– Приветствую вторую по яркости Луну в Империи.
Даже если я просто прогуливался по академии, молодые барышни и господа, узнавшие меня, преклоняли колено. Они были крайне вежливы. Вскоре слухи распространились по всей Академии.
– Выражаю свое почтение герцогу-супругу Иванси.
– Да что Вы…
– Поздравляю с помолвкой. Вечная слава Иванси.
– Спасибо.
Молодые барышни и господа умолкали, когда я проходил мимо, становились вежливыми и почтительными. Стражи академии и рыцари приветственно салютовали мне, едва завидев. Все. Без исключения. Даже преподаватели низко кланялись мне. Даже когда я достиг третьего места в рейтинге башни, даже когда я стал популярной звездой в окружении толпы… даже тогда я не чувствовал себя так же, как сейчас.
«Это все титул».
Я не был выдающейся личностью или знаменитостью. Люди, что меня окружали, не пытались сфотографировать меня на телефон, они просто преклоняли колени.
«Это великолепно».
Возможно, люди ведут себя так только в моем присутствии, а сразу после того, как я ухожу, обсуждают всевозможные слухи и грязные сплетни о моем низком происхождении, или о расторгнутой из-за меня помолвки между наследным принцем и Равиэль. Но ни один человек не осмеливался шептаться об этом предо мной.
– Ик!
Слуга академии разбил графин с водой. Я как раз проходил мимо. Мне захотелось спросить, не поранился ли он, но в тот же момент шестеро слуг, что были рядом, преклонили предо мной колени.
– Прошу прощения!
– Я виноват, накажите меня!
– Извините, это моя ошибка, прошу простить меня!
Я онемел, но по другой причине. Они просят у меня прощения так, будто это нечто само собой разумеющееся. Тот факт, что я имел привилегию прощать их, парализовал меня. То есть, я могу их и наказывать. С ума сойти. Чистое безумие.
– А что тут такого? Это вполне естественно, – сказал Королевский Меч, проплывая в воздухе. – В Вашей версии башни, где нет ни титулов, ни классов, это настоящее чудо. Разве ты не знал? Когда ты поднимешься на 50-й этаж, то узнаешь, что в большинстве версий башни действует классовое общество. Я же говорил, что после 50-го этажа ты будешь соревноваться с представителями башни из других миров?
Королевский Меч ковырялся мизинцем в ухе и свистел.
– Семья Иванси уступает здесь только Императорской семье. Тогда получается, что ты, Зомби, подобен Императрице. Поздравляю, пацан. Ты стал Золушкой.
Слуги лежали ничком в коридоре и тряслись.
«Мой мир и моя страна должны признать мой брак. Люди Империи должны благословить нас».
Так вот, что значили эти слова Равиэль. Всего за несколько дней я смог подняться на вершину пирамиды. Я поднялся на самый верх власти и могущества.
«И это… Это мир Равиэль».
Если так, то…
«Как я должен себя вести?»
Не как простой Ким Гон Джа, не как Охотник Король Смерти, а как супруг самой благородной дворянки в этой стране.
Я наклонился и взял осколок разбитого графина. А затем тихо положил этот осколок в ладонь слуги, что совершил эту оплошность.
– Сделай из этих осколков подвеску и носи ее, – сказал я. – Ожерелье – это украшение, что ты носишь ближе всего к сердцу, так пусть и твоя ошибка будет близка ему. Подумай о своей оплошности и покайся. Не жди, когда я тебя пощажу. Просто подумай и почувствуй сам, когда будет достаточно, чтобы ты сам смог себя простить. Ты понял?
– Да, да…
Я развернулся и пошел прочь. А вечером того же дня Равиэль сказала:
– Мой муж дал вдумчивый ответ.
Я резал мясо, используя нож и вилку. За ужином я учился правилам поведения за столом. Чтобы я смог научиться, Равиэль на противоположном конце стола нарочито медленно двигала руками.
– Ах, да… У меня хорошо получилось?
– Без преувеличения скажу, что это было превосходно. Если бы ты легко его простил, все бы говорили: «Он не был строг со слугой, потому что и сам низкого происхождения. Как с такими манерами он только сумел войти в семью герцога?». Если бы обошелся со слугой строго, то ходили бы слухи: «Этот малец в один момент взлетел на вершину и уже хвастается своим положением».
С какой стороны ни посмотри, все было бы плохо.
– Простил бы ты его или наказал, люди все равно бы проклинали тебя. Когда такое случается, само событие не имеет значения, важна лишь обертка. Мой муж в этот раз мудро преподнес ситуацию, создав тем самым красивую историю, что очарует людей, – Равиэль улыбнулась. – То, что произошло сегодня, уже распространилось по всему светскому обществу Империи. Простые любопытные люди будут восторгаться нравом моего мужа, а умные признают его мудрость. Я думала, ты не сведущ в политике. Так что же заставило тебя принять такое решение?
– Я просто подумал о тебе, – я разрезал столовым ножом яичный желток, его цвет поблек. – Я не сведущ в политике, но я знал, что ты в этом хороша.
Читайте ранобэ Охотник-самоубийца SSS-класса на Ranobelib.ru
– Отлично.
– Естественно, я подумал о тебе так же, как ты думаешь обо мне.
Я просто подумал о том, какого это – оказаться на твоем месте.
«Как должен вести себя хороший супруг?»
– Если бы я пощадил слугу, меня бы признали великодушным. Если бы я отругал слугу, то прослыл бы строгим. Однако я подумал, что если в глазах общества я буду мудрым супругом, то это будет полезней для тебя.
– Почему?
– Если я буду вести себя великодушно, это не означает, что ты такая же. То, что я веду себя строго, не означает, что ты строга.
На столе с торжественным видом догорала свеча.
– Но, если бы я показал, что мудр, ты тоже считалась бы мудрой. Потому что выбор мудрого супруга значит, что ты сама по себе умна.
Равиэль вытерла губы белой салфеткой.
– Ты думал обо мне.
– Да.
– Гон Джа, ты уже мне во многом помог. Люди из этого мира никогда не узнают, что ты спас его на грани разрушения. Спас прежде. Разве это не нормально – вести себя в соответствии с собственными желаниями?
– Нет, – уверенно покачал я головой. – Я проведу с тобой всю свою жизнь. Всю жизнь. Я не хочу потом думать о том, что я сделал с тобой. Я хочу сделать для тебя многое. Больше, чем сделал до сих пор. Я хочу, чтобы эта встреча со мной стала для тебя величайшей удачей. Надеюсь, что быть со мной – величайшее счастье для тебя. Я лишь хочу много значить для тебя.
– Дело не в удаче, счастье и тому подобном, – Равиэль встала из-за обеденного стола, медленно подошла ко мне и наклонилась. – Ты для меня – единственное чудо.
И наши губы слились в поцелуе.
***
Конечно, не все люди уступили давлению имени Иванси.
– Я! Против! Этого! Брака!
Золотая Слива приходила ко мне каждый день и изливала свою душу. Теперь, когда Император призвал наследного принца, Золотая Слива выражала свой протест мне, не решаясь напрямую обратиться к Равиэль.
– Разве на документах уже не стоит печать?
– Они недействительны! Недействительны! Я поставила свою печать, думая, что это шутка!
– Вне зависимости от того, что Вы думали, документы уже заверены.
– Э-э-э… – Золотая Слива грызла ногти. – Странно. Так странно. В прошлый раз такого не было… Это эффект бабочки? Нет, не похоже… Что еще за «Корова, что следует за разрушением»?
Я нарочно покачал головой, будто впервые это слышал.
– О чем Вы говорите?
– Ни о чем! – ответила баронесса Золотой Сливы. – Думаю, это тоже проделки Серебряной Лилии!
– Герцогини Серебряной Лилии. Следуйте этикету.
– Дворецкий, я тебя ненавижу! Никогда не прощу! – Золотая Слива на меня злобно зыркнула и вышла из комнаты, так громко хлопнув дверью, что аж петли заскрипели.
Это был ее способ выразить, что она не собирается оставаться безучастным свидетелем этого брака. Вероятно, самой большой проблемой на этой свадьбе будет Золотая Слива. Но я совершенно не волновался.
До дня свадьбы оставалось десять дней.
– Король Смерти! – кто-то в наряде Золотой Сливы отворил дверь. – Думаю, я стал героиней Апокалипсиса!
Я улыбнулся, сидя на стуле.
– Следователь Еретик.
– Король Смерти.
– Через десять дней сюда вторгнуться созвездия из других миров, – сказал я своему коллеге, который из самой большой проблемы превратился в самого лучшего помощника. – Готовься к Священной Войне.
