Услышав это заявление, до этого спокойное выражение лица У Гэна немедленно изменилось. Он быстро поднялся с коленно-преклонной позы, а его скромное поведение внезапно сменилось тиранической аурой короля.
Он посмотрел на Цзу Аня и спокойно спросил: “Когда ты понял?”
После этих слов окружение внезапно изменилось. Всего мгновение назад они находились на поле боя, залитым реками крови, но все это исчезло в мгновение ока.
Это было не поле битвы при Муйе, а павильон на оленьей террасе, который был построен за несколько лет до битвы.
Появилась и Пэй Мяньмань, по-видимому, ошеломленная внезапной переменой. Она быстро подбежала к Цзу Аню и спросила: “А Зу, что происходит?”
Цзу Ань горько улыбнулся. “Человек перед тобой — создатель этого испытания, истинный последний король Шан”.
Пэй Мяньмань в шоке посмотрела на наследного принца. Этот тихий и вкрадчивый принц часто навещал ее, желая крепкого здоровья. Она действительно не могла связать его с финальным боссом испытания.
У Гэн нахмурился, глядя на Цзу Аня. “Ты все еще не ответил на мой вопрос”.
Цзу Ань повернулся к нему и ответил: “С тех пор, как я вошел в это подземелье, меня все время что-то беспокоило. Поскольку король Ди Синь бежал в этот павильон на оленьей террасе, чтобы принести себя в жертву после своего поражения при Муйе, у него явно не должно было быть времени на строительство этого подземелья. Таким образом, остается только два возможных кандидата. Первый — сводный брат короля Ди Синя, Вэйцзы, который позже основал государство Сун, а другой — сын короля Ди Синя, У Гэн, который сменил его на посту короля государства Шан.
“Вэйцзы боролся с Ди Синем за трон, поэтому в определенной степени его можно считать предателем династии Шан. Кроме того, он является правителем-основателем государства Сун, что означает, что у него хорошие отношения с народом Западной Чжоу. Я не могу представить, как он создает это подземелье.
“Это оставляет последнего кандидата. Династия Чжоу пришла к власти после того, как Ди Синь покончил с собой, и ты стал последним королем государства Шан. Временно признав их правление в течение нескольких лет, ты возглавил восстание оставшихся жителей государства Шан, в то время как новый правитель династии Чжоу был еще молод. Эта война длилась три года, но все равно закончилась неудачей.”
У Гэн был шокирован анализом Цзу Аня. “Ты, кажется, хорошо знаком с этим периодом истории. Однако люди этого мира не могут знать об этом. Кто ты такой?”
Цзу Ань вздохнул. “Возможно, я просто тот, кого привела сюда судьба”.
У У Гэна явно не было намерений продолжать допрос. Он позволил своему взгляду поблуждать по павильону на оленьей террасе, его голос смягчился. “Ты знаешь, что произошло после того, как мы потерпели поражение в битве при Муйе?”
Цзу Ань покачал головой. Собеседнику казалось, было что сказать — зачем его останавливать?
У Гэн протянул руку. Воздух перед ним покрылся рябью, после чего, подобно поверхности зеркала, появилось несколько сцен.
Высокий и отважный мужчина бежал в павильон на оленьей террасе. Он вздохнул, обращаясь к небесам. Не желая быть униженным народом Чжоу, он сжег себя.
Это был король Ди Синь. Даджи сопровождала его и в смерти.
Вскоре после этого армия Западного Чжоу вошла в столицу Шан. После награждения за достижения и раздачи наград они совершили жертвоприношения, благодаря божеств.
Лучшим подношением всегда являлись человеческие жизни. У них было более чем достаточно кандидатов на выбор.
Сотню доверенных подданных Ди Синя сопроводили на жертвенный помост. Их расчленили и оставили одних бороться в луже крови. Чем громче были их вопли и чем упорнее они боролись, тем лучше эти люди рассматривались в качестве подношений богам.
Генералы, яростно сражавшиеся на поле битвы при Муйе, а также лидеры основных благородных кланов Шан были брошены в котел с кипящей водой.
Был найден труп короля Ди Синя. Его голова, а также головы его наложниц были сожжены на гигантском костре. Обжигающий дым был любимой пищей божеств.
…
Цзу Ань и Пэй Мяньмань долгое время глупо смотрели друг на друга. Они сами служили королями и королевами государства Шан, поэтому, видя эти жестокие сцены, в них разгоралась ярость.
У Гэн сказал: “Главная причина, по которой я создал это подземелье, заключалась в том, чтобы убедиться, что правда о прошлом будет восстановлена, а также пересмотреть причины гибели великой династии Шан ”.
Помедлив мгновение, он перевел свой острый взгляд на Цзу Аня и Пэй Мяньмань. “Вы оба прошли через несколько испытаний. Смогли ли вы сделать вывод, почему была уничтожена Великая династия Шан?”
Сердце Цзу Аня пропустило удар. Это последнее испытание? Он не посмел отнестись к его словам небрежно. Приведя в порядок свои мысли, парень ответил: “На мой взгляд, есть четыре основные причины. Первое — это, очевидно, возвышение государства Чжоу. Сначала, когда северо-западная фракция Цян потерпела поражение, государство Чжоу воспользовалось этим шансом, чтобы захватить недавно освободившиеся Центральные равнины. Центральные равнины всегда были территорией, на которую очень рассчитывали многие державы. До тех пор, пока эта территория используется должным образом, тот, кто контролировал бы эту территорию, неизбежно пришел бы к власти. К сожалению, династия Шан столкнулась со всевозможными могущественными врагами и не смогла полностью обратить свое внимание на этот вопрос. Когда династия Шан наконец расправилась с остальными своими врагами, государство Чжоу уже пришло к власти, и династия Шан была вынуждена вступить с ними в бой, используя двойные методы войны и дипломатии — например, убив Цзи Ли и выдав замуж Сан Цай. К сожалению, государство Чжоу уже долгое время плело интриги, и сменявшие друг друга поколения правителей поклялись свергнуть династию Шан. У династии Шан не было никакой возможности избежать уничтожения.”
Лицо У Гэна оставалось бесстрастным. “Что дальше?”
Цзу Ань продолжил: “Вторая причина касается права наследования трона. Вопрос о том, кто должен унаследовать трон – брат или сын — это то, о чем фракции при дворе никогда не смогут договориться. Таким образом, королевская семья постоянно находилась в состоянии внутреннего конфликта, что значительно снижало национальную мощь государства Шан и мешало ему по-настоящему объединиться против своих врагов”.
У Гэн вздохнул. “Действительно. Внутренняя борьба внутри королевской семьи не прекращалась на протяжении пятисот лет правления династии Шан. Столица часто переносилась именно по этой причине.”
Цзу Ань выдохнул задерживаемый воздух. Он взял Пэй Мяньмань за руку и продолжил: “В-третьих, борьба между императорской и божественной властью. Такие вещи, как принесение жертвоприношений, использовались просто для обмана простых людей. Как королю Шан, тебе должно быть ясно, что божеств на самом деле не существует. Однако Верховный жрец все еще может позаимствовать божественную волю, чтобы держать имперскую власть в узде. Однако с этим не мог согласиться ни один амбициозный правитель династии Шан, что приводило к еще одной борьбе за власть. Честно говоря, эта причина связана со второй причиной, поскольку первосвященник обычно является членом королевской семьи, который потерял право наследовать трон.”
У Гэн кивнул. “Верховному жрецу всегда была предоставлена большая власть, с тех пор как была основана династия. Каждый король династии Шан пытался захватить божественную власть, но, за исключением У Дина и нескольких других королей с исключительными способностями, божественная власть всегда контролировалась другими ветвями королевской семьи. Итак, какова четвертая причина?”
“Четвертая причина…” Цзу Ань сделал паузу на мгновение, после чего сказал: “Если причины, о которых я упоминал ранее, были ключевыми причинами уничтожения королей Шан, то эта четвертая вещь напрямую связана с уничтожением династии Шан. Во время правления короля Ди Синя императорский дядя Би Ган и старая знать во главе с Джи Цзы не были объединены по воле короля Шан, потому что многовековая история их семей помешала им сделать это. Вдобавок ко всему, Вэйцзы потерял свое право на трон по смехотворной причине, которая заставила его вступить в союз с могущественным государством Чжоу и осуществить свои стремления стать королем. Несмотря на то, что в конце концов он не стал королем Шан, он все равно стал правителем государства Сун.
“При дворе также были важные государственные деятели, такие как Шан Ронг и Синь Цзя, которые были в хороших отношениях с государством Чжоу, а также множество других людей. Король Ди Синь, должно быть, чувствовал себя одиноко, так как с ним никто никогда не соглашался.”
“Был один человек, которого ты не упомянул”. Сказал У Гэн. “Цзяо Гэ, чей отец в одиночку пришел к власти, был тем, кто давным-давно тайно искал государство Чжоу”.
Цзу Ань был ошеломлен. “Цзяо Гэ? Разве он не был рабом, которого освободил твой отец? Зачем кому-то, находящемуся непосредственно под его опекой, переходить на другую сторону?”
Ву Гэн фыркнул. “Потому что до того, как отец спас его, он уже был куплен государством Чжоу. Не забывай, что он восточный варвар. После столетий войны вражда между восточными варварами и династией Шан зашла слишком глубоко. Великая династия Шан даже украла священный для восточных варваров артефакт — их нефритовый значок. Как мог кто-либо из них когда-либо по-настоящему служить династии Шан?”
“Нефритовый значок…” Цзу Ань внезапно о чем-то подумал. Молодая леди Цзянцзян, которая была вне испытания, искала этот предмет. Парень видел его во время правления У Дина, и позже его похоронили вместе с Фу Хао.
Цзу Ань быстро вернул себя в настоящее и продолжил: “Помимо тех людей, которых я упомянул, ты, наследный принц, также, казалось, был недоволен королем Ди Синем. Я верю, что ты тоже присоединился к предательству. У короля Ди Синя были враги со всех сторон. Как он вообще мог победить? Однако есть одна вещь, которую я не понимаю. Для других имеет смысл предать короля Ди Синя, но ты — наследный принц. Зачем?”
Выражение лица У Гэна стало удрученным. “Мой отец души не чаял в Даджи. Поскольку моя мать, королева, постоянно теряла благосклонность, я чувствовал, что ее могут бросить в любой момент. Если бы Даджи родила еще одного сына — мое положение наследного принца стало бы нестабильным. Таким образом, я подумал, что лучше бы мне самому сделать первый шаг. На самом деле я не хотел предавать династию Шан. Я просто хотел использовать народ Чжоу, чтобы свергнуть моего отца с трона. К сожалению, я никогда не думал, что государство Чжоу окажется таким амбициозным, и что они с самого начала планировали полностью искоренить династию Шан”.
Цзу Ань вздохнул. “Все вы привели волка в свой дом ”. Все эти дворяне Шан были так заняты борьбой между собой, что впустили хищника прямо внутрь, понятия не имея, насколько это может быть опасно.
“К тому времени, когда мы все поняли, было уже слишком поздно. Наше поражение было предопределено, и государство Чжоу взяло на себя господство”, — сказал У Гэн сквозь стиснутые зубы. “Государство Чжоу было слишком сильным, поэтому нам оставалось только выжидать. Позже, после смерти Цзи Фа, его младший сын унаследовал трон, и я воспользовался возможностью, чтобы восстать против государства Чжоу. Я боялся, что мы можем проиграть, поэтому заранее подготовил это подземелье. Таким образом, даже если бы мы проиграли, другие все равно смогли бы узнать настоящую правду”.
У Гэн повернулся к Цзу Аню и Пэй Мяньмань. “Вы двое довольно хороши. У всех предыдущих участников ранг культивации был выше, чем у вас, но я лишил их силы, превратив в нормальных людей. Я хотел увидеть не мощь участников, а скорее, смогут ли они понять боль и ненависть народа династии Шан, и смогут ли они найти решение нашего падения”.
Читайте ранобэ Бессмертная клавиатура на Ranobelib.ru
Он продолжил: “Все участники были мудры и сообразительны, но многие из них не смогли пройти даже через первое испытание. Если они не были обмануты Сяо Туо, то либо не согласились с Фу Шуо, либо забыли себя и свои причины для участия в этом испытании после нескольких десятилетий жизни в качестве членов королевской семьи.
“Что касается второго испытания — если бы они не были по-настоящему близки с Сан Цай, она бы не проявила инициативу и не согласилась на брак. Если бы участница судебного процесса отправилась в Западную Чжоу, единственное, что ее ожидало бы, — это смерть.
“Что касается третьего испытания, вам действительно удалось разобраться в хаотичной ситуации внутри двора и четко определить друзей и врагов. Основные силы присутствовали во время битвы при Муйе, твоя спутница даже вступила в бой с другой армией. Вдобавок ко всему этому, ты раскусил мою личность. Если бы мой отец разделял ваши умения и упорство, все могло бы сложиться по-другому”.
Цзу Ань и Пэй Мяньмань обменялись взглядами, вздохнув с облегчением. Они знали, что были первыми из всех участников испытания, кто зашел так далеко.
Однако тон У Гэна внезапно изменился. “К сожалению, вы не преуспели в испытании. Вы осознали все лишь в последнюю секунду, уже слишком поздно что-либо менять. Как только я отдам приказ, мои войска взбунтуются, и мы придем к тому же исходу. Вы не смогли изменить ход нашей судьбы.”
Цзу Ань и Пэй Мяньмань обменялись мрачными взглядами. Неудача на самом финише была поистине ужасным чувством.
Голос У Гэна был полон сожаления. “Ваше выступление во время этих испытаний было поистине выдающимся, гораздо более выдающимся, чем у любого участника. К сожалению, чем больше происходит подобных вещей, тем выше становятся мои ожидания. Возможно, найдутся другие, более выдающиеся участники, чем вы двое, которые могли бы на отлично пройти это испытание. Приготовьтесь — единственное, что вас ожидает, — это смерть”.
Сказав это, он медленно поднялся в воздух, черный туман окутал его тело. Парень медленно поднял руку, и на его ладони появилась зловещая таотическая руна. Перед ним образовалась черная дыра, создавшая мощную гравитационную силу, уничтожающую все вокруг. Даже величественный павильон на оленьей террасе начал разрушаться. Все живое засасывалось внутрь.
Он уже расценил этих двоих как проигравших и собирался закрыть мир испытания. Он подождет еще один бесконечный период для следующей пары участников.
Сила была настолько подавляющей, что и Цзу Ань, и Пэй Мяньмань почувствовали, что их души вот-вот будут вырваны из тела и засосаны в черную дыру.
Пэй Мяньмань крепко сжала руку Цзу Аня и виновато улыбнулась. “К лучшему это или к худшему, но мы все равно провели друг с другом целую жизнь. Я не против такой смерти”.
“Не сдавайся так скоро”. Цзу Ань посмотрел на У Гэна и сказал: “Я не провалил это испытание. Я еще не разыграл свою последнюю карту!”
«О?” У Гэн был ошеломлен. Он усмехнулся. “Ни одна из твоих махинаций не ускользнула от моего внимания. Что еще может быть припрятано у тебя в рукаве?”
Несмотря на эти слова, он все же слегка сжал ладонь, уменьшая силу всасывания
Цзу Ань почувствовал, что давление значительно ослабло, и со вздохом сказал: “Похоже, ты все еще подсознательно желаешь нам успеха”.
У Гэн фыркнул и сказал: “Прекращай свой пустой треп. Если ты не скажешь мне, что еще ты запланировал, я убью тебя”.
Цзу Ань быстро ответил: “Ты создал это подземелье, чтобы сохранить запись истинной истории династии Шан и смыть пятно позора. Ты также хотел посмотреть, сможет ли кто-нибудь найти способ для династии Шан избежать ее трагической участи.”
“Ну и что? Даже при том, что я рассказал тебе мои цели, ты не смог их достичь, — холодно сказал У Гэн.
Цзу Ань рассмеялся. “Ты ведь помнишь Фэй Лиана и Элая, этот дуэт отца и сына?”
У Гэн нахмурился. Он не был уверен, к чему клонит Цзу Ань. «Да, помню. Ты поднял их со статуса простых солдат. Их можно считать верными солдатами. Даже если бы мы позволили битве разыграться, Элай погиб бы в битве при Муйе. Даже при том, что Фэй Лянь в конце концов сбежит и поклянется победить государство Чжоу, он один не сможет ничего изменить. Он просто слишком слаб”.
Ответил Цзу Ань. “Несмотря на то, что Фэй Лянь не преуспел, он посеял семя, которое передавалось из поколения в поколение. Фэй Лянь — прародитель народа государства Цинь, и династия Чжоу в конечном итоге была свергнута государством Цинь! В то время как народ Чжоу потратил много поколений, замышляя падение династии Шан, прежде чем, наконец, преуспел, Фэй Лянь сделал то же самое!”
“Фэй Лянь — прародитель народа Цинь?” У Гэн был ошеломлен. Он закрыл глаза, будто просматривая библиотеку информации.
Мгновение спустя он внезапно открыл глаза и разразился раскатом хохота. “Фэй Лянь вырастил сына Элая и Ну Фэна, а Ну Фэн произвел на свет Панг Гао. Панг Гао произвел на свет Тай Цзи, который, в свою очередь, произвел на свет Да Ло. Да Ло произвел на свет Фэй Цзы, а Фэй Цзы основал государство Цинь, в конечном итоге свергнув династию Чжоу. Ха-ха-ха! Чудесно, воистину чудесно!”
Цзу Ань с облегчением вздохнул. Если бы не Ми Ли, он бы вообще не узнал об этом. Вот почему он немедленно назначил Фэй Ляня и Элая на важные должности, как только нашел их. Парень планировал оставить их себе в качестве козыря на всякий случай. Он никогда не ожидал, что они в конечном итоге сыграют такую жизненно важную роль в этих событиях.
У Гэн отдернул руку, медленно опускаясь на землю. Разрушение мира вокруг них прекратилось.
Он посмотрел на Цзу Аня со сложным выражением лица. “Ты действительно удивил меня, я не ожидал, что ты будешь так далеко впереди. Хоть ты и не смог напрямую изменить судьбу и не предотвратил уничтожение Шан, даже если бы тебе удалась все изменить – то что? В конце концов, это всего лишь испытание, оно никак не связано с реальностью. Оно не может сравниться с радостью видеть, как преемник Фэй Ляня свергает династию Чжоу!”
Цзу Ань сжал кулак. “Это была всего лишь удача. Нам было предоставлено так много шансов на успех только из-за ожиданий наследного принца по отношению к участникам этого испытания”.
У Гэн слегка кивнул. “Неплохо, совсем неплохо. Ты не высокомерен, несмотря на твои достижения. Если бы мой отец разделял твое смирение, возможно, его бы не оставили его союзники.”
Цзу Ань не дал никаких комментариев. Для У Гэна было нормальным плохо отзываться о своем отце. “Означает ли это, что мы успешно прошли испытание?”
У Гэн не ответил. Вместо этого его тон стал серьезным, и он сказал: “Ответь мне на один последний вопрос. Откуда у тебя Сутра Нирваны Феникса, которая принадлежит королевской семье Чжоу? Ты входил в подземелье династии Чжоу?”
Он не думал, что этот парень является потомком королевской семьи Чжоу, так как видел, что он превратил Джи Чанга и его сына в фарш. Какой человек мог быть настолько безжалостным к своим предкам?
У Гэн не был знаком с Сутрой Исконного происхождения, которая принадлежала династии Цинь, поэтому не смог заметить ее.
Цзу Ань почувствовал убийственное намерение и осторожно ответил: “Я не входил ни в какое подземелье или испытание династии Чжоу. Один мой знакомый смог достать ее. Мне лишь посчастливилось, что сутра перешла ко мне”. Он вкратце рассказал о том, что произошло со Старым Ми.
“Ясно, ясно. Это хорошо”. У Гэн расхохотался. “Похоже, тебе улыбнулась удача. Ты достоин наследства моей династии Шан. Возьми это.”
Бронзовая книга пролетела по воздуху. Цзу Ань поймал ее, увидев крупные иероглифы на медной обложке: «Сутра Пожирания Небес».
“Это послужит твоей наградой за прохождение испытания”. У Гэн сказал: “Сутра Пожирания Небес — то, чего были достойны лишь последующие поколения королей Шан. Она намного сильнее, чем «Сутра Нирваны Феникса» государства Чжоу. Моя Великая династия Шан никогда не уступила бы государству Чжоу в этом деле”.
Цзу Ань сразу же обрадовался, услышав презрение в голосе наследного принца. Очевидно, его ненависть к Чжоу была очень глубокой.
Он быстро спросил: “Тогда что насчет моей спутницы? Сможет ли она развить этот навык? Какую награду она получит?”
У Гэн равнодушно сказал: “Сутра Пожирания Небес, — это то, что могут культивировать только короли Шан. Эта сутра ей недоступна. Однако тебе не нужно беспокоиться. У нее есть своя награда.”
Затем в руки Пэй Мяньмань попал блестящий кусочек нефрита. “Это Нефрит Небесной мудрости”, — объяснил У Гэн. “Он может поглощать мировую Ки, позволяя культивировать в два раза быстрее, при этом затрачивая всего половину усилий. Кроме того, у него есть и другое применение. Пока этот кусочек нефрита не сломается — даже если твое тело погибнет, душа останется жить”.
Пэй Мяньмань держала кусочек нефрита в своей ладони. Она чувствовала, будто находится на небесах. Было легко понять, как эта вещь улучшит ее скорость культивации. Более того, из его слов – разве она только что не получила вторую жизнь?
У Гэн продолжил: “Наконец, обладатель этого нефритового изделия будет признан статуей совы, которая служит проводником для этого испытания. Эта статуя также является огромным сокровищем. Поскольку ты прожила здесь одну из своих жизней как Фу Хао, она идеально подойдет тебе.”
Глаза Пэй Мяньмань загорелись. “Спасибо вам, наследный принц!”
“Это я должен выразить свою благодарность вам двоим”. У Гэн сжал кулак. “Вы можете чувствовать себя свободно и уходить. Этот грешник наконец-то может с честью посетить великий храм и засвидетельствовать свое почтение предкам…” С этими словами он развернулся и ушел, его одинокая фигура постепенно растворилась в небытии.
