Хейнли допустил несколько мелких ошибок в течение дня.
Маккена хмурил брови каждый раз, когда замечал, что Хейнли то допустил ошибку в письме, то пролил банку чернил на стол, из-за чего пришлось переписать все документы. Он путал имена своих секретарей, носил свою мантию задом наперед. Во время еды он неподобающе пользовался столовыми приборами, создавая ощущение рассеянности.
На его лице то и дело мелькала улыбка, заставляя Маккену чувствовать себя неловко.
— Вы кажетесь счастливым, что-то случилось? — в конце концов не удержался и спросил его напрямую Маккена, но Хейнли лишь покачал головой:
— Да так, ничего.
После ухода дворцового врача мы немного успокоились, хотя Хейнли очень хотел объявить о моей беременности.
Он взволнованно говорил о том, как сообщит эту новость моему отцу, матушке, брату, дворянам, подчиненным, всей стране и даже иностранцам. Но я попросила не делать этого.
— Давай лучше воспользуемся этой возможностью, чтобы выявить нарушителей спокойствия.
— Нарушителей спокойствия… Ах. Пожалуй да.
— Те, кто нападают на нас сейчас, точно не остановятся лишь потому, что у нас родится ребенок. Мы должны найти и ослабить силу любого, кто хоть как-то может представлять угрозу ещё до рождения ребенка.
Хейнли выглядел печальным, но все же согласился с моим долгосрочным видением. Чем больше будет расти слух о бесплодии, тем быстрее оставшиеся члены фракции Кристы всплывут, словно пчелиный рой.
По их действиям можно будет понять, стоит ли оставить их (пусть они сейчас на стороне Кристы), или они все же бесполезны.
Несколько дней спустя мы решили рассказать о беременности Маккене.
Этого было не избежать.
Дворцовый врач выдал рекомендации в виде: сна (не менее 7 часов), приема пищи в определенное время, а также сокращения моей текущей работы.
— Именно ранние стадии беременности наиболее опасны, Ваше Величество. Сейчас нужно быть крайне осторожными. Ешьте, веселитесь, отдыхайте, смотрите и слушайте красивые вещи и, конечно, не работайте до рассвета.
Дабы инструкции врача были выполнены, Маккене нужно взять на себя большую часть работы, чем он и занимался до того, как я вышла замуж за Хейнли.
Сначала Маккена прыгал от радости, когда узнал о беременности, но, когда он услышал о необходимости сокращения моей рабочей нагрузки, его охватила депрессия.
При таком сценарии он не мог отказать, поэтому в итоге, почти со слезами на глазах, сказал тяжелым голосом:
— Все в порядке. Я уже привык к такому режиму работы, я знаю, что существую только для того, чтобы работать. Ваше Величество будет отдыхать по 7 часов в день, в то время как я буду спать только 2 часа.
— Я не оставлю так много работы, Маккена.
— Даже если Вы этого не сделаете, этим займется человек, стоящий рядом с Вами…
Подавленное лицо Маккены внезапно просветлело, и он сказал:
— Если Ваша беременность — секрет, то Вы не можете сразу подготовить комнату для ребенка, но можете сделать гнездо!
— Гнездо?
— Оставьте гнездо мне, Ваше Величество. Птенцы маленькие и нежные, поэтому гнездо нужно делать тщательно. В наши дни популярны шелковые гнезда.
Подождите минутку. Какое гнездо?
***
Совешу нахмурился, выслушав виконтессу Верди.
Она пришла для того чтобы сказать, будто Рашта швырнула принцессу на пол?
Но сначала он позаботился о малышке. Совешу взял дочь из рук виконтессы Верди и осмотрел ее, пока та безутешно плакала. На первый взгляд казалось, будто бы принцесса не получила никаких травм, но что-то точно случилось.
— Почему ребенок так плачет? Дочь. Принцесса! — Совешу кричал в отчаянии, пытаясь утешить ребенка. — Что случилось? Что с ребенком?
— Императрица бросила принцессу, бросила ее на пол! — вновь заговорила виконтесса Верди сквозь слезы.
Плач ребенка сотряс всю комнату.
— Позовите дворцового врача! Нет, я сам пойду.
Совешу поспешил уйти с ребенком на руках.
— Не верьте ни единому её слову, Ваше Величество! — крикнула перед дверью гостиной прибежавшая с охранниками Рашта, пытавшаяся догнать виконтессу Верди. Из-за драматической ситуации дверь оказалась открыта.
Рашта вошла туда с бледным лицом.
Читайте ранобэ Второй брак императрицы на Ranobelib.ru
— Ваше Величество, виконтесса Верди сумасшедшая! Это была именно она, она бросила ребенка!
Виконтесса Верди посмотрела на нее с широко раскрытыми глазами и возразила:
— Ложь!
Рашта продолжила, одарив виконтессу Верди свирепым взглядом:
— Бросив принцессу, она сбежала с ней на руках, зная, что Рашта ее накажет. Ваше Величество, эта злая женщина пыталась убить нашу дочь! Она заслуживает казни за попытку убийства принцессы! Ее нужно казнить!
Нахмурившись, Совешу смотрел то на Рашту, то на виконтессу Верди.
— Ваше Величество. Подумайте сами. Бросила бы Рашта нашу дочь на пол? Это же абсурд, — Рашта говорила заплаканным голосом, протягивая руки к ребенку. Но вместо того, чтобы отдать ей дочь, Совешу лишь сделал шаг назад.
Здравомыслящий человек никогда бы не бросил новорожденного ребенка на пол. То, что у Рашты есть жестокая сторона, было правдой, поэтому Совешу задавался вопросом, действительно ли она способна бросить свою дочь.
Но в то же время он думал о том, была ли причина у виконтессы Верди сотворить такое.
Именно в этот момент в гостиной, где был слышен плач ребенка, внезапно раздался птичий крик. Звук донесся из спальни.
Но тут прибыл дворцовый врач. Совешу попытался пойти к нему лично, но ему помешала Рашта, из-за чего врач был вынужден приблизиться сам.
В то время как он осматривал ребенка, Совешу принес в гостиную клетку с птицей.
Увидев Рашту, птица издала еще более пронзительный крик, способный разорвать барабанные перепонки.
Щебетание вовсе не было милым и четким. Рашта испуганно сделала шаг назад.
‘Этого не может быть’ — то, как отреагировала птица, окончательно убедило Совешу.
Он пристально посмотрел на Рашту, приказывая ей уйти.
— Ваше Величество, виконтесса Верди…
— Убирайся.
— Ваше Величество, Рашта…
— Я сказал, убирайся.
Его холодный голос заставил Рашту отступить.
Но она попыталась стоять на своем, видя, что виконтесса Верди все еще стоит на коленях перед Совешу. Это вызвало вспышку гнева внутри нее.
‘Виконтесса предала Навье, из-за чего ей некуда было идти. Благодаря мне она получила место, где ей даже платили. Как она посмела?’
Рашта стиснула зубы, но сейчас сделать ничего не могла.
Неужели эта хитрая сука рыдает перед Совешу, словно она мать принцессы?
— Хорошо, я уйду. Но Ваше Величество, не забывайте что Рашта никогда бы не причинила вред принцессе. Эта женщина — просто незнакомка, а Рашта — мать принцессы.
Сказав это как можно более спокойным тоном, Рашта вернулась в Западный дворец.
После её ухода Совешу закрыл дверь и спросил виконтессу Верди:
— У вас ведь есть ребенок?
— Да. Да, Ваше Величество.
— Вы растили его?
— Да. Денег, чтобы нанять няню, у нас не было… поэтому я сама заботилась о своем ребенке. — Виконтессу Верди охватила паника от такого странного вопроса.
Совешу кивнул. Затем он сказал нечто совершенно неожиданное:
— Я приготовлю комнату для ребенка рядом со своей. Оставайтесь там и продолжайте заботиться о принцессе.
Другими словами, он хотел, чтобы она стала няней принцессы.
Виконтесса Верди поспешно склонила голову, пока ее лоб не коснулся пола, и несколько раз повторила сквозь слезы:
— Спасибо вам, Ваше Величество!
