Когда карета растворилась в воздухе, стоявшие около маяка люди, на мгновение посмотрев на образовавшееся после исчезнувшего экипажа пустое пространство, повернулись к друг другу, продолжая делиться последними новостями.
— О, так герцог Терроан сейчас здесь? Этот Саймон?
— Да, должно быть именно он купил этот розовый жемчуг сегодня! Разве это не удивительно? Как думаешь, какая дама его получит? Исходя из слухов, думаю, это генерал Калия, верно?
— Это ложь! Мой работающий во дворце двоюродный брат сказал, что между ними сугубо дружеские отношения, но, поскольку они насколько глубоки, ходит множество слухов о том, что между ними есть что-то большее, чем дружба.
— О боже, ты же на самом деле не хочешь в это верить, не так ли?
Вслед за этим, мягкий смех заполнил пространство, но вскоре болтовня прекратилась, поскольку прибыла ожидаемая ими другая часть группы, и, используя свиток, они переместились к следующему пункту назначения, а само место телепортации опустело, словно там никогда никого не было.
————————————————————————————————
После того, как они разрывали по три свитка телепортации два дня подряд, неожиданно оказалось, что Хемминг плохо себя чувствует. Они узнали об этом только после того, как она, побледнев, пробормотала:
— Я…я думаю, меня сейчас вырвет.
Подобное состояние девушки было связано с тем, что, хоть наибольшая нагрузка от телепортации возлагается на активировавшего заклинание человека, вовлеченные в этот процесс люди также подвержены воздействию магии, поэтому, «проехав» подобным образом сотни километров, Хемминг начала страдать от укачивания.
Увидев смертельно бледное лицо своей служанки, Калия решила остановить карету, хотя первоначально и намеревалась путешествовать в экипаже только между точками телепортации. Она спешила, поэтому ей и приходилось использовать так много свитков подряд.
После того, как Аллен дал девушке лекарство от укачивания, к ночи они смогли добраться до города Антикра, который находился примерно в 570 километрах от конечного пункта назначения Калии. Городом управлял пожилой пацифист маркиз Карпетио, чья семья в течение трех поколений без особых проблем присматривала за поселением — то есть это был старый, тихий, причудливый город, и потому являлся подходящим местом для ночлега.
Пройдя через контрольно-пропускной пункт с купленным ею по высокой цене дворянским удостоверением личности, что принадлежало, к сожалению, пропавшему барону Органу, которое она, опасаясь возможного преследования, также использовала для покупки удостоверений баронессы Коллинз и графини Натии для себя, Аленна и Хемминг.
Добравшись после проверки до центральной площади, где были сосредоточены гостиницы, Хемминг спросила:
— Ух ты, смотрите! Я никогда раньше не видела такого огромного дерева. Что это за вид?
Управлявший экипажем доктор, взглянув на стоявшее и привлекавшее своим присутствием растение, ответил:
— Это старое дерево Попорико, летом оно цветет белыми великолепными цветами.
Смотря на указанное девушкой дерево, Калия вспомнила, что то, цветя летом и осенью, приносило похожие на вишню круглые плоды, которые, благодаря своему сладкому вкусу, были популярны среди местных жителей, и потому, думая об этих фруктах, она не могла не сглотнуть слюну, но желание опробовать их отступило, когда она, заметив кое-что необычное, слегка нахмурившись, произнесла:
— Почему дети в это время на улице…
Она отметила, что даже после захода солнца и закрытия большинства магазинов на дереве все еще играли трое детей, тогда как заметившая, что её хозяйка пристально смотрит в окно, Хемминг спросила:
— Калия, на что ты смотришь?
— Там играют дети. Это выглядит опасно… С ними все будет в порядке?
— Что? Дети?
И в тот момент, когда девушка высунула голову, чтобы посмотреть, о чем говорит Калия, плавно ехавший экипаж с грохотом остановился. От резкого толчка она ударилась подбородком об окно кареты и случайно прикусила нижнюю губу, прикрыв которую, Хемминг застонала от боли:
— А-а-а!
Её рот заполнила кровь, что вылилась, когда девушка снова вскрикнула:
— Больно! Это действительно больно! Аххххх! Больно!
Почувствовав, что её подбородка коснулись прохладные пальцы Калии, она остановилась на полуслове, и изумленно посмотрела в обрамленные длинными тонкими ресницами глаза златовласой женщины, что, не обращая внимания на реакцию Хемминг, произнесла:
— Внутренняя часть твоих губ немного разбита. У меня есть хорошая мазь для ран, примени ее и все будет хорошо. Сильно болит?
Из-за подобной близости со своей хозяйкой в голове девушки наступил хаос.
‘…Калия, я не могу ничего сказать из-за того, что ты слишком близко. А что если из моего рта плохо пахнет? Что мне тогда делать? Похоже, я больше ничего не смогу сказать’
Сдержав порыв высказать свой внутренний бред, она просто кивнула головой, и, смотревшая на неё Калия улыбнулась в ответ, отчего Хемминг почувствовала, как вспыхнуло её лицо.
‘Когда я так близко к ней, то начинаю думать, что могу сойти с ума от её красоты.’
Подобная мысль была связана с тем, что Калия имела уникальную внешность, которая, в отличие от кукольной и хрупкой красоты принцессы, очаровывала, привлекая всеобщее внимание излучаемым ощущением того, что она словно не принадлежала этому миру. Испытавшая от этого восторг, девушка мысленно поклялась в вечной преданности своей хозяйке.
Читайте ранобэ Это не твой ребенок на Ranobelib.ru
Не обращавший на неё внимания Аллен, указав подбородком на гостиницу, находившуюся напротив окна Калии, сказав:
— Я думаю, нам лучше остановиться здесь, это подходит?
Внешний вид выбранного мужчиной здания был старомодным, но чистым и аккуратно ухоженным, а сама атмосфера вокруг была тихой и уютной, поскольку почти не было людей. Удовлетворившись этим, желтоволосая женщина, молча взяв свой багаж, вышла из экипажа.
Сняв комнату, Калия сразу же умылась и легла в постель, которая оказалась мягче, чем она думала, а исходящий от хрустящего, словно оно весь день сушилось на солнце, постельного белья, аромат окутал её успокаивающим теплом, тем самым заставляя девушку почувствовать, что она может заснуть сразу же, как её голова коснется подушки, но…
— …Я не могу уснуть, — простонала она.
Сколько бы Калия не ворочалась, заснуть ей не удавалось, что было несколько удивительно, поскольку девушка множество раз засыпала в дороге и у неё никогда не было с этим проблем. Но находясь сейчас на настоящей постели она не могла заснуть. Произойди подобное раньше, она просто бы сделала небольшую разминку, но сейчас это невозможно из-за её нынешнего положения.
Поменяв еще несколько раз позу для сна, девушка задумалась о Саймоне.
«Завтра он вернется…»
Ей было интересно, как он отреагирует на то, то она ушла, ничего не сказав, но о размышления о подобном причиняли Калии едва заметную боль, поскольку в глубине души она чувствовала небольшую жалость, но даже так девушка считала, что подобное будет только к лучшему.
Думая над тем, что произошло до сих пор, Калия вдруг ощутила небольшое замешательство по поводу того, что она не могла понять, из-за чего у неё была такая сильная вера в то, что, если она не уедет, не сможет защитить своего ребенка. Хотя никто бы не помог с его рождением, если бы было таково её желание, дело было не в этом.
На самом деле, её отъезд был связан с тем, что, как только она узнала о своей беременности, то в голове начали появляться пейзажи маленького города, но помимо этого Калия интуитивно чувствовала, что должна уехать из столицы в маленький город.
Подумав об этом, она резко вспомнила, что Саймон хотел ей после своего возвращения что-то сказать и она пообещала себе, что спросит у него об этом после того, как вернется. Задумавшись над этим, в её памяти появились воспоминания о том, что в последнее время архимаг довольно часто заговаривал о браке и упоминал, что одна дама предложила ему жениться на ней…
Он считал, что если пара любит друг друга, то не иметь детей в порядке вещей, так как для него было бы счастьем просто жить вместе. И, поскольку у Саймона не было намерения наследовать титул своей семьи, он не нуждался в детях и не хотел их, что было понятно, когда молодой человек, смотря на Калию горящими глазами, говорил о том, что не хочет, чтобы брак был ограничен или же вращался вокруг ребенка.
Потому, единственное, о чем могла подумать девушка, так это то, что он действительно ненавидит детей. Подтверждением были его дальнейшие слова, что они его просто раздражали своим прилипчивым, раздражающим и плаксивым поведением.
Все это наводило Калию на мысль о том, что, узнав про то, что неё будет ребенок от него, то он скажет избавиться от него. И, подумав об этом, девушка на секунду послышался голос Саймона, который говорит чушь, от чего она выдохнула:
— Фух.
Затем Калия, сердито фыркнув, села на кровать и, неосознанно сжав кулаки, подумала об Саймоне, пробормотав:
— Этот сукин сын…
Но, опомнившись, она похлопала по своим покрасневшим щекам и произнесла:
— Очнись. Саймон ничего не ответил, и думать об этом было абсурдно. Давай не будем обвинять невиновного человека.
Встав со вздохом с кровати, девушка начала привычно поглаживать свой еще плоский живот, и, сделав несколько глубоких, но контролируемых вздохов, она попыталась успокоиться. После, выпив чашку теплого молока, Калия открыла выходившее на площадь широкое окно, из которого открылся вид на темную улицу, едва ощутимо освящаемую деревом, окутанным множеством маленьких лампочек.
Смотря на это спокойное зрелище, девушка чувствовала, как по всей комнате пронесся легкий ветерок, но вскоре её улыбка сменилась хмурым выражением лица, так как перед Калией открылся странный вид, и, смотря на него, она на мгновение задумалась, не показалось ли ей, но даже когда девушка протерла глаза, вид перед ней остался прежним, из-за чего бывшая генерал растерянно пробормотала:
— …Дети?
У дерева все еще играла та же самая группа детей, которую она увидела перед входом в гостиницу. Еще немного на них посмотрев, Калия покинула свою комнату.
Пройдя тихо мимо дремавших за стойкой регистрации слуг и собрав волосы в хвост, девушка вышла на погруженную в тишину безлюдную улицу.
В этот же момент до неё донесся похожий на маленькие колокольчики разрезавший спокойную темноту чистый детский смех:
— Ах-ха-ха.
Следуя за ним, Калия подошла к стволу дерева и увидела, как на его ветвях свободно передвигаясь, словно белки, играли дети семи или восьмилетнего возраста, которые, заметив её взгляд, перестали двигаться, и, мерцающими от любопытства глазами, посмотрели на стоявшую под деревом девушку.
-Смотри! Я думаю, что этот человек может нас видеть!
— Да. Она наполовину эльфийка? Посмотри на этот цвет волос. Тебе не кажется, что он словно лимонный?
— Да-да! Это очень красиво!
Слушавшая их до этого момента, Калия тихо спросила:
— Вы феи?
