Перед сном.
После долгих рыданий Совешу всё же удалось успокоиться, и он начал глубоко сожалеть о произошедшем. Он считал себя дураком, из-за того, что импульсивно купил картину с Навье.
‘Сколько людей приходило убирать мою спальню… Хуже того, некоторые могли видеть картину на стене’.
Забравшись под одеяло, Совешу поклялся себе, что завтра же снимет картину.
Однако на следующее утро Совешу не снял картину. Напротив, он позвал дворцового художника. Когда художник прибыл, Совешу показал ему картину и приказал:
— Измени направление взгляда на картине.
— О чьих глазах идет речь…? — осторожно спросил художник. На картине было два человека и два направления взгляда. Навье смотрела в сторону, Совешу — на Навье. Эмоции, которые дарила картина, могли резко измениться в зависимости от направления взгляда.
Художник думал, что Совешу скажет ему изменить направление своего взгляда. Но просьба была прямо противоположна его ожиданиям:
— Заставь Навье смотреть на меня.
Художник на мгновение растерялся. ‘Неужели он серьезно?’
Выражение лица Совешу было безразличным. По крайней мере, казалось, что он не шутит.
‘Ну что ж, никто не стал бы с этим шутить’.
Когда художник кивнул и отошел, Совешу сел на кровать, чувствуя себя куда более расслабленно, и снова окинул взглядом картину.
***
Мы с Великим князем Капменом, Хейнли, Маккенной и участвующими в деле официальными лицами встретились, чтобы обсудить произошедшее в Уайтмонде. Обсуждение шло уже несколько часов.
— Были ли в последнее время какие-либо споры? Не с нашей точки зрения, а по мнению Уайтмонда, были ли действия, которые могли их расстроить?
— Нет, до сих пор не было никаких проблем.
— А что насчет посла Уайтмонда? Знает ли он что-нибудь об этом?
— Он тоже в замешательстве и связывается с Министерством иностранных дел.
— Члены команды говорят, что не делали ничего плохого, но есть вероятность, что они сделали это неосознанно, Ваше Величество.
Появлялись различные мнения, но причина ареста команды осталась неизвестной.
Маккена с беспокойством произнес:
— Наихудшим вариантом было бы то, что Уайтмонд действовал так потому, что им не понравилось самопровозглашение Западной Империи. Если дело в этом, то это будет немного… нет, это будет большая проблема.
Хейнли кивнул и приказал:
— Действительно. Маркиз Кетрон, спросите людей из Уайтмонда, чем вызваны эти действия.
— Хорошо, Ваше Величество.
— Великий князь Капмен, пожалуйста, скажите своему подчиненному, чтобы он оставался неподалеку и следил за ситуацией.
— Будет сделано.
После почти трехчасового совещания маркиз Кетрон поспешно удалился со своими людьми.
Можно ли ему доверять? Пока я смотрела на его удаляющуюся спину пустым взглядом, Хейнли сказал:
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
— Не думаю, что он настолько глуп.
Однако однажды он уже повел себя глупо. Разве он не пытался раздуть скандал, касающийся Кристы и Хейнли?
… Что ж, много людей могло видеть тайную встречу между Кристой и Хейнли, поэтому он, вероятно, решил, что это ложь, на которую стоит решиться, и поступил соответствующим образом.
В любом случае, Хейнли лучше знал маркиза Кетрона, поэтому, доверившись Хейнли, я кивнула. Он тоже кивнул, после чего мы уставились друг на друга.
Но это длилось недолго. Как только я вспомнила, как мы расстались в прошлый раз, я покраснела. Когда я резко повернула голову, Хейнли поспешил взять меня за руку. В тот же миг Великий князь Капмен ошеломленно посмотрел на Хейнли и ушел, словно сбегая, сказав, что у него срочные дела. Я не знаю, что такого было в голове у Хейнли, что заставило Великого князя Капмена уйти таким образом…
— Моя Королева, — Хейнли позвал меня и сжал мою руку, когда я уже собралась уйти. Я оглянулась и увидела его жалостливый взгляд.
— Ты собираешься оставить меня одного?
Хотя его взгляд был способен заставить трепетать сердце любого, я уже выяснила, что Хейнли был превосходным актером. Я не могла сказать, был ли этот взгляд искренним. Более того, кто виноват в неловкости между нами?
— Разве не пора приниматься за работу? — решительно спросила я и отвернулась. Я не лгала, поэтому сразу направилась в свой кабинет. До этого я находилась в гостиной, и сейчас, после произошедшего, собиралась изучить некоторые вопросы.
Была вероятность, что дело задержанной в Уайтмонде команды не будет решено в ближайшее время, поэтому мне придется рассмотреть вопрос о привлечении другой команды.
Но не успела я отойти, как сзади ко мне подошел Хейнли.
— Моя Королева, ты сердишься?
— Вовсе нет.
— Ты выглядишь сердитой.
— Я не сержусь. Я просто не хочу обращать внимание на глупости.
— Ты сердишься.
— Разве ты не занят? Тебе тоже пора приниматься за работу, Хейнли.
Несмотря на то, что я ускорила шаг, Хейнли продолжал идти за мной наравне. Возможно, из-за его длинных ног.
В конце концов, я остановилась и посмотрела на него, скрестив руки. Хейнли остановился в то же время и с очень печальным выражением лица сказал:
— Мне очень жаль. В тот момент я был излишне эмоционален. Если бы я знал, что ты так расстроишься, я бы ничего не сказал.
— …
— Я думал, что мы становимся ближе, но теперь мы отдаляемся друг от друга… Мне очень жаль.
Хейнли крепко сжал мою руку и потер ее тыльную сторону большим пальцем.
Услышав его извинения, я почувствовала себя виноватой. Это я была тем человеком, который сокращал время нашего общения, пусть и против своей воли.
Хотя я была расстроена тем, что он сказал, что мне нужно только его тело, Хейнли тоже мог быть расстроен. Он неоднократно говорил мне, что любит меня. Может быть, из-за страха полюбить его, я сделала его одиноким?
Мое сердце сжалось от боли, когда я вспомнила, как широко Хейнли улыбался моим родителям. Я решила сделать его счастливым. Как мы снова вернулись к этому?
Хейнли положил руки мне на шею, приподнял пальцами мое лицо и пристально посмотрел на меня.
— Моя Королева. Почему ты выглядишь такой грустной? Я не хочу видеть тебя такой.
