От лица Сесилии.
«И вот мы снова здесь», — сказала я, посмотрев налево.
Нико летел рядом со мной, мы зависли за пределами защитного барьера, окружающего западную половину Сехз-Клара. Позади нас двадцать тысяч верных алакрийских солдат заполняли улицы Розаэра, города, разделённого между двумя половинами Доминиона. Полупрозрачный щит аккуратно разделял их.
Уже почти рассвело. Прохладный ветерок, дующий с моря Пасти Вритры, трепал серебристо-серые волосы, которые я так и не успела покрасить.
Сам щит теперь казался мне совсем другим. Если раньше он был непонятным монолитом, то теперь я могла видеть его отчётливо. Следы маны Василиска были очевидны, как кровавое пятно, а в его основе лежала легко различимая структура.
По другую сторону щита я почувствовала лишь слабых повстанцев. Отряды предательских мятежников окопались в оборонительных позициях по всему городу, но мы превосходили их количеством в пять раз.
«Серис знала, что я приду», — сказала я Нико. «Она оттянула свои силы назад».
Нико молчал. Мы почти не разговаривали с тех пор, как он выбежал из моей спальни после нашего разговора. Я намеренно избегала мыслей о той лжи, которую мы теперь разделяли, и о правде, которую я скрывала от него. Но я не была готова рисковать и разглашать то, что узнала. Ещё нет…
Внезапно повернувшись, я взлетела повыше, чтобы все мои силы могли меня видеть. Когда я заговорила, мой голос исходил отовсюду сразу, каждая молекула атмосферной маны была как громкоговоритель. «Воины! Сегодня вы сражаетесь за свой континент. Это не наступательная война, а возвращение того, что принадлежит нам по праву. Эти предатели пытались расколоть саму Алакрию, сея ложь и раздор. Но, смотрите!»
Я махнула рукой в сторону противоположной половины города. Мана вспыхнула, отделившись от гигантского щита, и понеслась к отрядам повстанцев, заставляя эти несколько тысяч мужчин и женщин светиться, подчеркивая малочисленность их сил. «Даже они знают, что битва уже проиграна; большая часть их сил уже бежала!»
До меня донесся далекий, но громоподобный рев, двадцать тысяч голосов поднялись в оглушительном боевом кличе.
Взмахнув рукой, я повернулась и прижала её к барьеру.
Сила Владыки пронизывала сотни километров своим щитом, отделяясь от остального мира. Моё сознание прослеживало её линии, вплоть до Эдельгарда, по сети мана-проводящего материала к сердцу машины Серис, к самому Орлайту Вритре. Я чувствовала его — аккумулятор, на котором всё это работало, — но это было всё; я не чувствовала того, что они с ним сделали.
На этот раз, когда я направила свои чувства на ману, она отреагировала. Подобно цветам, обращающимся к солнечному свету, отдельные частицы маны, составляющие барьер, потянулись ко мне, и вся структура задрожала.
Сжав пальцы, я вонзила их в щит. Когда я отдернула руку, из неё вырвалась горстка нематериальной энергии, сверкающая в предрассветном сумраке, как светлячки. Я раскрыла ладонь и позволила мане просочиться сквозь пальцы, где она растворилась в своей основной форме.
Отверстие в щите расширилось, его края вспыхнули мерцающим белым светом. Свет полз по блестящей поверхности, а дыра расширялась, набирая скорость с каждой секундой.
Хотя мои солдаты не могли видеть моего лица, я придала своим чертам выражение спокойной решимости. Я была лидером во главе армии, а не ребёнком, как думала Серис. Где бы она ни пряталась, я надеялась, что она это видит. То, над созданием чего она трудилась годами, я разрушила в одно мгновение.
Прореха в щите увеличилась до ширины в несколько сотен футов, открывая путь моим солдатам, но я не сразу призвала их к атаке. Мой взгляд следовал за удаляющимся краем, пока, с внезапностью, удивившей даже меня, щит не лопнул, как пузырь. В одно мгновение он был там, а в следующее…
«Верховный Владыка провозгласил, что любой маг, унад* или раб, повернувшийся спиной к этому континенту, не имеет права жить здесь. Не давать пощады». Я сделала медленный, глубокий вдох. «В атаку!»
# Прим. Пер. — Унад — алакрийский термин, появившийся глав 100 назад, обозначает алакрийцев без рун.
Пружинящий свист выстрелов катапульт последовал за моим приказом, как восклицание: напитанные маной снаряды пронеслись по воздуху мимо того места, где был щит, и врезались в здания в западной половине города. Конденсированные камни разрывались на части, посылая смертоносную шрапнель на десятки футов. Бочки с горючей жидкостью разбивались вдребезги и забрызгивали окрестности, которые мгновенно воспламенялись, поджигая город. Скопления кристаллов маны разлетались широкими дугами, взрываясь от силы удара и обрушивая целые сооружения.
Ударная волна шума и маны пронеслась мимо меня.
Повсюду возникли вражеские щиты, и раздался шквал ответного огня и контрзаклинаний. Из земли вырвалась голубая молния, направленная в меня. Когда я потянулась к мане, она застыла, и в воздухе повисла неровная, танцующая линия электричества. По всей длине молнии пробежала волна, начиная с конца, висевшего в пятидесяти футах подо мной, и устремилась вниз, к земле.
Десятки более мелких молний взорвались от точки удара, и я почувствовала, как несколько сигнатур маны потемнели.
В моих внутренностях что-то неприятно кольнуло. ‘Лучше быстрая смерть в бою, чем недели пыток и голода в глубинах Тэгрин Келума’, — подумала я.
«Нам нет смысла задерживаться здесь», — сказал Нико, привлекая меня обратно к битве. «Другие Косы и без нашей помощи быстро наведут здесь порядок».
Мелзри вела силы с запада, чтобы захватить базу Серис в Сандаэрине, а Драгот и солдаты из Вечора патрулировали море Пасти Вритры, чтобы предотвратить массовое отступление.
Посмотрев вниз, на центр строя моих солдат на земле, я сказала: «Эшерон, ты командуешь. Приказывай».
Мой голос донесся по ветру прямо до ушей Слуга Драгота.
«Да, Наследие», — прозвучал его ответ, неясный и далекий.
Я посмотрела на Нико и кивнула. «Тогда не будем терять времени».
Поднявшись выше, мы полетели на север. Когда мы поднялись над скалами Розаэра, несколько десятков заклинаний — вихри и струи зеленой, синей, красной и чёрной магии — вылетели из ряда крытых бункеров.
Раздражённо ворча, я ухватилась за нити каждого заклинания и потянула их, сбивая заклинания с курса и заставляя их скапливаться в воздухе перед нами.
Посох Нико вспыхнул красным светом, и он ударил им по воздуху перед собой. Раздражающие сетчатку глаз шары синего огня бомбардировали бункеры, разбивая их щиты и обрушивая усиленные конструкции на магов внутри.
Сконцентрировав все собранные заклинания в бурю многоэлементных пуль, я послала их обратно в дымящиеся остатки бункеров, уничтожая немногие оставшиеся сигнатуры маны, которые я смогла обнаружить.
Нико на мгновение замер на месте, наблюдая за дальнейшей активностью, но я могла сказать, что под ним всё чисто. «Пойдем. Эти солдаты не важны. Наша настоящая цель ждет нас в Эдельгарде, если только она уже не сбежала».
«Это символическая защита», — задумчиво сказал Нико, как будто не слышал моих слов. «Даже если не принимать во внимание присутствие Кос или Слуг, или тебя — такое мизерное укрепление не продержалось бы и дня против нашего превосходства в численности. Так где же её армия?»
«Скоро узнаем, полагаю», — ответила я, ускоряясь. Я почувствовала, что он следует за мной, заклинание ветра, которое он использовал для воспроизведения полета, подталкивало его вслед за мной.
Местность к северу от Розаэра была усеяна небольшими поселениями и частными владениями, но никаких укрепленных мест больше не было. Мы летели на максимальной скорости, на северо-запад, и по мере приближения к Сандаэрину я почувствовала битву задолго до того, как смогла её увидеть. Мы с Нико держались немного восточнее города, не намереваясь ввязываться в сражение, где Мелзри и Мавар держали всё под контролем.
Хотя мы с Нико могли бы прорвать щит возле Эдельгарда, как я пыталась ранее, избежав полета на сотни километров, основная часть нашей армии должна была атаковать по земле из Розаэра, и я хотела, чтобы они видели, как я прорву щит. Кроме того, это была возможность прочесать всю территорию Доминиона, сделав моё присутствие известным тамошним жителям, как горожанам, так и мятежным магам.
И всё же к тому времени, как мы добрались до Эдельгарда, где находился штаб Серис и источник энергии щита, мне не терпелось покончить со всем этим.
Серис была коварной и очень живучей, и я сомневалась, что застану её стоящей на балконе своего поместья в ожидании меня. В конце концов, ей удалось перехитрить и захватить одного из Владык.
Когда город появился в поле зрения, я с удивлением увидела дым и огонь, поднимающиеся из нескольких разных мест. От восточной окраины города исходила мощная мана.
«Драгот уже там», — недовольно заметил Нико, взглянув на меня.
Я сохранила бесстрастное выражение лица. «Неважно, лишь бы он не позволил Серис ускользнуть, пренебрегая своими обязанностями».
Все Косы — кроме Нико, конечно, — были озлоблены и завидовали моему положению. Они стремились к любой похвале, какую только могли найти, каждый из них надеялся заменить Каделла в качестве правой руки Агроны и доказать, что достойны своего звания. Не было ничего удивительного в том, что Драгот воспользовался этой возможностью, чтобы присвоить все лавры победы себе. Но это вряд ли имело значение. Учитывая масштабы грядущей войны, Косы больше не имели значения в моих глазах.
Когда мы приблизились к поместью Серис с видом на море Пасти Вритры, я, наконец, увидела Драгота. Он парил над поместьем, скрестив руки, наблюдая за нашим приближением. Со своими разросшимися рогами и невероятной массой он был похож на говяжий кусок, подвешенный на стойке.
«Ты не на своей позиции, Драгот», — огрызнулся Нико, как только мы оказались достаточно близко, чтобы говорить.
Драгот приподнялся на фут или около того, чтобы посмотреть на Нико сверху вниз. «У меня был источник в городе до падения щитов, который сообщил мне о бурной деятельности. Поскольку твой тур по Доминиону задержал тебя, я решил, что лучше заблокировать город». Он с усмешкой кивнул мне. «Разумеется, чтобы подготовиться к вашему прибытию, Наследие. Корабли и солдаты Вечора всё ещё патрулируют море, но если крысы и бегут со своего тонущего судна, мы их не видели».
‘Наверное, это потому, что ты не видишь дальше собственной задницы’, — подумала я.
Вслух я спросила: «Есть ли какие-нибудь признаки, что Серис здесь?»
Драгот покачал головой. «Нижние глубины поместья защищены. Возможно, она прячется там. Насколько я её знаю, у неё наверняка есть какой-нибудь туз в рукаве».
«Мне все равно, что она попытается сделать», — сказала я, не пытаясь скрыть своего раздражения по отношению к Косе Вечора. «Всё кончено».
«Действительно. Тот факт, что я смог завербовать одного из её приближённых, говорит о том, что она потеряла хватку». Драгот усмехнулся. «Поставленная в безвольное положение каким-то бескровным ничтожеством с другого континента… Неудивительно, что она так низко пала».
Наклонившись к земле, я полетела к одному из открытых балконов поместья. Солдаты Драгота рыскали по помещениям, вытаскивая всё ценное и сваливая в кучи. Один маг привлёк моё внимание: он стоял наготове, словно ожидая нашего прибытия.
Его внешность была в целом непримечательной, но в нём чувствовалась странная двойственность. С одной стороны, у него был красный глаз и короткий рог, торчащий из черных волос, но с другой стороны, его глаз был карим, а рог был разбит, оставив лишь зазубренный обрубок. Тем не менее, он не вздрогнул при нашем приближении, как большинство солдат. Вместо этого он опустился на землю рядом с Драготом и чуть позади него, как будто ему там самое место. Несколько магов оторвались от своих дел и встали в строй вокруг них.
«Что ты смог найти, Вольфрум?» — спросил Драгот.
«Мы проследили большую часть мана-кабелей вниз на несколько уровней, но не смогли обойти дверь в самом низу. Мы предполагаем, что она ведёт к тому, что питает щит», — сказал алакриец с кровью Вритры уверенным, слегка гнусавым голосом.
«Отведи нас к двери», — сказал Драгот, а затем добавил: «Если этого желает Наследие».
Я остановилась, пройдя через большой зал и попав в смежный коридор, покрытый причудливыми картинами. Вместо ответа я лишь махнула рукой. Молодой человек, Вольфрум из Высококровного Редвотера, как я теперь поняла, поклонился и поспешил мимо меня, не встречаясь с моими глазами. Он провёл нас ещё через несколько комнат, пока мы не достигли круто спускающейся лестницы. По тому, как долго мы спускались по тесной лестнице, я поняла, что мы, должно быть, находимся в глубине скалы под домом Серис.
Дверь, о которой шла речь, представляла собой толстый железный квадрат, вделанный в стену. Единственным признаком того, как её открыть, был тусклый кристалл маны, прикрепленный к стене неподалеку.
«Какая бы магия ни была вложена в эту дверь, мы не смогли её взломать», — сказал Вольфрум. «Я послал за несколькими Исследователями, чтобы они помогли нам изучить её…»
Я чувствовала ману, заключенную в кристалле, а также запас маны в устройстве над дверью, которое втягивало её в стену, и в ряде зажимов, которые прочно удерживали ее снизу, не позволяя взломать. Сама дверь была надежно защищена от магической силы, но прикрепленные к ней механизмы зависели от системы ввода маны, и поэтому ими было легче манипулировать. Мне, по крайней мере.
Читайте ранобэ Начало после конца на Ranobelib.ru
Распределив ману, заставляющую зажимы закрыться, я активировала цепной механизм. Дверь слегка сдвинулась, заставив пол вибрировать, а затем с легким гулом поднялась в углубление над ней.
Пространство за дверью — какая-то лаборатория — было освещено холодным голубым светом из огромных стеклянных цилиндров, наполненных светящейся жидкостью. Невероятное количество маны было взвешено в этой жидкости, и она дрожала от моего присутствия.
«Ждите здесь», — приказал Нико солдатам, прежде чем осторожно шагнул в дверь.
Драгот фыркнул. «Не смей отдавать приказы моим солдатам, когда я…»
Он уловил мой хмурый взгляд, и я увидела, как на широком лице Косы медленно проступает понимание. «Оставайтесь здесь», — сказал он, оставив невысказанным то, что мы с Нико уже поняли: в каком бы состоянии ни был Владыка Орлайт, мы хотели, чтобы его видело как можно меньше людей.
Стеклянные трубки соединяли многие из этих цилиндров друг с другом, а к стенам были прикреплены различные устройства и артефакты, ни один из которых не имел для меня никакого смысла. Пустые проекционные кристаллы усеивали стены, как незрячие глаза среди прочего оборудования. Я взглянула на Нико: его глаза быстро перемещались по лаборатории, а рот был слегка приоткрыт. На секунду я пожалела, что не могла дать ему больше времени насладиться этим моментом, но нужно было позаботиться о чём-то более срочном.
За первыми рядами цилиндров центр лаборатории был изолирован куполообразным щитом. Его окраска имела дымчатый оттенок, и он был невероятно плотным, но я узнала источник маны.
Пройдя вперед, я двинулась между ярко-синими, тихо булькающими цилиндрами, и в центре экранированной зоны показался более крупный резервуар.
Орлайт Вритра парил в нем. У Владыки был пустой взгляд, а его лицо было блеклым и лишённым мыслей и выражений. По крайней мере, на одной из его голов. Другая отсутствовала полностью, остался лишь голый обрубок шеи, на котором зажил кровавый шрам.
Рядом с резервуаром стояла моя цель, её жемчужные волосы выделялись на фоне черной чешуйчатой боевой робы.
«Я обещала, что приду за тобой, Серис. И вот я здесь».
Коса одарила меня той же разочарованной, непоколебимой улыбкой, которую я видела уже слишком много раз.
«Привет», — сказал Драгот, кивнув Серис, скрестив руки и небрежно прислонившись к одному из механизмов.
Серис бросила на Драгота лишь мимолетный взгляд, а затем сосредоточилась на молодом маге с кровью Вритры. «Всё это время, Вольф? Неужели я так плохо тебя учила?»
Он поднял подбородок, свирепо глядя на Косу. «Ты научила меня всему, что мне было нужно, чтобы победить тебя, моя наставница. Это всё, что мне было нужно от тебя».
Драгот разразился хохотом. «Большой тупой Драгот превзошёл опасный интеллект Серис. Кто бы мог подумать, а?»
Серис рассеянно ковырялась в ногтях, наблюдая за парой из-за щита. «Вряд ли. Я признаю, что мои чувства задеты, но лучше довериться и потерять, чем вообще не иметь такого потенциала. Кроме того, я считаю, что Каэре удалось сбежать, не так ли?»
«Хватит», — огрызнулась я, шагнув к щиту, раздраженная тем, что Серис проигнорировала меня в пользу бессмысленного обмена колкостями с сердитым мальчишкой. «Я думала, ты умная, Серис. Но ты загнала себя в угол и теперь полагаешься на старый трюк, который я уже превзошла. Я даже немного разочарована, учитывая, с каким страхом и почтением все остальные Косы относятся к тебе».
Прежде чем она успела ответить, я уперлась рукой в щит и разорвала его на части.
Вернее, я попыталась, но он сопротивлялся.
«Орлайт всё ещё активно контролирует эту ману», — сказала Серис, подойдя ближе к своей стороне щита напротив меня. «Когда она распространилась так тонко и перерабатывалась через множество механизмов, чтобы достичь дальних уголков Сехз-Клара, его контроль над ней ослаб. Но здесь, так близко», — она жестом указала на коматозного Василиска, парящего позади нее, — «я думаю, тебе будет гораздо труднее перехватить у него контроль».
Я ударила своим разумом и маной, пустив в ход всю мощь своей силы. Мана ударилась о ману, и щит задрожал. Однако он не сломался. «Опусти его», — приказала я, сосредоточив всю свою силу на том, чтобы снова ударить по щиту.
Нико послал в щит многоэлементные пули и шипы из кровавого железа, а Драгот наколдовал зазубренный черный молот, окутанный ветром пустоты, и снова и снова обрушивал его на барьер.
Серис лишь одарила нас торжественной, уничижительной улыбкой за наши усилия.
«Слишком долго Алакрия служила игровой площадкой для безумных богов», — сказала Серис, достаточно громко, чтобы её было слышно за сотрясающим взрывом множества заклинаний, но, не обращаясь ни к кому из нас конкретно. «Они разводят людей, как зверей, назначают нам цели при рождении, основываясь лишь на “чистоте крови”, и изгоняют всех, кто не отвечает их требованиям. Но правда о нашей повседневной жизни гораздо хуже, чем кто-либо знает».
Рядом со мной Нико замялся, оглядывая комнату в замешательстве.
«Потому что всё это — всё наше существование до самых ранних предков нашей Крови — было сделано только для того, чтобы создать народ, достаточно сильный, чтобы Агрона мог наступать на наши спины, пока он идёт к своей конечной цели», — продолжала Серис, повернувшись налево и больше не глядя на нас.
«Хватит!» — рявкнула я снова. «Назад», — приказала я Нико, Драготу и однорогому мальчишке.
Выставив обе руки вперед, я снова прижалась к щиту. В лаборатории наступила тишина, если не считать непрекращающегося гула оборудования.
Вместо того чтобы выталкивать ману наружу, пытаясь контролировать её, я втянула её в себя.
Победная ухмылка расплылась по моему лицу, когда поверхность дымчатого щита завихрилась. Серис была права, я не могла разрушить железную хватку Орлайта над его маной, Владыка был слишком силен, но я могла поглотить её, как сделала это с Фениксом и Владыкой Киросом.
Серис замерла, наблюдая за моими действиями, и печаль овладела её чертами, когда она поняла, что проиграла. «Агрона начал войну с Эфеотом, землей богов. Он не ожидает, что ты победишь в схватке с ними, ни его Вритра-кровные, ни его Косы, ни даже его Фантомы. Он сожжёт всех нас как топливо в топке своих амбиций, потому что он не хочет быть Владыкой Лессеров; он намерен стать Владыкой Асур».
Мана хлынула в меня. Я полностью открылась ей, впитывая её, пока не раздулась до предела. Призрачное пламя окутало меня, мерцая на моей коже, когда я сжигала ману, которую не могла сдержать. «Ты ошибаешься», — прорычала я сквозь стиснутые зубы. «Я выиграю его войну за него, а потом вернусь домой».
«Сесилия…» — сказал Нико, чувствуя себя неловко, когда сделал шаг назад от меня.
Серис повернула голову в мою сторону, слегка приподняв брови. «О, леди Сесилия, Наследие, рождённое в другом мире. Простите меня, вы подумали, что я обращаюсь к вам?» Её глаза слегка расширились, затем она снова повернулась лицом ко мне.
В то же время вокруг лаборатории загорелось несколько проекционных кристаллов.
Я пошатнулась, увидев изображение, отраженное на нескольких экранах: Серис, видимая сквозь тусклую серую дымку, торжественно смотрит в записывающий артефакт, а рядом с ней я потею под аурой бесцветного пламени, борясь с её щитом, как ребенок, пытающийся сделать свой первый шаг. Затем картинка сменилась, показав лестницу за пределами лаборатории, сфокусировавшись на дискомфортных выражениях моих солдат, когда они обменивались взглядами или отступали назад. Затем снова, на этот раз на бездумном, безглазом лице Владыки Орлайта.
«Что это?» — спросила я, чувствуя, как краснеет моё лицо, когда я поняла, что Серис все-таки устроила какую-то ловушку, но ещё не понимая, в чем дело.
«Она проецирует это», — сказал Нико, переходя с панели на панель. «Но чтобы… о, о нет».
«Услышь меня, Алакрия», — продолжала Серис, проецируя свой голос, словно произнося речь. «Не верь лжи, которую тебе сказали. Каждый раз, когда алакрийцы осмеливаются выступить против этого жестокого режима, история всегда одна и та же. Но я сражаюсь не для того, чтобы захватить власть или повысить авторитет Сехз-Клара, и даже не потому, что верю, что одна смогу победить Агрону. Я сражаюсь, чтобы показать вам, что это возможно. Наша цивилизация, возможно, выросла на гнилой почве Вритры, обрезана их недостатком сочувствия и человечности и полита нашей собственной кровью, но это наша цивилизация, а не Асур. Пришло время свергнуть наших Владык. Ты и только ты можешь претендовать на суверенитет над собой».
Орлайт начал корчиться внутри своего резервуара, и я почувствовала ослабление щита. Я удвоила свои усилия, и пламя вокруг меня разрасталось.
«Сесил, мы должны…»
Стук крови в моих ушах заглушал всё, что ещё хотел сказать Нико, но я была почти у цели. Через мгновение щит падёт, и тогда я использую захваченную Орлайтом ману, чтобы разделить Серис на части клетку за клеткой.
Должно быть, она тоже это почувствовала, потому что внезапно направилась к резервуару в центре. Из её руки вырвался вихрь чёрной энергии, разбив стекло. Густая синеватая жидкость вылилась наружу, разлилась по полу и наполнила лабораторию консервирующим запахом.
Тело Орлайта вырвалось из кабелей, вонзившихся в его плоть, и рухнуло на пол, как труп.
«Для тех из вас, кто мне не верит», — продолжала Серис. В её руке появилось лезвие из темной маны. «Мы можем изменить ход нашей жизни. Мы можем заставить Владык истекать кровью!»
Меч сверкнул, и оставшаяся голова Орлайта покатилась по полу, упав лицом вверх в слизь, безглазые глаза уставились на меня.
Щит исчез.
Призрачный огонь метнулся к моим рукам, и я встретилась взглядом с Серис. Она смирилась, но всё же собрала свою ману.
Я выплеснула всю силу, превозмогая её.
Мана Серис вспыхнула. А потом она исчезла.
«Нет!» — закричала я, чувствуя, как время внезапно остановилось, когда я почувствовала, как искривление пространства варп телепорта, на котором она стояла, уводит её прочь.
Пламя вспыхнуло. Внутри меня что-то оборвалось.
«Что?» — прорычал Драгот, делая выпад вперед, туда, где варп-телепорт, встроенный в пол, теперь был взорван. Он сказал что-то ещё, но его слова потерялись под звоном в моих ушах.
Гравитация, казалось, менялась, медленно отклоняясь в сторону, как протекающий корабль, который вот-вот утонет. Мана текла во мне, душила меня, и я чувствовала, что тону под волнами, которые подхватывали меня и пытались утащить под воду.
Но моему ядру было ещё хуже. Намного хуже.
Я лежала на земле, хотя не помнила, как упала. Руки хватали меня, хватали за лицо, заставляя повернуть голову, но резкие, панические черты, смотревшие на меня, не выстраивались в правильную линию. Это должен быть Нико, смутно осознавала я, но это был не мой Нико…
Всплеск боли отвлек мои чувства от его бледного, потного лица к моему ядру. Оно пульсировало, болело… трещало.
Ядро — мое ядро — было покрыто паутиной микроскопических трещин, но даже это было неправильно, потому что вместо того, чтобы мана внутри ядра выталкивалась наружу, вся эта мана — из слизи, покрывающей пол, огромных молниеносно-синих цилиндров, оборудования — просачивалась в моё ядро, и давление росло, росло, росло и…
Мое ядро раскололось.
В одно мгновение, показавшееся мне целой жизнью, белая твёрдая оболочка магического органа растворилась, втягиваясь внутрь, в червоточину маны, которая теперь бушевала в моей груди.
Я судорожно вздыхала, задыхаясь, слезы текли по моим щекам. Что-то происходило вне меня, но у меня было лишь смутное ощущение движения, крика, всплеска магии, а затем меня снова затянуло внутрь.
Моё ядро исчезло.
И вся эта мана вырвалась наружу в виде белого взрыва. На мгновение я парила в центре пустой белой вселенной, как будто взрыв стёр всё с лица земли, не оставив ничего, кроме меня.
Затем ворвалась тьма, и всё стало черным.
