— Это Чу Фэн, Чу Фэн вышел.
— Чу Фэн, ты преуспел. Тебе удалось запустить Бессмертную Иглу Древней Эпохи.
Многие ученики не могли сдержать своё волнение, когда они увидели Чу Фэна, и начали чествовать его. В один момент Чу Фэн стал единственным предметом внимания каждого в небе.
Чу Фэн был слегка удивлён ответом толпы, полным энтузиазма. И всё же, он не был запуган им. Вместо этого он почувствовал радость. Он знал, что ему удалось получить признание народа. По крайней мере, в этот момент, ему удалось получить признание этой части людей.
Он, Чу Фэн, не был больше безымянным персонажем. Ему больше не нужно было жить, опираясь на цель кого-то другого.
Толпа, кричащая и аплодирующая Чу Фэну в такой манере, естественно, вызвала повышение уверенность Чу Фэна. Чу Фэн взглянул на Хуань Хай и других старейшин Монастыря Ориона, которые дали клятвы.
Чу Фэн помнил очень хорошо, что было в общей сложности пять человек, пять старейшин уровня Наполовину Боевого Императора, которые использовали своё собственное достоинство, чтобы поручиться за Юань Цина. Они не только поклялись своими жизнями, они также говорили многие убедительные слова ему.
Как говорится, всегда нужно возвращать деньги, если взял в долг.
И сейчас было время для них платить свои долги, заплатить за своё поведение.
— Старейшины, что не так? Вы все смеете делать что-то, но не смеете приныять результат? Или это то, что вы жадны до жизни и боитесь смерти? как вышло, что вы все даже не смеете сказать ни единого слова сейчас? — спросил Чу Фэн с сияющей улыбкой на его лице. Его слова были очень спокойными, и всё же наполненными насмешкой.
— Ты… — услышав те слова, пять старейшин Монастыря Ориона, которых вёл Хуань Хай, начали дрожать. Их губы начали трястись, их вид был как у кого-то, кто съел фекалии.
Несмотря на то, что они жили сотни лет, они были, всё же, людьми. Все люди боятся смерти. Или, по крайней мере, те пять старейшин все боялись смерти.
— На самом деле, возможно вам всем не умирать. В конце концов, вы все старейшины, и ваши жизни очень драгоценны.
— Как на счёт этого: я притворюсь, что ничего не случилось сегодня. Те слова, которые вы все сказали раньше, я просто претворюсь, что они были шутками, — видя, что пятеро старейшин всё ещё не говорят ничего, Чу Фэн обыденно сказал эти слова.
— Чу Фэн, не смотри свысока на нас, не смей смотреть свысока на людей из Монастыря Ориона. Мы люди, которые всегда смеем принять ответственность за собственные действия.
— Слова, которые этот старик сказал, такие же, как пролитая вода, совершенно не возвратимые вообще.
Именно в этот момент Хуань Хай внезапно закричал. Сейчас Хуань Хай был чрезвычайно внушительным, он на самом деле выглядел как кто-то, что вообще не боялся смерти. После того, как он сказал те слова, его тело начало краснеть и действительно начало раздуваться.
После этого, со звуком «бах», этот эксперт уровня Наполовину Боевого Императора взорвался. После того, как пульсация взрыва прошла, ни одно кусочка Хунь Хайя не осталось. Он был мертвее мёртвых.
Он на самом деле убил себя перед толпой.
— Старейшина Хуань!!!!
Когда они увидели Хуань Хайя, умирающего перед ними, глаза учеников Монастыря Ориона все покраснели. Были некоторые, кто даже начал непосредственно плакать. Не важно что, Хуань Хай был стержнем их учеников Монастыря Ориона в Горе Бирюзового Дерева. Со смертью Хуань Хайя они потеряли их столп поддержки. Так, логично, что их сердца были разбиты.
— Юань Цин, этот старик здесь на самом деле рассудил неверно, и на самом деле поверил в кого-то, вроде тебя.
— Юань Цин, запомни это, жизнь этого старика была окончена тобой.
— Юань Цин, ты ублюдок, даже если этот старик обернётся приведением, я всё равно не прощу тебя.
Немедленно, следуя за Хуань Хайем, три старейшины, которые дали клятвы, также громко закричали. Просто они были не праведного вида, как Хуань Хай, так как они на самом деле начали осуждать Юань Цина. Из этого можно было видеть, как глубока была их ненависть к Юань Цину. В конце концов, если бы они не пытались защитить Юань Цина, защитить честь Монастыря Ориона, не было бы причины для их смерти.
Однако, если нужно было бы спросить, кто среди них был самым талантливым, тогда должно быть сказано, что это был последний из пяти старейшин. Он не осуждал Юань Цина, и не говорил никаких слов праведности, которые вдохновляли благоговение. Вместо этого, он обернулся к Чу Фэну и громко закричал:
— Чу Фэн, я **** твою бабушку!
«Бах!»
Читайте ранобэ Воинственный Бог Асура на Ranobelib.ru
«Бах!»
«Бах!»
«Бах!»
Следом за этим прозвучали четыре приглушённых взрыва. Как Хуань Хай, четыре старейшины все убили себя.
В этот момент молния, выпущенная Бессмертной Иглой Древней Эпохи была всё ещё хлынувшей вперёд. Однако, люди внизу молнии были сейчас чрезвычайно тихими, и не было слышно ни одного слова.
Не важно, что старейшины Монастыря Ориона сказали перед смертью, они, тем не менее, выполнили свои клятвы, и убили себя.
В то время, как могло казаться, что они убили себя за Юань Цина, все знали, что они были вынуждены убить себя учеником, учеником по имени Чу Фэн.
Чу Фэн вынудил пятерых старейшин Монастыря Ориона умереть. Более того, пятеро из них были не обычными старейшинами. Вместо этого, они были пятью сильнейшими старейшинами Монастыря Ориона в Горе Бирюзового Дерева.
Смерти этих пяти старейшин также означали падение Монастыря Ориона.
Это падение не было ограничено Монастырём Ориона, потерявшим их основу в Горе Бирюзового Дерева. Вместо этого это был сигнал к его предопределённому упадку.
Это было потому, что их репутация была полностью разрушена, разрушена их учеником Юань Цинем и теми пятью старейшинами. И, в конечном счёте, всё это было из-за Чу Фэна.
Когда люди думали о том, как Чу Фэн, модой человек, на самом деле был способен привести колосс, подобный Монастырю Ориона, к такому состоянию, они все ощущали холод в их сердцах. В этот момент большинство людей там, если они должны были бы описать Чу Фэна, для них это было бы «пугающий».
*Вуу*
— Должно жизни младшему брату Чу Фэну!!!
— Долгой Жизни Дивизиону Асуры!!!
После долгого периода тишины, кто-то внезапно закричал. Немедленно после, несколько фигур прилетели и непосредственно окружили Чу Фэна. Они начали чествовать и поднимать Чу Фэна, высоко бросая его.
Видя это зрелище, кроме старейшин и учеников Монастыря Ориона, большинство остальных чувствовали радость. Они знали, что Чу Фэн, определённо, поднимется в силе после нынешнего дня. Вероятно, что не будет никого в Горе Бирюзового Дерева, кто не знал бы о Чу Фэне больше. Этот гений, после этого дня, будет включён в список настоящих персонажей уровня демона.
Что касалось Дивизиона Асуры, который Чу Фэн создал, ему суждено было появиться тоже. С таким персонажем уровня демона, ведущим их, как они могли не появиться? Вероятно, после этого дня, бесчисленное количество людей захочет присоединиться к Дивизиону Асуры, и стать подчинёнными этого персонажа уровня демона.
— Братишка, сейчас ты знаешь о способности этого Чу Фэна, верно? — внезапно сказал Лун Чэньи его младшему брату Лун Чэньфу рядом с ним.
Сейчас выражение Лун Чэньфу было не очень хорошим. Н не завидовал и не ревновал Чу Фэна. Вместо этого он чувствовал затяжной страх. После того, как увидел способность Чу Фэна, и увидев, что Старейшина Вэй стоял за него, как мог он не бояться? В конце концов, между ним и Чу Фэном в прошлом был конфликт.
— Старший брат, я не прав, я признаю, что предосудил Чу Фэна со своими собачьими глазами.
— Сейчас этот Чу Фэн вскоре всплывёт. Не упоминая его способностей, даже если бы у него не было ничего, просто со Старейшиной Вэй за ним, он, всё же, мог бы всплыть. Скажи, ты думаешь, он будет мстить против меня? — спросил Лун Чэньфу в очень робкой манере. Он на самом деле боялся.
— Из того, как я вижу это, Чу Фэн не кажется недалёким индивидом. В конце концов, старейшины нашей Секты Вознесения помогают ему всё это время. Он Не вернётся, чтобы отомстить тебе.
— Через несколько дней, когда этот вопрос немного успокоится, проследуй за мной в Дивизион Вознесения. Если ты скажешь несколько хороших слов Чу Фэну, я верю, что обиду между вами будут урегулированы, как вода под мостом, — утешил Лун Чэньи Лун Чэньфу с улыбкой.
— Мм, я буду слушать старшего брата во всём, — кивнул Лун Чэньфу. С тем, как обстоит дело, он на самом деле больше не имел возможности судить самому.
После того, как был утешен Лун Чэньфу, Лун Чэньи обернул свой взгляд к Чу Фэну снова. Хотя он казался спокойным, его сердце было наполнено потрясением. Он был сильно напуган настоящей силой Чу Фэна.
