Несколько листьев сорвались вниз и медленно упали в озеро, посылая по водной глади легкие, быстро утихающие круги. Поднявшийся ветер также поднял в воде легкую рябь.
Чистое и красивое лесное озеро. Это должно было быть очень тихое и спокойное место, но это была запечатанная тюрьма, точно такая же, как гора Острова Заключения. Он был окутан туманом, почти как фантазия, и все же это было место смерти.
«Почему ты здесь?», — Чу Му взглянул на женщину в вуали и тихо спросил.
Женщина в вуали стояла рядом, но ничего не говорила. Она повернулась и медленно пошла вдоль берега озера.
Чу Му последовал за ней, но она все еще молчала.
Озеро было невелико. Вскоре они преодолели четверть озёрного берега, но женщина в вуали все еще молчала.
«Ты от Принцессы стала заключенной, и тебе нечего сказать? Ты так долго отсутствовала, но тебе нечего сказать?», — наконец, Чу Му нарушил молчание.
Принцесса Цзинь Жоу остановилась. Ее прекрасные глаза уже не были такими ясными, как раньше. В них была смесь бесчисленной горечи, беспомощности и меланхолии, но эти глаза оставались такими же твердыми. Хотя в них было много сложных эмоций, ее глаза все еще были решительными, они никогда не демонстрировали ни капли растерянности или подавленности.
«Я всегда была заключенной.», — сказала принцесса Цзинь Жоу. Ее голос был сладким и благозвучным, как и прежде, но теперь в нём появилось безразличие.
Чу Му сначала не понял Принцессу Цзинь Жоу. Тщательно подумав, он вспомнила кое-что и сказал: «Я слышал от Цянь Цин о твоей ситуации.»
Принцесса Цзинь Жоу быстро догадалась, что Цянь Цин сказала Чу Му. Она снова замолчала и продолжила идти.
Чу Му был плох в общении с людьми, поэтому мог только так же тихо идти вперед.
«Тебе правда нечего мне сказать?», — вновь нарушил неловкую атмосферу Чу Му.
Хотя принцесса теперь была заключенной, Чу Му все еще чувствовал гордость и достоинство, которые таила в себе эта девушка. Это не имело никакого отношения к ее статусу; это было поведение, ставшее частью её природы жизни в семье Императоров.
Обычно, когда у нее было такое поведение в общественных местах, Чу Му держался от нее подальше. Во-первых, ему не нравилось, когда на него смотрят свысока, а во-вторых, он, как человек, который прежде всего не любит общаться с людьми, чувствовал себя невероятно неуютно возле той, кто использовал методы фальшивого и социального общения.
Тем не менее, Чу Му знал, что она ведёт себя в тюрьме вот так не ради демонстрации своего гордого статуса, но ради своего не менее гордого достоинства.
«Нет, спасибо, что навестили меня.», — Принцесса Цзинь Жоу покачала головой и произнесла очень отстраненную фразу.
«……», — Чу Му не знал, что сказать, и мог только добавить: «На самом деле, я даже не знал, что ты здесь. Я всё это время думал, что ты пропала. Я здесь как следователь, и хотел спросить о побеге Чжан Сиюаня из тюрьмы.»
После того, как Чу Му сказал это, взгляд Принцессы Цзинь Жоу немного изменился, но Чу Му этого не заметил.
«Как долго тебе находиться в тюрьме?», — спросил Чу Му.
«Лет двадцать или около того.», — ответила Принцесса Цзинь Жоу.
Двадцать лет для женщины в расцвете юности, не достигшей ранга Духовного Императора, означает, что она состарится. Особенно в этой, казалось бы, красивой, но совершенно потусторонней тюрьме, Принцесса Цзинь Жоу может стать совершенно другим человеком через двадцать лет.
Чу Му не мог просто смотреть на то, как Принцесса будет заперта здесь на целых двадцать лет, он чувствовал себя скверно. В конце концов, она была первой женщиной, к которой Чу Му испытывал хоть какие-то чувства…
«Тогда я пойду.», — поняв, что Принцесса не хочет говорить, Чу Му решил, что оставаться бесполезно.
«Эн.», — Принцесса Цзинь Жоу кивнула и осталась стоять лицом к озеру.
Чу Му посмотрел на красивую спину Рринцессы Цзинь Жоу и, прежде чем уйти, сказал напоследок: «Если ты ничего не скажешь, я не смогу тебе помочь. Что касается Чжан Сиюаня…… будь осторожна.»
Сказав это, не замедляя шага направился туда, где его ждала Хуан Инлянь.
Когда она увидела, что Чу Му возвращается, Хуан Инлянь вежливо улыбнулась, и спросила: «Босс Чу, есть новости?»
«Она мало что сказала, никаких намёков.», — Чу Му покачал головой.
……
На озере фраза, сказанная Чу Му перед уходом, заставила глаза Принцессы Цзинь Жоу вспыхнуть. Она хотела обернуться и попросить Чу Му остаться, но через силу остановила себя.
«Ты мне не поможешь и не сможешь помочь. Просто защити мою тайну.», — сказала себе Принцесса Цзинь Жоу.
Принцесса Цзинь Жоу медленно сняла вуаль и присела на берегу. Распустив свои уже не блестящие волосы, она взглянула на своё отражение в водной ряби.
Эта Принцесса действительно была прекрасна. Сняв вуаль, она открыла миру свою нежную красоту. Однако сейчас она могла только восхищаться собой, точнее той версией себя, которая пыталась быть сильной сама по себе.
Читайте ранобэ Мир Духовных Питомцев на Ranobelib.ru
На самом деле, когда Принцесса Цзинь Жоу увидела Чу Му, она была действительно удивлена. В конце концов, она провела в этой тюрьме почти год. За это время она всегда была одинока, до такой степени, что могла найти собеседника лишь в своей тени.
Приход Чу Му был неожиданным, но осчастливил её. Она не хотела раскрывать Чу Му свой секрет, потому что знала, что если расскажет ему, то ничего не добьется. Но она все еще надеялась, что Чу Му останется с ней подольше. Ведь такое замкнутое одиночество было слишком болезненным для женщины.
Принцесса Цзинь Жоу хотела лишь поболтать с Чу Му ни о чем, но этот человек никогда не выходил за рамки дела. В тот момент, когда он вернулся к делу, Принцесса Цзинь Жоу расхотела говорить.
Она могла сказать, что Чу Му чувствовал, что ему не рады. Она хотела объяснить, но думать об этом не было нужды. Он даже не ее друг, и он не видел в ней друга. Как женщина, она не могла просить мужчину, который даже не был ее другом, остаться с ней. Даже если бы она спросила, это было бы просто для того, чтобы облегчить своё одиночество.
……
После того, как Чу Му покинул тюрьму Лабиринт, он отправился на поиски начальника тюрьмы и попытался получить доступ к причине, по которой Принцесса Цзинь Роу попала в тюрьму.
Однако в записях не упоминалось даже имя Принцессы Цзинь Жоу. Причина заключалась в том, что доступ был ограничен.
Это ограничение было введено не из-за того, что Принцесса нанесла какой-то необратимый и огромный ущерб. Оно было направлено защитить репутацию Дворца Кошмара и Принцессы Цзинь Жоу.
Ясно, что пропажа Принцессы Цзинь Жоу была только внешней пропагандой, чтобы никто не знал, что постоянно восхваляемая Принцесса Цзинь Жоу теперь стала заключенной.
Чу Му не мог найти ответа. После того, как он вернулся в Духовный Дворец, он спросил об этом Старейшину Тина, Чжо Нуна и Главу Дворца Ю, однако они, кажется, не знали ни начала, ни конца этого дела.
Поэтому Чу Му снова вернулся к Лю Бинлань, желаю получить полномочия изучить дело Принцессы Цзинь Жоу.
«На это у меня, наверное, тоже не будет особых прав. Тюрьма Лабиринт находится в ведении Палаты Духовных Питомцев, и охраняется всеми крупными фракциями. Никто не имеет особых прав, если только не может дать разумное объяснение для изучения дела.», — сказала Лю Бинлань.
«……есть ли возможность снятия наказания?», — спросил Чу Му. Он не хотел, чтобы Принцесса Цзинь Жоу провела в тюрьме Лабиринт 20 лет.
«Есть много способов уменьшить степень наказания в зависимости от состава преступления. Почему ты вдруг так заботишься о заключенном?», — спросила Лю Бинлань.
Чу Му рассказал Лю Бинлань о том, что Принцесса Цзинь Жоу была заключена в тюрьму Лабиринт.
«Принцесса Цзинь Жоу? Та, которая знает твой секрет?», — спросила Лю Бинлань.
«Да, она.», — Чу Му кивнул.
«Я видела ее пару раз раньше, она всегда была в вуали, но можно сказать, что она очень красивая и имеет хорошую ауру. Такая девушка заперта в тюрьме…..», — когда Лю Бинлань заговорила, она внимательно следила за выражением лица Чу Му, пытаясь что-то понять.
«Расскажи мне о своем разговоре с ней.», — продолжила расспрашивать Лю Бинлань.
Чу Му приблизительно передал суть разговора. На самом деле они мало о чем говорили, так что это было краткое описание.
«Она была малоразговорчива, и я ушел.», — в заключение сказал Чу Му.
«Идиот, ты не мог бы поговорить с ней о чем-нибудь другом? Какой девушке понравится говорить о плохих эпизодах своей жизни? Ты же уже сказал, что у неё есть свои секреты, так почему же она должна была запросто их тебе поведать?», — Лю Бинлань улыбнулась и сказала, показывая свою привязанность к Чу Му, и указывая, что он не может понять ум женщины.
«И она была заключена в тюрьму в течение года. С таким отношением она определенно не стала бы разговаривать с другими заключенными. Должно быть, ей там одиноко, почему ты не остался с ней подольше?»
«……», — Чу Му неловко потер голову. Он действительно не думал об этом. Похоже, он слишком много вещей стал воспринимать за чистую монету.
«Если ты действительно заботишься о ней, просто навещай ее почаще. Может быть, когда-нибудь она увидит в тебе человека, которому можно довериться. И тогда станет более открытой с тобой.», — Лю Бинлань как мать обязана была помочь ему понять, о чем думает женщина.
«Хорошо, я попробую в ближайшее время, благо у меня есть много времени.», — сказал Чу Му.
«…….», — Лю Бинлань потеряла дар речи и посмотрел на Чу Му огромными глазами: «Это значит, что если бы ты был занят тренировками, ты бы больше не заботился о ней?»
«Это…», — Чу Му не знал, как ответить сразу. Поколебавшись, он ответил: «Я не знаю. Я просто надеюсь, что она сможет вернуть себе свободу. Но, если она так и будет заключенной в тюрьме на все 20 лет, я не смогу навечно остаться здесь. У меня есть свои дела.»
«A если бы Е Циньцзы была заключена в тюрьму?», — Лю Бинлань, кажется, наслаждалась разговором с Чу Му о девушках и стала задавать много вопросов.
«Я приложу все усилия, чтобы вытащить ее оттуда.», — сказал Чу Му.
Услышав это, Лю Бинлань гордо улыбнулась и сказала: «Старший Старейшина однажды обмолвился при мне о деле Принцессы. Поскольку мероприятие уже закончилось, я не сильно настаивала……»
«Однако, если об этом мне сообщил Старший Старейшина Духовного Дворца, это означает, что Принцесса совершила нечто опасное, то, что несёт угрозу всему городу Тянься. Мне, как Абсолюту Духовного Альянса, пришлось бы вмешаться только в том случае, если столица царства была бы сильно затронута.»
