В момент, когда маленькое тельце зашевелилось у нее на руках, Рашта почувствовала волну эмоций, накрывшую ее. Для нее это были вторые роды, но впервые Рашта держала ребенка вот так. Наверно поэтому она чувствовала себя странно, хотя ей это нравилось.
— Дитя шевелится, — из-за бормотания Рашты малышка заморгала и посмотрела на мать полными слез глазами.
И тогда Рашта поняла. Она никогда не сможет винить за что-то эту девочку. Она уже любила свою дочь.
И как только она осознала это, пустота и бессилие, терзавшие ее раньше, исчезли. Рашта была полна решимости защитить малышку.
— Да, мне нужно быть сильной.
Сейчас не время было сидеть сложа руки. В случае, если она будет свергнута с поста императрицы, ее дочь будет воспитывать другая женщина. Молодая леди из хорошей семьи, обладающая умом и хитростью, которая станет следующей императрицей.
И как бы хороша ни была новая императрица, будь она даже ангелом, её детей будут сравнивать с дочерью Рашты, а семья новой императрицы и окружающие люди просто отвергнут первую принцессу.
Пусть дворяне и смотрели на Рашту свысока, она решила сохранить свое место императрицы. Лишь так она могла защитить свою дочь.
Вдруг плач принцессы прекратился.
Возможно, это всё руки матери, где она лежала, или просто принцесса приняла более удобное положение, но вся полная жизни энергия малышки резко уменьшилась, стоило девочке успокоиться. Она показалась инертной, неподвижной.
Рашта в ужасе склонила голову и уставилась на дочь. Вот это ощущение она испытала не впервые, в прошлом она уже держала на руках мертвого ребенка.
От шока, охватившего ее с ног до головы, Рашта ахнула и отбросила дитя.
— Вон! Прочь с глаз моих!
Бросив ребенка, Рашта схватилась обеими руками за голову и задрожала. Ей казалось, что ее руки источают тошнотворный трупный запах; она быстро начала вытирать их о простыни и колени, лишь бы избавиться от него.
— Принцесса!
Ребёнок, брошенный на пол, безутешно ревел. Только тогда Рашта немного успокоилась и спросила — её взгляд был пустым:
— Она, она жива?
Виконтессе Верди вспомнилась Делиз, которой отрезали язык и которую посадили в тюрьму, ведь она видела «то, чего не следовало», и служанку, отца которой чуть не казнили за её болтовню.
При мысли о таких деяниях Рашты, виконтесса сглотнула.
— Она жива? — повторила Рашта грубым голосом.
Виконтесса Верда уже знала, что будет дальше. Она стала свидетельницей «того, чего не должна была видеть», поэтому императрица попытается убить ее. Сейчас Рашта в шоке, но, стоит ей прийти в себя, как она сразу это сделает.
Виконтесса отступила назад, крепко прижимая к себе ребенка.
— Виконтесса? Вы слышите меня? Ребёнок жив? — спросила Рашта уже с недоумением.
Виконтесса Верди открыла рот и произнесла несколько слов:
— Малышка… выглядит шокированной. Пожалуйста, подождите минутку. Я схожу осмотрю ее.
Ее речь была тихой, дабы не раздражать Рашту. Виконтесса сделала шаг и вышла из спальни.
Затем она покинула гостиную и побежала по коридору.
Она боялась, что рыцари и служанки, находящиеся под покровительством Рашты, в любой момент придут за ней, так что виконтесса в отчаянии бросилась в Восточный дворец вместе с малышкой на руках.
Очнувшись от шока из-за мертвого ребенка, Рашта поняла, что виконтесса Верди куда-то ушла вместе с принцессой. А ещё она осознала, что виконтесса видела, как ребенок был брошен на пол.
— О нет!
Рашта выбежала в коридор и спросила одного из рыцарей, стоявших у двери:
— Виконтесса Верди? Куда она делась с моим ребенком?
Рыцарь ответил озадаченным взглядом.
— Она убежала в том направлении с ребенком на руках.
Рашта побледнела и приказала:
— Поймайте эту суку! Немедленно! Эта сука похитила мою дочь!
Рыцари вздрогнули и уставились друг на друга.
Им показалось бредом, что единственная фрейлина императрицы похитила принцессу в самом Императорском дворце.
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
Но красные глаза и бледное лицо императрицы говорили, что это точно не шутка. Рыцари побежали за виконтессой, но та уже прибыла в Восточный дворец.
Имперские рыцари помогли виконтессе, увидев, в каком испуге она бежит.
— Что происходит?
— Его, Его Величество, я должна увидеть Его Величество! — отчаянно умоляла виконтесса Верди.
Её выражение лица было таким перепуганным, что рыцари имперской гвардии немедленно сообщили об этом Совешу.
Услышав, что виконтесса Верди пришла с принцессой на руках, Совешу впустил ее в гостиную.
При виде него виконтесса упала на колени и закричала сквозь слезы:
— Ваше Величество, императрица бросила принцессу на пол! Пожалуйста, защитите принцессу!
***
Дворцовый врач открывал рот медленно, но затем он быстро протараторил:
— Беременны! Вы беременны!
Он повторил это несколько раз, не скрывая своего удивления. Затем он вскочил на ноги и уставился на меня с широко открытыми глазами:
— Императрица! О боже, боже, боже!
Я вопросительно смотрела на дворцового врача.
Я совершенно не могла ни о чём думать, в голове было пусто.
Пока я озадаченно смотрела на врача, он кашлянул и неловко улыбнулся:
— Поздравляю, императрица беременна!
Хейнли сжал одну руку в кулак, а другой прикрыл рот. Я видела, как кулак дрожит.
Хейнли, который как будто отсутствовал до этого, взглянул на меня полными слёз глазами.
Когда он убрал руки от лица, я увидела, что его губа прикушена.
— Моя Королева, — позвал он меня дрожащим голосом, протянул руки и крепко обнял.
— Вы уверены? Разве не существует высокой вероятности ошибочных диагнозов на первых неделях беременности? — но как только я спросила об этом, руки Хейнли обмякли.
Дворцовый врач быстро ответил на мой вопрос:
— Конечно, в этот период часто ставят неверный диагноз. Но, Ваше Величество, я никогда не ошибался в этом. Когда я был в Восточной империи, я был свидетелем нескольких ошибочных диагнозов «по такому поводу», поэтому предпочитал не принимать пока это как должное.
— Когда мы сможем узнать точно?
— Через две недели мы сможем быть уверены.
— Хорошо, тогда и проверите меня еще раз.
Я попросила врача никому не говорить об этом, и волнующийся он сказал, что хоть и с неохотой, но понимает.
— Ну а пока вы должны сократить рабочую нагрузку и больше отдыхать, Ваше Величество.
После ухода врача я также попросила и мужа:
— Хейнли, никому не говори об этом, ведь найдутся люди, которые высмеют нас за то, что мы раскрыли правду, не подтвердив её.
Так странно. Я говорила спокойно, но голос дрожал.
Почему?
Я пару раз прокашлялась, но ничего не изменилось. Прикусив губу от замешательства, я почувствовала странное покалывание по всему телу.
Позднее я поняла, что чувствую. Страх и тревогу.
‘Что, если диагноз ошибочный?’
После такой мысли, по моему телу прошла дрожь.
Я нервно потерла ладони друг о друга, потом полностью обхватила себя руками, но это чувство не проходило.
Затем Хейнли обнял меня.
