— В беременности важен дородовый уход. Вы же знаете, что вам лучше смотреть только на красивые вещи, слушать приятные слова и есть здоровую пищу? Все, что вы едите, слышите и едите, влияет на ребенка внутри вас, Калия, — в который раз за последний месяц Аллен повторил эти слова.
Стояла поздняя ночь. Калия плотнее укуталась в одеяло и подумала, что, несмотря на всю серьезность слов, лекарь сейчас был похож на старшего брата, наставляющего свою младшую сестренку. Девушка, привыкшая к тому, что о ней заботятся, улыбнулась и понимающе кивнула на его слова.
Увидев ее послушный вид, Аллен рассмеялся. Глаза его сияли гордостью за Калию. Потянувшись, он достал книгу сказок, которую они читали в последнее время, и, когда уже хотел сесть, увидел, как Калия протянула ему руку.
— Сегодня я сама почитаю, — она уставилась на него с протянутой рукой, ожидая, когда он даст ей книгу.
Аллен, готовый почитать ей в рамках дородового ухода, был слегка озадачен:
— Я почитаю для вас. Пожалуйста, устраивайтесь удобнее.
— Нет, я хочу почитать.
— Исследования показывают, что мужской голос лучше передается плоду. Говорится, что низкие вибрации дает ребенку чувство безопасности.
— Я знаю, Аллен. Именно поэтому ты говоришь мне, чтобы мой ребенок почаще слышал голос отца, так ведь?
— …Да, вы правы.
На эти слова Калия покачала головой и спокойно ответила:
— Но, Аллен, ты не отец, поэтому, как мама, я сама почитаю.
На мгновение потеряв дар речи, Аллен с удивлением посмотрел на Калию, прежде чем отдать ей книгу.
— Хорошо. Я тогда пойду. Только, пожалуйста, читайте весело, чтобы малыш хорошо все слышал.
Встав, он погасил лишний свет в комнате и вышел, тихо пожелав спокойной ночи Калии, которая спокойно наблюдала за ним из-под своего одеяла. С тихим щелчком он медленно закрыл за собой дверь и замер, слушая историю о медвежонке, который отправился в чудесное приключение. Как он и просил, голос Калии был веселым и мягким, но в то же время сильным.
— …Как странно, — тихо пробормотал Аллен и похлопал себя по груди. Он осторожно прислонился к закрытой двери. – Почему эти слова так режут?
«Но, Аллен, ты не отец».
Эти слова с горечью прозвучали в его голове. С мучительной улыбкой Аллен ударил себя ладонью по голове, чтобы прийти в чувство, и вернулся в свою комнату.
***
У медвежонка не было хороших ножей, крепкой обуви или красивых шляп, чтобы укрыться от солнца, в отличие от его товарищей.
— Ха-ха, у тебя ничего нет, медвежонок!
— Хо-хо-хо! Ты бедный! Ничего у тебя нет!
— Бедный медвежонок!
Медвежонок был очень грустен, потому что его дразнили все вокруг.
От пребывания на солнце его кожа всегда была загорелой, а руки и ноги огрубели от многочисленных мозолей. У медвежонка не было никакого оружия, и ему всегда приходилось охотиться голыми руками, поэтому он уже как-то привык, что все ему дается сложнее. Голые руки медвежонка, покрытые мозолями, загорелая кожа и покрытые шрамами босые ступни были причиной всех насмешек.
Однажды сильный шторм обрушился на деревню медвежонка. Земля превратилась в грязное месиво, и все дороги в деревеньке были скрыты под водой. После того, как шторм прошел, пришло жаркое солнце. Но красивую шляпу лисенка унесло ветром, и теперь лиса страдала от изнуряющей жары. Причудливый нож львенка заржавел под дождем и теперь ничего не мог резать. Красивые башмачки котенка были испорчены грязью.
— Как нам жить?
— Боже, как ты мог отнять у нас все? Это слишком жестоко!
Без оружия, шляп и обуви животные не могли охотиться, и они только и делали, что жаловались и сетовали на Бога.
— Очевидно, Бог пытается наказать нас!
Солнце было удушающе горячим, и их мягкие лапки болели всякий раз, когда они касались земли. Животные ничего не делали, кроме как сидели в негодовании и смотрели в небо.
Внезапно луч солнечного света упал на землю и заговорил с животными.
— Я дал вам все и ничего не забирал у вас. Просто вы не желаете этого видеть. Никто не может у вас отнять того, что действительно есть у вас.
Произнеся это, луч погас. Животные пытались понять слова Бога, а потом они увидели медвежонка, который самостоятельно искал еду. Руки и ноги медвежонка стали его инструментом – по сути, его оружием – и загорелая кожа выглядела твердой, совсем не боявшейся ярких солнечных лучей. Имея только это, медвежонок научился выживать самостоятельно. Он ни от кого не зависел, он просто верил в себя и заботился о себе.
Читайте ранобэ Это не твой ребенок на Ranobelib.ru
Животные подошли к медвежонку и сказали:
— Ты можешь научить нас охотиться?
— Думаю, твои руки сильнее, чем у кого-либо. Научи меня быть сильным!
— Почему солнце не жалит тебя?
Медвежонок был смущен их вниманием и словами, но все же любезно ответил:
— Вам нужно нарастить мозоли, чтобы ваши руки и ноги стали сильными. Когда ваша кожа станет темной, она перестанет бояться солнца. Это все. Просто требуется время и терпение, но так может сделать каждый.
Только тогда животные поняли, что их когти острее ножей, а глаза их могут видеть далеко-далеко. То, чем они дорожили, на самом деле никогда не принадлежало им, и медвежонок показал им это. А сам медвежонок, понял, что на самом деле все у него было.
Поняв и приняв это, медвежонок отправился в приключение со своими сильными лапками и далеко смотрящими глазами, познавая мир. Он не сомневался, что весь накопленный опыт сделает его лучшей версией себя.]
— …Медвежонок отправился в свое приключение и вырос, став самым сильным медведем в мире, — закончила Калия рассказ и закрыла книгу. Поглаживая живот, она прошептала своему ребенку: — Дорогой, ты хорошо слышал свою маму?
Ее животик словно бы выпятился на ее ласковый голос. Неважно, сколько раз Калия это испытывала, это было необыкновенное чувство, словно бы ребенок объявлял о своем присутствии и энергично пинал свою маму. Чувство благодарности и любви к растущей в ней жизни переполнило Калию.
— Малыш, ты можешь быть, кем угодно, делать, что угодно, совсем как медвежонок. Я сделаю тебя самым счастливыми, никому не дам причинить тебе боль.
Потирая свой довольно выросший животик, Калия отложила книгу сказок на прикроватный столик, и, прежде, чем погасить свет, привычно потянулась к ящику под кроватью, но резко остановилась. В течение последних нескольких дней она перед сном рассматривала когда-то купленную газету, но сегодня это чувствовалось отчего-то странным.
Мужчина, который стал отцом, но одновременно им не был…
Мужчина, который вместе с ней сделал этого ребенка, но не был ей любовником…
— Для дородового ухода…, — решительно пробормотала она и вытащила из ящика вырезанную из газеты фотографию Саймона.
Светло-зеленые глаза сознательно скользнули по чужому лицу, любуясь серебристыми волосами, золотистыми глазами, тонким носом и чувственными губами. Саймон с фотографии демонстрировал уверенную, но ленивую улыбку.
Это было самое красиво лицо, которое она знала, и это было лицо отца ее ребенка.
— Если подумать, если ребенок будет очень похож на своего отца, это может стать проблемой, но и жаль будет не иметь сходства с такими генами, — пробормотала Калия, смущенная и растерянная своими же мыслями. – Я бы хотела, чтобы ты был похож на нас обоих.
Когда Калия засыпала, в ее мыслях был Саймон. По какой-то причине она чувствовала, что сегодня его лицо особенно привлекательно.
***
— Калия…
Откуда-то из глубины ее сознания раздался знакомый зовущий ее голос, и сознание Калии медленно пробудилось ото сна.
Чужие руки нежно подхватили ее под поясницу, теплое дыхание коснулось ее ребер. Мягкие губы невесомыми поцелуями проложили дорожку от грудей до пупка. Ощущения, похожие на полет бабочки, волнительно распространились по всему ее телу.
Где-то в глубине души Калия внезапно подумала, что это странно.
«Почему у меня плоский живот?»
Живот, который она уже привыкла видеть округлым, сейчас был плоским, как до беременности.
— …Мой малыш, — пробормотала она словно в трансе.
Послышался глухой смех, и щекочущее ощущение от горячего дыхания пробежало по ее животу. Руки, обнимавшие ее, напряглись. Мягкая, похожая на шелк ткань скользнула по чувствительной коже. Чужое тело вжалось в нее, и Калия почувствовала, как разгорячилась ее обнаженная кожа.
— Малышка хочет сделать малыша?
…Что? Это был голос Саймона?
— …Может, сделаем одного?
Его голос, непривычно сладкий, звучал откуда-то снизу. Дыхание Калии участилось. Твердо, но мягко он вошел в нее. Охваченная волнующими ощущениями, она обняла его широкие крепкие плечи. Чужие серебристые волосы мягко рассыпались по ее груди. Калия закусила губы, прислушиваясь к звуку его дыхания, оно влажно щекотало ее кожу.
— Ха-а…, — девушка томно выдохнула и обняла его голову.
Саймон пошевелился в ее объятиях и поднял голову так, чтобы его мягко сияющие золотистые глаза встретились с ее пристальным взглядом. В этот момент они, казалось, светились любовью и теплом, словно бы он был влюблен в нее.
