Алдир
Море тумана двигалось в неуловимом ритме земли и воздуха, кружась у подножия горы и под разноцветным мостом, ограждающим замок Индрат. Широкие белые реки текли все дальше, удаляясь от бурных течений каменных утесов.
Возникало чувство, будто по этой бурной реке облаков можно уплыть прочь от замка Индрат в дальние пределы Эфеота, где политика и военные интриги становились далекой, бессмысленной тенью.
Я уже несколько дней вынашивал информацию о выживании Артура Лейвина, но не имел ни малейшего понятия, что с ней делать. Как солдат, я обязан немедленно сообщить моему господину об этом, и все же…
Остановившись подумать, мои пальцы прошли по истории, вырезанной на стене. В нем рассказывалась история о древнем принце Индрате и о том, как он бросил вызов Геолусу, живой горе. Сотни миль разорвало на части яростью их битвы, но в конце концов Арканус Индрат разрубил Геолуса практически надвое, и гора упокоилась.
Спустя века потомки Акрануса обосновались на склоне горы. В знак уважения они запрещают использовать ману при подъеме или спуске с Геолуса, традиция, сохранившаяся до наших времен.
Мана земли сочилась из рун ручейками стекая по моим вытянутым пальцам, передавая бесстрастную сущность древнего камня скалы. Мой разум наконец затих, а дух обрел спокойствие. Эта история была моей любимой; она передавала неподвижность скалы и камня, позволяя рациональнее мыслить.
— Я так и думал, что найду тебя здесь, старый друг, — донесся из коридора голос Виндсома. — Твой разум все еще терзают сомнения?
— Нет, — ответил я, полуобернувшись, смотря, как приближается дракон. Он, как всегда, был одет в свою униформу, что показывало его положение слуги Лорда Индрата. Темно-синяя ткань с расшитыми золотой нитью манжетами, плечами и воротником, а с его правого плеча до средней пуговицы кителя свисала золотая веревочка. Сам же я предпочел комфорт, надев простой серый тренировочный халат, завязанный шелковым шнуром.
Его взгляд остановился на мне с тяжестью ночного неба.
— Когда мы разговаривали в последний раз…
Он оставил остальное невысказанным, но мы и так все поняли. Я выразил беспокойство, что наши действия привели к большему количеству смертей дикатенцев, чем прошлые или, вероятно, даже будущие действия Агроны, и теперь я сожалею о той минутной слабости.
— Я не перенес бремя своего поступка легко или просто, но дистанция расширит перспективу, — ответил я.
Виндсом взглянул на стену с историей.
— Это слова Алдира или Геолуса?
— Я воин, — ответил я. — Мой разум заполнен тактиками и сражениями, и временами мне требуется успокоение. — отступив от стены, я жестом указал в конец коридора. — Прогуляешься со мной? Я наслаждаюсь замком этим утром.
Виндсом кивнул и пошел рядом со мной, сцепив руки за спиной и глядя прямо.
— Я рад, что ты принял необходимость совершенного. По крайней мере, твоя роль сыграна, на данный момент.
Мы отступили в сторону, когда два стражника в доспехах маршем шли по коридору. Они остановились, чтобы низко поклониться, и продолжили свой патруль.
— И поэтому ты так быстро вызвался возглавить атаку? Чтобы покончить с многострадальной ролью проводника низших?
Виндсом поправил униформу.
— Я буду следовать воле Лорда Индрата, сейчас и всегда. Но правда в том, что у тебя было все просто, старый друг. Низшие же с каждым днем становятся все утомительнее. По крайней мере, мальчик Артур был интересным. Остальные — просто светлячки.
Я остался не уверен, говорил ли дракон по незнанию, или он испытывал меня своим предположением, будто моя задача каким-то образом была «простой». Возможно, он пытался разозлить меня, чтобы я взболтнул нечто сокрытое. Я оставил его слова без ответа.
— Можно ли спасти ситуацию на Дикатене? — спросил я.
— Они не приняли нашу версию событий с той же готовностью, что и асуры, — ответил он обвиняющим тоном. — Низшие подозрительны по своей природе, и они жаждут надежды превыше всего, даже если это означает отказ от логики.
Я серьезно кивнул, когда мы завернули за угол. Справа от нас распахнутые в коридор двери вели в тренировочную комнату, которую отделял от нас лишь ряд колонн, вырезанных в форме змеевидных драконов. Четверо студентов отрабатывали скоординированную серию движений и ударов, в почти идеальном унисоне между собой.
Я был свидетелем тысячи — может быть, даже десяти тысяч — подобных сцен в своей жизни, но теперь я начал видеть в этом нечто большее, чем медленное совершенствование формы и скорости, которым мы учили нашу молодежь. С каждым отработанным ударом и блоком они изучали прием, предназначенный для обезоруживания или убийства противника. Если асуры продолжат свой нынешний путь, у этих молодых воинов вскоре появится причина использовать изученное.
— Тачи выглядит сильным, — заметил Виндсом, не сводя глаз с высокого молодого пантеона.
Мальчик с начисто выбритой головой, как это принято в боевом классе пантеонов. Его некогда карие глаза — которых было всего два, что является редкостью среди пантеонов — потемнели до черноты.
Тачи, единственный пантеон среди них, был еще подростком, но от времени, проведенном в эфирном царстве — привилегия, особенно для не принадлежащих к клану Индрат, — он стал более усердным и зрелым, чем можно было бы предположить по его возрасту.
Наблюдая за его тренировками, можно было сказать, что он не гнался за физическими или умственными упражнениями. Нет, для Тачи речь шла об овладении искусством смерти. Я почти мог видеть образ, который он держал в голове: каждый удар и пинок повергали врага, перед ним падала армия.
Я понял, что он чувствовал, потому что когда-то, давным-давно, я сам был практически таким.
Молодые воины закончили свою тренировку и глубоко поклонились нам с Виндсомом. В то время как остальные начали разбиваться на пары, чтобы продолжить свое обучение, Тачи подбежал к нам и снова поклонился.
— Мастер Виндсом. Мастер Алдир. Пожалуйста, примите еще раз мою благодарность за то, что позволили мне тренироваться в замке Индрат, — четко сказал он, серьезным тоном.
— Кордри возлагает на тебя большие надежды, — ответил Виндсом. — Постарайся не предать его ожиданий, Тачи.
Пылкий молодой Пантеон еще раз поклонился и побежал обратно к своему партнеру по тренировкам.
— Если он продолжит в том же духе еще несколько лет, то сможет стать следующим обладателем техники Пожирателя миров, — прокомментировал Виндсом.
— Мне исполнилось за двести, прежде чем я был избран, — отметил я. — Если он и будет избран, то еще не скоро.
Однако внутри я задавался вопросом: когда старейшины так или иначе попросят меня передать технику другому воину, соглашусь ли я? Могу ли я передать это бремя другому члену клана, зная, что однажды они могут быть вынуждены использовать ее?
Оставив Тачи и остальных позади, мы продолжили наш медленный обход внутренних помещений замка. С минуту мы шли в уютной тишине, прежде чем Виндсом снова заговорил.
— Как ты думаешь, почему он решил использовать его на этот раз? Даже против… — Виндсом оглядел зал, убедившись, что мы одни, — … джиннов, Лорд Индрат никогда не рассматривал его использование.
— Твои уши ближе моих к устам нашего лорда, — отметил я. — Но я не вижу причин, по которым нам понадобилось бы это. Джинны были пацифистами без армии и почти с полным отсутствием боевой магии. То была бойня, а не война.
— Это была война, — возразил он, наблюдая за мной краем глаза. — Мы просто нанесли упреждающий удар.
Даже среди асур лишь немногие по-настоящему понимали, что случилось с джиннами. Большинство асур ничего не видят дальше Эфеота и им нет дела до низших. Тех, кто видел — убедили в очень правдоподобной лжи. А с теми, кто видел ложь и которым было дело, — разобрались.
— Наш лорд сделал то, что, по его мнению, должно было быть сделано, тогда и сейчас, — уклончиво сказал я.
Виндсом усмехнулся.
— И ты говоришь, что не интересуешься политикой. Ты так же осторожен со словами, как любой придворный.
— Нет необходимости в осторожности, когда старые друзья решили обменяться словами, не так ли? — спросил я, останавливаясь, у гобелена, который свисал с потолка до пола. — Возьмем, к примеру, эту картину.
На гобелене был изображен молодой Кезесс Индрат на совете со своим лучшим другом Мордейном, представителем расы феникса. На золотой табличке снизу выгравировано название: «Дай отдохнуть».
— Даже после образования Большой Восьмерки драконы и раса фениксов открыто продолжали свою древнюю вражду, но Кезесс и Мордейн говорили друг с другом искренне, они открывали друг другу глаза на зверства их бесконечной войны.
Виндсом остановился рядом со мной и задумчиво прислонил пальцы к подбородку.
— И в этом сравнении, кто я?
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Я нахмурился, глядя на гобелен.
— Я не имел в виду, что…
— Конечно же, ведь, — небрежно сказал Виндсом, — позже Мордейн поссорился с нашим лордом в вопросе о джиннах, не так ли? Как принц клана Асклепиус, он угрожал раскрыть действия лорда Индрата, прежде чем исчезнуть из Эфеота.
Из тех немногих, кто знал об уничтожении джиннов, еще меньше знали, что Мордейн и Кезесс поссорились. Их спор держался в секрете, чтобы ни у кого из асур не возникло подозрений, что лорд Индрат сыграл какую-то роль в исчезновении Мордейна. Позже распространился слух, что Пропавший принц, как его стали называть, покинул Эфеот, чтобы присоединиться к Агроне.
Это была почти идеальная притча, если бы я хотел сообщить что-либо подобное Виндсому. Но я не стал.
— Мы пришли к этому гобелену по чистой случайности, старый друг, я и не думал переносить истории между ними двумя на нас. — я положил руку на плечо Виндсома. — Я не Мордейн, а ты не Индрат.
— Конечно, нет, — сказал Виндсом в ответ, поворачиваясь, чтобы возобновить шаг. — Ты спрашивал меня о ситуации на Дикатене, но я ответил легкомысленно. Правда в том, что среди них больше нет великих лидеров или магов. Если я не ошибаюсь, то дело дойдет до войны с кланом Вритра и их шавками.
Мы свернули в короткий коридор и вышли на открытую террасу с видом на разноцветный мост. Слабый ветерок разбивался о стены замка.
— Боюсь, что так.
— Как прискорбно, — продолжил Виндсом. — Столько работы потрачено впустую… Но даже тогда я думал, что давать им эти артефакты — плохая идея.
И все же, предоставил и научил владеть их силой именно ты, подумал я, но оставил эти слова при себе
— Дикатенцы обленились, — продолжал он, не обращая внимания. — Королевским семьям с магом белого ядра, связанным душой и предназначенным для их защиты, никогда не нужно было защищаться, и их магическая сила ослабла. Что касается магов, которые извлекли выгоду из артефактов…
Виндсом раздраженно усмехнулся.
— Они так и не научились быть сильными. Они стали сильными. Это не одно и то же.
Небесный пловец вынырнул из облаков, его радужная чешуя сверкала на солнце. Длинное, похожее на рыбье тело поддерживалось треугольными крыльями, которые складывались и расправлялись, ловя восходящие потоки. Я наблюдал, как зверь маны на мгновение скользнул по верхушке облаков, прежде чем сложить крылья вдоль тела и погрузиться обратно в глубины.
Глаза Виндсома смотрели на меня, не обращая на фауну внимания.
— Можешь навестить лорда Индрата вместе со мной? — спросил я, наконец придя к решению относительно мальчика Лейвина.
Я не мог понять, нервировало или успокаивало то, что Виндсом не выказал удивления по поводу моего вопроса, ответив лишь:
— Конечно, Алдир.
Мы направились не в тронный зал. Вместо этого мы направились в глубины замка. По мере спуска, резные, наполненные историями залы уступили место естественным туннелям. Люминесцентный мох заполнил скалы и свисал пятнами с потолка в нескольких местах. Из природных источников по стенам туннелей стекали ручейки чистой воды.
Здесь не было ни резьбы, ни гобеленов, ни картин. Эти туннели, горные вены, оставались нетронутыми на протяжении множества поколений асур.
Воздух наполняла мана земли и ее плотность лишь увеличивалась с каждым футом вниз. Она цеплялась к нам при движении, как и грязь, прилипшая к нашим ботинкам. Более слабым асурам было бы неудобно ориентироваться в этих проходах из-за давления маны, а низшие и вовсе быстро рухнули бы под ее воздействием.
Мы прошли мимо нескольких охранников в виде призванных земляных големов, но они нас не побеспокоили. Наверху, в более комфортной комнате охраны, драконы, управляющие ими, узнали нас и пропустили.
Туннель заканчивался обрушившейся стеной. Путь преграждал битый камень, пронизанный толстыми корнями. Или, по крайней мере, так казалось.
Я первым прошел сквозь иллюзию.
И оказался в небольшой пещере. Пол покрывал толстый ковер мха, в то время как на потолке звездами сияли драгоценные камни, отражая свет от светящегося бассейна, занимавшего большую часть пещеры.
Лорд Индрат неподвижно сидел в центре бассейна, его руки расположились на коленях ладонями вверх, а глаза оставались закрытыми. На протяжении всей моей жизни он ни капли не изменился. Его влажные кремовые волосы прилипли к голове, в то время как с его, не внушающей страха, фигуры капал конденсат из бассейна.
Мы с Виндсомом встали в стороне и ждали.
Лорду Индрату нравилось выражать свое недовольство тонкими способами. Например, он был хорошо известен тем, что не допускал своих советников на собрания, когда был недоволен ими, или просил посланников из других кланов подождать несколько дней и даже недель, если он не согласен с главой их клана.
Через несколько часов лорд Индрат наконец зашевелился. Голубое свечение, отражающееся в его фиолетовых глазах, придавало им неестественный цвет индиго. Простая перемена в облике преобразила его лицо, и мне пришлось подавить желание отступить.
Встав, Повелитель Драконов вышел из бассейна и взмахнул рукой, призывая белую мантию.
— Виндсом, Алдир. Спасибо, за ожидание.
Каждый из нас поклонился, не разгибаясь, до тех пор, пока лорд Индрат не заговорил снова.
— У тебя что-то было на уме, Алдир, — легко сказал он, сцепив руки за спиной. Он мягко улыбнулся, но его глаза были жесткими и острыми, как обсидиан. — Ты пришел рассказать, об этом.
— Да, милорд, — ответил я, открывая два нижних глаза и встретившись с ним взглядом, что являлось знаком уважения. — У меня есть новости, которые могут повлиять на ход войны.
Я почувствовал, как пристальный взгляд Виндсома прожигает мою голову, но не сводил глаз с нашего лорда. Он на мгновение задумался, а затем махнул рукой.
Пещера вокруг нас исчезла. Вместо этого мы оказались в царственно обставленной залитой солнцем комнате, одной из личных комнат лорда Индрата.
— Сядь, — приказал он.
Опустившись на толстую подушку королевского пурпурного кресла, я неловко положил руки на подлокотники. Лорд Индрат занял место напротив меня, в то время как Виндсом находился в стороне, будучи скорее свидетелем, нежели участником разговора.
Чтобы не глазеть по сторонам, я уставился на точку прямо за плечом лорда Индрата, сосредоточившись на стене вьющихся золотых и серебряных лоз позади него. Виноградные лозы местами цвели пурпурными цветами. Изредка виднелись и крошечные сапфирно-голубые плоды.
Лорд Индрат кивнул, указывая, что я должен начинать.
— Посланник врага пришел ко мне, стремясь воспользоваться предполагаемой слабостью и настроить меня против моего лорда, — четко сказал я. — С этой целью она предоставила мне эту информацию, хотя сам факт ее мыслей, что это может поколебать мою лояльность, говорит о ней больше, чем обо мне, я полагаю.
Два дракона ждали, когда я продолжу.
— Согласно словам алакрийской Косе, Серис Вритры, Артур Лейвин все еще жив, — официально объявил я. — В настоящее время он находится в Алакрии, и у него появилась какая-то новая сила. Я полагаю, что он стал свидетелем моего использования техники Пожирателя Миров на эльфийской родине.
Лорд не дрогнул и глазом, не выпрямился, не прервал своего дыхания, ничто не говорило о его удивлении. Но в его ауре образовалась слабая рябь, и этого было достаточно: он не знал.
— Тогда леди Сильви еще может…
Лорд Индрат поднял руку, призывая Виндсома замолчать.
— Мы должны определить как силу человека, так и его отношение к нам. Он все еще может быть полезным инструментом против Агроны и этого… Наследия.
— А если он больше не захочет работать на стороне асур, милорд? — спросил я.
Взгляд милорда остался неподвижным, а тон бесстрастным.
— Тогда он умрет.
