Живя с этим постоянным страхом, что не смогу защитить своих близких… Я почти забыл, что это такое. В Алакрии, мои сражения были совершенно далекими, проходящими отдельно от моих друзей и семьи. На кону всегда была только моя собственная жизнь или, в худшем случае, жизни незнакомцев и людей, которых я, большую часть своего непреднамеренного пребывания там, считал врагами.
Теперь, когда я, ушел от Варай Шагом Бога, я не мог перестать думать о потенциальном количестве жертв полномасштабного нападения на Вилдориал. Люди здесь были уставшими и напуганными, Копья только недавно оправились от почти смертельного поединка, а наши самые могущественные воины, такие маги, как Кёртис, Кэйтлин и Рога Близнецы, не могли противостоять даже слугам, не говоря уже о Косах.
Еще один Шаг Бога привел меня с окраины города на два уровня вниз, где ряд арочных ворот открывался в длинный прямой туннель, достаточно широкий, чтобы тридцать гномов могли пройти в ряд.
Миазмы жестокого, животного намерения убить исходили из комнаты портала впереди, специально выражаемые, чтобы громко заявить о своем присутствии. Я зажег Сердце Мира, и пять различных сигнатур маны стали четкими, каждая из которых горела с тошнотворной интенсивностью, которую я опознал как испорченную девиантную ману, используемую Вритрой.
Поколебавшись, я оглянулся через плечо на самый высокий уровень, где моя сестра и мать были укрыты с тысячей дворфских дворян. Королевский дворец был слишком близко.
‘Это определенно кажется мне немного подозрительным’, — подумал Реджис, разделяя ту же нервозность, которая ускорила мое сердцебиение.
Я шагнул в одну из арок, ведущих к портальной комнате, положив руку на холодную каменную колонну. Конечно. В конце концов, это ловушка. Даже если бы я победил какого бы то ни было врага, который излучал такое ужасное намерение убить передо мной, все равно были враги позади меня, о которых нужно было позаботиться. Я не могу быть уверен, смогут ли Копья удержать оборону, если это займёт у меня слишком много времени…
Столб хрустнул в моем кулаке, из которого вылетела розоватая пыль и каменные осколки. Но разве у нас есть другой выбор?
Швырнув осколки на землю, я сделал шаг вперед. А потом еще один. И с каждым осторожным шагом я отодвигал по одному вопросу и источнику беспокойства. Самый верный способ защитить тех, кто мне небезразличен, — это сделать любой бой как можно более быстрым и решительным, и для этого я не мог быть скован собственной неуверенностью.
В конце туннеля был ещё один набор арочных тоннелей, вырезанных из какого-то светло-красного камня. Они открывались в огромную пустую пещеру, которая окружала портал высотой девять метров и шириной пятнадцать, который обеспечивал достаточно места для размещения небольшой армии в случае необходимости. Колонны из серого и красного камня поддерживали ряд балконов, которые окружали пещеру на высоте девяти метров.
Комната была освещена естественным свечением все еще активного портала.
Мой взгляд быстро переместился с непрозрачного экрана портала из волнистой энергии на четыре, истекающих кровью, трупа дворфов перед ним, их тела были пронзены черными металлическими шипами, а затем на пять фигур, распределённых по всей комнате.
Внутри меня Реджис дрожал от смеси предвкушения и нервной энергии. Я почувствовал, как воспоминания Уто непрошено всплывают в сознании Реджиса и перетекают в мои собственные. Я видел сыновей и дочерей василисков, последовавших за Агроной из Эфеота, взаимодействие асурской и человеческой магии, отлаженное на протяжении ста поколений. Я знал, что это за существа. Виндсом рассказывал мне о них давным-давно.
«Фантомы», — подумал Реджис, давая имя скрытым полукровным солдатам Агроны.
«Вы, должно быть, мой приветственный комитет», — коротко сказал я, рассматривая каждую фигуру.
Впереди был высокий широкоплечий мужчина. Ниспадающие пряди землянисто-каштановых волос ниспадали вокруг толстых, закрученных штопором рогов, которые торчали на несколько дюймов от макушки его головы. Он носил красную кольчугу под черными, наполовину пластинчатыми доспехами, которые светились защитными рунами.
Его пренебрежительный взгляд встретился с моим. «Мы здесь для того, чтобы устранить угрозу, а не заниматься бессмысленным трёпом».
«Да ладно, Ричмал, нам почти никогда не удаётся повеселиться», — сказал один из парней, накручивая на голову толстые светлые косы и глядя на меня голодными глазами. «Если это правда, что этот человек убил Каделла, мы должны немного повеселиться с ним, прежде чем отпустить его в забвение смерти». Как и у Ричмала, у этого второго человека также были кроваво-красные глаза и ониксовые рога. Они изгибались и спускались по бокам головы, снова почти соприкасаясь под подбородком.
Пока они говорили, воспоминания Уто от Реджиса продолжали пульсировать по ментальной связи, которую мы разделяли. Я увидел искаженную, полузабытую мысль о человеке по имени Ричмал, стоящем над изможденным, пепельно-серым трупом женщины с блестящими белокурыми волосами, из которых торчали два слегка изогнутых черных рога — дракон, я был уверен в этом.
Ее золотые глаза безжизненно смотрели на Ричмала, когда Фантом наклонился и вырвал один из её рогов из головы. Звук его разрыва вызвал во мне психическую дрожь, от которой у меня сильно скрутило живот.
С острым чувством срочности я потянулся к нити эфира, которая всегда связывала меня с реликтовой бронёй джинна. Черные чешуйки появились на моем теле. В этом была успокаивающая тяжесть и прохлада, когда броня обернулась вокруг меня, и я почувствовал набухание эфира, когда его ограниченное количество в атмосфере притянулось ко мне.
«Ах, я думаю, он хочет стать одним из нас!» — протянул насыщенный женский голос. «Только посмотрите на его маленькие рожки!». Говорившая была женщиной с мраморной кожей в тяжелых черных пластинчатых доспехах. Только ее лицо и голова были открыты, демонстрируя ее короткие ярко-синие волосы, которые были уложены в виде шипов вокруг её гребневидных рогов. Поперек её алых глаз были вытатуированы рунические молнии. Ульрика, я знал, её имя проявлялось из неконтролируемого потока сознания Реджиса.
«Каделл, должно быть, подсел на бузинный нектар, раз позволил этому тощему лессеру одолеть себя».
Хриплый голос, как жуки, выползал из тени и проникал в мои уши, заставляя волосы на затылке вставать дыбом. Я заметил Фантома, чья мантия была темной от следов ожогов, капюшон которой был наполовину натянут на его лысую голову. Два похожих на кинжалы рога торчали у него изо лба. Блейз. Ярко-красный цвет его глаз прерывался темными пятнами, которые, казалось, плавали по их поверхности, соответствуя более темным пепельно-серым пятнам, которые портили его холодную мраморную кожу.
Рядом с ним, пятая алакрийка была наполовину скрыта живыми тенями. Я уловил проблески угольно-черных волос, свернувшихся в рога на её макушке, и темные, цвета бычьей крови глаза, окруженные серо-черной кожей. Валеска.
«Хватит», — приказал Ричмал, глубокий баритон которого заглушал все остальные голоса. «Вы унижаете себя». Свернутая в спираль плеть темно-зеленой вонючей жидкости задрожала в его кулаке, и он встретился со мной взглядом. «Мы больше не будем впустую тратить на тебя время, лессер».
В тот же момент я активировал Шаг Бога. Комната изменилась в аметистовой вспышке, и я появился рядом с Ричмалом, позади него. «Как хочешь», — сказал я, вызывая эфирный меч и отбрасывая его назад.
Комната взорвалась хаосом.
Черные, железные шипы вылетели из земли, чтобы отразить мой клинок, и порыв черного ветра, казалось, окутал Ричмала. Я почувствовал удар эфирного клинка, а затем ветер перенёс мою цель. Мгновение спустя он появился в другом конце комнаты, его доспехи были разорваны, а из раны в боку сочилась кровь.
Они были быстры и работали вместе с безупречной эффективностью. Я не мог позволить себе сдерживаться против них.
Реджис, клинок.
Мана сгустилась в пыли и тенях, парящих в воздухе, и кольцо черных железных шипов появилось из ничего, чтобы вонзиться в мое лицо и ядро. Используя Сердце Мира, чтобы почувствовать формирование атаки, я уклонился, развернулся и нырнул под шипы, рубя те, от которых я не мог увернуться.
Призрак, созданный из черного пламени, потянулся ко мне, когти огня души царапнули по моей броне. Мой меч развернулся, метнувшись к горлу призрака. Как раз перед тем, как он соприкоснулся, Реджис дотянулся до меча, и тонкое аметистовое лезвие вспыхнуло темно-фиолетовым огнем.
Разрушение поглотило Призрака, не оставив после себя ничего, даже остатков маны.
Все пятеро противников двигались, применяя заклинания. Щиты черного ветра и огня души двигались вместе с ними, превращая комнату в ад.
Двойные потоки черного огня и вялой, пузырящейся жижи брызнули на меня с разных сторон. Я прыгнул вверх, ухватившись за перила балкона, и вскарабкался на них. Металл искривился, разрываясь на части под силой моего движения, когда я использовал Взрывной Шаг, снова отступая, затем он зашипел и растаял, когда облако огня души погналось за мной.
Комната превратилась в темное пятно, когда я почти мгновенно приблизился к своей следующей цели, синеволосому Фантому, Ульрике. У меня было всего мгновение, чтобы удивиться, когда её алые глаза последовали за мной, её щит поднялся, чтобы блокировать мой удар, в то время как её копье опустилось в позицию, чтобы поймать мой импульс и использовать его против меня.
Клинок Разрушения врезался в её возвышающийся щит, который был обернут толстой оболочкой из сине-черных молний. Её зачарованное копье ударило в мою броню, как таран, прямо над моим ядром.
Сотрясающий взрыв чистой энергии потряс зал, когда нас обоих отбросило силой наших одновременных ударов. Я кувыркнулся, приземлился на ноги, и у меня было всего мгновение, чтобы увидеть фиолетовое пламя, охватившее её щит, прежде чем кислотные щупальца обвились вокруг моих ног. Я рубанул по ним, и Разрушение разорвало заклинание на части.
Облако огня души настигло меня, затопив непрозрачным черным туманом кипящего огня, который пытался проникнуть в мой нос и рот. Я вырвался наружу с новой волной эфира, сводя на нет пламя.
Земля вздыбилась подо мной, когда частично сформированный голем, сделанный из сотен соединенных шипов, прорвался сквозь гранитные плитки и потянулся ко мне. Я скользнул одной ногой назад по разбитой плитке, когда шипастые когти сомкнулись только на пыли, затем взмахнул Разрушающим лезвием один, два, три раза.
Фиолетовое пламя пронеслось по голему, который рассыпался и сгорел.
Зеленоватая мана сгустилась подо мной, и я отпрянул назад как раз в тот момент, когда пол начал сочиться густым ядовитым илом. Поток черного ветра заставил меня снова увернуться, одновременно отражая трехконечную молнию клинком Разрушения и выпуская эфирный взрыв, чтобы отразить облака огня души.
Их было слишком много, и они оставляли мне мало возможностей между их комбинированными атаками заклинаний, чтобы перейти в наступление. Разворачиваясь, чтобы держаться подальше от порывистого циклона, я обдумывал свои возможности. Мне нужно было максимально увеличить свою мобильность и перевесить чашу весов.
Чувствуя, что Реджис следит за моими мыслями, я подготовил свой маневр, сжимая эфир в кулак до боли в костях.
Руна Шага Бога вспыхнула, и я оказался на другом конце комнаты, прямо внутри арочного входа.
Эфирный клинок исчез, как и моя связь с Реджисом и божественной руной Разрушения.
Вытянув руку, я выпустил заряд.
Ульрика и Фантом с косичками, Ифиок, исчезли в конусе клубящегося фиолетового эфира. Он также поглотил портал дальней телепортации позади них, заставляя раму портала разлетаться вдребезги со звуком, похожим на удар грома. Твердый камень падал в дрожащую волну светящегося конфетти и растворялся. Непрозрачная жидкая энергия самого портала закружилась от турбулентности его провала, затем зашипела и исчезла.
По крайней мере, таким образом они не привели бы никаких подкреплений.
Ульрика опустила свой щит, испещренный отметинами и ожогами от Разрушения. Алые руны ярко горели на его тусклой металлической поверхности. Ифиок вышел из-за ее спины, его косы дымились, а один рог треснул. Плоть на одной стороне его лица была разорвана и кровоточила.
‘Сейчас’, — я послал.
В последовавшем за этим вдохе Реджис взорвался между ними, полностью проявив свою форму Разрушения в потоке эфира. Застигнутые врасплох, два Фантома были отброшены в сторону его массой, и его огромные квадратные челюсти, полные острых как бритва зубов, с хрустом опустились на плечо и руку раненого Ифиока. Разрушение мелькнуло между его клыками, его зазубренные края резали и щёлкали, проскакивая по бледной плоти Ифиока.
Одновременно вызывая клинок и посылая эфир в каждую мышцу, сухожилие и сустав, я резко шагнул вперед, направив клинок сбоку от головы Ульрики.
И погрузился в океан боли и грязи.
Воздух превратился в желеобразный кислотный ил, который засосал меня и поглотил импульс моего Взрывного Шага. Он шипел и лопался там, где мой эфир изо всех сил пытался удержать его подальше, но едкая субстанция одновременно атаковала каждый дюйм меня. Мои глаза жгло, а реликтовая броня дрожала, когда кислота разъедала ее структуру.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Хотя я не мог видеть сквозь кислоту, с активным Сердцем Мира я мог чувствовать местоположение пяти врагов, и даже их искусство маны типа Распада не могло помешать мне найти эфирные пути. Сосредоточившись, не взирая на боль, я влил эфир в божественную руну и активировал Шаг Бога, вновь появившись сразу за Блейзом.
Со сверхъестественной быстротой лысый Фантом отвел поток своего огня души от Реджиса, которого трое других оттеснили к одной изогнутой стене, и превратил его в щит между нами. В то же время я сформировал меч и рубанул его по боку. Эфир задрожал от огня души. Мой клинок содрогнулся от силы двух противоборствующих сил, затем пронзил его щит и полоснул по горлу.
Блейз попытался закричать, но только захлебывался кровью. Его мутные красные глаза прищурились в мучительном рычании, затем черный ветер окутал его и отбросил от меня.
Когти с той же ветряной маной типа Распада набросились на меня и схватили за запястья. Я выпустил клинок и вложил эфир в свои руки, усиливая свой защитный барьер, пока он не засиял в виде светящихся аметистовых наручей вокруг моих когтистых перчаток — накопилось так много эфира, что тонкие кости в моих руках начали болеть.
Ветер пытался, но не мог ухватиться за эфир.
Почувствовав множество других заклинаний, нацеленных на меня, я сделал резкое режущее движение одной рукой в перчатке, выпуская сдерживаемый эфир по широкой изогнутой дуге, чтобы уничтожить шквал преследующего огня.
Болезненный, разъяренный вой перемежался звуком огня, сжигающего воздух, черных шипов, вырывающихся из земли, и грохота молний.
В другом конце зала Реджис изверг Разрушение. Горячий ветер, похожий на передний край надвигающегося ада, мгновенно высушил пот, выступивший у меня на лбу, и все активные заклинания поблизости сгорели, как сухие листья.
«Валеска!» — крикнула Ульрика, и её протяжный голос пронзила вспышка неудержимого страха.
В одно мгновение я осмотрел зал.
Реджис находился в дальнем конце комнаты, пронзенный в нескольких местах сине-черными разрядами сплошных молний. Камень вокруг него был высечен Разрушением на двадцать футов во всех направлениях, а балконы над ним обрушились. Его челюсти были открыты, между зубами свисали толстые струйки слюны, а яркие глаза были полностью сосредоточены на своей добыче.
На полу сразу за руинами Валеска тащила себя прочь одной рукой, создавая толстый щит из ветра между собой и Реджисом. Часть её черных волос и кончики рогов были сожжены, а лицо покрыто уродливыми волдырями. Одной ноги не хватало по колено.
Ульрика парила в шести метрах над землей, бомбардировка сине-черными разрядами обрушивалась с кончиков её пальцев на Реджиса. Некоторые сгорали в Разрушении, не долетая до него, но не все, и он не предпринимал никаких попыток защититься.
Ифиок был на балконе позади меня. Одна лишенная плоти, похожая на скелет рука бесполезно свисала вдоль его тела, а плоть на шее была разорвана и сочилась. Его оставшаяся рука размахивала, когда он наколдовывал десятки черных шипов с земли, которые разлетались по комнате во всех направлениях, аккуратно облетая своих союзников, когда те нацеливались на Реджиса и меня.
Блейз переместился за ряды арочных рам, которые открывали вход в зал. Он был окружен овальным полем мерцающего огня души, кончики пальцев прижаты к его горлу. Пурпурное пламя огня души танцевало внутри раны, пока плоть снова срасталась, в то время как облака вызванного пламени продолжали гореть в воздухе между нами, когда он изо всех сил пытался охватить меня своей силой.
Ричмал контролировал несколько длинных щупалец темно-зеленой кислой жидкости, которая бурлила между гранитными плитками. Рана в его боку затянулась, и даже его доспехи, казалось, восстановились сами по себе. Одно из его щупалец обвилось вокруг талии Валески и помогло оттащить её, в то время как два других начали преследовать Реджиса, целясь за его шею и ноги.
Тем временем три других щупальца набросились на меня, рассекая воздух подобно хлысту и разбрызгивая кислотную слизь во все стороны.
Используя Шаг Бога, я переместился из середины водоворота заклинаний на балкон, а затем снова перешёл, когда облако огня Блейза пронеслось по воздуху ко мне.
Челюсти Реджиса яростно смыкались на едких щупальцах, когда я снова появился, стоя над Валеской. Эфирный клинок сформировался в моих руках, направленный вниз, и я вонзил его в её ядро. Она издала пронзительный крик, который внезапно оборвался, когда ее дернуло прочь щупальце, обвившее ее туловище. Мой клинок проделал дымящуюся дыру в ее боку и граните под ней.
Огромный железный шип появился из моей собственной тени и вонзился вверх. Уперев клинок в предплечье, я поймал импульс шипа и позволил ему поднять меня в воздух, подальше от цепких щупалец. Развернувшись, я отразил вспышку молнии, которая срикошетила от Реджиса, а затем приземлился прямо перед ним. Эфирный клинок пронесся сквозь преследующие его лианы, а затем и через те, что преследовали меня, но на нас уже обрушивались новые заклинания.
‘Двигайся’, — прозвучал в моей голове глубокий, полубезумный голос Реджиса. Разрушение разрасталось внутри него, накапливаясь, как магма в кальдере вулкана, и вот-вот должно было прорваться.
Подпрыгнув, я уперся одной ногой в край расширяющегося шипа и, используя Взрывной Шаг, прыгнул вслед за Валеской, мой эфирный клинок прожег гранитные плитки пола по прямой линии к ней и Ричмалу.
Позади меня новая волна Разрушения пронеслась по комнате, стирая все, к чему прикасалась. Но я был сосредоточен на том, чтобы найти Валеску. Казалось, она действовала как Щит группы, пряча их, защищая и даже меняя их положение, когда это было необходимо. Без нее остальные были бы уже давно мертвы.
Ричмал попытался повторить свой трюк, поймав меня на середине Взрывного Шага, но я был к этому готов. Эфирный клинок взметнулся вверх одновременно с тем, как комната расплылась мимо меня в стороны, и я, пронзив его заклинание, врезался в него плечом.
Его сбило с ног, и он врезался во внешнюю стену комнаты, и все его заклинания на мгновение померкли.
Валеска приподнялась на одно колено после того, как Ричмал спас её. Несмотря на свои тяжелые раны, она все еще колдовала, окружая себя бушующим ветром, одновременно нанося мне удары острыми косами сгущенного воздуха. Я развернулся и увернулся от тех, которые не смог заблокировать обернутым в эфир кулаком, затем, когда я был почти над ней, сделал Шаг Бога.
Прыгающие дикие дуги фиолетовых молний пробежали по моему оружию, когда я ударил её сбоку по голове со своей новой позиции. Раздался хруст кости, когда мой кулак соприкоснулся, а затем все погрузилось во тьму.
Черные крылья обернулись вокруг моего лица, хлопая и раскачиваясь, дергая меня то в одну, то в другую сторону. С моей рукой, все еще обернутой эфиром, я провёл пальцами по заклинанию, разрывая его на части. Но к тому времени, когда я снова смог видеть, Валеску уже унесли.
Снова призвав в руки клинок, я прыгнул к поверженному Ричмалу и замахнулся на его незащищенную шею. Сине-черное пятно налетело сбоку, врезаясь в меня и сбивая с курса. Мой меч вонзился и разрезал как покрытую рунами броню, так и плоть.
«Блейз, отправь Валеску обратно», — прогрохотал звучный баритон Ричмала, когда он поднялся на ноги. Выражение его лица было напряженным, а спутанные волосы прилипли к голове и окрасились в красно-коричневый цвет.
Ульрика остановилась в десяти футах от меня, зажав меня между собой и Ричмалом. Кровь хлестала из ее ноги, которая, казалось, была почти разорвана в колене. Она оперлась на свой высокий щит, который стоял между нами, и направила заколдованное копье мне в лицо, рыча. Её вялая самоуверенность исчезла.
Звериный вой потряс пещеру, и Реджис прыгнул сбоку, его массивные лапы повалили Ульрику на землю.
Десятки тошнотворно-зеленых дротиков вылетели из рук Ричмала, вонзившись в бок Реджиса. Я наблюдал, как темно-зеленая мана просачивалась в него, начиная циркулировать по его кровотоку в считанные секунды.
Жидкий огонь побежал по моим каналам, когда я перекачивал эфир из своего ядра вниз по руке и в ладонь, где он накапливался, пока давление не заставило его вырваться наружу, залив пещеру фиолетовым светом и поглотив Ричмала.
Последовала вспышка, и клин сине-черного статического электричества разорвал воздух вокруг Реджиса. Он взревел, выдыхая поток Разрушения, но статическое электричество гудело вокруг и вдали от пламени, прежде чем сгуститься, как гильотина, над ним. В то же самое время Ульрика вырвалась из-под него с молнией в руке.
Статические разряды прошли сквозь тело Реджиса, как пила, аккуратно разделяя плоть, кости и даже эфир. Мой спутник взвыл, когда его огромное скошенное назад туловище разломилось надвое, задняя половина споткнулась на более коротких и толстых ногах, передняя с трудом удерживала равновесие, когда он неуклюже бросился за своей добычей.
Едва сдерживаемая ярость Реджиса и потребность выплеснуть Разрушение врезались в меня через нашу связь, борясь с его инстинктом самосохранения и отчаянной гранью экзистенциальной неопределенности.
Острый как бритва, нож паники ударил по моим внутренностям, и я мог только наблюдать за ужасающим зрелищем, пытаясь справиться с внутренним конфликтом Реджиса наряду с моими собственными подавленными эмоциями. Я упустил из виду ману, сливающуюся из теней надо мной, как раз перед тем, как тонкий, как копье, шип высунулся из ближайшей колонны и стремительно приблизился к моему лицу.
Я развернулся в последний момент, приняв удар на ту сторону моей бронированной головы, где росли рога. Шип разлетелся вдребезги, и осколок длиной в тридцать сантиметров, крутанувшись в воздухе, вонзился мне в щеку. Я почувствовал, как он царапнул кость, отклоняясь вниз, и вылетел в основание моего черепа.
Сила удара отбросила меня назад к опорной колонне, где я на мгновение прислонился, ошеломленный, одной рукой цепляясь за зазубренный конец шипа, торчащий из моего лица.
Земля раскололась у меня под ногами, и я упал на одно колено в лужу горящего ила. Десятки черных железных шипов соединились над бассейном, образовав купол с острыми краями, пригвоздив меня к яду, который, как я уже чувствовал, высасывал мои силы, атакуя мою нервную систему. Шипы уплотнялись, заставляя меня глубже погружаться в ил. Мои легкие сжались, и я почувствовал, как мое сердце заколотилось.
Железный купол озарился сине-черным светом, и сотни разрядов электричества начали пробегать взад и вперед между ним и лужей ила. Мое тело было заперто. Мой разум онемел от шока, в то время как ил продолжал разъедать мою броню. Когда я потянулся к руне Шагу Бога, я не почувствовал её. Я вообще ничего не чувствовал, кроме боли от того, что мана атаковала каждый нерв во всем моем теле.
«Сейчас, пока он прижат! Валеска, доложи Верховному Государю, сообщи ему…»
У меня заложило уши, за закрытыми глазами вспыхнули звезды, а мышцы начало сводить судорогами, когда я пытался оттолкнуться от шипов, но безрезультатно. Я потерял всякий смысл слов Ричмала, знал только, что Фантомы кричали друг на друга. Хотя я не мог понять, что они говорили, отчаяние в их голосах было явным.
Сине-черные частицы отклоняющейся маны молнии вспыхивали и гасли, когда они сталкивались с аметистовыми пылинками, которые составляли мой эфирный барьер. Темно-зеленая мана зашипела и растворилась в эфире, прежде чем испариться. Серо-коричневая ненормальная земная мана треснула и разбилась о пурпурный барьер.
Сквозь щель в шипах я увидел Реджиса, или то, что от него осталось. Мой спутник превратился всего лишь в сгусток эфира, заключенный в клетку маны Ульрики. Я мог чувствовать его, но едва-едва, он горел, но его сознание угасало с каждым мгновением, поскольку все больше и больше его эфирной сущности истощалось только для того, чтобы сохранить его слабую форму.
Я потянулся к нему, попытался притянуть его к себе одной силой своей воли, но он не реагировал, не мог избежать заклинания, сжигающего его в ничто.
Время, казалось, замедлилось, почти как тогда, когда я раньше мог использовать Статическую Пустоту. Внезапно я почувствовал вес всей этой маны, сталкивающейся с моим эфиром, увидел, как частицы изгибаются, колышутся и прыгают как одно целое, формы отдельных заклинаний, как они были сформированы, их цель, метафизическая связь, которая удерживала их вместе.
Мана сплелась в форму, сформированную волей заклинателя, в то время как эфир одновременно содержал ману и определял ее естественное поведение, но также перемещался, чтобы приспособиться к прохождению маны, две силы сочетались друг с другом, как свет и тень. Я не мог поверить, что не видел этого раньше.
Моя рука дрожала, когда я потянулся к этому хаосу. Всё это время взаимодействие метафорических света и тьмы — маны и эфира — смещалось и двигалось, всегда вместе, одновременно в координации и противостоянии. А между ними — своего рода занавес, отделяющий свет от тени.
Мои пальцы дернулись. Занавес сдвинулся. Эфир обернулся вокруг маны и отодвинул ее в сторону.
Сцепленные шипы, пригвоздившие меня к земле, отпустили, разлетаясь в воздухе вокруг меня. Они дрожали, неуверенные, воля Ифиока подталкивала их к одной цели, но поток эфира отталкивал их, переопределяя то, что было позволено делать мане.
Паутина электричества прыгала от шипа к шипу, угрожающе потрескивая, усики тянулись ко мне, отклонялись и снова поглощались целым, неспособные нанести удар дальше, чем позволял им эфир.
Лужа кислоты расступилась, отделяясь, отдаляясь от меня.
Когда я медленно встал, мои ноги дрожали от усилий навязать свою волю эфиру, а через эфир — мане. Мои враги окружили меня, но физическая сила их уверенности и дерзкие выражения исчезли.
Вместо этого я увидел широко раскрытые красные глаза на фоне серых лиц, побледневших от страха.
