Теодор хотел подольше побыть со своей женой и ребёнком, однако Сильвия устала даже несмотря на то, что выпила чай из листа мирового древа. В конце концов, здесь не могли помочь никакие лекарства и магия. Итак, он поцеловал лоб Сильвии и спящей Аделлии, после чего вышел из палаты.
Скр-р-р-рип.
Переступив через порог, Тео увидел Веронику, глаза которой, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит. Что же такого она увидела?
И вот, Мастер Красной Башни протянула руку и коснулась щеки Теодора. Того места, где остались следы его высохших слёз…
– … Тео, ты плакал?
Теодор только сейчас понял, что забыл вытереть их, а потому слегка кивнул. Затем он открыл рот, но слова попросту отказывались выходить наружу. Однако Вероника не стала подшучивать над ним. Вместо этого она ласково положила свою ладонь ему на голову и медленно погладила его. И это успокоило их обоих.
– Эх, я ревную, – со слабой улыбкой на лице резюмировала Вероника. Даже её стойкое сердце было тронуто от вида беззащитного маленького ребёнка. Неудивительно, что она чувствовала некоторую зависть. Однако это была добрая зависть. Любовь Вероники к Теодору, который действительно ценил её, и вправду была ошеломляющей.
– Если ты не заплачешь, когда настанет моя очередь, тебе будет очень, очень больно. Понял? – игриво уткнувшись носом в его лицо, произнесла Мастер Красной Башни.
– Конечно, – без колебаний ответил Теодор. Это была радость, к которой он не смог бы привыкнуть, сколько бы раз её не испытывал. Это было чувство, которое могли познать только родители. И, несмотря на то, что это накладывало и дополнительную ответственность, Теодор не отказывался от неё.
– Вы все – мои сокровища. Я не намерен менять этот приоритет, даже если весь мир будет находиться под угрозой уничтожения.
Именно по этой причине он смог отказаться от Акашических записей и трона всемогущества. Бремя, возложенное на него Клипеусом, было достаточно лёгким по сравнению с этим.
И вот, от этих слов Вероника покраснела, став непривычно милой и нежной.
– Может, в следующий раз я смогу увидеть ребёнка Ники? – прямо на ухо прошептал ей Теодор.
– Я… Я не знаю! – вздрогнув, воскликнула Вероника, – И, кстати, сегодня моя очередь, так что никуда не уходи!
– Я знаю. Вот почему я это и сказал, – с ухмылкой ответил Тео.
– Ты настоящее животное!
– Неужели? Тогда кто ты?
Лицо Вероники стало красным, как хурма, и девушка поспешно отвернулась. После этого Теодор прекратил дразнить её и нежно проговорил:
– Не оставайся здесь слишком долго. Сильвия устала.
Ничего не сказав, Вероника кивнула. Ей казалось, что чем больше она будет смотреть на ребёнка, тем больше урона получит. Итак, немного погладив ярко-рыжие волосы Вероники, Теодор развернулся и пошагал прочь.
Покинув башню, Тео слегка успокоился и решил какое-то время посвятить своим делам. А затем он кое-что понял…
– Мир выглядит по-другому…
Скрип входной двери казался ему необычайно приятным, и даже солнце светило как-то слишком мягко. Его слух был очарован шорохом покачивающихся цветов, а глаза –пушистыми облаками, плывущими по небу. Наверное, именно так и выглядела истинная красота этого мира? Перед ней все богатства и почести не стоили даже ломанного гроша.
– Эх…
Какое-то время Теодор продолжал радоваться сегодняшнему дню, после чего повернулся и произнёс:
– Что случилось, Парагранум?
Это была блондинка с глазами, напоминающими собой рубины, и мягкой шоколадной кожей. Она была очень красивой девушкой, словно сошедшей с картины выдающегося художника, а её приближение Тео почувствовал задолго до того, как она подошла к нему.
– Ты действительно интересный человек, Теодор Миллер, – с картинной улыбкой на устах произнёс гримуар, являющийся Мастером Жёлтой Башни, – Несмотря на трансцендентность, ты остался верен человеческим эмоциям. Кроме того, я не ожидал, что ты победишь и Гнев, и Обжорство.
– Давай обойдемся без лести, – невыразительно посмотрев на Пару, ответил Теодор, – Зачем ты ко мне пришла?
– Чтобы сделать регулярный доклад.
– … Хм-м.
Без каких-либо жестов или слов активации, Пару и Теодора тут же окутал барьер непроницаемой тишины. Осознав это, у Парагранума слегка приоткрылся рот, однако сам волшебник так и не удосужился объяснить то, как именно проделал этот фокус.
– Начинай.
– Как недружелюбно, – проворчал Парагранум, после чего пожал плечами и начал объяснять, – Более половины чертежей уже готовы. Это будет началом краеугольного камня для цивилизации, объединяющей науку и магию. Первым этапом будет открытие по всему Мелтору специализированных школ, в которых будут обучать данным дисциплинам. Тем не менее для этого потребуется не менее десяти лет.
– Десять лет только для того, чтобы начать… Это долгий путь.
– Ну, тут ничего не поделаешь. Это государство сильно привязано к магической системе. Если ты хочешь изменить сам фундамент, то нужно либо набраться терпения, либо вообще ничего не затевать.
Тем не менее был ещё и третий путь. Если бы Теодор Миллер избрал самые радикальные методы, то прогресс был бы в три раза быстрее. Однако в таком случае человеческая цивилизация целиком и полностью оказалась бы в ладонях Теодора. В результате, человечество не смогло бы стать самостоятельным, в связи с чем возникла бы большая проблема. Именно поэтому он решил провести постепенную реформу. И чертежи школ были всего лишь легким толчком для нового миропорядка, сосредоточенного вокруг Мелтора.
«Ещё столько дел…»
К сожалению, у него не было времени даже на то, чтобы насладиться рождением Аделлии. Именно это было второй причиной, по которой Теодор Миллер не выбрал радикальный путь. У него не было стремления обзавестись баснословными богатствами и властью, и он не хотел заботиться о вещах, которые ему были не интересны. Также он не собирался превращать этот мир в свой утопический рай. Люди, живущие в нынешнюю эпоху, должны были сами пройти этот путь.
– Тем не менее я считаю, что магическая техника – это весьма забавно. Как только твой замысел будет воплощён в реальность, мир станет совсем другим. Тысяча лет… Нет, на это потребуется как минимум полторы тысячи лет.
– Думаю, да, – согласился Теодор, после чего спросил у Парагранума, – Учитывая обстоятельства… Скажи мне: есть ли что-то, что тебе не нравится?
– А-а? Нет, со мной всё в порядке. Да, основная цель моего существования – это «создание человека», но алхимия как раз и является промежуточным этапом между наукой и магией.
Читайте ранобэ Маг, поедающий книги на Ranobelib.ru
– Что ж, хорошо, если так.
Уровень маны должен был заметно опуститься лишь по истечению многих сотен лет. Тем не менее в определённых областях эффективность магической инженерии была лучше, чем голой магии. Вот почему алхимический гримуар, Парагранум, должен был продемонстрировать куда большую синергию с наукой, чем кто-либо другой. В будущем, когда все мастера исчезнут, Теодор останется единственным сдерживающим фактором для Парагранума.
Тем временем сама Пара доложила о ещё нескольких вещах, после чего сделала два шага назад и, глядя прямо в душу Теодора Миллера, произнесла:
– На этом мой доклад окончен. Будущий мир действительно интересен, но мне также интересно и твоё будущее. Несмотря на то, что ты умеешь править, ты предпочитаешь этого не делать. Также у тебя нет желания покидать этот мир. Это ведь так?
– И что с того?
– Теодор Миллер, последний трансцендентный человек этого мира, как долго ты сможешь придерживаться такой жизни? Я буду с интересом наблюдать за тобой.
А затем Парагранум развернулся и пошёл прочь.
– До тех пор, пока… – пробормотал Тео, пристально глядя вслед удаляющейся блондинке. Какую бы цель не преследовали слова этого гримуара, Тео не чувствовал, что Парагранум собирается противодействовать ему. Это было чистое любопытство и не более того. А ещё, вполне возможно, эти слова останутся с ним на протяжении всей его жизни.
– … Что ж, пора идти, – пробормотал волшебник и направился к центральной башне.
* * *
Через два месяца после того, как Сильвия родила Аделлию, её состояние существенно улучшилось. Кроме того, после шести месяцев переговоров окончательно завершилось и распределение территории падшего Лайрона. В этом процессе возникло сильное сопротивление со стороны Королевства Остин, однако после того, как его посетил сам Теодор Миллер, им пришлось закрыть рот.
Это была прелюдия к эпохе Великого Мира.
Смерть Инвидии разрешила длительный конфликт в северной части континента, а земли Лайрона, которые могли стать причиной нового конфликта, были разделены между нациями без малейшего вооруженного столкновения. Последующие двадцать лет люди должны быть слишком заняты очисткой земли, чтобы обращать свой взор на другие места.
Тем временем южное болото продолжало отступать, открывая всё больше и больше пустого пространства. Однако его освоение было намного тяжелее, поскольку там обитало внушительное количество монстров. Ну а сами южные королевства не обладали достаточно большими вооруженными силами, чтобы быстро решить данную проблему.
Итак, сформировавшийся баланс должен был стать гарантом как минимум одного-двух столетий абсолютного мира.
И словно решив подчеркнуть наступление этой беспрецедентной золотой эпохи, Курт IIIобъявил всему миру:
– От имени Королевства Мелтор, я объявлю…! С этого дня Мелтор больше не является королевством! Будучи домом большинства волшебников, теперь мы – Магическая Империя Мелтор!
Магическая империя… После поражения в войне Андрас был понижен до статуса «королевства». Рухнула и Срединная Империя восточного континента.
Ни одна нация не возражала против требований Мелтора признать её империей. Итак, сегодня на центральной площади Мана-виля стоял теперь уже император Курт III, приветствующий собравшихся перед ним людей.
– Подождите! На этом благоприятные новости не заканчиваются!
Глаза присутствующих на площади людей наполнились ожиданием. То, что Мелтор возродился империей, уже само по себе было удивительным событием. Но теперь их ждало что-то ещё?
Курт III взял небольшую паузу, подняв тем самым напряжение до ещё большего уровня, после чего перевёл взгляд на кое-кого, стоящего неподалёку от него.
– Старший Мастер Башен, опекающий всё Королевство Мелтор, и лучший волшебник империи!
Теодор медленно вышел вперёд и встал перед Куртом III.
– Герой, добившийся бесчисленных достижений! Тот, кто положил конец войне с Андрасом и тот, чья репутация охватывает даже восточный континент! Я хочу предоставить Старшему Мастеру Башен, Теодору Миллеру, достойную должность!
Глядя на эту сцену, десятки тысяч людей попросту забыли, как дышать. Это был день, который будет записан в истории Мелтора, и день, который они никогда не забудут. Именно сегодня в Мелторе появился первый император, и…
– Теодор Миллер.
Услышав своё имя, Теодор слегка поклонился. Будучи магом 9-го Круга, он не обязан был опускаться даже на одно колено.
– Поделишься ли ты своей мудростью с Мелтором? Будешь ли ты его опорой и поддержкой?
– Да.
– Готов ли ты стать компаньоном Мелтору и разделить с ним своё будущее?
– Да, Ваше Величество.
В ответ Курт III улыбнулся и кое-что вытащил.
– Тогда пусть все присутствующие здесь люди станут свидетелями! Если у вас есть глаза, смотрите! Если у вас есть уши, слушайте! Я, первый император Империи Мелтор, хочу издать свой первой указ!
В руках Курта был роскошный предмет с таинственным светящимся драгоценным камнем в конце. В длину он был около полуметра, а волшебная сила, поднимающаяся с его поверхности, отчетливо свидетельствовала о его огромной ценности. Это был жезл. И конкретно этот жезл, известный как специальное оружие магов наряду с посохами и сферами, являлся национальным сокровищем, пребывающим во владении непосредственно самой королевской, а теперь уже императорской, семьи.
– С этого момента ты будешь рассматриваться как глава императорского двора, наставник и хранитель. Ты сможешь издавать любой приказ, который по своей силе будет равен императорскому в любых как внутренних, так и внешних вопросах. Лидер всех магов, Старший Мастер Башен, Теодор Миллер! Я, Курт III, назначаю тебя Императорским Хранителем!
Это была должность, подготовленная исключительно для Теодора.
– Это большая честь, Ваше Величество, – вежливо ответил Теодор, приняв протянутый ему жезл.
А затем, чувствуя себя несколько неуютно, он слабо улыбнулся и поднял вверх свою левую руку. И толпа не заставила себя ждать, огласив всё вокруг приветственным рёвом:
– Ура-а-а-а-а-а-а-а!
