Услышав слова девушки, лекарь опустился и пробормотал, обняв колени:
— Ха-ха… Э-э… После всех этих слез… У меня… Уродливый… Вид…
От этой картины Калия почувствовала себя беспомощной. Хотя девушка и не смогла понять, что произошло с лекарем, но, желая показать, что все в порядке, она протянула руку и похлопала мужчину по плечу, от чего его глаза, полные смущения, немного прояснились.
Заметив перемену в настроении врача, Калия села рядом с ним и, удобно откинувшись на спинку кресла, произнесла:
— Похоже, ты все еще очень сильно любишь свою жену, Аллен.
-… Я не помню этого чувства, но, вспоминая о ней, чувствую, как меня охватывает оцепенение.
— Тебе становится грустно?
Услышав вопрос, лекарь с улыбкой на лице посмотрел на звезды и ответил:
— Нет, я по ней скучаю, но, мне кажется, что далек от чувства грусти.
Замолкнув и немного поколебавшись, мужчина открыл еще одну свою сокровенную мысль:
— Я не хочу, чтобы мои воспоминания о Надии были полны печали. Хочу помнить о ней, как о человеке, который дарил мне счастье, а не тем, кто ассоциируется только с негативными эмоциями.
— Кажется, ты все-таки ее очень сильно любишь.
От слов девушки врач слегка покраснел и застенчиво произнес:
— Даже если она ушла, моя любовь к ней не угаснет.
А после резко взглянул на Калию, спросив:
— Разве отец вашего ребенка не любимый вами человек?
Услышав вопрос Аллена, девушка ненадолго задумалась, а после осторожно ответила:
— Он не тот, кого я могу назвать возлюбленным.
Усмехнувшись ее словам, мужчина произнес:
— Понятно… Значит, он был вашим другом.
Бывшая главнокомандующая с изумлением в глазах посмотрела на Аллена, на что мужчина улыбнулся ей в ответ, сказав:
— Мисс Калия, кажется, вас легче понять, чем я думал.
Но заметив резкую перемену во взгляде девушки, лекарь поспешно добавил:
— Вы очень обаятельны! У вас, кажется, много привязанностей, и… Это не так уж плохо.
— Я знаю, Аллен, не беспокойся…
После этих слов врач неловко рассмеялся и почесал затылок. Не зная, как продолжить разговор, они вместе посмотрели на звезды в небе, которые, казалось, становились ближе, чем дальше они уходили от столицы.
Немного успокоившись, мужчина сказал:
— Если вы не возражаете… Могу ли я спросить, почему вы хотите этого ребенка, Калия?
— Все в порядке. Вы мой врач, и я думаю, что в какой-то степени вы имеете право знать.
— Спасибо за ваше доверие и слова.
Улыбнувшись вежливым словам лекаря, бывшая главнокомандующая произнесла:
— Я всегда думала, что не могу иметь детей, поэтому эта беременность для меня действительно похожа на благословление. Этот ребенок – мое чудо, которому я хочу дать наполненную счастьем жизнь и растить его в любви.
Молча слушая Калию, мужчина видел, как ее лицо становилось счастливым, но, не обращая внимания, девушка продолжала говорить:
— Хоть этот ребенок – мое благословение, но в глазах других людей иного статуса, положения и отличными от моих мыслей мнениями он может стать совершенно другим человеком. Я не хочу, чтобы он брал на себя ответственность за мои ошибки. Теперь, когда я с его ребенком… Я никогда не хочу его видеть…
“Мое дитя. Этот ребенок просто мой ребенок. Она была полна решимости стать хорошей матерью и счастливо растить этого ребенка”.
Калия легонько похлопала себя по животу. Пусть она еще не могла видеть ребенка, ей казалось, что через свою осторожную ласку, полную любви, она могла чувствовать его присутствие и тепло.
— Я просто хочу, чтобы этот ребенок родился счастливым, — ее голос был твердым и полным решимости и любви.
Лучшей фехтовальщицей Империи должна была стать мать. Та, что не боялась смерти, отказалась от всех почестей и статуса ради той маленькой жизни, которая только должна была появиться на свет. Она оставила этот путь ради безопасности своего ребенка.
Ее глаза пылали уверенностью, и Аллен не мог не быть ею очарован.
— Я уверен, из вас получится хорошая мать.
Повернувшись к лекарю, Калия ответила с улыбкой:
— Благодарю вас.
Это было самое счастливое выражение, которое он когда-либо видел на ее лице.
Утром следующего дня Калия почувствовала легкую тошноту, как только проснулась. Аллен сказал, что сейчас самое время для токсикоза. К счастью, тошнота вскоре прошла.
Пожилая пара, что любезно предоставила им комнату, узнав о беременности Калии, приготовила им еду: теплое молоко, мягкий шпинат и свежеиспеченный хлеб из пяти злаков.
Несмотря на простоту, теплая еда была очень питательной.
Читайте ранобэ Это не твой ребенок на Ranobelib.ru
— Моя утренняя тошнота всегда была сильной, когда я была беременна. Всякий раз, когда начинало тошнить, моя мать готовила мне много мягкой и теплой пищи и давала мне кисло-сладкий йогурт, чтобы успокоить желудок. Эти ощущения так свежи, — вспомнила пожилая женщина.
— Спасибо вам, — с удовольствием благодарила Калия.
— Не могу поверить, что ты путешествуешь в одиночку. Где твой муж? Быть беременной и путешествовать в сопровождении только брата, должно быть, для тебя тяжело. Особенно на ранней стадии беременности, — женщина довольно прямолинейно выражала свои мысли.
Калия немного смутилась.
Она так легко им все рассказала, чувствуя, что они просто милая пожилая пара, но теперь она немного опасалась, что Саймон может последовать за ней и узнает о беременности от них.
“Феи уже знают… Интересно, расскажет ли эта пара? Если да, то Саймону все станет понятно… Нет, они не знаю, кто я такая, все должно быть в порядке. В конце концов, на мне маскировка”, — мысли Калии были в беспорядке.
Но сделанного было не вернуть, и ей только оставалось надеяться, что пара о ней ничего не упомянет в будущем. Однако, размышляя об этом, девушка решила, что должна принять превентивные меры. Ей нужно быть более осторожной. Решив, полностью переиначить свою личность, Калия слегка склонила голову и изобразила на лице кривое выражение.
— На самом деле я…, — она намеренно замолчала, слова застряли у нее в горле, словно она пыталась затронуть тему, о которой ей было трудно говорить.
Пожилая пара перевела взгляд на девушку.
— Я сбежала от мужа. Его никогда не было дома, он постоянно играл в азартные игры и топил себя в женщинах и алкоголе. У него… Много женщин, и я, в конце концов, не выдержала. Потому… Я сбежала, — Калия тут же придумала душещипательную историю.
— Ч-что?! Боже мой! Твой муж – кусок дерьма! – добрая пожилая женщина вспыхнула от гнева.
— Нет, это моя вина: я сама не узнала, что он за человек, прежде чем выйти за него.
Ее игра была несколько неловкой, но именно эта неловкость убедила пару, что история правдива. В сочетании с естественным, непринужденным видом девушки, действительно казалось, что это – ее история.
Супружеская пара продолжала злиться на несуществующего мужа-ублюдка. Калия же опустила голову. Ее глаза, полные печали, были устремлены в пол, пока она жевала хлеб, как будто на нее опустилась меланхолия.
Наблюдая за переменой в ее поведении, Аллен чуть было не подавился молоком, которое пил. В удивлении он пытался осмыслить ситуацию и наблюдал за Калией с ошеломленным выражением лица. Хемминг же оказалась более сообразительной и быстро разобралась в ситуации, внезапно расплакавшись.
— Стоит только подумать о тех трудностях, через которые пришлось пройти моей сестре, я не могу остановить слезы, — она вошла в роль в сестры Калии, и расплакалась еще сильнее, промочив хлеб с черникой, который ела, внезапным потоком слез.
“Что? Что происходит?”.
В мозгу Аллена произошло короткое замыкание. Когда обе девушки начали действовать одновременно, Аллен, оказавшийся в центре событий, застыл на месте без понятия что делать.
“Какой же бестактный человек”, — мысленно упрекнула его Калия и осторожно ткнула локтем. Вздрогнув, Аллен спокойно опустил взгляд и натянуто изобразил печальную улыбку.
Несмотря на то, что Аллен был проигрышным вариантом, бывшая главнокомандующая сверкнула горделивым взглядом. Она очень быстро оценила ситуацию и отреагировала соответствующим образом.
Заканчивая спонтанное представление, Калия очень грустным голосом попросила пожилую даму:
— … Пожалуйста, никому не говорите, что видели нас. Я боюсь, что мой муж может прийти за мной!
— Не беспокойтесь, юная леди, не скажу ни слова. Сделаю вид, что вас здесь никогда не было.
— Спасибо… Кстати, ваш хлеб действительно хорош.
— Я заверну тебе несколько буханок в дорогу.
— О, не стоит… Но я приму его и с благодарностью съем, если дадите, — Калия мило улыбнулась и отхлебнула теплого молока.
Это был первый раз, когда она вела себя так, и, хотя это и был экспромт, чувствовала, что это дело окупилось.
***
Саймон вернулся в столицу с пустыми руками и сразу же направился в особняк Калии.
Своими руками он разрушил этот дом в тот день, когда вернулся, чтобы найти девушку, и к настоящему моменту ее особняк находился в процессе реконструкции первоначального вида. Заклинания восстановления требовали ману, чтобы обратить вспять течение времени. На самом деле это был очень сложный тип магии. Это было не то, что можно было сделать одной рукой и парой легкой перемещений. В зависимости от дальности и сложности предполагаемого восстановление заклинание требовало экстремального потребления маны. Чтобы восстановить особняк такого размера даже высококлассному волшебнику требовалось не менее семидесяти процентов маны.
Конечно, и для Саймона эта магия тоже была не очень легкой, и ему пришлось потратить значительное количество сил в восстановление особняка: двадцать-тридцать процентов, по сравнению с другими волшебниками, не было большой проблемой, однако это было бы ничем иным, как пустой тратой времени, если бы всё, что касалось Калии не являлось чрезвычайно важным и для архимага, так что ему было без разницы, даже если на восстановление здания потребовалось бы более девяноста процентов его маны. Это было ничем иным, как пустой тратой времени, но все, что касалось Калии было для него важно.
Это была магия, которая могла восстановить «присутствие», и что такое небольшая физическая боль по сравнению с исчезновением ее аромата? Ничего особенного.
Мужчина усталыми шагами добрался до ее кровати и опустился на пол рядом с ней. Откинув голову назад и вжав ее в мягкий матрас, он напряженным голосом беспомощно пробормотал, вдыхая ее запах:
— Где ты, черт возьми? Куда ты делась, Калия?
Его сердце болезненно билось, как и множество раз за последние дни, голова пульсировала так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет.
Прошло всего три дня. Три дня без нее.
Пока он ее не найдет, каждая ночь для него будет ночью мучений.
Почему она ушла?
Пусть у них обоих, возможно, и не было любви одинакового рода, все же их «братство» или же «дружба» были выкованы на протяжении многих лет на крови. Тем не менее, она, ничего сказав, просто исчезла.
Вместо чувства предательства, боль от того, что его бросили, была всем, что Саймон мог чувствовать, и это было душераздирающе. Неужели в глазах Калии он значил только это?
В один момент его охватывала злость, в другой – раздирала печаль. Ощущения в груди соответствовали резким перепадам настроения. В какой-то момент его голова и сердце закипали, но спустя пару мгновений его словно бы обдавало холодной водой.
— Проблемой была та ночь? Если бы мы ее не провели, Калия разве оставила бы меня, не обернувшись назад? Если бы я не был готов предаться сладости и удовольствую быть в ее объятиях? Если бы я мог повернуть время вспять, смог бы я остановить ту ночь? – архимаг не мог такого представить.
Нет, это точно было невозможно. Саймон не смог устоять перед ее поцелуем. Он не мог не влюбиться в нее еще сильнее от сладости их поцелуя.
Во-первых, он не жалел о той ночи. Но… Сожалела ли Калия о ней?
— Я так действительно сойду с ума, — простонал мужчина.
Три дня. Всего три дня.
Саймон не осмеливался забраться к ней на кровать. Он только протянул руку, чтобы дотронуться до нее и подавил вздох. Натянув мягкое одеяло на свои плечи, он повернулся и осторожно прислонился лбом к краю кровати. Знакомый запах, напомнивший ему о Калии, снова воспламенил сердце архимага. В голове его пульсировала лихорадка.
