От лица Элеоноры Лейвин.
Я качалась из стороны в сторону, пока широкая спина Бу покачивалась с каждым медленным шагом. Его дыхание было тяжелым и ровным, почти сонным после того, как он наелся блестящей рыбы. Мы не торопились, двигались медленно, возвращаясь с любимого места рыбалки Бу и направляясь к площади перед ратушей.
Я уже могла слышать низкий гул множества голосов, сливающихся воедино. Это звучало как десятки, может быть, даже сотня или больше…
Это было странно. Так как я выросла в Ксайрусе, день на рынке означал пересечение с сотнями, даже тысячами людей. Тогда я никогда не придавала значения шуму толпы. Все эти люди просто как бы сливались с фоном, но… это не важно.
Теперь мысль о том, что так много людей — каждый из которых пережил такую ужасную потерю, пережил кошмар последних нескольких месяцев, — заставила меня почувствовать себя неловко. Подавленно. Однако, как только это чувство укоренялось во мне, золотой свет исходил от моего ядра, наполняя меня уверенностью и храбростью.
Улыбаясь, я похлопала Бу по шее. «Спасибо. Я всегда могу рассчитывать на тебя, не так ли, Бу?»
Шум толпы становился все громче и громче по мере того, как я приближалась к собравшимся беженцам, почти все были эльфы. Некоторые бросали настороженные взгляды в мою сторону, когда я проезжала мимо, и я была удивлена тем, насколько неуютной и взволнованной казалась толпа. Я не была до конца уверена в том, что происходит, только в том, что Альбольд прислал мне сообщение, чтобы я была здесь.
Моя мать ждала меня в начале аллеи, которая вела к одному из общественных садов, за пределами плотной группы эльфов, заполнявших площадь.
Оставаясь верхом на Бу, я наклонилась и легонько сжала её руку. «Что происходит?»
«Я подумала, может быть, ты мне скажешь», — сказала она, нервно оглядывая толпу.
Проследив за ее взглядом, я поняла почему. Теперь на меня смотрело больше эльфов. Некоторые смотрели открыто, в то время как другие бросали на меня плохо скрываемые взгляды, тихо разговаривая со своими друзьями и семьей. И в то время как некоторые казались просто любопытными или даже — я надеялась — дружелюбными, другие были гораздо менее дружелюбны.
Тогда я поняла, почему Альбольд позвал меня.
Мне было интересно, что именно он и Фейрит сказали этим эльфам. Все, чем я поделилась с ними о разговоре Вириона и Виндсома? Это казалось безрассудным, но тогда я не была точно уверена, что я ожидала, что они будут делать с этой информацией. Однако, судя по тому, как люди смотрели на меня, должно быть, так оно и было.
Я поймала себя на том, что жалею, что они, по крайней мере, не упомянули, откуда они получили свою информацию…
Не то чтобы я испугалась. Сидя на спине Бу, когда мамина рука успокаивающе обнимала мою икру, я испытывала то же теплое чувство, что и в детстве, когда Арт засыпал рядом со мной, укладывая меня в постель. Как будто я была защищена.
Но я не могла избавиться от ощущения, что все это несчастье и разочарование, которые я видела вокруг себя, были моей виной.
Прошло пару недель с тех пор, как я рассказала Альбольду и Фейриту о лжи Вириона и Виндсома. Риния предупреждала меня, чтобы я держалась подальше от этого, но я все равно думала, что они заслуживают того, чтобы знать. Я слишком хорошо знал, каково это, когда тебе лгут, когда от меня что-то скрывают, чтобы “защитить” меня. Мама и папа всегда скрывали от меня что-то об Артуре. Даже когда Копья забрали его, они придумывали всевозможные оправдания, чтобы я не волновалась.
Как будто я была слишком глупа, чтобы понять, что, когда мама заперлась и заплакала, что-то было не так.
Но я хотела, чтобы мне сказали правду, чтобы я могла вырасти из нее, реагировать на мир таким, какой он есть, а не через розовые линзы того, что мои родители хотели мне показать.
Еще…Я знала, что эльфы могут не чувствовать того же самого. Возможно, в такие страшные времена, как эти, некоторые люди предпочли бы оставаться в неведении, неосведомленными и цепляться за полные надежды, отфильтрованные слова наших лидеров.
И поэтому я ждала, ожидая, что что-то произойдет после моего разговора с Фейритом и Альбольдом, почти надеясь, что это просто покончит с этим.
Потому что, если случится что-то плохое, я знала, что это будет из-за меня.
«Спасибо, что пришла, Элли», — сказал кто-то позади меня. Я развернулась так, что оказалась сидящей задом наперед на Бу. Фейрит и Альбольд только что вышли из узкого переулка.
«Что здесь происходит?» — спросила мама, двигаясь так, чтобы оказаться между Бу и парой эльфов.
Они оба поклонились ей, прежде чем Фейрит сказал: «Благодаря вашей дочери нам, эльфам, наконец-то рассказали правду о том, что случилось с нашей родиной, о чем наши лидеры солгали, чтобы защитить союз с ложными друзьями».
«Мы собираемся заставить Вириона объяснить себя и свои действия», — решительно сказал Альбольд.
Фейрит одарил меня натянутой улыбкой. «Мы хотели, чтобы ты была здесь, Элли, чтобы услышать, что скажет Вирион, и… предложить некоторое право голоса, если это необходимо». Он быстро поднял руку, когда мама начала возражать. «Тебя вела сама провидица Риния. Вы были в Эленуаре, когда произошло разрушение… единственный выживший после этого нападения. Вы сами слышали ложь, которой делились Вирион и асура. Ты нужна нам здесь, Элли».
‘Значит, меня привезли сюда не для того, чтобы допрашивать’, — подумала я с облегчением. Но что скажет Вирион — или будет отрицать — когда они попросят у него объяснений? В любом случае, то что собрание эльфов произошло, это было из-за меня и информации, которой я решила поделиться.
Мама вздохнула, отступая назад и глядя на меня снизу вверх. Бу повернулся так, чтобы наблюдать за эльфами, его густые брови низко нависли над маленькими глазами, а огромные зубы обнажились.
«Все в порядке», — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. «Мы уже здесь. Я просто… Тебе обязательно было говорить всем, что это была я?»
Легкий румянец появился на щеках Фейрита, и он опустил глаза в землю. «Людям потребовалось бы время, чтобы просто появиться. Мы должны были рассказать им, как именно мы узнали правду».
«О», — сказала я. Я хотела расстроиться, но не могла их винить. В конце концов, если бы я не хотела быть вовлеченной, я могла бы просто держать свой большой рот на замке.
Думаю, я не узнаю, правильно я поступила или неправильно, пока не увижу, чем все это обернется. Надеюсь, большинство людей рады узнать правду, но держу пари, что многие из них думают, что я лгу, или обвиняют меня в том, что я создаю проблемы.
Я снова огляделась. Теперь, когда я разговаривала с Фейритом и Альбольдом, в мою сторону обратилось ещё больше глаз. Старая эльфийка с тростью — как мне показалось, одна из членов совета — направлялась к нам, но позади нее я заметила искренне дружелюбное лицо.
Верхом над толпой на плечах Жасмин Флеймсворт моя подруга Камелия просияла и помахала мне рукой. Ее светло-русые волосы были заплетены сзади в тонкие косички, а за ухом была заправлена веточка остролиста. Она постучала по макушке Жасмин и указала в мою сторону, вызвав недовольный взгляд у ее “лошади”.
Остальные Близнецы были с ними, и когда они повернулись в нашу сторону, толпа расступилась, чтобы пропустить их.
Хелен тепло улыбнулась мне и похлопала Бу по боку. «Элли. Я должна была знать, что они втянут тебя в это». — Она бросила острый взгляд на Фейрита и Альбольда, ее улыбка быстро исчезла.
Дерден, который выделялся из толпы тем, что был по крайней мере на голову выше всех остальных, преувеличенно нахмурился, подчеркивая шрамы на половине своего лица. «Элли, ты же знаешь, что едешь на своем медведе задом наперед, верно?»
Камелия наградила его шутку одобрительным смехом, но смех быстро стих. Она посмотрела вниз, позволив распущенной косе светлых волос упасть ей на лицо. «Извините, я полагаю, сейчас не время для смеха».
«Всегда есть время напомнить себе, что мы все еще здесь», — ответила Анджела Роуз, обволакивая руками мою маму и крепко обнимая ее.
Старая эльфийка наконец пробралась сквозь толпу. Она заколебалась, оглядываясь на Рогов Близнецов и на меня. «Извините, что прерываю, но…» Ее взгляд переместился на Фейрита. «Я надеялась на пару слов, прежде чем мы начнем».
Фейрит кивнул, выглядя усталым, но серьезным. Но когда он посмотрел на меня, в его чертах появилась мягкость, которая, казалось, частично компенсировала ущерб, нанесенный ему временем, проведенным в плену у алакрийцев. «Еще раз спасибо тебе за то, что ты здесь, Элли».
А потом они исчезли.
Я повернулась так, чтобы правильно сидеть на Бу, и Камелия пересела с плеч Жасмин на спину Бу позади меня. Ее руки обхватили мои бедра, и она положила голову мне на спину, слегка сжимая меня.
«Это может плохо кончиться», — пробормотала Анджела Роуз, одной рукой все еще обнимая мою маму.
«Будем надеяться, что нет», — сказала Хелен. «Но если это произойдет, помните, что наша роль здесь состоит в том, чтобы люди не причиняли друг другу вреда».
Дерден запульсировал маной, и каменная рука выросла на месте той, которую он потерял, сражаясь у Стены. «Мы с тобой, навсегда, Хелен».
Наша странная маленькая семья погрузилась в напряженное молчание, пока мы ждали.
Это было недолго.
Альбольд и Фейрит пробирались сквозь толпу, пока не смогли подняться по лестнице, ведущей в Ратушу. Обычные охранники, которые должны были стоять там, отсутствовали, а двери были закрыты.
Альбольд попытался что-то крикнуть, но его голос потонул в шуме. Фейрит выпустил что-то вроде водяного взрыва в воздух, где он взорвался с хлопающим, шипящим шумом, заставив толпу замолчать.
«Большинство из вас уже знают, почему мы здесь», — сказал он, когда утихла последняя болтовня. «Некоторые из вас уже раскусили ложь нашего командира и находятся здесь, чтобы поддержать эти усилия, но я знаю, что многие из вас все еще настроены скептически. И я не виню вас за это».
Он сделал паузу, позволяя своим словам осесть в толпе. «Мои собратья эльфы, мы многое потеряли». Его голос дрогнул, и он снова сделал паузу. «Никто не может залечить дыру, которая образовалась в наших сердцах и душах в результате разрушения нашего дома, безрассудного геноцида нашего народа. Но я, Фейрит Ивсаар III, говорю вам сейчас, что вы заслуживаете того, чтобы понять, почему это было сделано с нами».
Голос Фейрита повысился, когда он заговорил, превратившись в крик, заполнивший пещеру. «Нам солгали. Обращались как с детьми. Попросили присоединиться к разрушителям наших домов. Мы преданы нашими собственными лидерами!»
Это было встречено одобрительными возгласами нескольких эльфов, но большинство оставалось спокойным. Некоторые явно враждебно отнеслись к сообщению Фейрита, свирепо глядя на него снизу вверх. Рядом со мной я видела, как Хелен отслеживала всех, кто казался потенциальной угрозой, независимо от того, на чьей стороне они были в споре.
«Где доказательства!» — закричал седовласый эльф, перекрывая радостные возгласы. Сбоку на шее у него было выжжено клеймо, все еще блестящее и покрытое струпьями. «Как ты смеешь обвинять Вириона Эралит, человека, который сражался за нас всю свою жизнь, в предательстве, без доказательств!»
Раздалось несколько криков поддержки, но больше свиста, когда сторонники Фейрита попытались перекричать этого человека.
«Неужели мы должны верить словам человеческой девушки, а не нашему собственному командиру!» — крикнула другая эльфийка, на этот раз женщина, ее ярко-зеленые глаза были полны горечи и презрения, и я почувствовала, как желчь подступает к горлу.
Толпа принялась препираться, перекрикивая друг друга, так что их слова были потеряны. Все, что я могла видеть, — это возникшее разделение, разрушение нашего хрупкого сопротивления и то, как мои слова привели нас сюда.
«Я надеюсь, ты не принимаешь их слова близко к сердцу, Эл», — я услышала взволнованный голос, когда Эмили Уотскен появилась из толпы. Вьющиеся волосы обрамляли перепачканное сажей лицо Эмили, а по краю одной из ее линз виднелась трещина.
«Эм!» Соскользнув с Бу, я крепко обняла ее. «Что с тобой случилось?»
Она потерла щеку, еще больше размазывая сажу, прилипшую к коже. «Взрыв в лаборатории, один из новых проектов Гидеона… но это неважно. Что я пропустила?»
Я вздохнула, прислоняясь спиной к Бу. «Пока ничего, кроме криков и презрительных взглядов».
Все остальные поздоровались, хотя Рога Близнецы были в основном сосредоточены на все еще бурлящей толпе. Я снова заползла на Бу, прислонившись к Камелии, которая положила подбородок мне на плечо.
«Знаешь, на самом деле никто тебя ни в чем не винит», — сказала она шепотом. «Они просто напуганы».
«Разве мы все не такие?» — я проворчала, затем испустила излишне громкий вздох. «Я просто…»
Мама сжала мою ногу и одарила меня извиняющейся улыбкой. «Оказаться в эпицентре событий, изменяющих мир, — это, по-видимому, проклятие моих детей».
Я взяла маму за руку и слегка рассмеялась. «Я думаю, нам просто повезло».
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Перед ратушей Альбольд отвернулся от толпы и теперь колотил в двери. «Вирион! Вирион, твой народ должен услышать твой голос. Ответьте на эти обвинения, или вас назовут…»
Двери распахнулись, едва не сбив Альбольда с ног.
Копье, Байрон Уайкс, ныне личный охранник командира Вириона и член совета, стоял в дверном проеме, его сверкающие доспехи оживали потрескивающими молниями. Его глаза вспыхнули, когда маленькие молнии отскочили от него к стенам и полу, оставляя следы ожогов на каменной кладке.
«Убирайтесь», — приказал он, в его голосе звучала такая сила, которую я редко видела вживую. Даже на расстоянии пятидесяти футов я почувствовала, как статический разряд покалывает мою кожу, и крошечные электрические дуги запрыгали между тонкими волосками на моих предплечьях. «Командира не утащит из его дома неуправляемая толпа. Если хочешь поговорить, запишись на прием».
Фейрит и Альбольд быстро пришли в себя. «Наш собственный командир, некогда король Эленуара, посылает своего боевого пса, чтобы прогнать нас. Каков твой план, Копье? Будете ли вы…»
«Хватит, Байрон, хватит», — прозвучал грубый голос из Ратуши. Толпа, почти доведенная до исступления угрозами Копья, замерла и затихла, как поле из стоячих камней. «Я поговорю со своим народом».
Копье свирепо огляделось вокруг, прежде чем выйти на открытое место и отойти в сторону. Вирион подошел к нему сзади.
Хотя старый эльф стоял во весь рост, каждый его шаг был твердым и уверенным, я сразу почувствовала, что что-то не так. Он был одет в лесно-зеленые боевые робы, расшитые золотыми листьями и виноградными лозами, его волосы были собраны сзади в хвост, что придавало ему царственный и властный вид… но одного этого было недостаточно, чтобы скрыть глубокую усталость, которая висела над ним, как черное облако.
Он заговорил не сразу, но позволил своим острым старческим глазам скользнуть по собравшимся беженцам. Куда бы они ни падали, эльфы смотрели вниз. Некоторые даже плакали, их тихое сопение было единственным звуком.
«Мои братья и сестры», — начал он, его голос был одновременно твердым и мягким, каким-то образом. Все тот же привычный командный тон, но в то же время дедушкина проекция понимания. «Вы звали меня, так что я здесь».
Я не знала, что делать с выражением лица Вириона, когда его глаза осматривали толпу. «Мне больно видеть нас такими — последние представители нашей цивилизации, спрятанные под землей вместо того, чтобы процветать в лесах нашего рождения… но тем более, что нас пытаются разлучить, и в то время, когда нам нужно собраться вместе больше, чем когда-либо».
«Никто не ставит под сомнение то, что вы сказали», — ответил Фейрит с нижней ступеньки, глядя на Вириона. Он указал на зрителей одной рукой. «Но трудно согласовать ваше послание о единстве с реальностью нашей ситуации, по крайней мере, для меня. Наш дом исчез, Вирион… и асуры Эфеота забрали его у нас. Не алакрийцы. Вы отрицаете это?»
Вирион кивнул в согласии со словами Фейрит. Прежде чем ответить, он сделал глубокий, судорожный вдох. «Нет, я этого не отрицаю».
Толпа взорвалась, когда люди закричали в смятении или недоверии, некоторые требовали объяснить, почему, другие кричали, что это не может быть правдой, что Вирионом каким-то образом манипулируют.
«Тогда зачем лгать?» — крикнул Альбольд, перекрывая шум.
«Это была необходимая ложь, сказанная для того, чтобы оборванные остатки нашей цивилизации не впали в отчаяние». Когда Вирион заговорил, он поднял голову, не дрогнув, встречая обвиняющие взгляды. «Я могу сожалеть о его необходимости, но, будь у меня такая возможность, я бы снова принял то же самое решение».
«Ты бы защитил асуру, а не свой собственный народ?» — недоверчиво спросил Фейрит.
Вирион выпрямился, и когда он посмотрел вниз на молодого эльфа, его глаза были полны огня. «Ты видишь перед собой асуру, или эти уши не доказательство моего наследия?»
Его внезапная вспышка заглушила весь остальной шум.
«Неужели вы действительно думаете, что я так долго жил и так упорно боролся за Эленуар, что не скорблю о его разрушении так же глубоко, как любой из вас? Неужели асуры уничтожили Эленуар? Да! И в процессе они уничтожили вражеский плацдарм на этом континенте и отрубили головы многим высокопоставленным семьям Алакрии. Они сожгли вражеские военные лагеря и магические лаборатории. Они отключили многие устройства телепортации на большие расстояния, которые соединяли Дикатен с Алакрией».
С того места, где я стояла в толпе, я могла видеть тот самый момент, когда образовалась трещина в дисциплинированном, королевском поведении Вириона — сочувствие и эмоции победили, когда глаза Вириона увлажнились от едва сдерживаемых слез.
«Но они не забрали наш дом». Вирион прижал одну руку к груди, другой указывая на толпу. «Куда бы мы ни пошли, что бы ни случилось с эльфийским народом, мы несем наши дома с собой. Деревья можно пересаживать. Дома отстроить заново. Магию восстановить. Никто не может отнять это у нас».
# Прим. Пер. — Флэшбеки с Рагнарёка.
«Но люди, которых они убили, не могут возродиться!» — крикнул кто-то сдавленным от эмоций голосом.
«Это война!» Наполненный гравием голос Вириона надломился, слово “война” грохнуло, как упавшее дерево, среди толпы. «Жертва необходима, даже когда цена кажется непосильной».
Огонь, на мгновение такой яркий, что, казалось, исходил от него, погас, оставив после себя очень старого, очень усталого эльфа. «Не позволяйте этой трагедии загнать нас в еще худшую ситуацию. Мы не сможем должным образом оплакать тех, кого потеряли, пока не спасем всех, кто остался…»
Толпа молчала, наблюдая за Вирионом, Фейритом и Альбольдом широко раскрытыми влажными глазами.
Я не согласна с Вирионом. Но… Я понимаю его. Его народ так хрупок, он уже столько пережил. Он просто пытался спасти их от любой боли, какую только мог.
После долгой паузы Вирион указал на что-то позади себя. «Это были алакрийцы, которые напали на наш континент, вторглись в наши дома, убили наших друзей и семью… казнили наших королей и королев…» Одинокая слеза скатилась с глаза Вириона, зигзагообразно скатываясь по его морщинистому лицу. «Эта война закончится, когда они будут выброшены с наших берегов».
Он повернулся, чтобы взять что-то у начальника охраны Ленны Эмарис, которая затем поклонилась и отступила обратно в Ратушу. Когда он снова повернулся к нам, в руках у него была длинная богато украшенная шкатулка. Он был сделан из глубокого, насыщенного черного дерева и окован люминесцентным серебристым металлом. Одной рукой он открыл крышку, показывая содержимое толпе.
Это был стержень длиной около двух с половиной футов, с блестящей красной ручкой, обернутой золотыми кольцами через каждые несколько дюймов. На конце стержня кристалл светился рассеянным лавандовым светом. Это было прекрасно, но от одного его вида у меня по спине пробежала дрожь.
«Теперь вы все знаете об артефактах, используемых для усиления Копий, которые долгое время хранились в секрете от населения, использовались для обеспечения безопасности наших королей и королев, создавая и связывая самых могущественных магов континента на их службе», — сказал Вирион восхищенной аудитории.
«Эти артефакты больше не служат цели», — продолжил Вирион мягким, почти благоговейным голосом. «И поэтому, чтобы уберечь их от вражеских рук, наши союзники — асуры позаботились о том, чтобы их нельзя было использовать снова».
Несколько зрителей испуганно закричали, но Байрон махнул рукой, призывая к тишине, молния потрескивала между его пальцами.
«Вместо этого они дали нам новые артефакты», — сказал Вирион, его голос повысился, становясь менее усталым и более сильным. Он поднял шкатулку, заставив лавандовый драгоценный камень жезла сверкнуть в мягком свете подземной пещеры. «Это один из трех артефактов, способных поднять мага до белого ядра или даже выше, что может стать нашим лучшим шансом дать отпор алакрианцам. Каждый артефакт специально настроен на одну из трех рас Дикатена и не может быть использован кем-либо с кровью Вритры, что делает их бесполезными для алакри йцев».
Я не могла не удивиться количеству одобрительных возгласов, раздавшихся в толпе. Оглядевшись вокруг, я поняла, что большинство из этих людей были привлечены сюда из страха, а не в поисках истины, и Вирион только что показал им, как может выглядеть надежда. Внезапно стало гораздо меньше иметь значения, кто вызвал катастрофу в Эленуаре, если бы у нас было такое оружие, чтобы дать отпор алакрийцам.
«Это… довольно хорошо, не так ли?» — спросила Камелия, все еще сидя позади меня на Бу.
Люди выкрикивали вопросы или слова похвалы, но один из них перебил остальных. «Кому будет дарован этот дар, командир Вирион?»
Вирион нахмурился, его брови резко сошлись вместе, когда он закрыл коробку и вернул ее Ленне. Снова стало тихо, пока мы все ждали ответа.
«Многое еще предстоит решить», — признал он, делая первый шаг навстречу людям. «Старого способа — выбора всего двух воинов из каждой расы — больше не будет достаточно. С этими новыми реликвиями мы могли бы создать целый Корпус Копий, и…»
«…причинять неисчислимые разрушения, приковывая наших самых могущественных защитников к клану Индрат», -— раздался хриплый старческий голос откуда-то из зала.
Я быстро оглядела удивленные лица, пока не нашла ее. Сгорбленная фигура, завернутая в плащ и одеяло, вышла из дверного проема одного из домов, окружающих эту площадь, откинув капюшон.
Толпа расступилась, чтобы дать ей место. Несколько эльфов почтительно поклонились, но большинство бросали на нее настороженные или даже откровенно враждебные взгляды.
Она не обращала на них внимания, неуверенно двигаясь к Вириону. «Эти артефакты предназначены для того, чтобы заманить нас в ловушку власти. Обеспечьте наше подчинение. Я знаю, что произойдет, если мы ими воспользуемся».
Нахмуренный взгляд Вириона прорезал глубокие морщины на его лице. Но вместо гнева, как мне показалось, на его лице было больше печали и сожаления. «Риния. Пожалуйста, заходите внутрь, и мы сможем обсудить это дальше».
Не обращая внимания на Вириона, старейшина Риния повернула голову влево и вправо, встречаясь взглядом с ближайшими к ней людьми. «Если использовать эти реликвии, они действительно помогут нашим магам стать сильными, достаточно сильными, чтобы сражаться с алакрийскими Косами. Вместе, числом, достаточно сильными, чтобы сражаться даже с асурами клана Вритра».
Аудитория на мгновение наполнилась шепотом, но он быстро затих. «Наш враг ответит наращиванием своих сил на этом континенте — отвлекающий маневр, предпринятый кланом Индрат. Сражения, которые последуют за этим, оставят континент в руинах. Ксайрус будет сорван с неба. Этистин будет разбит вдребезги и поглощен океаном. Стена, рухнет обратно в землю. Дикатен, наш дом, будет в руинах, а титаны все еще будут сражаться под обломками».
Вирион был спокоен, когда спросил: «А что произойдет, если мы откажемся от дружеской руки лорда Индрата и разорвем наш союз с асурами? Без союзников и без надежды мне не нужны видения будущего, чтобы понять судьбу нашего континента тогда».
Риния насмешливо усмехнулась. «Ваши союзники будут использовать наших людей в качестве удобрения, из которого они вырастят новую нацию после того, как их война с Вритрой закончится». Поведение Ринии несколько смягчилось, когда она посмотрела на своего старого друга. «Нас осталось так мало, Вирион. Не веди последних эльфов на их собственное вымирание».
«Тогда что нам делать?»
«Боги отвернулись от нас…»
«По крайней мере, умереть, сражаясь!»
«…примите дар асуров…»
«…уничтожьте артефакты…»
И так продолжалось какое-то время. Хелен и Рога Близнецы оставались настороже, на всякий случай, если ситуация обострится, но никто не воспринимал это иначе, как крик или случайный толчок. Камелия осталась со мной, ее щека прижалась к моей спине, ее тело было напряжено, как тетива лука. Мама обняла меня за ногу и прислонилась к Бу, ее лицо было непроницаемым.
«Интересно, как они работают?» — я едва расслышала, как Эмили пробормотала что-то себе под нос. «Я должна спросить Гидеона…»
Через пару минут после этого сильное давление, как перед надвигающейся грозой, заполнило камеру, и у меня заложило уши.
Все замерли, когда Копьё Байрон сделал шаг вперед. «Молчать», — твердо сказал он.
Вирион испытующе посмотрел на Ринию. «Тогда перед нами стоит сложный выбор. Но…»
Взгляд Вириона скользнул по пещере, остановившись на Альбольде, Фейрите и нескольких других лидерах среди эльфов, прежде чем остановиться, встретившись с моими собственными глазами. «Если вы все хотите, чтобы вас услышали — если вы хотите взвалить на свои плечи ответственность не только за свои жизни, но и за жизни других — тогда это именно то, что мы сделаем». Копьё Байрон бросил на него озабоченный хмурый взгляд, но почти сразу же стер его. «Поговорите со своей родней. Распространите эту информацию среди всех в этом святилище, чтобы каждый из нас — изгнанный, как мы были изгнаны алакрийцами, — мог выразить свои желания. Через три дня каждому человеку, гному и эльфу в этом святилище будет предоставлена возможность проголосовать по этому вопросу и определить направление нашего народа. К лучшему или к худшему».
Мама отстранилась, поворачиваясь, чтобы уйти, но я осталась, наблюдая за Вирионом, который медленно спускался по ступенькам из Ратуши.
Толпа распадалась, начиная расходиться, некоторые задерживались, чтобы поговорить с Фейритом и Альбольдом, другие собрались вокруг Ринии, как будто она была свечой в темной комнате, но сквозь шум всего этого я едва могла расслышать слова Вириона, когда он подошел к старейшине Ринии.
«Риния. Заходи внутрь. Давай поговорим, как мы привыкли».
Старая провидица плотнее натянула одеяло на плечи. «Не могу», — хрипло ответила она. «Ты не слушаешь меня так, как раньше».
Она зашаркала прочь, несколько эльфов последовали за ней, и Вирион поймал меня на том, что я наблюдаю за ними. Он слегка наклонил голову в мою сторону, его эмоции были нечитаемы за усталостью и смирением, отчетливыми в каждом его малейшем движении.
# Прим. Пер. — гг выбрал не ту цивилизацию, надо было начинать сразу за асур, у них 100% бонус к хитрожопости.
