Как только Ли Хэн открыл занавес, клиенты хлынули в закусочную.
— Можно уже войти, да?
— Закусочная открыта?
Немногим ранее собравшихся вокруг палатки людей попросили подождать десять минут до открытия. Но поскольку прошло уже больше пятнадцати, будущие клиенты толкались перед входом в полном нетерпении.
— Ах!
— Со… Союн.
Во всём университете Корея, наверное, не было никого, кто не знал бы Союн.
— Ваш заказ, пожалуйста.
Студентки-официантки начали бегать в свадебных платьях, принимая заказы.
— Здравствуйте. Пожалуйста, сделайте заказ!
— Сэр, вы собираетесь заказывать?
Однако люди, словно в трансе, продолжали смотреть на Союн. По их лицам можно было сказать, что они испытали зрительный шок от представшей перед ними неземной красоты.
И только когда официантки настойчивостью заставляли посмотреть в меню и сделать заказ, клиенты поражались во второй раз.
— Морской угорь, дикий окунь, пареный краб, жареные угри, чёрная лапша с морепродуктами… Это настоящее меню? И тут говорится, что если заказать окуня, то тушёная рыба в подарок…
— Все верно. Сегодня у нас морская тема. Но в период проведения фестиваля меню будет каждый день меняться. Однако некоторые блюда, такие как фруктовые закуски, омлет и блины с зеленым луком, можно будет заказать всегда.
— Тогда дайте нам три порции морского угря.
— Сюда морской угорь, три порции!
На стол клиентов устанавливалась газовая горелка с решёткой. Далее последовала кастрюля с ещё живыми угрями, которых засыпали различными ингредиентами. В процессе готовки угри плавали, пропитываясь приправами, становясь все более вкусными и полезными. И после того, как всё сваривалось, Хэн быстро и ловко нарезал их и выкладывал на тарелки клиентов.
Раз уж сам вызвался работать в закусочной, Ли Хэн намеревался кормить людей не только самой вкусной пищей, но и хорошенько при этом заработать.
— Даже если это небольшая фестивальная закусочная, нельзя позволить себе отлынивать и плохо работать!
За эту еду клиенты будут платить. Поэтому он никак не мог позволить себе готовить что попало. Необходимо было следить как за вкусом, так и за питательностью пищи.
С момента появления клиентов Ли Хэн оказался загружен по полной, так как кроме него все сложные блюда, такие как сашими или приготовление окуней, никто более сделать не мог.
Нож в его руках просто летал!
В то время, как живой окунь ошарашенно моргал, молодой повар отрезал от него все новые и новые кусочки мяса. Каждое движение Хэна было предельно выверено, чтобы не задеть нервов рыбы.
Все сегодняшние продукты: окуни, угри и другие представители морской и речной фаун — были поставлены знакомыми рыночными торговцами. Так что за свежесть не стоило волноваться даже притом, что стараниями Хэна куплены они оказались по весьма низкой цене.
— Так ты, оказывается, студент?
— Раз это для фестиваля, то прошу, порекламируй нас другим студентам. Чтобы они больше покупали продукты с рынка.
Вот так, благодаря благодушию людей, закусочная получила поставки самых хороших и свежих продуктов за весьма доступную цену, что было очень важно, так как основная часть покупателей являлась обычными студентами.
В Королевской дороге практически все игроки охотились и зарабатывали этим деньги, поэтому Хэн не видел ничего предосудительного в том, чтобы по возможности повышать для них цену на свои товары или услуги.
Однако в случае университета делать то же для обычных студентов не имело никакого смысла. Они бы просто ничего не покупали.
Поэтому для того, чтобы получить максимально возможную прибыль, Ли Хэн пошёл по другому пути. Он уменьшил размеры порций, а с ними и конечную цену.
Несмотря на это, люди остались довольными.
— Спасибо вам, было вкусно.
— Пожалуйста, обслужите девятый столик!
Оказавшаяся свободной Союн отправилась принимать заказ.
Казалось, она вела себя как и прежде, но на всех окружающих это производило неизгладимое впечатление. Словно рядом с ними была богиня! Уже стало обычным делом, что отвлёкшиеся на созерцание её люди проносили пищу мимо рта или вообще не шевелились на протяжении нескольких минут.
Каждый шаг Союн сопровождался лёгким лимонным ароматом. Обычно она пользовалась только лосьоном или кремом, но сегодня ещё и надушилась. Что, в общем-то, не сыграло никакой роли, так как и без всего этого она запросто превосходила красотой всех видимых до этого клиентами девушек.
Союн протянула меню клиентам.
— …
Ожидая заказ, она молча стояла.
Взгляды окружающих сильно смущали, но она старалась терпеть.
— Пожалуйста, принесите нам фруктовую закуску.
— …
Союн слегка кивнула головой и пошла на кухню.
Её уже не удивляло, что даже те клиенты, у которых на столах стояли нетронутые закуски, пытались наперебой получить от неё меню и заказать ещё одно блюдо. Парням же только и нужно было, что перекинуться хотя бы одной фразой с такой красавицей.
— Клиенты уже ждут тридцать минут.
— Шеф, когда будет готов пареный краб?
— Да-да, скоро будет!
И только Ли Хэн сейчас трудился на грани изнеможения. Поскольку другие не умели готовить сложные блюда, а те, что могли, делали очень медленно, ему приходилось работать в два, а то и в три раза больше остальных.
Неудивительно, что в первый день фестиваля Ли Хэн не только не смог одним глазком взглянуть на фейерверк или выступления студентов на сцене, но и вообще хоть раз покинуть пределы кухни.
* * *
На следующий день в закусочную привалило ещё больше народу.
— Пожалуйста, обслужите нас!
— Мы хотим сделать заказ!
И хотя кухню опять перегрузили заказами, в отличие от вчерашнего, люди не ощущали такого сильного напряжения. Многие блюда, такие как салаты или фруктовые закуски, теперь были приготовлены в достатке заранее. Само пространство закусочной расширили и заполнили с запасом коробками алкоголя.
Кроме того, от факультета пришло ещё десять человек для помощи в мойке посуды, уборке со столиков и другой несложной работы, что уменьшило нагрузку на остальных работников.
Ли Хэн чувствовал ценность работы через удовольствие от зарабатывания денег.
‘За вчерашний день мы заработали в сумме семьсот долларов. Причём это уже с вычетом оплаты за аренду палаток, посуды и остального за все пять дней фестиваля’.
Происходившее сейчас, по мнению Хэна, могло стать хорошей возможностью для получения опыта! Хотя он и так знал, как обращаться с клиентами и готовить, но теперь, впервые в жизни, мог поучаствовать в процессе создания и налаживания работы отдельного заведения.
‘Если я не сумею сделать успешным наше дело в таких идеальных условиях, тогда не стоит в будущем даже и думать браться за какой-нибудь другой подобный бизнес!’
В то время, как все остальные студенты веселились и развлекались, Ли Хэн взялся за управление заведением с серьёзной решимостью.
По завершении второго дня фестиваля прибыль вышла ещё более внушительной, так что неудивительно, что третий начался с полностью заполненным залом.
Даже на четвертый день поток людей не спадал, и Ли Хэну приходилось всё так же трудиться. Но тут уже, видя эту самоотдачу, в дело вмешались старшекурсники, которые и взяли в руки кухонные ножи.
— Ли Хэн, сегодня наша очередь поработать, а тебе следует пойти повеселиться.
— Но я же отвечаю за это место.
— Сейчас не времена династии Силла, чтобы отдых от работы считался малодушием. Фестиваль не поле войны, так что иди, развлекись. Другие студенты уже по нескольку раз выбирались наружу, пришла пора и тебе как следует насладиться праздником.
Ли Хэн снял фартук и выпрямил спину.
‘Праздником… Наверное, и вправду стоит сходить посмотреть, чем зарабатывают на других факультетах. Может, даже для нашего заведения смогу присмотреть какую-нибудь новую идею. Чем больше разнообразной информации имеется, тем лучше’.
— Ну, раз настаиваете, тогда и вправду пойду немного прогуляюсь.
— Тебе стоит хорошенько отдохнуть. Поскольку сейчас уже шесть вечера, а наше заведение работает до десяти, мы берём всё на себя. Считай, до завтра у тебя выходной.
Для того, чтобы избежать перенапряжения студентов и не превращать праздник в круглосуточное нескончаемое гулянье, все питейные заведения фестиваля закрывались сразу же после десяти часов вечера.
— Хорошо.
Ли Хэн осмотрел закусочную.
Как всегда, столики были заняты, а между ними носились принимавшие и разносившие заказы официантки. Все последние дни популярность Союн не спадала. Доходило даже до того, что многие люди приходили сюда и делали несколько заказов за час только ради того, чтобы именно она обслужила их столик.
Из-за всего этого измученная Союн тоже получила выходной и потому отсутствовала.
— Думаю, ничего страшного не случится, и сегодня они и вправду справятся без меня.
Стоило только Ли Хэну покинуть стены заведения, как его подхватила толпа. Люди, пришедшие на фестиваль с семьями, студенты других институтов, загримированные учащиеся университета Корея. Обычно тихий кампус теперь был полон несмолкаемого шума. Казалось, всё пространство вокруг заполнилось ‘жаром’ молодежи!
Ли Хэн глубоко вдохнул, будто пытаясь втянуть в себя этот жар.
— Ах, хорошо! Воздух, наполненный ароматом денег!
На травяную площадку, где он обычно обедал, теперь установили большую сцену, на которой проводились различные мероприятия.
Факультет виртуальной реальности участвовал сразу в нескольких дисциплинах: спортивном состязании, конкурсе пения и спектакле.
Но результатом во всем стал полный провал!
В спортивных состязаниях ни одна из команд не смогла пройти предварительный отбор, в конкурсе пения участники от волнения не сумели взять высокую ноту, а на спектакль в качестве зрителей пришло только несколько школьников.
— Эти студентки, кажется, вообще не репетировали.
Один из маленьких мальчиков в очках с острым взглядом даже резюмировал:
— Как всё плохо.
Спектакль, над которым издевались даже школьники.
Так что после такого разгромного провала все силы факультета виртуальной реальности были направлены на палаточную закусочную.
Однако другие факультеты тоже не сидели на месте и подготовили свои уникальные мероприятия. Например, студенты ‘Ветеринарной медицины’, играя на своей специфике, продавали говядину.
Учащиеся ‘Социального обеспечения’ сопровождали на празднике инвалидов и стариков, для которых они организовали проживание в гостиницах, трехразовое питание, постоянный уход и даже различные подарки.
Студенты ‘Дизайна одежды’ продавали совсем недорого собственноручно сшитую одежду. В то время как весьма популярные и до этого учащиеся факультета музыки выступали сразу на нескольких небольших сценах.
Вообще, сцены были везде, как и различные не стихающие мероприятия малого масштаба. Особой популярностью пользовались блошиные рынки, где каждый желающий мог прикупить не нужные уже кому-то вещи.
И вот во время неспешного путешествия с толпой мимо главной сцены кто-то осторожно, но крепко схватил Ли Хэна за руку.
— Вот, кажется, у нас есть ещё один доброволец.
Оказывается, в это время на сцене проводился аукцион ‘Раб для знакомств’. И персонал мероприятия, ища желающих среди зрителей, моментально приметил одинокого парня, который неосмотрительно вышел вперёд, отстранив других людей.
* * *
Участвующих в конкурсе набралось тридцать человек!
Ведущий взял микрофон, и над площадью разнёсся его голос.
— Пришло время нашим участникам показать свои особые таланты. Помните, рабы, от того, что и как вы покажете, будет зависеть, какой у вас окажется хозяин, поэтому старайтесь изо всех сил! Итак, прошу пройти на сцену первого участника.
Ли Хэн получил двадцать третий номер.
Вначале он не собирался куда-то подниматься и даже немного посопротивлялся, но из-за насмешек окружающих людей был вынужден присоединиться к другим участникам.
‘Конкурс талантов, сегодня удача явно не на моей стороне’.
Он вообще не представлял, что ему показать!
Единственное, что отличало его от зрителей, — это боевые искусства.
Лицо Хэна становилось все мрачнее каждый раз, когда другие участники конкурса показывали себя в пении, танце, игре на музыкальных инструментах, фокусах или даже пародиях.
Хэн очень боялся предстать перед холодными взглядами зрителей!
Но его черёд неумолимо приближался, и он всё больше и больше нервничал. В нём бушевала настоящая боязнь сцены, которая усложнялась тем, что в толпе присутствовали студенты университета Корея, возможно, даже его знакомые.
‘Может, удивить гибкостью, показать свою разминку перед тренировками?’
Но тут шестой участник как раз показал подобную разминку.
— Фу-у-у!
— Противно. Перестань!
Ли Хэн облегчённо вздохнул.
‘Слава Богу, я не успел исполнить разминку. Может, тогда спеть? К тому же и известную песню знаю — ‘Буду любить до конца».
Четырнадцатый участник как раз спел эту песню.
Не могу я теперь смеяться,
Вспоминать твою улыбку без слёз.
Мне так сегодня печально —
Сердце от боли ревёт.
На взгляд Ли Хэна, парень спел прекрасно, однако у зрителей это не вызвало особого восторга. Тогда для себя он решил, что главное — не получить одобрение зрителей, а как-то быстро пережить сложившуюся ситуацию.
— Теперь мы посмотрим представление двадцать третьего участника.
Незаметно настала очередь Ли Хэна. Так как отведенное время на показ таланта было весьма небольшим, а хороших идей так и не возникло, он решил показать первое пришедшее в голову.
— Можно нож?..
— Что?
— И яблоко. Я покажу, как умею чистить яблоки.
— Яблоко… Есть у нас яблоки? Хорошо, скоро вам всё принесут. Талант двадцать третьего участника — это чистка яблок! Давайте все вместе понаблюдаем.
Персонал конкурса принёс большое спелое яблоко и нож для фруктов.
Ли Хэн хорошенько протёр яблоко, после чего, взяв его в одну руку, а нож — в другую, за несколько мгновений… за одно движение… снял всю кожуру. Казалось, лезвие двигалось без какого-либо сопротивления. В итоге без единого разрыва и каких-либо остатков кожура была идеально отделена от мякоти.
— Уже всё счистили?
— Да.
— Действительно быстро. В любом случае вы показали настоящее мастерство!
Ведущий забалагурил, стараясь взбодрить притихшую толпу. В общем-то, выступление Хэна отличалось от всего показанного ранее, так что в итоге он даже словил небольшие аплодисменты.
‘Уф… Похоже, каким-то чудом пронесло’.
За Ли Хэном еще семь участников показало свои таланты, после чего настало время аукциона и продажи рабов.
Ведущий выставил участников в ряд.
— Прошу всех красавцев встать во второй ряд, сзади! Тех же, кто считает себя обычным, выйти вперёд!
После слов ведущего Ли Хэн решил выйти вперёд.
‘Лучше быстренько отстреляться, чем терять время’.
Но ещё до того, как он успел выйти, другие участники заняли все передние места.
На самом деле среди зрителей только небольшая часть людей хотела купить раба! А в большинстве своём ситуация обстояла так, что участники уже заранее договорились с друзьями или любимыми, что будут куплены именно ими. Поэтому столько людей без страха вышло вперёд.
Одиночек же, таких как Ли Хэн, было всего несколько человек.
— Продано! За 30 долларов…
— Продано! За 15 долларов…
— Ох, какой дорогой раб. Продано, за 48 долларов! По словам покупательницы, она заставит раба трудиться весь вечер, пока он не окупит затраты!
Пришла очередь и Ли Хэна.
Ведущий окинул его взглядом, оценивая, после чего, тяжело выдохнув, произнёс:
— Наш следующий лот… очень силён. Честно говоря, сложно определить цену, так что начнём с малого — с одного цента.
Раб за один цент!
Цена других начиналась как минимум с нескольких десятков центов, а то и сразу с доллара… И хотя Ли Хэн понимал, что сделано это было ради шоу, как бы в шутку, случившееся его сильно задело.
Но, даже услышав цену в один цент, никто не спешил поднимать руку.
— Здесь два цента!
Одна из зрительниц, с маленьким ребёнком за спиной, подняла руку, видимо, пожалев погрустневшего раба.
— Принимаю, ставлю сверху еще один!
Посмотрев в сторону выкрикнувшей, Ли Хэн увидел свою сестрёнку — Ли Хаян. Трогательная любовь сестры, оценившей брата в три цента!
Ведущий прокричал:
— Итак, ставка — три цента. Кто повысит до четырёх?
— Четыре!
— Восемь!
Люди вовсю отрывались, так как деньги были никакими.
— Семнадцать!
— Девятнадцать!
— Тридцать девять
— Тридцать девять центов! Если никто не поставит больше, на этом и закончим. Отсчёт начался. Десять… Девять… Семь…
Горестная цена в тридцать девять центов!
Было видно, что уже никто не хочет называть цену больше, и ведущий вот-вот завершит продажу. Но в тот момент, когда счёт дошел до двух, какая-то девушка в джинсах, бейсбольной куртке и низко натянутой кепке подняла руку.
— Две тысячи долларов!
— Две тысячи долларов! Я не ослышался? Кто-то действительно назвал две тысячи долларов?!
Взволнованно кричавший ведущий уставился на поднявшую руку девушку.
Взгляды зрителей тоже скрестились на ней. Все думали, что это какая-то новая шутка, и ждали развязки. Но тут девушка сняла кепку и широкие солнцезащитные очки, и вокруг раздались восхищённые вздохи:
— Это Чон Хёрин!
Читайте ранобэ Легендарный лунный скульптор на Ranobelib.ru
— Чон Хёрин пришла на фестиваль!
Знаменитая певица, фея мировой сцены, оценила раба в две тысячи долларов.
Таким образом до наступления ночи Ли Хэн перешёл в полную собственность Чон Хёрин.
* * *
— Раб, руку!
— Сейчас.
Ли Хэн поспешно взял Чон Хёрин под руку.
Сейчас он был так близок к ней, что чувствовал её соблазнительный запах.
Взявшись под руки и расталкивая толпу, они направились в другое место. Однако куда бы они ни шли, большинство людей вокруг если и не пыталось встретиться взглядом с неожиданно обнаруженной звездой, то просто без угрызений совести на неё пялилось.
Но Чон Хёрин не обращала на это никакого внимания, она широко улыбалась.
— Ты же покажешь мне фестиваль?
— Но я совсем его не знаю…
— Ничего. Веселье как раз в том и состоит, чтобы гулять вместе и развлекаться. Я ведь тоже студентка, правда, сейчас редко бываю в университете. Да и если исключить мои выступления на сцене, можно считать, что и на фестивале вообще в первый раз.
— Может, тебе тогда лучше погулять с кем-нибудь другим? Я на самом деле немного занят…
— Раб желает возврата?
— …
Прямая и откровенная угроза!
У рабов не было никакой свободы воли. По условиям конкурса хозяин мог возвратить его на аукцион для новой продажи или же потребовать выкупа свободы посредством возвращения уплаченных денег…
— Я покажу тебе фестиваль.
— Сразу бы так.
Чон Хёрин уже хорошо понимала Ли Хэна и знала, за какие ниточки нужно тянуть.
‘Запугивание на него действует лучше всего!’
Она крепко прижалась к локтю Ли Хэна. Теперь при каждом шаге он мог чувствовать тепло её упругого, без лишнего грамма жира тела и нежную, постоянно ударявшуюся об его руку грудь.
— Прости, хозяйка. Но будет ли хорошо знаменитости себя так вести?
— В смысле?
— Если мы будем так и дальше ходить, то могут возникнуть недоразумения.
— Какие недоразумения?
— В общем, когда мужчина и женщина держатся так близко…
Ли Хэн, конечно же, слышал разговоры окружающих людей.
— Чон Хёрин такая добрая.
— Ага, отдала две тысячи долларов на благотворительном конкурсе.
По условиям конкурса все деньги, заработанные на продаже ‘рабов’, и вправду направлялись в различные фонды для помощи нуждавшимся людям.
— Смотри, как под руку взялись.
— Тихо! Это просто уважение к фанату. И ничего более…
— Ах! Чон Хёрин такая добрая, относится к незнакомому парню словно к любимому.
— Новичкам везде везёт, хотя он и казался непродаваемым рабом.
Хотя на фестивале присутствовали журналисты, но даже они не уделили большого внимания произошедшему.
— Чон Хёрин, завоевавшая с первого альбома невероятную популярность, ранее не была замечена ни на каких университетских фестивалях. И вот теперь она здесь… Удивительно.
— Известная во всём мире музыкальная фея оказалась и вправду доброй…
С первого взгляда Чон Хёрин сильно очаровывала.
В то же время хмуро шагавший рядом с нею Хэн, лишь недавно выбравшийся из жаркой кухонной атмосферы, казался её полной противоположностью.
Чон Хёрин была известна тем, что пренебрегла признаниями и ухаживаниями нескольких знаменитых актёров Голливуда. Поэтому окружающие люди и не воспринимали произошедшее как что-то серьёзное.
Для всех них она была чистейшей феей, никак не связанной с мужчинами и влюблённой лишь в одну музыку.
— Всё-таки это так волнительно, взяться под руку с парнем. Интересно, все ли люди чувствуют нечто такое, идя вместе?..
— Ты что?
— Просто мысли вслух.
Но Ли Хэн слышал, что сказала эта девушка.
‘А ведь я впервые в жизни иду под руку с девушкой…’
За свои двадцать два года единственной девушкой, к которой он прикасался, была сестрёнка. В детстве он постоянно носил её на спине, менял подгузники, купал и выгуливал, водя за руку по городу!
— Может, поиграем в ловлю кротов?
Вопрос приметившей игровой автомат Чон Хёрин вывел Ли Хэна из размышлений.
— Не хочется…
— Всего-то пара долларов.
— …
С тяжёлым сердцем Ли Хэн вытащил две мятые купюры.
‘Всё-таки на свидании с девушкой нужно тратить деньги’.
Трата двух долларов на игру уже отпечаталась в памяти Ли Хэна на всю жизнь. Возможно, в далёком будущем, лежа при смерти от старости, он будет вспоминать этот момент снова и снова.
Чон Хёрин, не отпуская его, взяла левой рукой игрушечный молоток.
— Вот! Вот!
И если первоначально Ли Хэн не собирался никак участвовать в этой игре, то, наблюдая, как молоток раз за разом промахивается, он не смог ничего с собой поделать.
— Чуть левее!
— Поняла.
— Следующий справа!
— Вижу!
— Второй сверху! Он ещё не убрался. Бей!
— Не сбивай меня. Я сама!
Желание победить сейчас бушевало в них обоих.
— Чёрт, ну вот, пропустила двенадцать кротов.
— Надо было быстрее двигаться.
— Ты же всё время отвлекал. Если бы молчал, то поверь, я бы справилась.
— Давай ещё раз.
— Хорошо, сейчас я прикончу их всех.
Чон Хёрин стала активнее двигаться и размахивать молотком, но локоть Хэна так и не отпустила. Видя, что ей неудобно, он попытался освободить свою руку, но в процессе этого случайно коснулся её ладони, и девушка тут же крепко его схватила.
С её стороны это произошло естественно, словно дружеский жест.
— Чёрт! Ну вот, все же пропустила троих.
— Ты хорошо сыграла.
— Что будем делать дальше?
Пара, которую сблизила ловля кротов!
Ли Хэн почувствовал себя так раскованно, что даже решился предложить:
— Может, пойдём за мягкими игрушками? Хочешь пострелять в тире?
— Звучит заманчиво.
Но когда они подошли к палатке, оказалось, что один выстрел стоил тридцать центов!
Пока Ли Хэн переваривал цены и выбирал самую дешёвую игру, Чон Хёрин первой обратилась к человеку за стойкой:
— Здравствуйте. Дайте нам, пожалуйста, по пистолету с десятью пулями.
На этот раз Чон Хёрин сама вытащила кошелёк и расплатилась.
Данный поступок сильно впечатлил Ли Хэна.
‘Оказывается, она очень милая девушка…’
Чон Хёрин взяла пистолет одной рукой.
— Я тогда первая стреляю.
— Хорошо.
Раз за разом резиновые пули Чон Хёрин изящно пролетали мимо игрушек. А та, что случайно попала в цель, даже не смогла заставить игрушку покачнуться на месте.
Подобный бизнес всегда строился на обмане. Ведь во всём мире шла непрекращающаяся война между хозяином и игроками, желавшими легко заполучить игрушку!
После провала Чон Хёрин настала очередь Ли Хэна.
‘Игрушки среднего размера весят примерно 780 грамм. Можно довериться глазам, так как я многократно держал такие, когда пришивал глаза на фабрике. Будет тяжело сбить резиновыми пулями’.
Даже при попадании в середину сила удара из такого пистолета невелика. Конечно, если стрелять в одно место, теоретически игрушку всё же получится сбить, но Ли Хэн решил не рисковать. Так как один выстрел стоил 30 центов, он сосредоточился на маленькой игрушке, чем-то напоминавшей воробья. И в итоге в самом конце серии выстрелов её и сбил.
‘Победа’.
Ли Хэн планировал подарить плюшевого воробья своей сестрёнке.
‘Пусть это будет подарком на её день рождения’.
Но в этот момент игрушку схватила Чон Хёрин
— Ох, это и вправду для меня?
— …
Увидев её сверкавшие глаза, Ли Хэн никак не смог отказать.
— Да, можешь забрать.
— Спасибо.
Чон Хёрин обняла игрушку, словно сокровище.
После этого они катались на карусели и смотрели один из студенческих спектаклей. Во время совместных гуляний даже забрались на крышу университета, откуда насладились ночными видами фестиваля и города.
Когда взрывы фейерверков заполнили небо, Чон Хёрин не отпускала руку Ли Хэна. Это был её способ дать почувствовать свою любовь без каких-либо признаний.
Ли Хэн же думал только об одном:
‘Она очень любит держаться за руки’.
Чон Хёрин поднялась на сцену у озера.
Совсем небольшая, та была покинута как ведущими, так и зрителями. Сейчас её от полного запустения спасал только один инструмент — рояль.
— Хочешь, я спою тебе песню? — спросила Чон Хёрин, сев на скамью у рояля.
Так как они все ещё держались за руки, Ли Хэн был вынужден присесть рядом.
— Какую песню?
— Любую… Скажи, какую тебе хочется. Только главное, чтобы она была хорошей. Сейчас я так счастлива!
Давая концерты, Чон Хёрин путешествовала по всему миру.
Своим очаровательным голосом она вводила в восторг полные шестидесятитысячные стадионы, а в некоторых странах заряжала настроением сотни тысяч людей, собравшихся на главной городской площади.
Вот только если во время выступления она светилась очарованием и счастьем, то после всегда засыпала в своём номере в полном одиночестве. Уже долгое время музыка оставалась её единственным другом, у которого она и искала утешения.
Чон Хёрин пела о счастье и любви, но на самом деле чувствовала себя одинокой. Однако сейчас она была так счастлива рядом с Ли Хэном, что хотела спеть песню от всей души.
— Споёшь ‘Диалог взглядов’?
Он назвал дебютную песню Чон Хёрин и в то же время самую любимую у его сестры.
Чон Хёрин впервые спела её, будучи шестнадцатилетней школьницей, и эта песня в мгновение стала всемирным хитом, который сделал её знаменитостью. За прошедшее время она исполнила ещё много хороших песен, получивших любовь слушателей, но именно ‘Диалог взглядов’, спетый маленькой девочкой, многие слушали даже сейчас.
— Я спою. Только… буду играть одной рукой.
Ей очень сильно не хотелось отпускать его руку.
Представь, что нет больше в мире слов —
Просто звуки мы повторяем.
Повторяем их вновь и вновь,
Но друг друга не понимаем.
Голос Чон Хёрин распространялся, словно волшебство. Мягкий и красивый, он перекрывал все недостатки музыки, вызванные игрой одной рукой.
Если жестов нет — нет прощания.
Разговоров нет — лишь молчание.
И осталось нам только одно —
Посмотреть друг на друга с желанием.
Постепенно к сцене приближались привлечённые музыкой люди. Они находили место и садились вокруг, стараясь не издать даже малейшего шороха. Затем вытаскивали свои телефоны и отправляли сообщения своим друзьям:
‘На сцене у озера поёт Чон Хёрин. Быстрее сюда!’
Я хочу все знать о тебе.
Расскажи, чем ты занят, что делал,
Что случилось в твоей судьбе,
И кого ты недавно встретил.
Наши взгляды — наш внутренний мир,
Без прикрас, без искажений.
Этот мир — наших чувств порыв,
Наших душ. Свет. Отражение.
До конца не сможем узнать
Мы значение наших взглядов.
Я смотрю на тебя опять:
Смотришь ты на меня. Я рада.
Ты гляди на меня, гляди,
Чтоб в зрачках только я отражалась.
Море счастья мне в них покажи,
Чтобы я в тебе растворялась.
У неё был всё такой же полный волшебства голос. Хотя он принадлежал уже не девочке, а молодой девушке, которая начала познавать любовь. И сегодня, возможно, впервые в жизни, в нём не присутствовало никакого намёка на печаль или горе — он горел лишь чувством любви.
Чем ближе твой взгляд, я счастливее.
Сердце бьется в груди быстрей.
Все слова, даже очень красивые,
Не сравнятся со взором твоим.
Говори со мной, говори.
Говори без слов — лишь взглядом.
Во время песни Чон Хёрин не смотрела на рояль.
Сидя рядом с Ли Хэном, она всё это время глядела ему в глаза.
