За черным как смоль окном открывался панорамный вид на космос. Я прислонился лбом к холодному стеклу и безмолвно смотрел на этот темный мир.
Я не мог сказать, сколько времени это продолжалось. Я хотел оглянуться; если бы я это сделал, то, возможно, они бы и сейчас сидели на своих местах, так я думал.
[Ким Докча наконец перестал плакать.]
— Я не плакал, тупица.
[Он также солгал.]
— …Как долго ты собираешься оставаться рассказчиком? История окончена.
«Четвертая Стена» продолжала кудахтать. Этот смех меня немного ободрил, и я снова взглянул за окно.
Те, кого я хотел увидеть, больше не отражались в стекле. Планета Земля, на которой я раньше жил, стала недосягаемо далекой для меня.
Конечно, это не означало, что меня там не было.
[Навык «Аватар» в настоящее время активен.]
[Из-за разделения мировой линии связь с «Аватаром» была прервана.]
[Ваш Аватар продолжит жить своей жизнью с собственным «я».]
49% меня.
[Соответствующий Аватар больше не будет находиться под Вашим контролем.]
Этот парень никогда бы не понял, что он Аватар. Он просто будет жить вечной жизнью вместе с товарищами, как Ким Докча.
[По че му и мен но 49%?]
— Я пытался разделить ровно по 50% на каждого, но ничего не вышло.
[По че му и мен но 49%?]
Снова тот же самый вопрос; от «Четвертой Стены» ничего невозможно было скрыть.
— Ты уже знаешь, почему.
[Не о че нь по хо же на те бя]
— Нет, это в точности похоже на меня.
То, что сделал бы идиот, незрелый и эгоистичный в решающие моменты, «Ким Докча».
[2%.]
Это число было доказательством, – и ложью – что я помнил своих товарищей гораздо лучше, чем мой Аватар.
Даже если бы никто не знал о существовании этой версии меня здесь, даже если бы истории товарищей закончились так… Но, по крайней мере, я поклялся себе, что никогда о них не забуду.
[Ты со жа ле еш ь об это м?]
Из грохочущего метро донесся тихий шум. Передо мной открылся вид на совершенно пустой салон метро. Ручки, за которые никто не держался, слабо покачивались.
[Не чув ст ву й се бя та ки м о ди но ким]
— Не чувствую.
Я медленно выровнял дыхание.
Я уже сталкивался с подобной ситуацией раньше. Так же было и тогда, когда я стал «Демоническим Королем Спасения» и попал на горизонт истории. В каком-то смысле мое положение было лучше, чем тогда. Ну, в конце концов, сейчас я не страдал от наказания за выход из сценария.
Если что-то и отличалось от того, что было тогда, так это…
«Я никогда не смогу встретиться со своими товарищами.»
— …. Я должен оставаться в этом метро вечно?
[Ос та ва ть ся?]
— Я спрашиваю, могу ли я выйти наружу.
«Четвертая Стена» хранила молчание, словно обдумывая то, о чем я спрашивал, прежде чем ответить.
[В э то м ме с те нет по ня ти я «доступ»]
— Что ты имеешь в виду?
[Э то ме с то – свя ти ли ще. Ме с то, где с пи т Дре в ней ша я Ме чт а]
После того, как я это услышал, до меня начало медленно доходить.
Каждая мировая линия, связанная с «Путями Выживания», была сном «Древнейшей Мечты».
[Все миры были снами, которые обрели жизнь в этом месте.]
Вместе со вспышкой все окна метро превратились в экраны.
Сначала я принял их за рекламу TAS, установленную в специальной зоне сети метро. Мимо окон проносились сцены из различных сценариев. Конечно, я никак не мог смотреть на простую рекламу.
Цу-чучучу….
Меня охватила смутная мигрень. Мимо проносились виды мировых линий, разбросанных по Вселенной.
Только тогда я по-новому осознал, каким существом я стал.
[Теперь он был «Древнейшей Мечтой».]
Шаткими шагами я приблизился к окну. Экран мягко дрожал, как поверхность воды, и выглядел достаточно хрупким, чтобы его можно было разбить в любой момент, когда я захочу.
[Ким Докча был напуган.]
Мне не нужно было, чтобы кто-то говорил мне это, чтобы знать.
Каждая «история» в этом мире существовала только потому, что ее читал читатель.
[Если он не будет смотреть, мир остановится.]
Смотреть на мир и бесконечно мечтать…
[….Таков был груз, который должна была нести «Древнейшая Мечта».]
Я медленно закрыл глаза. Это было то, что я выбрал. И, очевидно, иметь возможность наблюдать была гораздо лучше, чем не иметь возможности.
И, вдобавок ко всему, это было то же самое, как если бы я стал абсолютным Созвездием, которое могло заглянуть на каждую мировую линию, так что….
— Четвертая Стена?
[Ч то]
— Древнейшая Мечта действовала как Созвездие, не так ли?
Под видом «Созвездия» предыдущая «Древнейшая Мечта» отправляла сообщения во время регрессии, в которой я жил. Хотя это были подсознательные действия ничего не знавшего ребенка, нельзя было отрицать тот факт, что такое действие все же вмешивалось в систему.
[Вер но]
— Тогда, как насчет того, чтобы я подключился к мировой линии, в которой жил, как «Созвездие»? ….
[Ты ду ма е шь, э то бу де т воз мо жн о?]
— Это не так?
[Не про бле ма воз мо ж но с ти ил и нет]
Я немного поразмыслил над тем, что это может означать, прежде чем сильно прикусить губу.
— …Верно, я не должен этого делать. Я понимаю.
Я вспомнил все трудности, которые пришлось пережить мне и моим товарищам, чтобы прийти к такому заключению. Мы сражались, чтобы уничтожить Созвездий и стереть систему «Звездный Поток». И нам это удалось.
Но для меня возродить «Звездный Поток» после того, как я зашел так далеко, теперь было бы….
[К сча с тью, ты не с мо же шь, да же е сл и бы за хо те л]
— Почему нет? Я ведь теперь «Древнейшая Мечта», не так ли? Если бы я это вообразил, это стало бы реальностью, верно?
[Не ль зя кон т ро ли ро ва ть вс е про ст о по то му, чт о ты Дре в ней шая Ме чта]
Искры мягко танцевали вместе с «Цу-чучут!».
Казалось, что нынешний «я» не мог в полной мере использовать силу влияния «Древнейшей Мечты».
[Т во его мас тер ст ва над сном не дос та то ч но]
….Как я и думал. Если бы его было так легко контролировать, то его вообще не называли бы «сном». Я не знал, когда это станет возможным, но, по крайней мере, сейчас я не мог этого сделать.
Я немного пожевал губы, прежде чем продолжить.
— В таком случае…. как насчет того, чтобы просто посмотреть?
Именно тогда что-то внутри меня шевельнулось.
Внутреннее «я», которым я не мог управлять – я чувствовал, как это огромное подсознание укоренялось глубоко внутри меня. Это подсознание протянуло свои корни к другой мировой линии и через эти корни начало вытягивать истории этого мира.
Мое зрение потемнело, а затем картины мировой линии расползлись, как калейдоскоп.
[Это был вид на мир, по которому он так скучал.]
Мне казалось, что я увидел далекие огни Промышленного Комплекса. Затем я увидел спины моих товарищей, направлявшихся туда. На их лицах не было ни тени мрака. В середине группы, когда они шли плечом к плечу, был еще один Ким Докча, одетый в белое пальто.
Я уже знал.
Но даже несмотря на то, что я знал…
Читайте ранобэ Точка зрения Всеведущего читателя на Ranobelib.ru
Мое сердце бешено колотилось, дыхание становилось все более поверхностным, учащенным. Я сильно задыхался и кричал. Я перетерпел ощущение подступающей рвоты, встряхнул головой и открыл глаза.
Когда я ощупывал пол, испытывая головокружение, я понял, что был один в метро.
[Ч то сл у чи ло сь? Не хо че шь с мо тре ть?]
Я хотел смотреть. Их счастливые лица, их выражения, когда они, наконец, вырвались из ада сценариев. Я хотел прочитать историю, которую так отчаянно желал увидеть. Однако я не мог.
Если бы я это сделал, то, без сомнения, захотел бы вернуться.
— ….Я должен это увидеть, верно? Если я этого не сделаю, мир не будет двигаться вперед, верно?
[Ты у же с мо три шь]
— Что?
[Под соз на ние это ча ст ь соз на ни я. Ты у же с мо три шь бо ль ши н ств о ми ро вых ли ни й]
— В таком случае….
[Не ну ж но се бя о бре ме ня ть] «Четвертая Стена» говорила, как бы утешая меня. [Те бе не ну ж но ни чег о де лат ь. Т ы все ра вн о уж е под со зна тель но с мо три шь]
Я мог просто закрыть глаза и забыть обо всем. Это было бы прекрасно – наслаждаться сном, как чистый, невинный ребенок, без чувства вины, отягощающего меня. «Четвертая Стена» сказала мне, что нет абсолютно никаких причин еще раз обдумывать трагедию и страдать в процессе.
[Однако Ким Докча не был ребенком.]
— Я не могу этого сделать, – сказал я, вытирая холодный пот. Все эти мировые линии были моим грехом. Я создал их и я же их разрушил. – Я должен их увидеть.
И это был единственный способ искупить свою вину.
Когда я медленно встал, на окнах появились мировые линии.
Бесчисленные мировые линии из «Путей Выживания»; чьи-то трагедии, воплощенные в реальность, потому что я их читал, теперь отображались там.
….Возможно, было что-то, что я должен был увидеть в первую очередь, прежде чем смотреть истории моих товарищей.
Словно уже зная это, «Четвертая Стена» обратилась ко мне.
[Э то буд ет о че нь до л га я но чь, Ким Док ча]
Уверен, что так и будет.
Я улыбнулся в ответ.
— Не волнуйся. Я могу сделать это правильно. Видишь ли, это история, которую я обожаю больше всего. Я точно знаю, что могу смотреть ее до самой смерти, и мне это не надоест.
[Но од на ж ды ты мо же шь воз не нави де ть ис тори ю, ко тор ую лю би шь бо ль ше вс ег о на св е те]
— Если это произойдет…. – сказал я, протягивая руку к сценам, появляющимся на экране. – Это будет цена, которую я должен заплатить.
Я медленно нажал на стекло, и на дисплее остались мои отпечатки пальцев.
[Мир принимает Ваш взгляд.]
[Мировая линия получила силу жизни от Вашего сознания.]
Когда я снова открыл глаза, мое тело парило над полом на высоте примерно в ладонь или около того. Было ощущение, что я переживаю внетелесный опыт.
Я был поражен суетой поблизости и, оглядевшись, обнаружил толпу людей. Они шли прямо сквозь меня и мимо меня, как будто я был невидим для них.
Каждое из этих усталых лиц принадлежало офисным работникам, возвращавшимся домой.
Это место…
Я осмотрел окрестности и увидел оранжевый цвет, обозначающий 3-ю линию метро. Как ни странно, я обнаружил, что парю над платформой метро. На светодиодных экранах, установленных на потолке, отображались текущее время и всевозможная информация, связанная с метро.
[18:55]
Ровно за пять минут до начала сценариев.
Вскоре вместе с шумным объявлением прибыл поезд, следующий до станции Булгванг.
Люди один за другим забирались в поезд. Я бы остановил их, если бы только мог. Однако, даже если бы я это сделал, ничего бы не изменилось. Сценарий начнется независимо от того, где вы находитесь. Все, что я мог сделать сейчас, это зайти в поезд вместе с ними и наблюдать, как разворачиваются все эти трагедии.
[И лицо, с которым Ким Докча был хорошо знаком, было там.]
Поезд №3434, следующий до станции Булгванг, вагон №3707.
Там был определенный человек, рассеянно смотрящий в окно метро. Понаблюдав за его лицом некоторое время, я слегка ухмыльнулся.
Когда я подумал об этом, это было довольно очевидно.
В конце концов, все эти мировые линии повторялись через регрессии одного человека. Так что было очевидно, что я столкнусь с этим дураком в самом начале истории.
[Главный герой этого мира.]
Совершенно очевидно, что Ю Джунхек не почувствовал моего присутствия.
Нет, его незаинтересованный взгляд оставался прикованным к внешней стороне метро, а разум был погружен в свои мысли. Лицо, которое оставалось спокойным, даже зная, что сценарии вот-вот начнутся; у меня не было другого выбора, кроме как быть впечатленным этим.
….Ты действительно удивительный парень, не так ли.
Я уже был свидетелем конца сценариев, но моя кожа все еще дрожала от одного только возвращения к этой сцене. И все же, тебе удалось пережить эти моменты десятки, сотни раз.
Остановившийся поезд метро начал движение, и время снова потекло вперед. Это «дело» должно скоро начаться, если мои знания мне не изменяют.
[Во время 3-й регрессии Ю Джунхек начнет с того, что убьет всех в этом вагоне метро.]
Я вспомнил начало 3-го регресса, о котором знал. Я не был уверен, какая эта регрессия, но начало не сильно бы отличалось от него. Я медленно огляделся и заметил подозрительно ведущего себя мужчину у выхода.
— Хех, хе-хе….
Несколько человек перевели взгляды на мужчину, услышав его прерывистое ворчание. Мужчина с перекошенным выражением лица хихикнул и огляделся, а затем внезапно вытащил самодельную бомбу и зажигалку.
[В тот день, когда начался платный доступ, некий мужчина ехал в том же вагоне метро № 3707, что и Ю Джунхек.]
— …Что это?
— Э-эй, чувак!
[Террорист в метро, Чхве Хан Гю.]
Потрясенная толпа закричала и отступила. Люди испугались, увидев искры, вылетающие из рук мужчины, и встали со своих мест, в результате чего сцена превратилась в хаос.
Что касается Ю Джунхека, то он спокойно смотрел на этого человека.
Эй, что ты делаешь? Поторопись и устрани его.
Согласно сюжетной линии, которую я знал, Ю Джунхек должен был подавить Чхве Хан Гю в тот момент, когда они зашли в метро, и забрать бомбу. Однако он этого не сделал.
Почему это было? Выражение лица Ю Джунхека, которое, как я думал, было воплощением спокойствия, теперь было бледно-белым от испуга.
Именно тогда, вместе с пронзительным визгом, в салоне поезда стало темно. Крики людей превратились в горестные вопли, когда они увидели, как в темноте зажглось пламя.
Что-то здесь пошло не так.
[Почему Ю Джунхек не делает свой ход?]
Подождите минутку, может ли это быть? ….
[19:00]
И затем, когда раздался звук «Тик!», правила мира изменились.
[Период бесплатного обслуживания планетарной системы № 8612 прекращен.]
[Основной Сценарий запущен.]
Пламя, зажженное террористом, ярко осветило лицо Ю Джунхека, его глаза дрожали от чистого страха. Он стоял там, не в силах что-либо предпринять. Я тоже впал в панику. В моей голове начали перелистываться страницы «Путей Выживания».
…. Какая это была регрессия?
Было ли это примерно в 900-й, когда он сошел с ума? Или около 1200-й?
Во время какой регрессии был этот недоумок Ю Джунхек? ….
[Канал #BI-7623 открыт.]
[Созвездия входят.]
— Хех, хе-хе, хе-хе…..
Толпа побежала к следующему вагону поезда, подальше от фигуры террориста, сжимающего взрывчатку, в то время как глаза мужчины осматривали окрестности.
[Крайне небольшое количество Созвездий проявляет интерес к Воплощению «Чхве Хан Гю».]
А Ю Джунхек все еще стоял на том же месте. Тот, кого я знал, никогда бы так не отреагировал. Нет, Ю Джунхек был тем, кто прибегал к идеальному мастерству, чтобы с самого начала подавить ситуацию. Но сейчас, под угрозой террориста, он делал это глупое лицо, которого я никогда раньше не видел.
Которого я никогда раньше не видел… Никогда не видел? …
У меня в голове будто взорвалась молния.
Так вот что это было, эта сюжетная линия.
В моей голове перевернулось бесчисленное количество страниц, прежде чем сама книга закрылась.
Это была регрессия, которая рассматривалась в «Путях Выживания» как не более чем мимолетное воспоминание.
Некоторые истории на самом деле начинались с момента, который не был написан.
— П-пожалуйста, не… не убивай меня!
— Аааааахк!
[Эта история – неизвестное начало «Путей Выживания».]
Эта мировая линия была единственной, которую я не мог прочитать – 0-я регрессия Ю Джунхека.
