Алдир
Прах и пепел.
Все — каждое дерево, каждый зверь, каждое низшее существо — на сотни миль превратилось в прах и пепел. Это сила асур. Я осматривал бесплодный пейзаж на наличие чего-либо, любого признака жизни или пятнышка маны, которые могли бы избежать моей атаки.
Но ничего не осталось.
Поверхности земли, пустошь, что некогда была Эленуаром, хрустела под моими шагами. Неустойчивая земля угрожала рухнуть подо мной в любой момент.
Я солдат, я исполнял свой долг и следовал приказам моего господина. Выжженный лес должен был вселять в меня чувство гордости, от понимания, что я нанес страшный удар по нашим врагам. Но при виде этой мрачной картины меня одолевала не гордость. Даже не близко.
Когда меня послали убить Грейсандеров, я не колебался. Тогда я не чувствовал гордости — потому что никто не испытывает гордости, прихлопнув комара, — но не было ни сожалений, ни раскаяния. Просто необходимый момент в войне — ликвидация двух важных вражеских агентов.
Однако, когда Лорд Индрат объяснил, что случилось бы с Эленуаром…
“ — Я больше не могу позволить себе сидеть сложа руки, пока Агрона расширяет свой контроль над низшими. Алакрия стала жертвой, на которую я готов был пойти, позволив ему продолжать заниматься своими дворнягами и экспериментами, но его дальнейшая экспансия в Дикатене непозволительна, особенно теперь, когда он каким-то образом преуспел в своих усилиях по созданию оружия несказанной силы посредством реинкарнации.
— Дикатен — всего лишь ступенька на пути к Эфеоту, и я не позволю этой предательской змее принести сюда войну. На протяжении многих поколений мы работали над развитием Дикатена, чтобы те могли дать отпор Агроне, но они потерпели неудачу. Мы не будем жертвовать собой ради сохранения их жизней.
— Что мы сделаем, так это отправим сообщение, которое Агрона не сможет проигнорировать. До сих пор он использовал меньших в качестве щита, держа их жизни в заложниках, чтобы защитить собственную. Но все изменилось. Если выбирать между предоставлением ему силы выступить против нас и разрушении мира, тогда я лучше посмотрю, как всесгорит.
Виндсом первым шагнул вперед и поклонился так низко, что мог бы поцеловать сапоги лорда Индрата.
— Я возьму на себя эту честь, милорд. Я нанесу первый удар.
Лорд Индраn не улыбнулся, но в его глазах заискрился победоносный огонек.
— Ты будешь продолжать выполнять свою роль проводника и защитника, Виндсом, но не ты поднимешь топор войны. Нет, среди нас есть лишь один, кто способен владеть техникой Пожирателя Миров.
Секретная техника клана Тайстес -Призрачный Шаг, способность, которая сделала нас непревзойденными бойцами, но давным-давно, когда асуры часто воевали друг с другом, у нас была другая техника, настолько мощная и разрушительная, что ее запретили использовать, когда образовалась Большая Восьмерка, и больше ей никого не обучали, за исключением одного ученика в каждом поколении.
Что делало меня единственным живым членом клана Тайстес, обладающим знаниями, необходимыми Лорду Индрату.
Техника Пожирателя Миров позволяла заклинателю направлять невероятное количество маны, уплотняя ее до того, что отдельные частицы начинали взрываться, вызывая цепную реакцию, которая распространялась на атмосферную ману и продолжалась до тех пор, пока очищенная мана заклинателя не иссякнет до последней капли, вызывая беспрецедентные разрушения.
— Эта техника запрещена, лорд Индрат, — сердито настаивал один из лидеров клана Тайстес. — Знания о Пожирателе Миров сохраняются, чтобы наш клан никогда не забыл ужасы безграничной силы…
— Как раз текущая ситуация и является причиной, почему с незапамятных времен мы обучали этой технике одного талантливого молодого члена клана, которым я сам командовал, как вы, возможно, помните.
Хотьв клане и былонедовольное ворчание, но никто больше не оспаривалрешение Лорда Индрата, когда он призвал меня встать рядом с Виндсомом.
— Генерал Алдир, я призываю тебя доказать свою преданность. Ты и Виндсом отправитесь в Дикатен, в лесную страну Эленуар, и найдете алакрийскую косу Нико и эльфийскую принцессу Тессию Эралих — или же ее физическое тело — и активируете технику Пожирателя Миров. Передай мое сообщение Агроне и в процессе лиши его нового оружия.»
В тот момент я почувствовал, как что-то внутри меня треснуло, что-то, что я считал незыблемым: фундамент, на котором строилась вся моя личность как слуги клана Индрат.
Опустившись на колени, я пустил пальцы в сухое, серое ничто, порожденное мной же, последовав приказу моего лорда — приказу, который я понял, что является ошибкой в момент произнесения, но я не рискнул отказаться и поставить под сомнение будущее всего клана. Лорд Индрат без колебаний включил бы один из других — более раболепных — кланов пантеона в Большую Восьмерку и объявил бы клан Тайстес отлучниками…
Тем не менее, наш провал в уничтожении реинкарнировавших вызвал гнев Индрата. Мы не ожидали, что у них есть какой-либо способ телепортироваться так быстро, и Виндсом увлекся, играя с сердитым черноволосым ребенком. И все же, так или иначе, гнев лорда пал на меня.
— Не хандри, Алдир, — сказал я себе. — Это не подобает члену Тайстес.
Мои пальцы продолжали пробираться сквозь толстый слой серого ничто, и я застал себя за изучением неровностей и складок ландшафта в поисках напоминаний о том, чем это место было: упавших деревьев, обломков рухнувшего дома, обугленных костей одной из миллионов жизней, что я погасил.
Но техника Пожирателя Миров не оставила ничего, никаких признаков когда-то прекрасного леса, населенным миллионами эльфов. Возгорание маны все уничтожило.
Нет, здесь все еще что-то есть, подумал я, вглядываясь в туманный воздух, словно надеясь увидеть аметистовые частицы эфира, висящие в облаках пепла. Хоть я и не мог увидеть, но я знал, что они находились повсюду вокруг меня, не потревоженные даже техникой Пожирателя Миров. Эта мысль принесла мне немного покоя, который тут же снова нарушили.
Две фигуры приближались издалека, оторвав меня от запутанных мыслей. Даже когда они подошли ко мне, я не встал и не повернулся, чтобы посмотреть на них. Вместо этого, зачерпнув горсть пепла я смотрел как он просачивается сквозь пальцы, развеиваясь по ветру.
— Снова здесь, лорд Алдир? — произнес холодный, уверенный голос. — С тех пор ты часто бываешь здесь… ну, ты понимаешь. — хотя меня раздражало, что за мной наблюдают, я не был удивлен. Мой поступок изменил баланс сил на Дикатене, вызвав дрожь ужаса у каждого алакрийца на континенте.
Конечно, кому-то было поручено наблюдать за пустошью, но почему они решили показаться сейчас? — подумал я, все еще сидя к ним спиной.
— Они сказали, что здесь погибло десять тысяч алакрийцев, — продолжила она непроницаемым тоном. — Но мы-то понимаем, что это лишь малая часть всех жертв.
Эти двое стояли довольно далеко, но достаточно близко, чтобы говорить без крика. Их мана выделялась, как оазис в пустыне, так как в атмосфере она все еще отсутствовала.
— Это уверенность или наивность, почему ты осмелилась показаться мне здесь, Коса? — в моих словах не было угрозы, просто замечание. Они знали, что я могу перейти через них с не большим усилием, чем смахнуть паутинку, отсутствовала необходимость в угрозах.
— Понимаю, геноцид сделал тебя несколько раздражительным, лорд Алдир, но не я была той, кто приказал убить миллионы невинных эльфов, — ответила она, мягко насмехаясь, без всякого страха. — Как ты думаешь, он думал о том, что этот поступок сделает с тобой, асура? Возможно, но значит, если меч сломается, то ты просто выкуешь другой и не будешь скорбеть из-за потери стали.
Затем я перевел взгляд на нее. Надо отдать ей должное, она не отшатнулась, что не сказать о ее слуге.
— Чего ты хочешь, Серис?
— Я просто хочу поговорить, Алдир. Обменяться парой слов, в надежде, что ты услышишь их. — она улыбнулась, но в ней не было насмешки или праздности, лишь… грусть?
— Если я права, то в этот самый момент Кезесс усердно плетет свою паутину лжи, убеждая дикатенцев, что это сделал Вритра, — она махнула рукой в сторону запустения, — так что бедные глупцы даже не знают, кто на самом деле их убивает.
Стратегически это был правильный ход, однако он рисковал сломить тот дух, что еще остался у дикатенцев. Чтобы совладать с ситуацией, Виндсом будет работать со своим Командором Вирионом — одним из немногих низших, который, как я думал, обладал какими-либо настоящими лидерскими способностями, — чтобы убедиться, что такого не произойдет.
— Но как ты думаешь, кто убил больше дикатенцев на этой войне? — продолжила Серис, наклонив голову набок и постукивая пальцем по губам. — Силы Агроны убили, сколько? Двадцать тысяч? Пятьдесят? Но Кезесс…
— Смерти, ставшие необходимыми из-за продолжающегося предательства Агроны, — сказал я, повторяя слова Виндсома, когда я поделился этой же мыслью по секрету с ним после уничтожения Эленуара. Но было неприятно слышать, как эта шавка Вритр бросает мне сейчас те же слова. — И для тебя он Лорд Индрат.
— Ты говоришь совсем как он, — тихо сказала Серис, зарываясь носком ботинка в пепел.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Я поднял подбородок и встал, в то же время увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не стал вдвое выше ее. Слуга попытался встать перед Косой, но та остановила его, положив руку на плечо.
— Я горжусь тем, что говорю как великий лорд Индрат, и такие, как ты, полукровка, не смеют свысока обращаться ко мне.
Она покачала головой.
— Я имела в виду не Кезесса. Ты говоришь, как Агрона.
Усмехнувшись, я призвал Сильверлайт, длинная, тонкая рапира, сияющая лунным светом, и направил ее на сердце Серис.
— Ты истощила мое терпение, Коса. Я могу убить вас обоих прямо сейчас, и на сотни миль вокруг отсутствует какой-либо риск задеть кого-то еще.
Я тут же пожалел о своем выборе слов, вместе с брошенным Серис на меня насмешливым взглядом.
— Ты уже позаботился об этом, не так ли, Алдир? — сухо спросила она. Слуга бросил на нее испуганный взгляд, как будто даже он думал, что она испытывает их удачу. — И кем ты стал теперь? Палачом? Убийцей? Верной механической машинкой, лишенной сочувствия и способности думать самостоятельно?
Почему она не боится тебя, Алдир? — спросил я себя.
Потому что она знает, что ты оборвал свои отношения со смертью, — прозвучал ответ из глубин моего сознания.
Я стиснул зубы и обнажил Сильверлайт.
— Если ты ожидаешь, что я брошу лорда Индрата ради Агроны, ты…
— Индрат, Агрона. Агрона, Индрат. — сказала Серис проведя рукой вдоль изогнутого рога. — Ты говоришь так, будто они единственные существа в этом мире, словно нет другого выбора, кроме как служить одному или другому.
Я усмехнулся. Значит это и был план шавки? Стать кем-то вроде королевы, противостоящей повелителю клана Вритра?
— Это война двух сторон. Все должны выбрать свою сторону, даже ты, Серис.
— Но так ли это? — буря бушевала в темных глазах Косы, когда она выдержала мой пристальный взгляд. — Если мир — монета, где Агрона с одной стороны, а Кезесс с другой, тогда кто-то другой перевернул эту монету, и неважно, как она упадет — какое бы лицо ни смотрело с земли — будет тот, кто смотрит на нее сверху.
— О ком это ты говоришь с таким почтением? — спросил я, несколько встревоженный ее поведением. — Кто, по-твоему, мог бы соперничать с ними, считающимися великими даже среди асур?
Полукровка Вритра кокетливо улыбнулась.
— О, ты прекрасно его знаешь, Алдир, возможно, даже лучше, чем я. Некий человеческий маг со склонностью откусывать больше, чем может прожевать.
Мои глаза распахнулись — все три глаза — когда я мысленно вернулся к моментам перед тем, как использовать Пожирателя Миров, тогда я почувствовал, словно нечто чужеродное наблюдает за мной, почти как если бы какое-то более великое божество — истинный бог — прибыл, чтобы засвидетельствовать мой самый позорный момент и судить меня по нему. В то время я не знал, кто это мог быть, но сейчас…
— Артур Лейвин…
СерисВритра
Я была осторожно оптимистичной, выдерживая странный трехглазый взгляд асуры. Слуга стоял рядом, защищая меня, взвинченный сильнее пружины, более чем готовый отдать за меня свою жизнь, если на нас нападут.
Хотя разговор и прошел именно так, как я надеялась, но я все еще была не готова повернуться к Алдиру спиной. Вместо этого мы стояли так некоторое время, он смотрел на меня сверху вниз с выражением, которое, я надеялась, было задумчивым, а я смотрела в ответ так спокойно, как только могла, учитывая его пугающую ауру.
Я знала, что это рискованно — прибыть в Эленуар без одобрения Верховного Владыки и раскрываться перед асурами, и мне даже немного не по себе из-за того, что я раскрыла выживание Артура асурам. Но мальчика нужно было подтолкнуть. У Агроны появился новый питомец, и только вопрос времени, когда он решит использовать ее. Если бы Артур слишком долго бегал по реликтомбам, играя в прятки с юной Каэрой Денуар, или прятался под видом «Профессора Грея» в Центральной академии, то обостряющийся конфликт между Вритра и Эфеотом разрушил бы все.
В конце концов, Алдир тяжело вздохнул — вместе с раздраженной усмешкой — и вернулся к нормальным пропорциям. Не говоря ни слова, он поднял руку, вызывая черный как опал портал, и исчез с внезапным всплеском маны.
Из меня вырвался резкий вздох. Я посмотрела на свою дрожащую руку, затем в отчаянии сжала ее в кулак. Я отказывалась дрожать от страха, несмотря на разрыв в силе между асурой и мной.
— Расскажет ли он Индрату о Лейвине? — спросил Сайлрит, протягивая руку, чтобы втянуть несколько оставшихся частиц маны от заклинания Алдира.
— Не сразу, нет, — ответила я, обдумывая свои слова и знания об асуре. — Он будет размышлять над нашими словами, мучаясь вопросом, почему мы поделились этой информацией, боясь, уловки или ловушки. Затем, в конце концов, его чувство долга возьмет верх над беспокойством, и он расскажет Индрату. Прямо как мы и хотели.
Медленно по моему лицу расплылась улыбка, когда я обдумала нашу нынешнюю ситуацию. Мои планы продолжали продвигаться вперед, держась на голову впереди войны, однако появление Артура Левина в роли таинственного Восходящего Грея стало желанной дикой картой. Вместе с моей протеже, так удобно расположенной рядом с ним, ладно…
— Агрона убьет нас, если узнает об этой встрече, — тихо сказал Сайлрит.
— В настоящее время Агрона не может видеть дальше стен Тэгрин Келума, Сайлрит, — спокойно ответила я, ткнув локтем своего слугу в плечо. — Сейчас он смотрит только на нее, по крайней мере, до тех пор, пока не решит, стоил ли того весь этот гамбит с реинкарнацией.
— А если смотрит? — в голосе Сайлрита слышалась нотка нервозности, к которой я не привыкла от стойкого слуги.
— Полагаю, тогда он станет значительно менее бережен со своими Косами и их слугами, — ответила я.
Последовало короткое молчание. Затем Сайлрит выругался.
— Рога Владык. Здесь жутковато, не правда ли? Ни маны, ни шума, вообще никакой жизни…
— Вот так, — сказала я, беря его под руку, — будет выглядеть наш мир, если Агрона и Кезесс добьются своего. Агрона с радостью примет Эфеот в обмен на Алакрию и Дикатен, а Кезесс будет готов восстановить жизнь из пепла, если придется.
От этих слов по моему слуге прошла дрожь, он оглядел пустошь.
— Агрона на самом деле не позволил бы этому случиться с Алакрией, не так ли?
Я грубо усмехнулась.
— Если бы в обмен он мог править всеми остальными кланами асур — или уничтожить их и заполучить Эфеот для клана Вритра — тогда ты чертовски хорошо знаешь, что он бы сделал. Что такое один смертный мир в обмен на землю самих божеств?
— Но есть одна вещь, которую я никогда по-настоящему не понимал, — признался Сайлрит, слегка замедляясь, так что мне пришлось отпустить его руку. Я повернулась, встретившись с его серьезным, пристальным взглядом. — Почему человек? Он силен, да, но только благодаря вам он прожил достаточно долго, чтобы стать сильнее. Что в нем такого важного?
Я взмыла в воздух и повернулась на юго-запад, в сторону Дарва.
— Даже сейчас я не могу сказать, какова будет роль Артура Лейвина во всем этом. Он — аномалия, сила перемен. Я почувствовала это в тот момент, как увидела его. В мире, где божества обладают силой, способной уничтожить целые страны, один человек не должен иметь значения. Даже мы с тобой — рябь в море силы рядом с такими существами, как асуры.
— Мана поведала мне, Сайлрит. То, как она, казалось, тянулась к нему, словно ожидая его команды, как будто он постоянно изменял реальность, даже не пытаясь. Он не просто двигался по миру, мир двигался, чтобы приспособиться к его движениям.
