Как только я получила письмо и открыла его, я увидела почерк Совешу, который был мне так знаком.
— …
Прочитав письмо, я сложила его, вложила в конверт и приказала посланнику уйти.
— Я буду ждать снаружи, не стесняйтесь звать меня в любое время.
Сказав это, посланник тихо ушел.
Видимо, он думал, что я пошлю ответ Совешу.
Я закрыла глаза и приложила руку ко лбу.
Ответ…
Содержание письма Совешу было совершенно неожиданным для меня.
В нем говорилось, что в действительности он не собирался расставаться со мной навсегда, ведь, как он и обещал Раште, наш развод будет длиться только один год.
Совешу не хотел, чтобы его ребенок был незаконнорожденным, потому после того, как Рашта родит, он вновь возвысит меня до положения императрицы.
Во мне бурлили всевозможные странные, непонятные мне самой эмоции.
Как будто… эти эмоции были завернуты в плотную ткань, сквозь которую их невозможно было различить.
В чем я была полностью уверена, так это в том, что мои отношения с Совешу закончились.
Все еще было больно думать о нем.
Но независимо от того, раскаивался ли он, или хотел вернуть меня обратно из-за его любви-ненависти ко мне, Совешу и я не поженимся повторно.
Я уже замужем за Хейнли.
Хейнли протянул мне руку, когда я больше всего в этом нуждалась, и теперь Совешу хочет, чтобы я оставила Хейнли и вернулась к нему? Этого никогда не случится.
Кроме того, что, если Рашта родит ребенка, а я снова стану императрицей?
Тогда я стала бы мачехой этого ребенка, но мне бы не хотелось принимать его как своего.
Этот ребенок не выбирал Рашту и Совешу в качестве своих родителей, и мне бы не хотелось, чтобы он страдал. Но я не могу полюбить ребенка, которого даже не желаю видеть. Это касается и ребенка Рашты.
Хотя я была первой императрицей, женой Совешу, ребенок будет считать, что я заняла позицию его матери. Несмотря на то, что этот ребенок был бы законным наследником, он бы злился на меня просто за то, что я была императрицей. Даже если бы, как сказал Совешу, Рашта была бы императрицей только один год, меня бы неизбежно ждали эти неловкие разногласия.
‘Я не буду отвечать на письмо’.
Наконец, я вышла на улицу и сказала посланнику Совешу покинуть Западное королевство, так как я не собиралась отправлять ответ.
***
После того, как посланник Совешу уехал, я все еще пребывала в смешанных чувствах.
Даже когда я пыталась читать свою книгу, мое внимание было совершенно рассеяно.
Я сидела на диване и в оцепенении смотрела в окно. Я чувствовала себя так, будто находилась в Западном королевстве и Восточной империи одновременно.
Летящие за окном бабочки напоминали тех, что я видела в Западном дворце Восточной империи. Сколько времени прошло с тех пор?
В этот момент в окне появилась фигура Хейнли. Я подумала, что у меня галлюцинации, но он определенно стоял там.
Встав и открыв окно, я вздохнула и спросила:
— Ты снова пытаешься зайти через окно?
Хейнли выглядел так, будто собирался что-то сказать, но в конце концов лишь сделал полшага назад и ответил:
— Нет. Я пришел сюда поговорить, Королева.
— Ты собирался зайти через окно.
— Я действительно пришел только поговорить.
— Ты больше не принц. Ты должен обратить внимание на свое поведение.
— Ты беспокоишься обо мне?
— Не веди себя так странно.
— Ты меня ругаешь? Мне нравится, когда Королева меня ругает.
Хейнли видел светлую сторону во всем, что я ему говорила. Пока он пребывал в подобном состоянии, было очевидно, что указание на его ошибки не несет никакой пользы.
Вместо того, чтобы продолжать пилить его, я спросила:
— Что привело тебя сюда в такой час?
Насколько я знаю, он не должен сейчас работать …
Он равнодушно сносил мои укоры, но как только я спросила его об этом, он помрачнел. Затем он повернул голову и без видимой причины осмотрел лужайку.
Размышляя о том, что могло вызвать подобные эмоции, я спросила его:
— Ты пришел, потому что слышал, что ко мне приехал посланник Его Величество Императора?
Хейнли ответил:
— Да.
И посмотрел мне в глаза:
— Я боялся, что это повлияет на тебя…
— Я получила письмо.
— Письмо!
Похоже, он не знал об этом. Что ж, у него не было возможности узнать, потому что я попросила всех уйти в тот момент.
— Но я не ответила на него.
— Ах…
Выражение лица Хейнли стало ярче, словно он почувствовал облегчение.
Я протянула руки, схватила его за плечи и очень четко проговорила:
— Теперь я твоя жена. Тебе не нужно беспокоиться о ненужных вещах, Хейнли.
Глаза Хейнли немного расширились, когда он услышал мой ответ, и он прошептал с такой широкой улыбкой, что уголки его глаз изогнулись:
— Королева… мое сердце бьется так быстро.
Я не знала, были ли это пустые слова, но лицо его покраснело. Меня обрадовало то, что он почувствовал облегчение.
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
Почему-то, видя его таким, мне захотелось укусить его за щеку. Если бы я укусила его за щеку, оттуда потекло бы клубничное варенье?
Эта дикая мысль очень смутила меня.
Мои чувства к Совешу были сплошным хаосом. Но когда я смотрела на Хейнли, я не знала почему, но он казался мне таким милым и очаровательным.
В тот момент я почувствовала потребность ответить… острую потребность ответить на его слова.
Но что? Я не знаю.
Подумав мгновение, я неоднократно сказала себе: «Расслабься».
***
В то же время.
Вместо того, чтобы искать страну, с которой можно было бы заключить торговый союз, Капмен все еще искал способы нейтрализовать воздействие любовного зелья на свое тело.
Скитаясь с места на место, он решил навестить одного из своих профессоров магической академии.
Поначалу профессор Капмена схватился за голову, eдва услышав, что его ученики приготовили какое-то любовное зелье для продажи на черном рынке.
— Дураки, дураки! Что вы делали за моей спиной, смутьяны!
— Мне стыдно, профессор.
— Даже если другие студенты вели себя опрометчиво, ты, великий князь Капмен, не должен был поступать так же!
— …
— Не могу поверить, что ты ввязался в махинации с черным рынком со столь достойным видом, словно ты самый честный человек на земле! О нет, моя голова, — долго ворчал профессор Капмена.
И все же, когда его ученик рассказал ему, какой эффект оказало на его тело зелье, профессор осмотрел Капмена с головы до ног.
— Как давно ты выпил то зелье?
— Я выпил его вскоре после того, как закончились новогодние праздники.
— Прошло не так много времени.
Профессор надавил на тело Капмена в нескольких местах и спросил его:
— Сколько времени обычно требуется, чтобы действие зелья прошло?
— Противоядие должно мгновенно нейтрализовать действие зелья, однако без противоядия эффект должен сам развеяться через неделю, — ответил великий князь Капмен, сжимая в руке медальон с портретом Навье, который он купил в магазине.
— Даже если человек выпьет зелье, оно не вызовет настоящей любви. Сначала… я подумал, что это потому, что эффект был исключительно сильным, но…
Профессор взглянул на медальон Великого князя Капмена, но не заметил, что на женском портрете внутри была изображена бывшая императрица.
— Вы пробовали противоядие из смеси маков и черных лилий?
— Много раз.
— А противоядие из смеси календулы и падуба?
— Тоже.
— Вы пробовали смешивать красные гвоздики с ягодами баньяна?
— Да.
Профессор продолжал сетовать и задавать подобные вопросы. Однако Капмен, будучи одним из лучших выпускников магической академии, уже испробовал все возможные способы лечения.
Выражение лица профессора помрачнело, да и Капмена тоже.
Сжав медальон, Капмен спросил:
— Ничего нельзя с этим поделать, профессор?
Безответная любовь была чрезвычайно болезненной.
Великий князь Капмен думал, что его симптомы улучшатся, если Навье не будет рядом с ним, поэтому он покинул дворец, будто беглец, как только у него появилась возможность.
Но через два дня Капмен понял, что совершил большую ошибку.
Каждый раз, когда он видел Навье, он чувствовал себя лучше.
Сама мысль о том, что он никогда больше не увидит ее снова, вызывала глубокую боль в его сердце.
Капмен не знал, сколько раз он бродил в одиночестве по столице посреди ночи, прежде чем осознал, в какой ситуации оказался.
У него были уже десятки портретов Навье.
Однако это не уменьшило его жгучую жажду, и теперь он даже стал бояться самого себя.
Такими темпами все закончится тем, что он приедет к Навье и будет умолять сделать его своим любовником.
— Хм…
Подумав немного, профессор наконец открыл рот:
— Я не знаю, как решить эту проблему. Но я могу назвать три возможные причины твоего состояния.
— Три?
— Может быть причина будет иной, нежели те, что я назову. Я просто сделаю предположения, исходя из ситуации. Все же будет легче найти решение, если нам будет известна причина твоего состояния.
— Профессор, так каковы же ваши предположения?
— Во-первых, поскольку ты сам приготовил это зелье, возможно оно является особо эффективным для тебя. Вот почему приворотное зелье так хорошо на тебя подействовало.
— Что насчет второй причины?
— В последнее время не только исчезает мана у магов, но и уменьшается количество людей, которые оказываются магами. Это означает, что баланс маны крайне нестабилен, так что, возможно, это повлияло на тебя.
— …
— Что касается последней причины…
Профессор подозрительно посмотрел на великого князя Капмена и сказал:
— До того, как ты выпил то зелье, не мог ли ты уже быть влюбленным в человека, в которого, как ты утверждаешь, влюбился, уже после того, как выпили зелье…? Я думаю, что это вполне может быть причиной.
— !
— Эти чувства могут быть частью чего-то большего.
В этот момент ассистент профессора постучал в дверь и крикнул:
— Профессор! Кто-то из Западного королевства приехал повидать Великого князя Капмена.
