На обратном пути в карете царила тишина.
Рашта не болтала так возбужденно как раньше, и Совешу ничего не говорил, уставившись в окно.
Рашта положила руку на свой выпуклый живот и несколько раз посмотрела на Совешу. Видя, что Совешу молчит, словно его душа была опустошена, она не могла не заговорить первой:
— Ваше Величество. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы сказать Раште?
Наконец, когда Совешу посмотрел на Рашту, та убрала руку от живота. После странного трехсекундного молчания Совешу тепло улыбнулся и опустил руки, прислонившись к окну.
— Что-то не так? Тебе скучно?
— Насчет свидетельства о рабстве… Вы ничего не сказали Раште.
— ?
— Вы не сожалеете, о том, что не сказали Раште…
— Разве ты не плачешь из-за болей в животе во время стресса? Если бы я тебе сказал, ты бы упала в обморок от шока.
Как только Рашта поджала губы, Совешу вздохнул, улыбнулся и проговорил мягким тоном:
— Ну же, не сердись. Ты что-то хочешь?
— Вы думаете, что настроение Рашты улучшится, если подарить ей подарок? Вы думаете, Рашта — это щенок, который успокоится, только если дать ей кусок мяса?
— Ты очаровательнее щенка.
— Это… это верно.
— Как бы там ни было, ты пытаешься сказать, что тебе сейчас ничего не нужно? Как предусмотрительно. Я понял.
Когда Совешу снова отвернулся, положив подбородок на подоконник, глаза Рашты широко открылись.
‘Серьезно? Он действительно ничего мне не подарит только потому, что мне ничего не нужно?’
Серьезно! Когда Совешу, казалось, вновь погрузился глубоко в свои мысли, Рашта наконец разразилась тихим плачем.
— Рашта, почему ты вновь плачешь?
— Я ненавижу вас, Ваше Величество. Не смейтесь над Раштой.
— Когда это я над тобой смеялся?
— Только что. Вы сказали, что ничего не подарите Раште.
— Мне казалось, я так понял, что тебе это не нужно?
— Я не имела это ввиду!
Пока Рашта говорила сурово, у Совешу было немного улыбчивое, насмешливое выражение лица.
Тогда Рашта пристально посмотрела на него и спросила: «Что не так?». Совешу с легкой улыбкой покачал головой.
— Ничего, ничего. Какой подарок ты хочешь?
— Ваше Величество должен кое-что сделать для меня.
— Что я могу сделать, чтобы улучшить твое настроение?
— …
— Не беспокойся. Просто скажи.
— Императрица Навье.
— Почему ты упомянула Навье?
— Не сравнивайте Рашту с императрицей Навье.
— Когда это я сравнивал тебя с ней?
— Вы грубо сказали, что не ожидали, что Рашта сравнится с императрицей Навье.
— Понятно. Я больше не буду этого делать. Так что, все хорошо?
Рашта только кивнула на новое обещание Совешу.
***
Пока Совешу и Рашта возвращались в Восточную империю.
Хейнли позвал нескольких близких помощников, включая Маккену, в свой кабинет, чтобы обсудить произошедшее после того, как он провозгласил себя императором.
Еще до самопровозглашения Хейнли, Западное королевство уже имело статус империи, но поскольку оно формально только-только перешло от королевства к империи, все официальные документы должны были быть заменены…
То же самое касалось и дипломатических процессов.
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
Хейнли быстро пролистал документы и проверил детали встреч с дипломатическими делегациями во время свадебных торжеств.
Большинство стран почитали Западную империю и ее императора, но некоторые были недовольны.
Разделив страны на две группы, Хейнли приказал Маккене:
— Пусть делегация поочередно посетит эту группу стран и вторую группу.
— Не лучше ли относиться к обеим группам стран по-разному? К тем, кто почитает нас, и к тем, кто не почитает.
— Ладно.
— Мы также должны выяснить, были ли те, кто отнесся к нам с уважением, дружелюбны только из-за торжественности момента.
— Как прикажете, Ваше Величество.
— Пусть составят отчет касательно этого вопроса.
Маккена деловито двигал руками, помечая секретные документы Хейнли разными цветами и раскладывая их по отдельным конвертам. Пока он это делал, он вдруг рассмеялся.
— Это будет адский месяц для Министерства иностранных дел, учитывая всю предстоящую работу.
— Только для Министерства иностранных дел?
— Разве маркиз Кетрон не является причиной того, что вы можете закончить со всеми делами разом?
Хейнли усмехнулся, соглашаясь с Маккеной.
Взойдя на трон, Хейнли быстро заменил тех, кого не считал полезными, и оставил на прежних должностях тех, кого считал необходимыми, одним из таких людей был маркиз Кетрон.
Маркиз Кетрон занимал пост министра иностранных дел со времен бывшего короля, Уортона III. Он также был одним из ближайших помощников Кристы. Хотя он был занозой в боку Хейнли, до сих пор не было подходящего человека, который мог бы его заменить. Поэтому у Хейнли не было другого выбора, кроме как доверить эту должность ему.
— По крайней мере, он ответственно относится к своей работе.
Когда он подумал о маркизе Кетроне, он, естественно, подумал и о проблеме с Кристой.
Хейнли вздохнул.
— Я также должен позаботиться о деле с моей невесткой…
— Его Величество Уортон III, в своей последней воле просил вас позаботиться о вашей невестке.
— …
Маккена обеспокоенно проговорил:
— Не думаю, что случилось бы что-то плохое, если бы Криста переехала в особняк Компшир по собственной воле. Но если вы заставите её, люди будут судачить об этом.
Хотя Хейнли не был избран на трон в результате политической борьбы между братьями, положение слабого старшего брата и здорового, более умного младшего брата было предметом слухов. Бесплодие, случайные покушения, неприятности с дворянами… Люди считали само собой разумеющимся, что за всем этим стоит Хейнли.
Как бы далеко не отошел Хейнли от политической арены, подозрительные взгляды продолжали просачивались в его тело, протекая в нем, словно кровь.
Отправит ли Хейнли Кристу в Компшир вопреки последней воле своего старшего брата, своего предшественника? А также вопреки желанию Кристы?
Те, кто любит устраивать скандалы, нашли бы ошибки и в этой ситуации.
— Я знаю, но…
Хейнли нахмурился, вспомнив, как Криста подошла к нему с носовым платком после того, как его тело замерло из-за зелья. Криста знала, что он находится в странном состоянии, но она вытерла пот, не позвав никого. А ее раскрасневшееся лицо и дрожащий взгляд…
Хейнли закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Когда он вместе с герцогом Элги посещал вечеринки в разных странах, многие девушки так на него смотрели. Хейнли прекрасно знал, что означает такое выражение лица и такой взгляд. Он не мог позволить своей невестке остаться во дворце после подобного.
Однако последняя воля его брата была не единственной проблемой.
Навье.
Навье уже сказала Хейнли не вмешиваться.
‘Что подумает Навье, если я выгоню Кристу?’
— Сначала я должен обсудить этот вопрос с моей женой.
Маккена нахмурился, услышав тяжелый голос Хейнли.
— Особняк Компшир — это невероятный особняк, он даже похож на дворец. Нет, он действительно является дворцом, только в нем нет помещений для размещения войск.
— Он находится в Городе Искусств.
— Да, я знаю. Это город, где круглый год царит праздничная атмосфера. Я не знаю, почему она не хочет туда ехать. В том особняке ее голос будет голосом хозяйки поместья, очевидно, это лучше, чем оставаться тут ограниченной во власти.
Маккена, который не знал, что Кристе нравится Хейнли, казалось, искренне не понимал этого.
Хейнли усмехнулся, но почувствовал тяжесть на сердце.
***
