Если пирамиду было трудно собрать воедино, то последнюю фигуру изведать оказалось почти невозможно. Конечно, это было не так просто, как плоский круг, но мысль о жизни, как о круге, привела меня к той форме, которую я сейчас пытался сделать.
В время моей жизни, как Короля Грея, я изучал широкий спектр дисциплин, включая науку о символах. «Обычные многогранники» были часто обсуждаемой темой в таких кругах, так как древние философы моего прежнего мира проводили много времени, обсуждая их существование и смысл.
Именно поэтому я снова и снова пытался построить идеальный обычный двенадцатигранник из сотен неправильнызх кусочков пазла. двенадцатигранник символизировал пятый элемент, связывающий вселенную, и считался посредником между конечным и бесконечным.
Я не мог придумать лучшего геометрического символа для представления будущего.
Очень жаль, ибо я не смог понять, как сделать эту гребанную штуку.
Я потерял счет времени, как долго мы были в комнате с зеркалами. Наши скудные пайки закончились несколько дней назад, хотя я почти не ел ни одного из своих, а остальные ели дозами. Если бы не вода, которую я принес, Келон, Эзра и Хедриг тоже были бы вне себя, так как питье соленой воды из фонтана привело бы к тому, что они умерли бы от обезвоживания еще быстрее.
Но были и свои плюсы, фантом в теле Ады, казалось, поддерживал себя, не требуя ни пищи, ни воды. Хотя я беспокоился о состоянии ее тела, до тех пор пока мы не нашли способ вернуть ее в него, но кажется сейчас она держится молодцом.
Мои глаза заморгали и открылись, как только я покинул мир внутри ключ-камня после очередной безрезультатной попытки разгадать сферический пазл. Меня встретил звук ора.
«—просто подождать немножко! Нам стоит попробовать. Все что мы знаем так это то, что Грей просто ждет нашей смерти! В конце концов, этому выродку не нужна ни еда, ни вода, как нам—»
«—пе представляю, что произойдет, если будешь делать то, о чем он попросит—»
«—крайней мере, мы бы что-нибудь делали, а не просто сидели и ждали смерти—»
«—ловушке, все идет коту под хвост!»
Келон и Эзра стояли почти грудь в грудь, крича друг другу в лицо. Эзра выглядел каким-то истощенным. Он потерял несколько килограммов от недостатка пищи, но было кое-что еще. Он закрылся в себе, теряя свою показную смелость, и угасая в кого-то слабого и напуганного.
Хедриг лежал на одной из лавок, видимо, стараясь держаться подальше от семейного конфликта.
Я вздохнул и встал.
Реджи, заметив мое движение, сказал: «Так продолжается уже около десяти минут. Ребенок разговаривал с одним из отражений и думает, что это может помочь нам выбраться отсюда.»
Я что по его мнению овечек считаю? (ориг. На черта он думает о том, что я пытаюсь сделать?)
Сделав глубокий вдох, я вступил в спор родичей. «Оба, сделайте шаг назад и давайте поговорим об этом.»
Эзра посмотрел на меня с чистейшим отвращением, практически плюнув словами: «А не пошел бы ты на***!»
Я подавил растущее желание скрутить его, как избалованного ребенка, которым он был, но скрывал. Я знал, что от этого будет только хуже.
«Я разберусь с этим» сказал Келон, его тон был нетипично грубый.
Я поднял руки, показывая мир. «Я хотел бы услышать, что скажет Эзра.»
Эзра смотрел на меня с опаской, явно не уверен, верить мне или нет. Однако его рвение действовать победило, и толкнув брата, подошел к одному из зеркал, его тяжелые сапоги глухо стучали, волочась по каменному полу.
«Тут,» сказал он, показывая мне посмотреть на зеркало, в котором был восходящий с длинными ониксовыми рогами на шлеме. Человек стоял прямо со скрещенными руками, как когда мы вошли. «Это Мителий, когда-то восходящий. Он знает, как выбраться отсюда.»
Я снова изучил отражение, взяв во внимание мельчайшие детали. Он был примерно моего роста, хотя тоньше, с виду он был похож на солдата, серьезно уставившись на меня. Его кожа была невероятно бледной, из-за чего его угольно-черные глаза выделялись будто там была пустота на его заостренных чертах лица. Из его шлема вырвался один локон седых волос, свисающий на бок щеки.
Черная кожаная-и-пластинчатая броня выглядела легкой и гибкой—броня легкой пехоты. Похоже, она была магической; блестящие руны как струи, вделанные в стальные пластины, были не просто декоративными. Шлем особенно впечатлял. Длинные ониксовые рога возвышались более чем на два фута от верхушки шлема, благодаря чему он выглядел более высоким и тонким, чем был.
Мои глаза зацепились за что-то. Маленькая деталь, изогнутый край, очертающий рога. Это был не стык, прикрепляющий рог к шлему; это была дыра, позволяющая рогам проходить через шлем.
Человек был Вритрой, или, по крайней мере, кровей Вритры.
«Какой именно план у Мителия?» Я спросил, не сразу указывая другим на свое открытие. Наверное, для них это будет означать другой смысл.
Что-то в моем тоне должно было выдать мой скептицизм по поводу того, какой план ни был, потому что Эзра еще раз показал своим видом настороженность, прежде чем продолжить. «Он говорит, что знает, как пользоваться эфиром, а также знает, как выйти из зеркала. Он видел, как это делается.»
Молодой восходящий сомневался, поэтому я надавил на него, чтобы он продолжил.
«Он—он сказал, что духи из зеркал могут населять тела. Мертвые тела.» Эзра посмотрел вдоль коридора, туда, где сейчас оставалась лежать Риа. Нам пришлось переместить ее подальше от скамьи после первых пару дней из-за запаха.
Келон, стоявший позади Эзры, слушая и глядя ошеломленный на это все дело, сказал: «Мы ни за что в мире не отдадим тело Рии этому лжецу.»
«И как» громко сказал я, прервав их спор до того, как он мог бы начаться снова, «этот восходящий поможет, выбравшись из зеркала, нам покинуть зону?»
Взглянув на брата, как будто он не хотел ничего, кроме как пырнуть его, Эзра сказал: «Он знает, как пользоваться эфиром. Он не может сказать, как сбежать, но он может показать нам, если мы освободим его.»
«Он лжет, это и так понятно,» внезапно сказал Хедриг, не потрудившись встать со скамейки. «Я также разговаривал с некоторыми застрявшими здесь душами, и они обещали мне все что только можно, если только я помогу им сбежать.»
Эзра повернулся к нему, рыча, как загнанная в угол дикая кошка (ух, автор от копирайта защищается ориг. woadcat). «Он кровей Вритры! Один из Правителей. Кто ты такой, чтобы сомневаться в его чести?»
Хедриг закатил глаза, но Келон уже начал выглядеть неуверенным. Его взгляд метнулся к зеркалу, осматривая рога, черты человека, а затем повертел головой. «Мы не можем быть уверены, брат.»
Эзра посмотрел брату в глаза и плюнул ему под ноги, прежде чем толкнуть, проходя мимо него. «Мне насрать на то, что каждый из вас говорит, я сделаю это.»
Келон вышел из себя. Старший брат Гранбел схватил брата сзади, затащив его в удушающий захват, затем бил его об землю. Ненастоящая Ада ржала через кляп, ее глаза были раскрыты и в восторге, пока она смотрела за потасовкой.
Внезапно малиновое копье Эзры оказалось в его руке, но у него не было места, чтобы использовать его; и Хедриг быстро скатился со скамейки и выбил оружие из руки. Оно со звоном улетело в тень.
«Отвали от меня, ссыкло!» Эзра ревел, ударяя локтями в обратную сторону, в живот брата.
Ада крутилась так дико, что кляп выскользнул из ее рта, и она начала кричать, подстрекая братьев. «Зарежь! Убей! Убей его!»
Тяжело вздохнув, я шагнул вперед, чтобы поставить на место кляп. Реджи стоял во внимании позади меня, практически трепеща от желания ввязаться в это.
Разберись, я проинструктировал его.
Мой компаньон скакнул вперед, и его пасть мгновенно оказалась у горла Эзры. Мальчишка перестал сопротивляться, оба Эзра, и Келон лежали на земле, запыхавшись.
Я задержал момент, желая, чтобы клыки Реджи оставили впечатление на мальчишке.
Мы прошли точку невозврата. Теперь, когда наша внутренняя борьба переросла в насилие, доверие было разрушено. Я не мог просто позволить Эзре встать и вернуться к своим делам, мне не нравилось рассматривать альтернативу.
Приняв решение, я мысленно приказал Реджи отпустить его и показал Келону чтобы тот отпустил брата. Эзра остался там, где был, уставившись на меня дикими глазами и красным лицом.
Стоя на коленях рядом с ним, я говорил низким, холодным голосом, придавая ему (голосу) столько самоуверенности и авторитета, сколько мог: «Я понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь. Ты можешь мне не верить, но тебе я верю. Однако, я не могу смириться с твоими агрессивными действиями или с твоим неповиновением.»
«Слушай внимательно, потому что повторять больше не буду. С этого момента, если ты не будешь следовать приказам, если ты нападешь на меня или кого-либо еще в этой группе,и если ты попытаешься следовать этому бессмысленному плану без моего на то желания, я убью тебя. Я—без сомнения—брошу тебя в пустоту.»
Я встретил глаза Келона, и увидел бурю эмоций, которые боролись между собой: защита брата, злость из-за поведения Эзры, и его собственные чувства яросто схватившееся за слабую оставшуюся надежду.
«И если твой брат попытается остановить меня, я выброшу его вместе с тобой. Усек?»
Гранбелы смотрели на меня, испуганные и злые, но я мог сказать, что они мне поверили. Келон кивнул головой, а потом толкнул плечо брата носком ботинка.
Эзра оскалился. «Усек.»
Я ушел, больше не сказав ни слова. Реджи начал следовать за мной, но я остановил его.
Останься с Эзрой. Наблюдай за ним и без сомнений хватай, если он попытается что-нибудь выкинуть.
«Так точно капитан,» сказал Реджи, с рвением взять на себя обязанность после долгих дней скуки, наблюдая за тем, как я сижу с камнем в руках.
Пять минут спустя, я уже находился глубоко во мраке, дальше по коридору от фонтана. Это было странно. Как бы далеко я ни шел по этому коридору, мне всегда казалось, что я всего в нескольких шагах от фонтана. Это было похоже на эфирную ловушку, которая защищала подземный город джиннов в Дикатене, где—надеюсь—еще укрывалась моя семья.
Всю мою жизнь—вторую жизнь, то есть—я был окружен артефактами джиннов: Ксайрус, замок, телепортационная сеть… после моей реинкарнации, я принял все это как обыденность, никогда не думая ставить под сомнение достижения древних магов или предпринимать какие-либо усилия, чтобы узнать о них больше.
Это то, что удерживает меня сейчас? Те способы, которыми джинны передавали свои знания, были намного сложнее, чем учебники и репетиторы. Даже когда им угрожало истребление, они не смогли обучить клан Индрат своим секретам, потому что драконы не были в состоянии узнать, как это делают джины.
Я исчерпал возможности своего нынешнего метода. Это было трудно признать, но без свежего взгляда я не смогу узнать, чему меня пытается научить этот ключ-камен.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Взяв за основу практиковать умственную практику (так и написано на инглише), которую я выучил как Король Грей, я начал классифицировать все, что я знал о джиннах и эфире. Я прошелся по каждому уроку от леди Майр, Сильви и Старейшины Ринии. Я заново пережил свои битвы с прислужниками и Косами, а также эфирными зверями из Реликтомб. Я смог воспроизвести послание Сильвии в моей голове и вспомнил слова от проекции джинна.
Проблема была в том, что я просто не знал достаточно о реликвиях или о том, как джинны их использовали. Хотя я многому научился с тех пор, как проснулся в Реликтомбах, мое воздействие на сами реликвии было полностью ограничено моим временем, проведенным в ключ-камне, у меня оставалась полузабытая мертвая реликвия завалявшаяся в руне хранения.
Я достал мёртвую реликвию, которую выиграл в Майрине, и начал осматривать тёмный, ничем не примечательный камень, но лишь мгновением позже моё внимание привлек звук шагов, эхо которого прошлось по залу, двигаясь мне навстречу.
Я поднял взгляд, чтобы увидеть приближающегося Хедрига, как его уверенная походка и уравновешенность выражают утонченное чувство благодати, несмотря на его измученные треснувшие губы и утонувшие щеки. Вспоминая, насколько ценной была даже мертвая реликвия для алакрийцев, я быстро спрятал бугорчатый камень.
«Я не думал, что ты из тех людей, которые носят с собой мертвую реликвию,»сказал зелено-волосый восходящий, подняв бровь, в его голосе слышался намек на осуждение. «Это родословная реликвия или что-то, что ты используешь, очаровывая знать ценящую материалы?»
Я закатил глаза. «Да. Я пользуюсь этим, чтобы соблазнить всех привлекательных девушек, с которыми сталкиваюсь.»
«Предполагаю твоей внешности недостаточно?» добавил он, мягко хихикая.
«Ты делаешь мне комплименты или осуждаешь? Не могу понять,» сказал я, не уверен, забавляло ли меня это или раздражало прервав.
Хедриг сел в нескольких футах от меня, казалось бы, неинтересный в якобы редком и дорогом древнем артефакте, который я держал в руке.
«Я признаю, объективно, твои черты лица могут привлечь некоторое внимание. Но я бы без необходимости не сказал что это хорошо,» отметил он перед тем, как прочистить горло. «В любом случае, переворот случился раньше чем предполагалось.»
Я потер заднюю часть шеи, отвернувшись от Хедрига. «Я—»
«По сути, ты прав. Я думаю, ты хорошо справился.» Хедриг протянул руку, сомневаясь, потом похлопал меня по плечу. «В любом случае, похоже, что я прервал. Мои извинения.»
Я покрутил головой. «Все в порядке. Мне нужно было отвлечься.»
«Эзра, наверное, не согласился бы,» ответил Хедриг, когда он встал на ноги, угол его губ изогнулся в улыбку. «Удачи, Грей.»
Посмеявшись, я снова сосредоточил свое внимание на мертвой реликвии в руке. За исключением пурпурной дымки эфира, окружавшей его, камень был пресным и неинтересным. Это был тип камня, который ребенок может бездумно выбить с дороги.
Я втолкнул эфир в мертвую реликвию, так же, как я взаимодействовал с ключ-камнем, но ничего не случилось. Затем я попытался вытянуть из него эфир, но тут же остановился. Я могу сказать, что в мёртвой реликвии всё ещё содержалось очень мало эфира, и я не хотел слепо уничтожать её за такое ничтожное количество эфирной энергии.
Вздохнув, я взглянул на Хедрига, который в медитативном состоянии сидел на скамейке рядом с фонтаном.
Хрустнув запястьем я подбросил реликвию в воздух, смотря, как она делает дугу до тех пор, пока она чуть не коснулась низкого потолка, затем словил ее в воздухе, пока она не упала.
Не имея больше соломинок, за которые мог бы ухватиться, я засунул реликвию в карман, закрыл глаза и снова начал пополнять свой эфир.
***
По мере того, как я в очередной раз протолкнулся через фиолетовую стену во внутренний мир ключ-камня, я сразу же почувствовал, что что-то изменилось. Ранее завершенные фигуры остались на месте, отображая настоящее и прошлое в зеркальном помещении. Остальные геометрические фигуры—мои кусочки пазла—расплылись в мое отсутствие, как обычно.
Это не было чем-то, что я мог видеть, но был как статический заряд, своего рода скрытая энергия, покрывающая атмосферу.
Быстро, собрав и отсортировав части, в надежде, что ощущение, которое я чувствовал, было своего рода бессознательным пониманием, достигнутое усилиями, со своими собственными знаниями об эфире. И все же, когда передо мной находились кусочки, я не почувствовал нового просветления закона.
Как и когда я следовал за эфирными вибрациями, которые позволили мне пройти через пространство, я позволил своему разуму расфокусироваться и дрейфовать под действием электрического гула. Казалось, что он заполняет пространство, заполняет весь мой разум, но было одно маленькое, невзрачное место, где оно четко прослеживалось, более конкретным.
Используя эфир, как пару щипцов, я протянул руку ту точку и вытянул напрямик что-то.
Мертвая реликвия.
Ошеломленный, я наблюдал, как по воздуху дрейфовал безупречный камень, как и другие фигуры, которые я нашел здесь. Инстинктивно, я втолкнул в него эфир, как я пытался, сидя в темноте в зале зеркал.
Тупая, грубая поверхность камня разбилась, как будто его ударили молотком, показав пылающий бриллиант, обжигаемый белым светом. Бриллиант растворился, распространив свое сияние по миру ключ-камня. Куда бы свет не касался, я чувствовал тупую боль, которая внезапно возросла, как будто мой разум расширялся, чтобы сдержать его.
Поле геометрических фигур, казалось, поглощало свет, освещаясь горячо-бело, и вдруг я понял. Так же, как когда я строил куб, ставший окном настоящего, куски практически показались мне, и я быстро начал складывать их вместе.
В волнении и эйфорическом порыве понимания я чуть не пропустил это. Звонок тревоги прозвенел в моей голове, и мой фокус вернулся к кубу.
Зеркальная комната была в хаосе.
Келон боролся за то, чтобы отбиваться от Ады, которая была свободна от завязей. Она царапала и кусала его с яростью, варварской силы, но он двигался так, словно боялся навредить ей.
Хедриг выполз из фонтана, двигаясь медленно, как будто ошарашенный. Кровяная струйка из его уха растеклась по воде и окрасила его щеку и шею в красный.
Зеркала, расположенные рядом с Хедригом и фонтаном, были почти полностью разбиты, теперь открывая только пустоту за его пределами.
Эзра бежал по коридору, таща за собой труп Рии.
Реджи нигде не было видно.
Отбросив все мысли о том, чтобы закончить двенадцатигранник сейчас, я попытался открыть глаза, выйти из мира ключ-камня, но не смог.
Всякий раз, когда я приближался к дымчато-фиолетовому барьеру, мое сознание отбрасывалось назад к незавершенной головоломке, плавающей в ожидании среди поля геометрических фигур, ожидающих быть расставленными.
Чёрт возьми!
На всех гранях куба, Хедриг неуклюже выкатился из фонтана и был на ногах, спотыкаясь в сторону Эзры. Молодой восходящий оттянул руку, как будто собрался бросить копье в зеленоволосого восходящего, Хедриг бросился на землю, но это был обманный маневр.
Уловка дала Эзре время, необходимое, чтобы перетащить тело Рии на оставшееся расстояние к зеркалу рогатого восходящего. Мой желудок скрутило, пока я смотрел, как он тащится с трупом и прижимает мертвую руку к холодной поверхности зеркала.
В суматохе, я снова начал размещать кусочки головоломки, двигаясь настолько быстро, насколько позволяли бы мои эфирные манипуляции. В то же время, я наблюдал за битвой, происходящей за пределами ключ-камня.
В зеркале восходящий кровей Вритры злобно улыбался. А потом он исчез, и фиолетовый туман просочился наружу из зеркала и влился в Рию, как тогда, когда Ада коснулась собственного зеркала.
Глаза Рии распахнулись и две черные пустоты уставились на Эзру. Одной рукой мальчик отбивался от Хедрига копьем, а другую опустил, предложив свою руку Рии. Когда она взяла ее (руку), Эзра вздрогнул, практически отдернувшись от нее, но отекшая, мертвая рука Риа цеплялась в его до тех пор, пока не показалось, будто его кости сломались.
Хедриг бросился вперед, схватив копье, занося его назад и вверх, ударив Эзру в подбородок основой и сбивая его на спину, на тело Рии. Произошёл взрыв энергии Эзры, который оттолкнул Хедрига и разбил несколько близнаходящихся зеркал.
Все три тела в мгновение лежали на каменном полу. Риа, или Мителий в ее теле, был первым, кто пошевелился. Когда он перевернулся и начал толкать себя вверх, плоть вокруг отсеченного обрубка ноги начала пузыриться и расти, образуя черную, омертвелую ногу похожую на булаву.
Рядом с ним Эзра начал дрожать от боли. Вокруг распространившихся по руке черных фурункул, кожа становилась серой. Его лицо было скрутилось в замученный, испуганный крик, пока заразные выросты быстро поглощали его тело… пока не осталось ничего, кроме закрученного, Эзраобразного куска.
И все же, несмотря на хаос, Реджи нигде не было.
Пока все это происходило, я лихорадочно работал, чтобы закончить двенадцатигранник, не зная, что именно произойдет, когда он будет закончен. Я знал, что не смогу уйти, пока не закончу головоломку; Я только надеялся, что успею во время к остальным.
Вдруг Келон пролетел мимо Хедрига, его копье пылало перед ним.
Откатившись, Мителий встал на ноги с копьем Эзры в руках и тут же превратился в бурю порезов и ударов, которые заставили Келона отступить в оборонительную позицию. Даже тогда он, казалось, едва мог избегать молниеносных атак.
Мителий продолжал давить Келона, но это помогло Хедригу оказаться сзади. Неважно как, не уследил за зеленоволосым восходящим или не учел навыков Хедрига, Мителий был полностью сосредоточен на последнем из Гранбелов, когда Хедриг нанёс удар.
Тонкое лезвие пробило спину Мителия, чуть левее позвоночника, затем было вырвано наружу через бок, наполовину разорвав туловище чуть ниже ребер и оставив ужасную, зияющую рану. Однако, прежде чем я смог так сильно приободриться, плоть снова начала кипеть, и из разреза образовался затвердевший черный шрам.
Прокрутившись, Мителий разрезал лодыжки Хедрига краем лезвия копья, позволив импульсу копья нести себя само вокруг его тела, выпрямив его для выпада в сердце, который Хедриг едва ли парировал.
В мире ключ-камня последние кусочки двенадцатигранника медленно опускались на место, но меня отвлекла сцена, проигрывающаяся на одной из граней пирамиды, которая показывала недавнее прошлое. Казалось, что оно догоняет настоящее, а теперь показывает, что произошло всего несколько минут назад.
В нем Эзра ходил вверх и вниз по залу, Реджи бродил за ним, как убийственная тень. У мальчика был нервный взгляд исподтишка, судя по нему: его руки дрожали, и он продолжал оглядываться, как будто ожидал, что на него нападут в любой момент.
Хедриг сидел на краю фонтана, с погруженными ногами в соленую воду. Келон проверял завязи фальшивой Ады, что нам приходилось часто делать, чтобы не дать фантому ранить тело Ады.
Как только Эзра подошел к фонтану, его нервозность приняла вид темной решимости. Он внезапно сделал резкий шаг в сторону и активировал герб.
Мое сердце заколотилось, как только взрыв вышел из него, тело Хедрига шлепало по воде и ударившись головой о край фонтана. Келона отбросило так, что я его больше не мог увидеть и даже Аду жестоко дергало в завязях.
Зеркала вокруг Эзры разбились, и, к моему ужасу, Реджи был выброшен через открытую рамку, исчезая в пустоте с другой стороны.
