Двэйн в полной мере воспользовался этим, заставив каждого курсанта сначала вывести свои заключения, а затем подвести общий итог. Каждый должен был соотнести свои выводы об окончании войны с условиями, а затем научиться составлять общую картину и выделить плюсы и минусы.
Во втором раунде Двэйн по-прежнему использовал макет города Гилиата и сделал произвольную перестановку сил обоих сторон. Следующий этап обсуждения начался!
Всего таких занятий по обучению дедуктивному мышлению было проведено четыре, и все это длилось около пятнадцати дней.
В итоге благодаря наставлениям и пошаговому руководству Двэйна курсанты в полной мере усвоили, как учитывать и использовать все имеющиеся требования, погоду, боевые единицы, географические условия и т.д. И все это они выучили вовсе не из книг.
Многократное повторение таких уроков привело к тому, что курсанты стали демонстрировать тактические навыки на очень высоком уровне, и Двэйн остался ими доволен.
Можно сказать, что из всех предметов, курс мышления Двэйна пользовался наибольшей популярностью среди учеников.
Хотя этот курс не позволял будущим командирам получить реальный опыт оперативного управления боевыми действиями, он по меньшей мере дал им достаточно полное представление, что такое тактика боевых действий.
Затем, на последнем своем уроке Двэйн приготовил различные макеты разных форм. Кроме того, он бессовестно присвоил себе все прецеденты, случавшиеся на войнах в прошлом.
Раз за разом условия для двух армий менялись, и курсанты каждый раз должны были вывести четкий итог… Все командиры не смогли составить полную и исчерпывающую стратегию действий. Однако, по меньшей мере они уже понимали, как можно использовать сложившиеся на войне условия в свою пользу. Хотя их планы не были выдающимися, но Двэйну важнее было добиться от них понимания самого процесса, и это ему вполне удалось.
Помимо уроков тактического мышления, Двэйн принимал участия и в других предметах в офицерском училище.
Он знал свои минусы. Настоящий военный поход, сражение, пехотный и кавалерийский строй, различного рода маневры и другие начальные знания — во всем этом у него были существенные провалы! Когда в училище приглашались отставные военные, или те, кто служил в войсках уже много лет, Двэйн непременно маскировался под обычного солдата и внимательно слушал их лекции.
Присутствие на уроках господина директора, который сидел за последней партой и все внимательно слушал, курсанты воспринимали как контроль за собой, и никто из них лишний раз не осмеливался подать голос. В классе царила идеальная дисциплина, и все курсанты внимательно слушали лекции.
Но никто не знал, что… самый молодой и известный генерал Империи, тот самый Герцог Тюльпан, командовавший войсками в двух крупных военных кампаниях, очень мало разбирался в военном деле! С виду казалось, что герцог следит за дисциплиной в классе, но на самом деле, он потихоньку вместе со всеми изучал основы военного дела.
Еще месяц назад Двэйн не знал, как разместить пехотные отряды перед началом боя, а теперь он примерно понимал, как управлять пешими и конными войсками во время сражения.
Двэйн настаивал на том, чтобы каждый учащийся делал необходимые записи во время лекций. Многие из курсантов были выходцами из аристократических семей, а потому с детства были приучены много писать, по сравнению с обычными солдатами, которых обычно набирали в армию, не интересуясь, обладают ли они хотя бы самыми элементарными знаниями.
Однако, приказ делать записи пришелся по душе далеко не всем. Несколько ослушавшихся приказа курсантов как следует наказали плетью, и только после этого все начали исправно записывать за лектором основные тезисы.
А Двэйн каждый день просил у кого-нибудь из курсантов тетрадку с записями… Он по-прежнему в тайне от всех продолжал учиться!
Цель Двэйна была проста! Он хотел как можно быстрее стать квалифицированным генералом. Он верил, что у него есть к этому способности.
В конце концов, если Арагон смог стать выдающимся главнокомандующим непобедимой армии, почему же он не сможет?
Кроме того, Двэйн в своем училище ввел особые правила, которые курсантом казались весьма странными.
Например, распорядок, собственноручно составленный Двэйном… Это были так называемые военные законы училища и они не были очень строгими. Все очень строгие, даже иногда жестокие наказания маг исправил на более мягкие.
Двэйн не очень разбирался в правилах дисциплины в Императорской армии. По его мнению, многие военные законы были откровенно зверскими. И не только они, но даже обычное уголовное право мыслилось им слишком жестоким.
Например «сорок ударов палкой». Если отряд во время обучения совершает ошибку, то наказывают всех. Двэйн презирал дисциплину такого рода.
Он был уверен, что наказания необходимы, но сорок ударов могут существенно навредить здоровью человека, если вообще не убить. Как правило, наказанный не мог встать с кровати в течение десяти дней!
Двэйн считал, что все эти правила дисциплины и различного рода угрозы не зависят от того, насколько жестоки военные законы.
Например, в прежнюю эпоху, старые военные законы включали также наказание пятидесятою ударами. Даже на слух звучит страшно…
Но вопрос заключался в том, такие законы только лишь пугали солдат.
И устрашение заключалось не в них самих, а в том, как они реализовывались.
Будь законы трижды строгими, но если они не имеют реальную силу, тогда это просто ненужные бумажки!
Так, например, обстояло дело со старыми «пятьюдесятью ударами», которые на самом деле всегда оставались лишь на бумаге. Двэйн также знал, что в древнекитайской армии никогда такие строгие меры не применялись. Если бы они действовали, то в армии уже давно бы не осталось солдат — все были бы забиты до смерти.
Лоуланьцы наверняка думали, что рядового солдата привести к послушанию можно только с помощью строгих наказаний, но Двэйну такая точка зрения была отнюдь не по душе.
Двэйн наново прописал военные законы, внеся в них существенные поправки. На бумаге они были очень мягкими, потому что, например, магом была вычеркнута почти половина видов смертной казни, а также те наказания, которые, по мнению Двэйна, могли причинить солдатам значительный ущерб и отнять у них большую часть боевых сил.
Например, согласно новому порядку, даже самые строгое наказание в виде ударов палкой или плетью не превышало двадцати раз.
Смертельные и сильно травмирующие наказания были значительно смягчены. Все это вошло в новый сборник законов, написанных Двэйном.
Однако, на самом деле все эти меры имели еще больший устрашающий эффект!
Потому что Двэйн потребовал «строго следовать букве закона»!
Строгость закона, любил повторять маг, заключается не в самом законе, а в том, как он исполняется! В государстве слишком долго царил мир и порядок, оснащение армии осуществлялось небрежно, в значительной степени именно из-за «необязательности» законов!
Офицеры часто устраивали драки, беспробудно пьянствовали, а военные законы превратились в шелуху!
Кроме того, в Империи действовал строгий закон: нельзя применять наказание к лицам аристократического происхождения!
Но проблема заключалась в том, что за несколько сот лет мира высший командный состав армии по большей части состоял из лиц аристократических фамилий! То есть даже самый строгий военный закон, в отличие от рядовых служащих, на них не распространялся!
Аристократ мог получить наказание, но за него его отбывал какой-нибудь раб или слуга.
Читайте ранобэ Закон Дьявола на Ranobelib.ru
Если законы работают только выборочно, то как заставить солдат ценить военную службу?
Двэйн смягчил законы для армии, но зато ввел обязательное их исполнение на всех уровнях ее состава!
В итоге первым, кто «попал под раздачу», был ни кто иной, как родной младший брат Двэйна!
Когда Двэйн объявил свои «правила» для военного училища, они пока еще оставались всего лишь «правилами».
Габриэль жил одной палатке с двумя офицерами, которые потихоньку выпивали, и Двэйну удалось поймать их «на горячем».
Габриэль был ответственным за эту палатку, и мага очень порадовал тот факт, что его брат ни разу не притронулся к алкоголю… Однако, его ошибка состояла в том, что они не доложил вышестоящим, и это вызвало у Двэйна недовольство!
Габриэль был выходцем из традиционной аристократической семьи, прославившейся своими боевыми заслугами, а потому взгляд его на мир был достаточно консервативен — не следует настраивать против себя своих коллег, что было в принципе достаточно распространено в армии. Он думал, что военные законы распространяются только на рядовых солдат, а высшее руководство судят по другим.
В итоге двое офицеров, употреблявших алкоголь, получили наказание в двадцать ударов плетью, а Габриэлю за сокрытие преступления Двэйн собственноручно нанес десять ударов.
Дул морозный вечерний ветер.
С Габриэля сорвали верхнюю одежду. На спине его остались кровавые следы плети. Двэйн наказал его на глазах у всех, и в то время, пока маг изо всех сил лупил его плетью, он не проронил ни слова, крепко стиснув зубы, стараясь даже не вздыхать. Он проявил истинную стойкость духа.
Более сотни военнослужащих смотрели на мрачное лицо Двэйна и в душе невольно вздыхали. Этот Герцог Тюльпан относится ко всему слишком серьезно… Многие посчитали этот его поступок желанием показать свой авторитет, но подставлять «под нож» своего брата… В глазах многих это был явный перебор.
— Правила есть правила, — бросив плеть, Двэйн строгим взглядом оглядел собравшихся курсантов, которые, поймав на себе взор директора, тут же вздрагивали и становились в стойку.
-Правила, — спокойно продолжал Двэйн, — должны выполняться всеми! Мне неважно, кто вы, дети графов или баронов, или же внуки чиновников! Каждый из вас должен уважать воинский устав! Каждый! Даже я! Если я совершу преступление, то точно также получу по заслугам!
Затем, маг на своей спине отнес Габриэля в его комнату и собственноручно намазал его спину заживляющей мазью.
Мальчик по-прежнему молчал.
Закончив обрабатывать его раны, Двэйн слегка вздохнул.
— Ты ненавидишь меня, Габриэль?
Тот молча покачал головой. Ему с трудом удалось повернуться на бок и посмотреть на Двэйна. Лицо его по-прежнему выглядело сосредоточенным.
— Я говорил. Ты мой брат, и я знаю, что все, что ты делаешь, имеет смысл! Раз ты считаешь, что твой поступок правильный, то я тоже буду верить, что он такой.
Двэйн хотел сказать ему пару успокаивающих раз, но Габриэль неожиданно добавил:
— Не надо ничего говорить, брат! Я понимаю. Я верю тебе. Если бы сегодня ты отрезал мои ноги, то я бы все равно продолжал верить тебе!
— Я очень надеюсь, что ты станешь великолепным воином! На вовсе не косным лоуланьским воякой, — вздохнул Двэйн.
— Я непременно стану, — кивнул Габриэль, с силой сжав зубы.
Двэйн обработал раны не только Габриэля, но и двух других наказанных офицеров. Маг не мог не воспользоваться такой прекрасной возможностью завоевать сердца людей.
Да он и не стал делать этим людям строгий выговор, а лишь сказал:
— Проступок, который вы совершили, вы полностью искупили, вытерпев это наказание. Теперь вы больше не нарушители, а просто мои курсанты.
Из ста восьми учеников некоторые не поняли, что произошло, некоторые покорно смирились, а в душе у некоторых кипело недовольство.
Двэйн не обращал на это внимание. Ведь он сам придал силу этим законам, а потому лишь требовал уважать их, только и всего.
«С течением времени они привыкнут, — думал Двэйн. — А это все, что мне нужно».
Он вовсе не считал себя святым. Он также не хотел, чтобы солдаты были преданны только ему, не взирая на приказы государя… Он не был наивным, он лишь хотел, чтобы хотя бы большая часть людей понимала смысл его действий, и этого ему было вполне достаточно. Если кто-то противился, то Двэйн не принимал это на свой личный счет.
«Мне неважно, понимаете вы или нет. Главное, чтобы вы следовали этому!»
Кроме того, в новых законах Двэйна было одно любопытное место: во время трапезы сначала ели рядовые солдаты, их было около сотни, а потому уже принимались за еду командиры отрядов и ответственные за палатки.
И уже только после них ели директор (то есть Двэйн) и несколько учителей и наставников!
— Командиры не имеют право притрагиваться к пище, пока голодны их солдаты! Пока голодны командиры, главнокомандующий не садится за накрытый стол!
Поначалу все думали, что Двэйн лишь хотел произвести впечатление, но через месяц все молча подчинялись его нововведениям.
Некоторые, безусловно, всей душой ненавидели Двэйна, но и они вынуждены были признать, что Герцог Тюльпан всегда упорно идет к своей цели! Он был строг не только к другим, но и к себе тоже.
Было еще кое что. Двэйн не особо выделял тех, кто превосходно владел боевыми искусствами. Он искренне считал, что на войне гораздо более важна тактика, а боевые навыки запросто можно наработать. Потому что настоящий полководец всегда руководит солдатами с задних рядов. Каждый рядовой в его руках выходит на поле и бросается в бой в самый подходящий для этого момент и в самом подходящем для этого месте.
Те, кто всегда стремятся быть на передовой и с мячом в руках сломя голову бежать на врага, никогда не станут настоящими командирами!
Это были ударники, но никак не тактики!
Конечно, точка зрения Двэйна не заключалась в том, чтобы принажать солдат, обладавших выдающейся боевой мощью. В конце концов, он прекрасно понимал, что в эпоху огнестрельного оружия функции офицера сводятся в основном к осуществлению руководства процессом, однако когда в дело идет холодное оружие, офицер должен храбро бросаться в бой и не должен пренебрегать боевым азартом и мощью своих солдат.
Поэтому, тщательно все обдумав, Двэйн задумал превратить Звездную Доу Ци в базовое искусство ведения боя, а для этого выбрал несколько движений, которые простой солдат в состоянии повторить, и обучил ими весь командный состав!
Разумеется, Двэйн не стал объяснять им всех нюансов данной техники, ведь, даже если бы он рассказал, все равно мало кто их офицеров смог бы все повторить. В этом Двэйн был настоящий талант. Прежде, когда Гендальф в Белом и Хуссейн обучали его всем тонкостям Звездной Доу Ци, их поражала скорость, с которой Двэйн усваивал новые движения. Среди них было много особенных действий, которые рядовой солдат был не в состоянии повторить.
По меньшей мере, обучив их простым приемам, Двэйн смог добиться, что они стали более выносливыми, и это уже был весьма неплохой результат.
