Президенту корпорации «Медведь» довелось несколько раз разделить трапезу с императрицей Навье. Честно говоря, она была холодной императрицей. Во время каждого из этих приемов пищи он с ужасом думал, человек ли перед ним, живой он или это лишь книга по этикету.
Однако он не испытывал ненависти к императрице Навье. Хотя она не улыбалась ему дружелюбно, императрица не обманывала предательской маской доброты, чтобы нарушить своё слово, едва отвернёшься. Навье не была тёплым человеком, но была надёжной и верной. И хотя она не дарила объятия беднякам с добрым и сострадательным сердцем, она заботилась о них лучше, чем пустословы.
Когда Рашта стала императрицей, президент провёл несколько тревожных дней в смешанных чувствах. Было больно видеть, как невинная императрица Навье была смещена, будто бы сотворила нечто плохое. В то же время он был рад, что новая императрица из простолюдинов и имеет доброе сердце. Когда она пожертвовала крупную сумму денег, президент удивился, насколько же она по-настоящему хороший человек. В итоге он решил просто адаптироваться к новым временам, сосредоточившись на будущем усилении и расширении своей корпорации.
Но теперь он своими руками обнажил тёмную правду, скрытую до этого. Президент закрыл глаза и откинулся на спинку стула, ощущая, как на него быстро накатывает опустошение и отчаяние.
— Этого не может быть.., — пробормотал он с чувством уныния, в уголках его глаз необъяснимо появились слёзы. Императрица Рашта заявила, что пожертвует крупную сумму денег многочисленным учреждениям в разгар собственной свадьбы, на которую была приглашена и императрица Навье. Он слышал, как те, кто восхвалял Рашту, называли императрицу Навье бесстыдной. Президент в некоторой степени был с этим согласен. Как она могла присутствовать на свадьбе своего бывшего мужа с новым? Конечно, это было государственное дело, но она могла сказаться больной или отправить делегацию от их имени.
‘Как и следовало ожидать от повторно вышедшей замуж императрицы, она, должно быть, несколько бесстыдна’, — думал он в то время, глядя на хладнокровную императрицу Навье.
Но это было ошибочное представление. Предубеждение.
Президент раскаивался в этом, представляя, что должна была почувствовать императрица Навье, когда императрица Рашта раздала её деньги и получила похвалу народа.
Это было несправедливо. Должно быть, она была расстроена и опечалена. Даже у самых холодных людей есть чувства. Возможно, она потеряла дар речи. Президент вспомнил приветствия простолюдинов императрице Раште на свадебном параде и практически мёртвую тишину, когда мимо них проезжала в карете императрица Навье.
— Этого не может быть…
Президент непонятно застонал. Он сожалел о том, как несправедливо и, должно быть, больно это было. Он реагировал так даже несмотря на то, что не испытывал особой любви к императрице Навье. Президент, рыдавший уже около 15 минут, с запозданием пришёл в себя, когда услышал стук в дверь.
— Президент?
Зашедший в кабинет с кипой документов секретарь приблизился к президенту с удивлением, когда увидел его красные глаза.
— С вами всё в порядке?
Махнув рукой в знак, что не стоит беспокоиться, президент холодным тоном приказал:
— Забудьте об этом, забудьте. Найдите журналиста по имени Джонсон и пригласите его сюда.
***
Журналист задавался вопросом, почему президент корпорации «Медведь» мог его пригласить. Просто так этого бы не произошло.
— Благодарю вас, что пришли.
Президент указал на кресло с другой стороны стола. Джонсон с сомнением перевёл взгляд с мужчины на кресло, прежде чем сесть.
— Вы посылали за мной?
— Вы неважно выглядите.
— Я был очень занят в последнее время.
— Вы были заняты сбором информации для статей против императрицы Рашты?
Рука Джонсона замерла, когда он открывал блокнот. Однако вскоре он поднял яростный взгляд.
— Выходит президент — ярый приверженец императрицы Рашты? Я слышал, что у вас двоих прекрасные взаимоотношения.
Президент убедился, что он нашёл нужного человека, когда увидел эту реакцию. Однако по какой-то причине прямо сейчас Джонсон был очень расстроен.
— Будьте более рассудительным.
От сурового голоса президента Джонсон в замешательстве склонил голову набок. Было заметно, с какой силой он сжимал в пальцах ручку.
— Я не нуждаюсь в глупом журналисте, который не может распознать, враг или союзник перед ним. Уходите, — сказал президент холодно и позвонил в небольшой колокольчик, стоящий на его столе. Когда вошёл секретарь, президент сказал ему:
— Покажите гостю, где выход.
После этого президент повернул кресло в сторону и раскрыл газету, как если бы вовсе не был заинтересован в Джонсоне. Секретарь потянул журналиста за руку.
— Пожалуйста, покиньте это место сейчас же.
Почему, чёрт возьми, он тогда пригласил меня? Действия президента выглядели абсурдом для Джонсона. Какое ему дело, что я пишу статьи против императрицы Рашты?
Джонсон фыркнул и направился за секретарём к двери. Но, сделав три шага, он вернулся, сел в кресло и извинился:
— Прошу прощения. Я заблуждался.
Только сейчас он осознал странность в словах президента. Могу ли я распознать, враг человек или союзник? По-хорошему, враг не стал бы говорить так. Зато такие слова произнес бы человек, желающий стать союзником. Здравомыслие журналиста, погребённое до этого под всевозможными негативными и просто сильными эмоциями от пропажи его сестры, медленно возвратилось. Это произошло как раз в нужное время.
— Я не настолько глуп.
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
У президента вырвался смешок, и он развернул кресло обратно. Секретарь покинул кабинет, осторожно закрыв за собой дверь. Джонсон снова достал свой блокнот, положил его на колени и посмотрел на президента горящими глазами.
Президент сперва испытал его статьями, которые были написаны против императрицы Рашты, а потом намекнул, что не является врагом. Было очевидно — то, что президент собирался сказать Джонсону, было связано с императрицей Раштой.
— Императрица Рашта вызвала ажиотаж в разгар своей свадьбы, заявив, что лично пожертвует двадцать миллионов крангов векселями. Вы помните?
Как Джонсон и ожидал, президент произнёс имя императрицы Рашты. Уголки рта журналиста приподнялись.
— Как я могу не помнить? Я неделю восхвалял её за это. Единственное хорошее дело, которое она сделала.
— Хммм… Знаете ли вы, кому принадлежали векселя?
‘Почему он задаёт этот вопрос?’
На мгновение лицо Джонсона стало немного нерешительным.
— Вы имеете в виду, что векселя принадлежали не императрице Раште?
Когда президент кивнул, выражение лица Джонсона стало холодным.
— Значит, император пытался поднять престиж своей жены.
— К сожалению, император не использовал свои векселя.
— …
Джонсон, моргавший с недоумением, вскочил в ужасе, запоздало поняв его слова. Кресло упал на пол с громким стуком.
— Не может быть!..
— Векселя принадлежали императрице Навье.
— Что… что, чёрт возьми, вы говорите?!
Руки Джонсона дрожали, когда он слушал, как президент рассказывает то, что выяснил. Джонсон был ошеломлён, узнав, что Рашта воспользовалась этими векселями в разгар своей свадьбы прямо перед императрицей Навье.
Императрица Навье, родившаяся в хорошей семье, хорошо питалась, хорошо жила и достигла вершин власти. Ей недоставало только любви мужа. Поначалу Джонсону казалось абсурдным, что люди, которым приходилось думать, как свести концы с концами, беспокоились об императрице Навье. Наложница Рашта, прошедшая через всевозможные трудности, чтобы занять это место, была более несчастной. Даже после того, как она стала наложницей, аристократы насмехались над ней, и императрица относилась холодно. Так почему люди всё равно жалели императрицу Навье? Он считал это полным абсурдом.
Несмотря на то, что Навье пострадала от развода, в конечном счёте она вышла замуж за короля соседней страны. Джонсон пришёл к выводу, что она была благословлена от рождения, раз имела возможность вести довольно спокойную жизнь.
Но что если деньги, которые пожертвовала императрица Рашта, действительно принадлежали императрице Навье? И она действительно сделала это при Навье, и восхвалялась за такой подарок?
Джонсон потерял дар речи. Мир, который он, как ему казалось до этого момента, знал, перевернулся с ног на голову. Подобное уже было тогда, когда императрица Рашта, свет и надежда простолюдинов, оказалась связана с исчезновением его сестры. Теперь вот так же Джонсон был удивлен, что императрица Навье, дворянка с ледяным сердцем, сдерживалась, наблюдая за странным отношением императрицы Рашты.
— Это… это действительно…
— Напишите об этом статью. Мы не знаем, какие ответные действия может предпринять императорская семья, поэтому не утверждайте это полностью, лишь на уровне достаточном, чтобы вызвать сомнения.
Джонсон был переполнен эмоциями, но президент оставался расчётливым человеком. И распоряжение выдал твёрдо.
Он позвал Джонсона и дал ему материал для статьи не из-за своих эмоций. Он утратил уверенность в императрице Раште и решил разграничить себя и её, потому что имел плохое предчувствие касательно её будущего.
— Убедитесь, чтобы было ясно — корпорация «Медведь» и императрица Рашта не имеют никаких общих дел. Я хочу провести черту.
***
Служанки расчёсывали ей волосы и умывали лицо с помощью мягкой ткани, пока она безвольно сидела в кресле. Пока они продолжали укладывать ей волосы, у одной из девушек Рашта взяла почитать газету.
У всех служанок были странные выражения лиц, но Рашта не стала об этом задумываться. Она полагала, что там просто какие-то интересные новости.
Через время, в течение которого Рашта читала газету, её руки начали трястись. Постепенно дрожь распространилась по всему её телу.
— Ваше Величество?
Служанка, расчёсывающая ей волосы, смотрела с удивлением. Лицо Рашты было белым как снег.
— Ваше Величество!
— Мой живот… мой живот…
Газета, которую держала Рашта, раскрылась, упав на пол. Взгляд служанки переместился на статью, которая зарождала сомнения касательно векселей императрицы. Глаза девушки на мгновение расширились, но когда тело Рашты покачнулось, служанка оторвала взгляд от газеты и подхватила императрицу. Рашта закричала от боли, её лицо всё покрылось испариной. Внезапно она потеряла сознание.
— Врача, дворцового врача! Позовите дворцового врача!
***
— Ваше Величество, у императрицы начинаются преждевременные роды!
