— Угх, ху-у…
Родовые схватки Калии длились уже 6 часов.
Мрак рассвета давно рассеялся, и красное солнце висело далеко в небе. Где-то по пути дождь прекратился, но принес с собой холод рассвета, еще витающий в воздухе.
Боль, которую она терпела, длилась так долго, что даже непричастные люди чувствовали себя измотанными. Хемми и Аллен ждали в соседней комнате, и только Саймон сидел рядом с ней, не разлучаясь ни на минуту.
«Время, потраченное на роды в родах, у каждой женщины разное. В тяжелых случаях матери иногда страдают от боли до 12 часов. Несмотря на то, что прошло 6 часов, нельзя терять надежду. Хотя… интенсивность сокращений Калии сильнее, чем в среднем.»
Он сказал, что есть другой способ достать ребенка, приставив нож прямо к животу Калии.
Однако это не был предпочтительный метод, и побочные эффекты были серьезными. Это была крайняя мера, когда и мать, и ребенок находились в опасности во время естественных родов.
Саймон поднял температуру комнаты.
«Пока мы ничего не можем сделать, кроме как ждать. Пожалуйста, держите ее за руку. Чтобы она чувствовала, что не одна.»
После того, как он установил в комнате нужную температуру, ни слишком жаркую, ни слишком холодную, он также осторожно снизил влажность. Тем не менее, боль Калии не уменьшилась. Она так сильно кусала губы, что вся нижняя губа была разорвана. Хотя ее губы кровоточили, остальная часть ее лица была бледна как смерть.
Тем не менее, она не произнесла ни слова боли.
Боли теперь приходили с разницей в минуту. Каждый раз, когда концентрация боли снижалась, Калия стонала, но никогда не говорила и слова, что ей больно.
— Калия. Калия…
Саймон крепко сжимал бледную руку Калии в своей и впервые помолился Богу. Он без колебаний бормотал, что ошибался. Он молился, каясь за каждый грех, независимо от того, совершил он его или нет, лишь бы боль Калии утихла, хотя бы немного.
— Черт.
Было ли рожать настолько больно? Заставляя людей истекать кровью?
Дети, бегающие на улице, не просто родились. От такой удушающей боли они изо всех сил пытались выйти в мир, чтобы разразиться чудесными слезами. Каждая мать в мире показывала свою силу и казалась такой великой в те моменты.
А он был просто волшебником.
Перед матерью, несущей смерть и разрывающую плоть, чтобы дать жизнь ребенку, он был не более чем волшебником.
Калия не могла даже нормально дышать. Ху-у. Ха-а. Хеу-у-у!
Как это должно быть больно, как это должно быть мучительно, как это должно быть тяжело. Он просто хотел терпеть боль за нее. Теперь не имело значения, чей это ребенок и почему она спряталась, не сказав ни слова.
Лишь бы она была в безопасности и могла смотреть на него, пусть даже с пустым лицом, и снова звать его по имени… Ничего другого Саймон и желать не мог.
Судя по тому, как шли дела, Саймон не был уверен, что если она умрет, он не сможет нормально жить.
«Я схожу с ума.»
Он даже попытается использовать запрещенную магию, чтобы вернуть Калию из Реки Смерти. Он был готов и с радостью стать дьяволом, только чтобы найти ее. Калия была его спасением, его другом, его всем.
Саймон закрыл глаза, и воспоминания о юной Калии заполонили его разум.
* * *
— Я Калия, ваш сопровождающий с сегодняшнего дня.
Он попросил герцога, чтобы она сопровождала его в Академии.
Со своими светло-лимонными волосами, собранными в высокий хвост, она коротко склонила голову, чтобы поприветствовать его, прежде чем внезапно расплылась в яркой улыбке, когда ее глаза встретились с Саймоном.
— Рада встрече. Я давно вас не видела.
Саймон говорил хрипло, пытаясь успокоить свое молодое, бьющееся сердце:
— Когда ты, говоришь, видела меня?
— Ну, давно. Три года назад.
Тогда… Это было время, когда его похитили.
— …Ты помнишь то время?
Калия, которой было около 10 лет, рассмеялась:
— Помню, потому что вы были таким красивым. Я впервые увидела кого-то настолько красивого и похожего на маленького принца. Поэтому я погналась за вами, как очарованная.
Были ли эти слова чем-то, что должно было заставить сердце трепетать?
Классный, красивый, милый, прекрасный. Саймон слышал много чего и раньше, но никогда раньше эти слова не звучали как комплименты.
Пока он не услышал их от Калии.
Молодой Саймон вскрикнул, потому что одна сторона его груди защекотала:
— Не смейся.
— Что?
— Не смейся так небрежно.
…Потому что от ее улыбки каждый раз он становился слишком взволнован.
Он не мог заставить себя сказать эти последние слова.
При этом Калия неловко почесала затылок, немного смутившись и после этого стала смеяться меньше.
…По крайней мере, перед Саймоном.
Поэтому, когда он увидел, как она болтает и смеется с другими людьми, он очень разозлился.
— Я же говорил тебе не смеяться, Калия. Почему ты так резвишься с этими ублюдками?
— Ненормальный, я его убью. Почему ты смеешься вместе с ним?
— Калия. Ты собираешься продолжать так флиртовать?
В конце концов, ровно через 37 дней Карлия разозлилась на Саймона, ругавшего ее за смех и право смеяться.
— Слушай внимательно. Тебя доверил мне герцог, но я не член твоей семьи. Я спасла тебя и получила взамен то, что заслуживаю, но кто ты такой, чтобы указывать смеяться мне или нет? Что за бред!
В то время Калия была более энергичной, чем сегодня. Все-таки, в отличие от сегодняшнего Саймона, Саймон тогда был куда ребячливее.
— Что? Бред? Ты говоришь это мне?
— Да, тебе. Что, ты собираешься убить меня? Посмотрим, волнует ли меня это. Сегодня я рискну. Даже если я простолюдинка, не думаю, что дальше умру от голода на улице. До свидания.
Ну, они были всего лишь 12-летними детьми, поэтому и вели себя так. В частности, у Саймона до этого не было значимых друзей, поэтому он был более уязвим в отношениях со сверстниками. Когда он услышал, что Калия покидает его, он оказался в странном отчаянии. Память о том, как у него упало сердце, все еще была яркой.
Он поспешно схватил Калию за запястье, когда она уже собиралась отвернуться, и сказал:
Читайте ранобэ Это не твой ребенок на Ranobelib.ru
— Извини.
Слова, которые он никогда раньше не произносил, слетели с его губ легче, чем он ожидал. Слова извинения пришли из ниоткуда, удивив даже его самого. Удивительно, но он небрежно извинился.
— Мне жаль. Так что просто оставайся.
— …А, что с тобой?
— Извини. Я просто… я думал, что мы друзья. Но я разозлился, потому что ты была близка с кем-то, кроме меня.
Взволнованная Калия странно посмотрела на Саймона.
Он ловко сделал лицо, которое его делала его мама, когда хотела что-то от его отца. Опустив глаза, он даже имитировал неуверенно кусая губы и смотрел на друга нежными глазами.
— …Ты думал, что я друг?
— Да. Даже сейчас я все еще так думаю… Разве мы не друзья?
Калия казалась смущенной обескураженным голосом Саймона. Саймон не упустил возможности. Он сделал шаг вперед и приблизил свое лицо к ее лицу. Это был еще один прием Хелены, который она часто использовала против герцога. Когда она была в невыгодном положении, она подходила к нему и шептала. Чем беднее она была, тем ближе она к нему тянулась. При этом герцог каждый раз прощал ее с красным лицом.
Он не знал, но в тот момент он сильно напоминал Хелену. Ну, он ведь часто слышал, что в его внешности много чего досталось от мамы.
— Ты не можешь быть моим другом?
— Нет, если вы так говорите, я…
— …Нет? Ты не хочешь?
Калия, запутавшаяся в своих словах, покраснела. Почесав щеку, она наконец вздохнула и кивнула в знак согласия.
— Хорошо. Давайте будем друзьями. Но с этого момента вы не можете затевать такие споры. Если хотите мне что-то сказать, не ходите вокруг да около, просто скажите прямо.
— Хорошо, в следующий раз так и сделаю, Калия.
— Ну… мне пора идти.
Успокоив свое волнение, яркая манера поведения и голос Калии вдруг снова стали вежливыми. Саймон не мог не чувствовать грусти и сожаления по этому поводу. Хотя она была зла и возражала ему в ответ, ему все же нравилось, как она откровенно и искренне относилась к нему.
Он чувствовал себя особенным.
— Калия.
— Что?
— Поскольку мы друзья, тебе больше не нужно так говорить. Не стесняйся говорить со мной открыто.
Калия смущенно произнесла:
— Но я простолюдинка, а вы дворянин.
— Я стану простолюдином?
— Нет, но это невозможно.
— Это не невозможно.
— …Нет, это невозможно, Саймон. В этом нет необходимости, — увидев выражение лица Саймона, Калия быстро добавила: — Я просто стану человеком, который сможет комфортно разговаривать с Саймоном.
Улыбающаяся Калия кивнула и продолжила:
— Это будет быстрее.
И Калия действительно стала таким человеком.
Конечно, это Саймон молча выполнял невидимую работу позади нее, чтобы помочь ей надеть крылья, но Калии не нужно было знать об этом.
* * *
— …Как ты можешь так очаровать меня и быть такой невежественной, Калия.
Нежной рукой Саймон вытер вспотевший лоб Калии. Ее глаза, плотно закрытые от боли, распахнулись от его прикосновения.
— Саймон, — грубым голосом назвала его имя Калия.
Посреди всего этого он чувствовал себя сумасшедшим из-за того, что думал, что ее голос, зовущий его, был приятным.
«Калия, с каких пор я без ума от тебя?»
— Калия. С тобой все впорядке?
— Ты, почему… ты здесь.
— Потому что ты здесь.
При небрежном ответе Саймона у Калии был такой же странный взгляд, как и тогда, когда она впервые услышала, что она друг. Увидев ее вялые глаза, Саймон лишь молча улыбнулся и еще раз поцеловал тыльную сторону ее руки. Так же, как человек делает с кем-то ему дорогим.
Вздрогнув, удивленная Калия уставилась на него.
С любовью лаская мягкую плоть, нежно сжатую в его руках, Саймон прошептал ей самым сладким голосом в мире:
— Я не собираюсь спрашивать или позволять тебе спрашивать сейчас что-либо, так что просто сосредоточься на себе.
Легкий румянец вспыхнул на ее щеках, придав бледному лицу больше жизни, но вскоре он исчез. Боль вернулась, что было видно по ее нахмуренному вмиг лицу. Сквозь стиснутые зубы вырвался стон.
— Ох, ух… ххххн! — она стиснула зубы, заставляя себя сдерживать звук, который хотела издать.
Увидев, что ей больнее, чем когда-либо, Саймон прикусил губу. И вдруг его внимание привлек браслет на запястье ее другой руки.
«Это…»
В хаотичной ситуации он не обратил внимания на другое запястье, которое было скрыто от его глаз ее животом. Однако при ближайшем рассмотрении он увидел, что это был не обычный браслет.
Но как такой браслет попал на запястье Калии?
Саймон потянулся, чтобы осмотреть таинственный браслет духа, обернутый вокруг ее кисти. От его прикосновения Калия широко открыла глаза и уставилась на браслет.
— …йя.
— Что такое, Калия?
Калия, у которой уже были стиснуты зубы, сжала кулак руки с браслетом, словно набиралась сил.
«Когда ребенок вот-вот родится, позови меня. Не забудь мое имя.»
Еще один стон вырвался из ее дрожащих губ.
— …йя.
«Назови, мое имя.»
— Гайя!
