Мои глаза резко раскрылись, и я повернулся посмотреть на «охранника». Рядом со мной сидел краснолицый старик, его седеющие волосы спутались и торчали в разные стороны. Он рыгнул, наполнив маленькую карету вонью перегара.
— Аларик, как… — Я замолчал, отмахиваясь от запаха перегара.
— Этот джентльмен точно знает, как появиться, — пошутил Реджис, посмеиваясь у меня в голове.
Аларик слегка ухмыльнулся мне.
— Ты же не думал, что я просто позволю тебя арестовать, пока ты не уплатил мне должного, не так ли?
Я с сомнением покачал головой.
— Тебе меня не одурачить, старик. Ты бы не рискнул втиснуться в эту броню только ради своей доли сокровищ…
— Но ты ведь получил там кое-какие награды, правда? — спросил он, его налитые кровью глаза расширились. — Не хочу придавать этому слишком большое значение, но ты по уши в дерьме, красавчик, и немного золота сильно поможет подмазать судью. Или много золота, если оно у тебя есть.
Я закатил глаза, но все же нащупал в своей пространственной руне хранения один из предметов, которые мы с Каэрой взяли из сокровищницы Копьеклювых. Ножны для короткого меча, сделанные из темно-красной кожи и инкрустированные драгоценными камнями, пара из которых отсутствовала.
Едва взглянув на «награду», как алакрийцы называли сокровища, извлеченные из реликтомб, я бросил ее на колени Аларика.
— Считай это авансом, но остальное ты не получишь, пока я не выберусь из этой передряги.
Старик оценивающе провел пальцами по коже, жадно останавливаясь на драгоценных камнях.
— Что ж, это прекрасно подойдет. — Аларик украдкой бросил на меня взгляд краем глаза. — И у тебя есть больше таких как эти?
Я сдержал веселый смех, не желая, чтобы кучер услышал.
— Достаточно, чтобы ты не просыхал до самой смерти.
Глаза Аларика закрылись, и он откинулся назад, безмятежное умиротворение отразилось на его лице.
— Как раз то, что я всегда хотел услышать…
По крайней мере, ему легко угодить.
— Но чем этот пьяница может нам помочь? — удивился Реджис.
— Итак, — серьезно сказал я, — что тебе известно о суде? За этим должно стоять нечто большее, чем-то, что они говорят.
Лицо Аларика вытянулось, и он бросил на меня косой взгляд, будто я только что разбудил его от приятного сна.
— Гранбель — верхушка названной крови. Причиндалы, которыми они размахивают не такие большие, как у высшекровных, но они уже много лет добиваются статуса высшекровных: спонсируют восходящих, скупают недвижимость на первых двух уровнях реликтомб, выискивают благосклонность Владыки и тому подобное.
Из того, что я слышал, тот мальчик Калон был восходящей звездой крови Гранбель. Симпатичный, талантливый, хорошие инстинкты как в реликтомбах, так и снаружи… в общем ты понял картину.
Я кивнул в такт словам Аларика.
— Вероятно, будущий глава дома?
Аларик кивнул в ответ, убирая ножны в кольцо измерения и прислонив свой короткий меч к стенке кареты, устроившись поудобнее.
— Да, фаворит. Его смерть — тяжелый удар для крови Гранбель.
— Но восходящие же постоянно умирают в реликтомбах, — сказал я, отчасти про себя. — Я видел это своими глазами в зоне конвергенции. Большинство магов, вошедших туда больше не вернутся.
— Да, но опытный восходящий, который не хочет брать на себя слишком большие риски, может сделать себе имя и хорошую репутацию, возглавив подготовительные восхождения для благородных детей, — мудро сказал Аларик.
На мгновение я вспомнил, почему вообще согласился работать со старым пьяницей. Несмотря на отсутствие манер, Аларик очень проницателен. Затем он громко рыгнул, и я уже не в первый раз задумался, не было ли все это просто слепой удачей и вызванной алкоголем самоуверенностью.
— Проклятые доспехи слишком тесные, — пожаловался он, дергая за края нагрудника из темной стали.
— Значит, они расстроены из-за потери своего наследника, но даже если сваливать его убийство на меня, как это им поможет? — спросил я, хмуро глядя через карету на Аларика.
— Честно говоря, пока не уверен, но это, — он постучал по своему кольцу измерения, подразумевая украшенные драгоценными камнями ножны — поможет развязать языки. Впрочем, ты прав. На первый взгляд это не имеет смысла. Доказать убийство в реликтомбах… чертовски спорное дело, особенно с наличием только одного свидетеля.
— Двух, — сказал я, мой тон так и сочился разочарованием, — но они отказываются позволить Каэре выступить в качестве свидетеля моей стороны.
— Каэра, да? — Аларик пошевелил своими густыми бровями вверх и вниз, с выражением, которое почему-то напомнило мне Реджиса. — Неплохо провел время с Высшекровной красавицей в реликтомбах, а? Провели несколько романтических вечеров, убивая зверей, а затем обнимались у костра, все еще покрытые коркой крови, оставшейся после дневных сражений…
Он замолчал под тяжестью моего испепеляющего взгляда.
— Ладно, не горячись, парень. Все, что я хочу сказать, что я знаю, как это бывает, когда ты каждый день сталкиваешься со смертью. Никто тебя не осудит…
— Аларик, — сказал я, тихим и спокойным голосом, но с явной угрозой, которую даже он не мог не заметить. — Ближе к делу.
— Давай все обдумаем, согласен? — быстро сказал он. — Высшекровные Денуар влиятельнее Крови Гранбель, но последние голодны и решили замахнутся на рыбку покрупнее. Что получат Денуар, позволив своей драгоценной принцессе быть втянутой во весь это судебный фарс?
Он замолчал, глядя на меня рассеянным взглядом.
— Какой был вопрос? — Он почесал свою растрепанную голову. — А, точно. Ничего, вот что. Они просто не хотят дать огласке, что приемная дочь благородных Высшекровных Денуар улизнула в реликтомбы с каким-то бескровным новичком. Это плохо на них скажется. Все, что им нужно сделать, так это позволить Крови Гранбель съесть тебя живьем, и, по крайней мере для них, вся ситуация разрешится.
— Но что…
Карета вильнула, и наш кучер обменялся с кем-то громкими оскорблениями. Аларик усмехнулся.
— … Гранбели выиграют, отдав меня под суд? — Закончил я.
— Мы пошли по кругу, — сказал он. — Возможно, они хотят подстраховаться, на случай если ты нечто большее, чем рассказал братьям и сестрам Гранбель. Ты чертовски силен, достаточно, чтобы изменить сложность любого уровня, на который попадешь. В зависимости от того, что сказала юная Ада, они может надеются, что ты в тайне являешься каким-то замаскированным Высшекровным, от которого они смогут компенсировать свои потери, навязав эти разбирательства перед судейской коллегией.
Имеет смысл. Это станет их шансом получить что-то взамен за смерть Калона, размышлял я.
— Но им все равно нужно доказать, что это убийство, верно? — указал Реджис. — Чего они не могут сделать, поскольку, как знаешь, его не было.
Я повторил эту мысль Аларику.
— Вот это меня и беспокоит, — проворчал он. — И поэтому мне нужно кое-что раскопать. Кровь Гранбель, должно быть, что-то скрывает в своих шелковых рукавах, раз они идут на все эти неприятности.
С минуту мы сидели молча, слушая, как скрипят деревянные колеса кареты по каменным улицам.
— Итак, — сказал Аларик, — сколько зон ты прошел?
–Три, — сказал я с горечью. Мне следовало просто продолжать.
— И тебя убьют, лишь потому, что ты отвлекся на геноцид всей расы твоей девушки? — спросил Реджис. — Может, тебе и не плохо бы сейчас охладить голову в тюремной камере.
Не прошло и десяти минут, как ты сказал мне с пробиваться с боем, — скептически подумал я.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
— Да я сама непоследовательность, — ответил он, издав лающий смех.
Аларик присвистнул в ответ на мой ответ.
— Ты пробыл там на несколько дней дольше, чем я ожидал, даже после того, как распространились слухи о Гранбелах. Должно быть, для тебя прошли недели.
Я просто кивнул. Гранбели скоро заставят меня рассказать все болезненные подробности восхождения, и я не горел желанием проходить через это еще и с Алариком.
Карета замедлила ход и остановилась, я услышал, как снаружи с грохотом открылись тяжелые железные ворота.
— Мне нужно быть там, — сказал Аларик, взяв шлем с колен и осторожно надев его на голову.
— Ты так и не рассказывал мне, как все это устроил, — сказал я, обводя рукой его черные доспехи и экипаж вокруг нас.
Я не видел его лица, но мог сказать, что он ухмылялся под шлемом.
— Друзья с низов, щенок. Не волнуйся, старина Аларик вытащит тебя. Я не позволю тебе уклониться от уплаты оставшихся сорока процентов…
Карета рванулась вперед, но через несколько секунд снова остановилась. Я приготовился ко всему, что должно было произойти, как вдруг ко мне в голову пришла мысль, когда кто-то снаружи начал отпирать дверь кареты.
— Аларик, возьми пространственное кольцо, — сказал я, подняв скованные руки и растопырив пальцы. — Возникнут подозрения, если они проверят его и ничего не найдут внутри.
Он снял его с моего пальца и сунул в наручи своих доспехов.
— Хорошая мысль.
Секундой позже дверь с моей стороны открылась, и один из рыцарей в черных доспехах схватив меня за руку грубо вытащил на широкий двор перед большим поместьем. Это была внушительная резиденция, построенная в основном из темного камня, с крутыми крышами и острыми арками над окнами и дверными проемами.
По меньшей мере двадцать рыцарей Гранбелей выстроились во дворе вдоль дорожки. Мужчина и женщина ждали на веранде особняка, по которой толстыми лозами рос какой-то плющ с голубыми листьями.
Я сразу понял, это лорд и леди Гранбель. Оба были светловолосыми, и в прекрасных темных одеждах с серебряной отделкой. У лорда Гранбель такое же широкоплечее телосложение, как и у его сыновей, в то время как леди Гранбель больше похожа на взрослую и красивую версию Ады.
Рыцарь схватил меня за кандалы и потащил к лорду и леди. Трое других рыцарей заняли позиции рядом и позади меня, держа оружие наготове.
— Возможно, это твой последний шанс, — предположил Реджис. — Подумай только, как будет охрененно, если ты разорвешь эти кандалы пополам и поставишь всех этих магов на колени своими «сердитыми глазами», прежде чем просто исчезнешь Божественным Шагом.
— Ты имеешь в виду мою эфирную ауру? — Я изо всех сил старался не закатить глаза, стоя лицом к лицу с лордом и леди Гранбель. Ее глаза были красными, темные круги под ними виднелись сквозь нанесенный макияж.
Лорд Гранбель стиснул зубы, глядя на меня с края веранды. Я заранее заметил, надвигающийся удар, но не уклонился, когда его тяжелый кулак с размаха нанес сильный удар мне в висок.
— Заприте этого кровожадного пса в камеру, — приказал он, его голос гулко разнесся по двору. Рыцари позади меня дважды ударили копьями о землю, а затем мой охранник втащил меня за кандалы в дом, по прекрасно обставленному коридору, вниз по каменным ступеням, которые вели сначала в подвал, а затем в нечто вроде темницы.
Там находились четыре камеры, все пустые. На полу и решетках дверей камер были выгравированы руны. Я не смог их прочесть, но был уверен, что они предназначены для того, чтобы не дать людям внутри использовать ману, возможно, это запасной вариант наручников подавления маны.
Охранник втолкнул меня через решетчатую дверь в одну из камер и прижал к стене. Он начал обыскивать меня, ощупав карманы, по бокам и ноги сверху вниз.
Затем он задрал мой плащ и рубашку, чтобы изучить поддельные рунные татуировки на моей спине.
Закончив, он грубо развернул меня и уставился на мои руки, прежде чем бросить на меня хмурый взгляд, который вместе с его массивным телосложением напомнил мне телохранителя Каэры, — Тэгена.
— Где все твои вещи? — Спросил он.
— Они в моем кольце измерений, — солгал я, — которое я потерял в последней пройденной зоне.
Крупный охранник пожал плечами, прежде чем выйти из камеры и захлопнуть дверь.
— Лорд Гранбель спустится через минуту. Надеюсь, ты здесь не потеряешься. — Охранник глупо рассмеялся собственной шутке и ушел прочь.
Я слишком устал и морально истощился, чтобы утруждать себя какой-либо реакцией на солдата, и переключил свое внимание на помещение.
Камера из прочного камня, без окон. У стены стояла койка (тонкий кусок ткани, натянутый на деревянный каркас). В углу, вместо ночного горшка находилась дырка в полу. Больше ничего.
— Ну, мы спали в местах и похуже, — сказал я Реджису, садясь на койку.
— Что теперь, женоподобный? — спросил Реджис, понизив голос, подражая Тэгену.
Я усмехнулся, роясь в своей пространственной руне.
— Сначала мне нужно убедиться, что с Элли все в порядке.
Я вытащил треснувшую реликвию и слегка прощупал ее эфиром, но она все еще была тусклой и не реагировала.
— Она сломана? — спросил Реджис, и я почувствовал, что он хочет утешить. Хоть я и не был настроен принимать жалость, я не мог помешать его эмоциям просочиться в меня, и это помогло мне успокоиться.
— Возможно…
Я потянулся к божественной руне, которая направляла Ароа Реквием. Вихрь фиолетовых частиц эфира затанцевал вокруг моей кожи и реликвии, концентрируясь в маленькой трещине, прежде чем исчезнуть. Трещина осталась на месте, как и камень остался тусклым и безжизненным.
На мгновение мои надежды рухнули, но я собрался с духом и отбросил разочарование. Сосредоточившись на эфире в воздухе (которого было намного меньше, по сравнению с глубокими уровнями), я внимательно осмотрел реликвию. Эфир медленно дрейфовал ближе к реликвии, где он собирался вокруг трещины и, к моему удивлению, впоследствии втягивался внутрь нее.
Он заряжается, осознал я. Несмотря на мои надежды немедленно найти Элли и убедиться, что она жива, знание о сохранившей работоспособность реликвии стало моим утешением.
Убрав устройство, я вытащил другой камень из пространственной руны хранения: радужное яйцо, в котором все еще спала Сильви.
Тяжелое и теплое, и от него исходило чувство голода. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз пытался наполнить резервуар внутри эфиром? Слишком много… но это истощало и оставляло меня беззащитным, и если бы мне не хватило эфира, то это все равно не освободило бы Сильви.
Я повертел в руках переливающийся камень, обдумывая, что будет дальше. До суда оставалось три недели, и меня наверняка допросят, возможно, даже подвергнут пыткам. Впрочем, это не так важно.
В моей голове промелькнул образ уничтожения Эленуара.
Реальность этого начала ложиться на мои плечи тяжелым грузом. Я всегда знал, что мне придется сражаться с Агроной и кланом Вритры… но придется ли мне защищать Дикатен также и от остальных асур?
Тем больше причин вернуться в реликтомбы как можно скорее. С тремя неделями на отдых и планирование, я должен быть более чем готов к своему следующему восхождению… хотя в глубине души я немного сомневался.
— Не так уж продуктивно — просто бросаться с головой в реликтомбы снова и снова в поисках этих остальных «руин», — сказал Реджис, озвучивая мои собственные сомнения.
Нам просто нужно позволить реликтомбам вести нас, как это было, когда мы добрались до первых руин. В послании Сильвии говорилось, что она запечаталела их расположение в моем сознании. Может, это работает как своего рода… ключ при нашем перемещении между зонами.
Реджис промолчал. Страшная правда заключалась в нашем незнании. Было слишком много вопросов и совсем никаких ответов. Несмотря на два возрастающих по сложности восхождения, я так и не приблизился к тому, чтобы научиться управлять Судьбой… или понять, чем на самом деле был этот «высший эдикт».
Плечи опустились под тяжестью моих мыслей и роли во всем этом. От масштаба вещей, намного грандиозней, чем даже когда я был королем, чувство одиночества… сейчас сильнее, чем когда-либо.
Прижав яйцо Сильвии к груди, я пытался почувствовать в нем хоть какое-то подобие жизни.
В конце концов, мысли улетучились, и мой мир потемнел.
Свернувшись калачиком вокруг яйца Сильви я прижал его к груди.
