало чем могли помочь в этой ситуации».
«Но в один день все изменилось. Тогда, Анна впервые не явилась на уроки. Это было чертовски странно, так как она была отличницей до мозга костей, и не пропускала ни один день, и даже с простудой приходила на уроки. Вместо того, чтобы выразить беспокойство, класс начал заполняться сплетнями и насмешками. Будто эти тупые, завидующие ей придурки ждали этого момента всю свою жизнь».
«Затем, на переменах они начали распространять странные слухи о том, мол она пошла подрабатывать, чтобы оплатить следующее полугодие. Одни смеялись с того, насколько она бедная, другие придумывали истории о том, что на самом деле она подрабатывает своим телом. Ни один из этих слухов не имел ничего общего с реальностью, но для малолетних дебилов, которые наполняли нашу школу, это не было проблемой. Они ходили сюда не учиться, а веселиться. А что может быть веселее, чем нести чушь о бедной девочке, выдумывая различные истории о ее жизни? Лично я не считаю, что в этом есть хоть что-то веселое, но остальное стадо явно ловило кайф с этого. Нет, они не обсуждали это на постоянной основе, но каждый раз всплывал разговор об Анне, они начинали разгонять его, и смеяться с нее».
«Хорошо, что сама девушка не слышала ничего из этого. Она не появлялась в школе всю неделю, и уже на четвертый день разговоры о ней словно полностью исчезли. Эта тема стала не актуальной, и стадо нашло что-то новое, на чем они могут сконцентрировать внимание».
«Вот только, в тот же день, как Анна вернулась в школу, в новостях всплыла истинная причина ее отсутствия. Оказывается, отец Анны убил ее мать, и пытался зарезать и дочку, но благо, для нее все закончилось хорошо… Относительно хорошо. Бедная девушка лишилась матери, а ее отец отправился за решетку. К ней приехала бабушка из другого города, с которой она теперь и жила. Но оправиться от такого было сложно».
«Глаза Анны больше не излучали доброту, они были исполнены страха. Иногда, она могла просто заплакать посреди урока. Тогда ее перестали подкалывать, но как будто этого было мало. Кроме десятка учеников, никто не выразил ей свои соболезнования. Большинство старалось вообще не трогать девушку, будто ее не существует. Иримэ была единственной, кто действительно поддерживал ее. Я видел, как она впадает в отчаяние, не способная изменить хоть что-то. Вся та боль, что испытывала Анна, начала передаваться и ей самой».
«Дома, мы часто общались об этом, чтобы придумать способ как ей помочь, но в такой ситуации мы мало что могли сделать. Она пережила настоящий ужас, и ее раны излечит только время и близкие люди рядом. Поэтому Иримэ ни на секунду не отходила от нее в школе».
«Однажды, девушка снова заплакала на уроке. Вот только в этот раз, тот самый задира по имени Йонас, решил нарушить молчание и выдал что-то в стиле: как же она уже надоела. Только в грубой форме, естественно. По хорошему, учительница должна была сделать ему замечание, но зная статус его отца, и тот факт, что он спонсирует школу, она не сказала ему ни слова. Вскоре, почуяв безнаказанность, он стал снова задирать и оскорблять Анну. К нему подключились и остальные. Издеваться над горем казалось для них чем-то веселым. Хотя нет, скорее им было весело из-за того, что взрослые ничего им за это не делают. Ступать на запретную территорию, что может быть лучше для подростка? Терпение Иримэ было на грани в тот момент, но я смог успокоить ее».
«В итоге половина класса издевалась над бедной девушкой разными способами. Когда они заметили, что вербальное унижение не оказывает на Анну никакого эффекта, они перешли к физическим издевкам. Они стали якобы случайно толкать ее в коридорах, подставлять ей подножки, портить личные вещи, вроде тетрадей, книг, даже до портфеля и сменной обуви доходило. Иримэ старалась заступаться за нее, но в итоге стала изгоем класса, а мы с Нулом, общающиеся с ней, тоже. Вот только в отличие от эльфийки, мы ничего не делали и просто наблюдали… Тогда я считал, что оставаться нейтральным в данной ситуации лучший выбор. Если уж для нас время остановилось, значит рано или поздно нам в любом случае придется попрощаться с Анной. А вот сделай мы что-то неправильно, переступи мы дорогу не тому человеку, и все пойдет наперекосяк. Я снова стал трусом. Пожалуй, такова моя истинная натура. Как бы я не пытался измениться, она снова возвращается в моменты спокойствия. Если жизнь не подкидывает мне испытания, значит я непременно превращусь в плаксу, вот какой урок я вынес».
— Эй, Браун! — ударив по столу, выкрикнула Иримэ. — Если мы ничего не сделаем, она не выдержит! Аня все сильнее отдаляется от меня, мне кажется, она уже на пределе!
Мы снова обсуждали эту ситуацию дома, стараясь придумать решение.
— И что ты предлагаешь? — спросил он, попивая кофе.
— Если придурки не понимают нормального языка, я объясню им на языке боли!
— И твоя жизнь в этом городе тут же закончится. Ты согласна с этим? — спросил мужчина.
— Да плевать! Уедем и начнем новую в жизнь в нормальном месте!
— А твоя Аня, поедет с тобой? Или ты даже не подумала о ней? Может дело вообще не в ней и у тебя кулаки просто чешутся.
— Что ты, сука, сказал?! — чуть ли не подпрыгнула со стула эльфийка.
— Погоди! — пришлось успокоить ее. — Ты не прав, — повернувшись к мужчине, добавил я.
— Может быть, но это не отменяет того факта, что она сказала не подумав. Мы гости в этом мире, мы не можем выделяться. И ты не можешь рассказать ей правду о нас. Тогда что ты предлагаешь? Организация не будет выделять нам деньги на ее содержание. Я почти на сто процентов уверен, что они откажут, списав все на то, что мы не можем помогать каждому встречному.
— Папа, тебе не нужно всегда быть таким серьезным… — опустив голову, сказала Люми.
— Чего? — удивился Браун.
— Я знаю, что ты уже связывался с ними по поводу этой ситуации… Тогда зачем ты говоришь так, будто просто предполагаешь, что они откажут…
Так значит они уже это сделали… Черт!
— Это ведь ненормально… — упала на диван Иримэ. — Они создали страницу в соцсетях от ее имени, и пишут туда всякие глупости. А потом ходят и обсуждают это на переменах, будто это действительно делала она… Какой же бред…
— Может быть бабушка заберет ее к себе? Или просто перевестись в другую школу на крайний случай? — предложил я.
— Из разговоров с Аней я поняла, что ее бабушка та еще сука, для которой кроме бутылки вина нет ничего важнее в жизни… Она приехала сюда только на время и вскоре уедет.
— Главное, чтобы об этом не прознали остальные.
«Но они все равно как-то узнали».
— А перевестись в другую школу… Какой в этом смысл, если ей нужен аттестат именно этой школы, так как она лучшая в городе. Аня заслуживает только лучшего, так почему именно она должна страдать, пока эти тупоголовые кретины наслаждаются жизнью.
У меня были мысли о том, чтобы надеть маску, и подкараулить Йонаса где-нибудь ночью. Но во-первых, тогда вся полиция города активизируется и рано или поздно они смогут что-то накопать. В крайнем случае обвинят невиновного. Второй вариант заключался в просьбе к Нулу, чтобы тот сменил свой облик и избил его. Я лично обращался к нему, но он отказался. Он вообще не заинтересован в этой ситуации. Ему словно плевать на нее, он максимально абстрагировался и продолжает наслаждаться жизнью в своей компании, будто ничего и не происходит. Даже сейчас его нет на нашем домашнем собрании. Из-за этого Иримэ будто возненавидела парня. Но тому словно и до этого нет дела. Не знаю, что у него вообще на уме…
— Часть 3 —
— Аня попала в больницу… — этими словами меня разбудила Иримэ. — Аня попала в больницу, — на ее лице была видна легкая паника.
— Что случилось? Она что-то с собой сделала? — запереживал и я.
— Нет… Ночью ей стало плохо и она потеряла сознание. Скорая помощь увезла ее, и она только сейчас проснулась. Вот, написала мне, — эльфийка протянула мне телефон, чтобы я прочитал сообщение.
— Надеюсь, все будет хорошо…
— Ты съездишь со мной к ней? — с жалостливым взглядом, спросила она.
— Конечно… — протирая глаза, все еще сонным голосом ответил я.
— Замечательно! — девушка обняла меня и повалила на кровать.
***
Быстро одевшись, я даже не позавтракал. В такую рань автобусы еще не ездят, так что я повезу ее на скутере, который недавно купил Браун. Я катался на нем пару раз, так что знаю что к чему, но если меня остановят полицейские, могут возникнуть проблемы. Впрочем сейчас это не столь важно.
«Во время поездки Иримэ было немного страшно, и поэтому она плотно скрепила руки у меня на животе. Уткнувшись лицом о спину, она наверное и глаза закрыла. Я чувствовал теплое дыхание, чувствовал как ей некомфортно. К тому моменту мы уже какое-то время нормально не общались. Для этого было много разных причин, но пожалуй в каждой из них виновен я сам. Она никогда не абстрагировалась от меня, я сам это делал. Зачем? Нет, я не разлюбил ее. Просто я продолжал что-то искать. Счастье? Наверное можно это и так назвать… Тогда я считал, что просто быть счастливым из-за любви это не то, что мне нужно. Счастье должно быть многогранным, ведь людям свойственно привыкать к хорошему. Поэтому мне нужно больше… больше того, что приносит мне радость, больше того, из-за чего я смогу испытать то самое счастье. Простой любви недостаточно, ведь если бы в моей долгой жизни не было ничего кроме Иримэ, я бы сильно привык к ней. Я боялся, что это привыкание перерастет в отторжение. Что из-за этого в конце концов я отвернусь от нее. Поэтому я и ударился в учебу. Получив определенную профессию, я смогу быть счастливым просто работая, научившись хорошо играть в игры, я смогу испытывать счастье побеждая. Научивш… да сука…».
«Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, насколько же ошибался. Чтобы испытывать счастье от чего-то, тебе не обязательно нужно в этом разбираться. Мне не нужно быть ботаником, чтобы мой дух трепетал от пейзажа цветочной поляны, и мне не нужно разбираться в еде, чтобы испытывать кайф от приема пищи. Но теперь, мне кажется, я понимаю в чем на самом деле была проблема. Я хотел так много, потому что мне всегда было недостаточно. Не способный найти счастье в мелочах, я гнался за чем-то невнятным, даже сам того не осознавая. То счастье, которое я якобы искал, всегда было у меня под носом, но я просто бежал от него, придумывая различные отговорки. Почему же так? Наверное, где-то в глубине души я считал, что недостоин этого. Я так и не простил себя за то, что остался жив после смерти родителей. В глубине души я считал, что я должен был умереть вместе с ними. Без них, маленький трус Оливер не смог двигаться дальше».
«Поэтому, те слова, что я сказал Иримэ у обрыва не более чем ложь. Я заставил ее жить и двигаться дальше, когда сам остался на месте. Нет, еще хуже… я только отсрочил ее страдания, потянув за собой на дно. Я не был способен сделать ее счастливой, но при этом дал обещание. Она столько времени ждала, что я признаюсь ей в любви, но я лишь придумывал отговорки, чтобы этого не делать. А ведь это было единственное, что могло по-настоящему спасти ее. А она, была единственным, что могло спасти меня. Но каждый раз, я сам отворачивался от нее. Иримэ ведь делала столько намеков… Мне просто нужно было сказать три слова, и тогда ничего бы этого не случилось. Тогда, я бы не прошел через все те страдания в будущем. Но теперь я понимаю, что все те перерождения, это своеобразное наказание за трусость. Нет, конечно же Смерть наказала меня не за это, я скорее говорю о личном уроке, который я вынес из всей этой ситуации».
***
Ранним утром, фонари все еще освещают дороги города. Вот только на улице нет ни души. Хотя нет, есть парочка работяг, спешащих на работу.
Несмотря на всю паршивость ситуации, я рад, что сейчас мы едем в больницу. Снова наедине с Иримэ, снова я чувствую как сердце бьется. Причем и мое, и ее.
Словно наши сердца соединялись в этот момент… У меня в голове даже песня заиграла.
[Mac DeMarco — Heart To Heart]
Чтобы чувствовать этот приятный момент, нам не нужно было говорить ни слова. Хотя может это я снова надумываю? И правда… Это только я думаю о разных глупостях. Иримэ наверняка сейчас думает только об Анне.
На повороте эльфийка прижалась ко мне покрепче и даже немного взвизгнула
— Ты как? — сразу же спросил я.
— Нормально-нормально, — дрожащим голосом ответила она.
— Часть 4 —
«В тот день врачи не смогли определить, что с ней. Но… смогли на следующий. Рак мозга, таков был диагноз. Будто бы всего произошедшего с ней было недостаточно. Разве она заслужила подобного?».
— Это все из-за меня… я проклята, — сказала Иримэ, сидящая на моей кровати, таким же ранним утром.
— Ты здесь вообще причем…
— Тогда в чем дело? Разве такое возможно?.. — она была опустошена.
— Мы ей поможем. Отдадим все наши карманные деньги.
— Ей сказали, что форма слишком агрессивная и операция уже не поможет. Да и будто бы этого хватило, — Иримэ опустила голову.
— Звучит так, будто они просто хотят от нее избавиться. Стой, а ты не можешь излечить ее магией?
— Я… — ее начало пробивать на слезы. — Я должна понимать, что я вообще пытаюсь исцелить.
— Тебе нужно будет удалить опухоль. Может быть ты справишься.
«В тот день мы снова не пошли в школу, пытаясь выискать всю нужную информацию о раке в интернете. Иримэ поняла суть, и готова была излечить девушку. На следующий день мы опять поехали к Анне».
Поднимаясь в лифте, я спросил у эльфийки:
— Ты точно готова?
— Тебе обязательно и сейчас паниковать? Мне и так страшно!
— Все-все, прости. Но нужно будет как-то ее отвлечь, чтобы она не заметила, а вот это я уже не знаю как сделать. Да и к тому же, она наверняка будет испытывать боль, будто ее оперируют.
«В тот момент мы оба забыли обо всех ограничениях на использование магии. Здравый смысл ушел от нас, мы действовали на эмоциях».
— Я обо всем ей расскажу.
— Уверена?
— Да какая нахрен разница? Браун сказал, что мы не можем, но кто вообще узнает?
— Думаешь Анна поверит в это?
— Да плевать. Мы спасем ее и точка. Так что тихо, не разводи панику.
— Хорошо, — с этими словами, двери лифта открылись и мы направились в ее палату.
Зайдя к ней, я сразу же закрыл дверь и поставив на столик фрукты, сел на стул рядом. В палате довольно прохладно из-за открытой форточки. Но по крайней мере свежий воздух есть.
— Привет, — они с Иримэ сделали свое фирменное приветствие проделав несколько совместных жестов руками.
— Как ты? Что говорят врачи? — спросила эльфийка, сев на соседнюю кровать. Эта палата явно не на одного рассчитана, просто девушка здесь единственная.
— Главный врач разговаривает с бабушкой, решают там что-то. Но мне все равно недолго осталось, так что пофик, — через боль улыбнулась она.
— Не переживай. Все будет хорошо, я… — но Анна перебила Иримэ:
— Не будет.
— Тебе нельзя сдаваться! Я смогу… — и снова:
— Мне жаль, что мы не смогли провести больше времени вместе. Да и вообще, у меня много сожалений, но какой смысл их рассказывать. Я не буду жаловаться и отойду в мир иной сильной! — сжав руки в кулачки, сказала Анна.
— Я смогу помочь тебе… — слабым голосом, ответила ей Иримэ, но та словно не слушала ее.
Для нее, это скорее всего звучит так, будто мы просто пытаемся ее успокоить, вселить фальшивую надежду. Поэтому я встал, чтобы сказать ей все начистоту, вот только Анна тут же заговорила.
— Вы так хорошо смотритесь вместе.
Глаза намокли и я поджал губы.
— Мы правда спасем тебя.
— Да хватит уже, правда… Это не поможет, — ответила девушка.
— У меня есть магия, — наконец-то сказала эльфийка.
— Магия? Что за бред, ха-ха-ха. Божья магия, или что?
— Нет. Моя собственная, которой я тебя и спасу.
— Перестань, Иримэ… От такого только больнее.
— Я говорю правду. Я излечу тебя, просто расслабься.
— Да не мучайте вы себя, дураки! — сорвалась на крик Анна. — Не нужно пытаться заставить меня поверить в то, что со мной все будет хорошо! Ничего хорошего, со мной никогда не будет! Твои слова только больнее делают! Мне что, мало боли?!
— Но я правда могу… просто дай мне шанс.
— Магией?
— Магией.
— Хорошо, — кивнула Анна. — Только в туалет схожу.
Кажется, она наконец-то сдалась. Поверила ли она, или решила подыграть?
Мы остались наедине в палате. Я взял банан и стал есть его.
— Не трогай, это же ее! — ударила мне по рукам эльфийка.
— Да ладно тебе, от пропажи одного ничего не изменится. В любом случае, как думаешь, она поверила?
— Не знаю… Но выглядит она скверно. Хорошо, что это временно. Надо было раньше ей признаться, тогда сейчас бы она точно поверила.
— Ты могла ей показать какой-нибудь фокус, чтобы она удостоверилась, — откусывая банан, сказал я.
— Точно… Что-то я не подумала об этом. В любом случае, теперь придется привыкать к жизни, в которой она знает о том, что я маг.
— Главное, чтобы организация никак не пронюхала. Надеюсь, у них все же нет для этого никаких средств.
Но еще я боюсь, что у Иримэ не получится… Хотя с другой стороны, она самый настоящий аз в магии. Она знает столько различных заклинаний, сколько мне и не снилось. И все они, на поразительном уровне. В общем пора перестать паниковать.
Все…
Читайте ранобэ О моем перерождении в бессмертного на Ranobelib.ru
Будет…
Хоро…
Раздался крик с улицы. Мы находимся на восьмом этаже, но даже так его отчетливо слышно. Я был ближе к окну, поэтому первый выглянул.
— Что там? — спросила Иримэ.
Я нервно сглотнул.
— Чего молчишь? — с этими словами она поднялась и пошла к окну.
Но я не подпустил ее.
— Что ты делаешь? — нервным голосом переспросила девушка. Кажется, мое внутреннее беспокойство начало передаваться и ей.
— Не смотри!
Оттолкнув меня, она все же выглянула в окно. Внизу, она очевидно увидела труп Анны, которая, судя по всему выпрыгнула из окна в туалете.
— Нет… Аня… нет-нет-нет! — Иримэ была готова и самы спрыгнуть в окно, правда у нее то есть магия, но я удержал ее.
— Поехали на лифте! — крикнул я.
— Часть 5 —
«Это действительно была Анна, врачи сразу же подтвердили ее смерть. Иримэ была в полном шоке и не хотела возвращаться домой. Поэтому дойдя до ближайшего парка, она просто села на лавку и просидела до самого вечера. Я же оставался с ней, чтобы она ничего не натворила».
За последние шесть часов она не проронила ни слова. Когда спрашиваю, хочет ли она есть, та лишь мотает головой.
— Это ведь и вправду из-за меня, — первое, что сказала Иримэ.
— Ты здесь вообще не виновата… — пытался успокоить ее я.
— Хватит пытаться успокоить меня. Если бы я сразу показала ей магию, она бы поверила… А так, она наверняка подумала, что лучшая подруга просто за дурочку ее считает. В их мире не существует никакой магии, с чего бы ей верить…
После этих слов, я не знал, что могу сказать ей.
— Она говорила, что сожалеет о многом… Знаешь, я тоже. И умирая, я не хочу вспоминать все моменты сожаления, так что, пора это исправлять.
Эти слова обеспокоили меня.
— Что ты собралась делать? — поднялся я с лавки.
— Что? Разве не очевидно? Хочу «поговорить» с Йонасом. Мы с Аней слишком долго терпели. Давно было пора лично наведаться к нему, — от ее взгляда и голоса веяло холодом.
Такое ощущение, что если я сейчас не остановлю ее, она наломает дров.
— Успокойся, — я поставил руки ей на плечи пытаясь усадить обратно на лавку.
— Отвали! — отмахнулась она.
— Думаешь, что выплеснув злость ты что-то изменишь?
— Да.
— Ты не вернешь ее к жизни!
— Я знаю.
— Тогда чего ты хочешь этим добиться?! — я схватил ее за руку и снова попытался остановить.
— Хочу избавиться от сожалений.
— Да ты только жизнь себе сломаешь! Организация уничтожит тебя!
— Пускай попробуют. Я сказала, отвали от меня! — выдернув руку, она убежала прочь.
Естественно, я погнался за ней.
«Но на дворе была ночь и в определенный момент я потерял ее из виду. Поэтому я решил сразу последовать в дому Йонаса. Город был небольшой, да и его отец крупная фигура, поэтому я знал где они живут».
— Часть 6 —
«Оказавшись у дома Йонаса, я не обнаружил ничего подозрительного».
Неужели я успел раньше Иримэ? Сомневаюсь… А может она уже внутри? Вот же блин!
Пришлось перелезть через высокий забор. Охранная собака спит. Или Иримэ убила ее? Следов крови вроде нет. Здесь полно камер, так что пришлось накинуть капюшон.
В какую же жопу я лезу… Но нужно удостовериться. Я не могу позволить ей убить их. Не хочу, чтобы у нее были неприятности. Анна мертва, убийство их абсолютно ничего не изменит. Мы сраные попаданцы, для которых остановилось время. За долгую жизнь мы найдем еще много друзей, главное продолжать жить. Не хочу позволять ей ставить крест на своей жизни, ведь далеко не все потеряно. Да, больно, я согласен. Но нужно уметь терпеть. Без этого ведь не выжить.
Тем временем я забрался в окно на втором этаже. У них огромный особняк, тут потеряться можно! Куда мне теперь идти?
И вдруг я увидел как в одной из комнат загорелся свет. Идя на него, я оказался на кухне. Она была просто огромной, возможно даже больше чем та квартира в которой мы уживаемся впятером.
Вдали я увидел Йонаса, который стоял у холодильника, попивая сок. Он включил телевизор и стал перелистывать каналы, пока не остановился на новостях. Все потому что, увидел там знакомое лицо. Иримэ не добралась до сюда, можно спокойно выдыхать, возможно она остыла…
— Эта безмамная подохла? Наконец-то, а то заебала ныть на каждом уроке, — сказал парень, и допив сок, потушил телевизор.
Я думал, что он ведет себя так в школе, чтобы привлекать к себе внимание. Неужели, он и правда такой? Ему смешно, что ее мать убили? Ему смешно, что ее отец чуть ли не убил ее саму? Я думал, что это все шутки… Но это все была правда? Сейчас он радуется, что она умерла? Серьезно?
Он такой же самый как и Харуэм. Вот только мы далеко не в средневековье… И этот придурок родился с золотой ложкой во рту. К чему эта ненависть? Почему он такой? Почему такие как он не могут просто жить не вредя остальным… Жалкая мразь…
«С каждой секундой вздохи становились все сильнее. Я стоял посреди темной кухни, закипая от ярости».
Почему такие как он вообще существуют? Неужели, подобные ему будут в любом мире? Стоп, такие как он и крутят этим миром. Тогда другой вопрос, зачем существуем мы? Наши жалкие жизни ничего не стоят? Моя мама, папа, Рэо… Их жизни вообще ничего не стоили?
Да пошло оно все к черту!
Я со всей силы ударил по столешнице и вызвал пламенный столб, который взорвавшись, устроил пожар на кухне. Все стекла в дома треснули, а какие-то даже полностью выбило.
Страдайте, ебанные суки!
— Ах… — резкая боль ударила в голову и я свалился наземь.
Что за хрень?
«Я чувствовал, будто мой мозг начинает плавиться. В глазах темнело, я чувствовал как вены надуваются, готовясь лопнуть. Я испытывал такое ощущение однажды до этого. В тот самый день, когда впервые лишился всего запаса маны».
Какого хрена? У меня закончилась мана? Да я столько маны не вливал в заклинание! Ай… А-а-а-а-а!
«Мне ужасно хотелось кричать. Боль была просто невыносимой. Я и вправду лишился маны, но как это произошло? Все довольно просто. После сражения с Харуэмом, у меня почти не осталось маны, но я этого не ощущал, оставалось лишь предполагать, что это действительно так. После этого, мы довольно быстро нашли Землю, поэтому мана перестала восстанавливаться, так как здесь ее просто нет, и черпать неоткуда. В зазеркалье я утратил чувства, которые впоследствии нам вернул чип в шее, однако, местные не могли нам вернуть ощущение внутренней маны, так как они понятия не имеют, что это такое. Я не ощущал сколько у меня маны, и даже не думал о том, что она не восстанавливается. Ну, а о том, что ее остался самый мизер и подавно. Использовав ману в поезде, затем еще в разных ситуациях по минимуму я довел ее до критически низкого уровня. Использовав заклинание сейчас, я окончательно лишился ее. И в тот же момент, нервная система начала шалить. Обычно, этот процесс занимает где-то минуту, и поэтому терпеть долго не приходится, но тогда, это стало для меня новой реальностью. Я не мог восстановить ману, и поэтому все что мне оставалось — страдать».
«Я начал сходить с ума, в голову полезли навязчивые мысли, которые я просто не был способен контролировать. Стараясь бороться с ними, я будто усугублял свое состояние. Становилось все хуже и хуже».
На кухню подоспели родители Йонаса, ну и он сам собственной персоной.
— Что здесь произошло?!
— Может газовый хлопок?
— Да что-то не похоже.
Они еще не видели меня, так как кухня была большой.
— Эй, смотрите! — Йонас был тем, кто увидел меня валяющимся на полу.
Черт! Нужно бежать! Но тело не слушается! Сука!!!
— Это он устроил!
— Где чертова охрана?! — офигевал их отец.
— Звоните в полицию! — запаниковала мать.
— Оливер?! — этот придурок снял с меня капюшон и увидел лицо.
Сука… Дороги назад нет… Ха-ха-ха-ха… Это конец… Ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — я просто не мог контролировать свой смех. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Если это мой конец, тогда хотя бы не потяну за собой Иримэ. По иронии судьбы, ко мне стали возвращаться силы, хотя мне даже дышать больно было. Я схватил нож и хотел рассечь им глотку паршивого ублюдка, но прямо у самого горла, успел остановиться.
— Ха-ха-ха-ха-ха! — смеясь ему в лицо, я толкнул его ногой, повалив на землю.
В его глазах не было ничего кроме ужаса. Я доволен. Давно хотел увидеть этот взгляд. Кайф.
Схватив его мать за волосы, я повалил ее на колени и приставил к горлу нож.
— Нет! — закричал Йонас.
Не колеблясь, я убил ее кухонным ножом.
Его рожа была просто ошеломительной!
— Ну как… почему не смеешься? Твоя мамаша подохла, разве это не смешно? — спросил я.
Пожалуйста… вот бы это был сон… пожалуйста, вот бы это был сон, пожалуйста, вот бы это был сон, пожалуйста…
Я не контролирую себя… нет, вернее контролирую, но эти мысли… эти действия, это словно не я…
«Лишившись маны, я моментально стал терять рассудок».
— Ты тварь! Вонючая тварь! Я тебе ничего не сделал! Какого хера ты делаешь это со мной?! — кричал Йонас.
Я ударил ему по роже несколько раз, и потащил за волосы к отцу, который отошел в соседнюю комнату. Он еще не видел, что здесь произошло.
Пожар тем временем продолжал охватывать здание, но затем включилась пожарная тревога и начала брызгать вода. Подойдя сзади к его отцу, я проколол тому печень, и эта жирная сука упала на землю.
Перевернув, я сел на его живот и нанес около тридцати ножевых в грудь. После такого не живут.
— А вот и папаша умер, ну что, хотя бы теперь смешно?
Йонас набросился на меня, но снова получил удар в лицо и свалился.
— Скажи, почему ты стал такой мразью? — спросил его я.
— И это ты мне говоришь?! Конченая мразь! Ты убил их… Ты убил их!!! — кричал он, и я видел, что у него отсутствует несколько зубов. Нормально я так ударил.
— Я просто хотел, чтобы ты испытал то, что испытывают такие как мы. Отец Ани ведь убивал жену прямо на глазах девушки, но тебя это не сильно заботило. Наоборот, ты смеялся с этого. Так почему сейчас тебе не смешно? Почему ты ноешь как девчонка, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Заебал ныть.
— А-а-а-а-а-а-а! — корчась от боли, он не мог подняться, чтобы воспротивиться мне.
— Или что, когда это касается тебя самого, то это другое? Так вот знай — ничего подобного. Ты никчемная мразь, которая получает по заслугам, а значит справедливость существует.
— Тебе конец! Я сделаю все, чтобы твоя жизнь превратилась в ад!
— Я знаю. Рано или поздно, я тоже получу по заслугам, за то, что посчитал себя поборником справедливости. Но моя жизнь превратится в ад не благодаря тебе.
С этими словами я лишил жизни и Йонаса. Можно было оставить его в живых, заставить его страдать, но высока вероятность, что Иримэ все равно прикончит его. Не хочу, чтобы она брала грех на свои плечи.
Закончив с этой мразотной семьей, я покинул их особняк до приезда полиции. Только оказавшись снаружи и вдохнув свежего воздуха, я наконец-то осознал, какой кошмар натворил. Помутнение сознания? Да плевать. Я настоящий ублюдок, и искать оправданий не намерен… Потому что ничто не способно оправдать мною содеянное.
— Часть 7 —
У ворот стояла Иримэ, смотрящая на пожар огромными глазами. А затем, она увидела окровавленного меня.
— Ты… что ты наделал?
— Он мертв, как ты и хотела, — миновав девушку, я пошел дальше.
— Постой! — выкрикнула она. — Куда ты собрался?!
— В бега, куда же еще? Я убил троих, и сжег дом.
— Что ты несешь… — ее взгляд повело на окровавленные руки и красные пятна на одежде. — Это ведь шутка, правда?
— Разве похоже, что я шучу? Не переживай, тебе больше не о чем беспокоиться. Справедливость восторжествовала, ю-ху! Ты же этого хотела, верно?
— Подонок! — она ударила меня по лицу, но я не свалился. — Это должна была быть я! Я должна была убить его! Это моя месть! Что ты натворил!
— За то тебе не пришлось пачкать руки. Так что живи… надеюсь, у тебя получится найти свое счастье.
— Ха… вот значит как? Ха-ха-ха-ха-ха, — нервно рассмеялась девушка. — Счастье значит, да? Тупой придурок… хотя нет, это я тупая дура. Нельзя было тебе верить. Ты с самого начала и не думал обращать на меня внимание. Тебе все время было плевать на мои чувства. Ты эгоистичный придурок! Все твои громкие заявления были лишь чтобы воздух сотрясти. Я так ждала от тебя этих слов… так ждала, что ты скажешь их мне, — Иримэ опустила руки. — Я ненавижу тебя.
От любви до ненависти один шаг, или как говорят? Ха-ха… Я ждал от нее другие три слова, но в принципе сейчас только такие я и заслуживаю.
«Даже тогда наши отношения еще можно было спасти, если бы я просто позвал ее с собой. Я уверен, эльфийка была готова последовать за мной в самый ад, но я просто отвернулся от нее… снова. Неважно какие цели я преследовал, главное результат. И в результате, я предал ее, хотя обещал, что буду с ней до самого конца».
— Я правда надеюсь, что у тебя все будет хорошо, — сказал ей я. — Прощай, Иримэ.
— Заткнись. Не смей больше никогда говорить мне подобное. Чтобы я поверила кому-нибудь вроде тебя? Да больше никогда в жизни! — начала истерить Иримэ. — К черту эту Землю, к черту этот дом, эту школу, тупоголового Брауна и остальных придурков! Я всегда ненавидела все это! Но продолжала терпеть только из-за тебя! И вот каков твой ответ?!
Я больше ничего ей не сказал и пошел прочь, но со спины все равно продолжали доноситься ее крики, кажется, она скорее выговаривалась самой себе, нежели мне:
— Я столько раз подавала тебе знаки, что мне здесь некомфортно, и что я слышала в ответ? Да ты просто не пробовала, Иримэ! Да все будет хорошо, Иримэ! Не делай этого, Иримэ! Живи так как я хочу, Иримэ! Забудь о своей собственной жизни, Иримэ! Мы с тобой единое целое, Иримэ! И я терпела! Терпела! Терпела! Все чтобы услышать: — я тебя люблю, Иримэ! Но нет, я получаю: — прощай, Иримэ! Оставайся здесь одна, Иримэ! Если ты правда думаешь, что таким способом защищаешь меня, то я ненавижу тебя вдвойне!
Кажется, у нее тоже сорвало крышу. Жаль, что я ничем помочь не могу. Да и как оказалось, я вовсе не тот, кто может ей помочь. Она во всем права, я ничтожество.
