[Больничная палата, 9:12]
Сбор завтра в 19:00 перед восточным входом в Комплекс. Мы отправимся спасать Ким Докча за «Последнюю Стену».
Джун Хивон получила это сообщение прошлой ночью. Отправителем была Хан Союнг. Как всегда, ее сообщение было довольно кратким.
Получив это сообщение, она долго ошеломленно смотрела в окно.
[Джун Хивон не хотела возвращаться к сценариям.]
Она боролась упорнее, чем другие Воплощения. Она больше всех хотела спасти Ким Докча, а также очень хотела положить конец сценариям. И в конце концов она достигла этого места.
[Последняя Стена, которую она увидела на последних страницах сценария.]
Даже сейчас, закрыв глаза, она вспоминала все те яркие воспоминания. Воспоминания о том, как она сражалась вместе с Ким Докча после того, как он стал «Врагом Истории».
Она пережила ужасающий поток Историй, снова и снова разрушая множество вещей. Они разрушили стену, и она достигла своей последней остановки.
[Однако теперь Хан Союнг говорила ей сесть на этот поезд еще раз.]
Она говорила ей снова отправиться туда, где была «Последняя Стена».
Она говорила, что они что-то оставили в поезде, когда выходили из него.
— Хивон-сси.
Только тогда Джун Хивон заметила, что ее дрожащая рука сжимает занавеску.
— Хюнсунг-сси, ты тоже получил это?
— Да.
— Что думаешь?
— ….Докча-сси, которого мы помним, здесь, с нами.
«Ким Докча», которого они помнили, сейчас спал. Его ресницы, забывшие все трагедии этого мира, слегка дрогнули. Джун Хивон тихо положила руку на его глаза.
Некоторые трагедии в итоге исчезают только потому, что их не видят.
[Этот Ким Докча был тем «Ким Докча», которого они помнили.]
Ким Докча, который вместе со всеми пережил станцию Гумхо, Чунгмуро, Кванхвамун, Демонический Мир, Олимп, Путешествие на Запад, и даже Последнюю Стену, был прямо перед ней. Он помнил название меча Джун Хивон, а также травму Ли Хюнсунга. Он помнил обещание, которое дал своим товарищам.
Так что, технически говоря, это был «Ким Докча», которого они любили, и которого она хотела защитить.
Можно было бы задаться вопросом, нормально ли так удобно разделять человека, но эта проблема не была связана с «Аватаром». С самого начала смысл симпатии к кому-то заключался в том, что вам нравились определенные части этого человека.
Кровь, окрасившая рану Ким Докча, издала звук «Па-сусу» и испарилась в дым.
Разрушающиеся Истории блуждали в воздухе, прежде чем рассеяться за окнами и взмыть в небо. Джун Хивон не знала, куда направляются эти Истории. Может быть, они исчезли навсегда, а может быть, вернулись к другому Ким Докча.
[Ким Докча, который помнил «Пути Выживания», который всегда любил эту единственную историю.]
Джун Хивон ничего не знала о таком Ким Докча.
Никто не может любить то, о чем он мало знает.
— Хюнсунг-сси.
— Да?
— Если бы Докча-сси был на нашем месте, что бы он сделал?
Ли Хюнсунг долго не отвечал.
*
[Больничная палата, 13:31]
Словно навестить его уже приходило большое количество людей, на столе в больничной палате было аккуратно разложено множество цветов и подарков. Это были подарки, приготовленные к тому моменту, когда Ким Докча наконец проснется.
Чан Хаен немного повозилась с лепестком цветка, а затем медленно направилась к Ким Докча.
— Ты тот самый Ким Докча, которого я помню, верно? Ким Докча, который спас меня в Демоническом Мире.
Часы, расположенные рядом с его головой, тикали.
Человек, который заставил застывшее время 73-го Демонического Мира снова двигаться вперед.
Человек, который заставил ее, отчаявшуюся перед стеной потенциала, снова двигаться вперед.
Демонический Король Спасения.
— На самом деле, я тогда не хотела возвращаться на Землю. – Чан Хаен горько улыбнулась и заговорила. – Видишь ли, у меня не было никаких хороших воспоминаний об этом месте.
Она была путешественницей по измерениям.
Как и в случае с большинством путешественников по измерениям, сам процесс был неопределенным. Однажды, когда Чан Хаен, как всегда, работала сверхурочно глубокой ночью, она потеряла сознание, почувствовав внезапную острую боль в сердце. В тот момент, когда у нее перехватило дыхание, она подумала: «Я жила слишком тяжело», и, если будет следующая жизнь, она мысленно поклялась, что «никогда больше не будет много работать». А когда она открыла глаза, то оказалась в Демоническом Мире.
Чан Хаен наблюдала за жителями Комплекса, спешащими куда-то, чтобы пообедать, и пробормотала.
— В итоге из-за тебя я снова стала много работать.
*
[Больничная палата, 18:24]
— Бросай. Теперь моя очередь.
Вместе со словами Ли Гильюнга Шин Юсунг подбросила вверх монету в 100 Вон. Она развернулась в воздухе и приземлилась обратно на тыльную сторону ее ладони. Это был орел.
— Сколько раз мы подбрасывали эту штуку? – спросил Ли Гильюнг.
— 99.
— Значит, 49 против 50.
Ли Гильюнг вытер руки и встал со своего места, побудив Ли Джие, стражем сидящую на кровати, спросить.
— Ребята, вы все еще заключаете это пари? Это пари о том, что Докча аджосси все еще жив, если это орел или что-то в этом роде?
— О чем ты говоришь? Аджосси жив прямо здесь, не так ли?
— Хорошо, так какое пари на этот раз?
Дети не ответили. Ли Джие нахмурилась.
— Вы двое, вы действительно верите в то утверждение?
— Что ты имеешь в виду?
— Та история о существовании другого Докча аджосси, о котором мы не знаем. О том, что он не вышел из поезда метро….
Двое детей снова не ответили. Ли Джие, ошеломленно глядя на Ким Докча, внезапно вскочила со своего места и указала на него.
— Этот аджосси – тот Докча аджосси, которого я знаю, ясно?
— ….
— Он тот аджосси, который спас нас с вами, поняли?
— Мы знаем.
— Думаете, это все?
Ли Джие продолжала рассказывать о том, почему этот Докча был настоящим.
Но, как ни странно, она чувствовала, что Ким Докча отдаляется от нее еще дальше по мере продолжения ее аргументов.
— И, и еще….
Ли Джие крепко сжала бледную руку Ким Докча.
Это просто не казалось ей реальным. Она едва успела повзрослеть вместе с обладателем этой руки. Она узнала о потере кого-то дорогого, и научилась ценностям, которые должна была защищать. И ей каким-то образом удалось снова начать дышать в этом беспорядочном мире.
Ким Докча тоже, должно быть, научился всему этому у кого-то другого.
Шин Юсунг пробормотала.
— …У аджосси, должно быть, тоже было детство.
Основополагающей Историей для «Демонического Короля Спасения» в «Звездном Потоке» была «Король Мира Без Королей». Однако это было начало «Демонического Короля Спасения», а не Ким Докча.
[Скорее всего, человеческое начало Ким Докча было не таким грандиозным.]
Чтобы существовать под именем Ким Докча, какие истории пришлось пережить Ким Докча?
— Онни, – снова спросила Шин Юсунг.
— Что теперь?
— Ты собираешься идти завтра?
— Мы же договорились не делать этого, разве нет?
— Но ты все равно пойдешь, верно?
— Нет, не пойду. Я не хочу снова возвращаться к сценариям.
Ли Джие посмотрела сверху на головы детей, которые стали выше, даже прежде, чем она осознала это.
Они были детьми, о которых ей все еще нужно было заботиться.
Шин Юсунг и Ли Гильюнг молча смотрели на нее, прежде чем девушка протянула руку.
— Нуна, ты хочешь попробовать? – спросил Ли Гильюнг.
Ли Джие молча посмотрела на монету, которую держала руке. Затем медленно подбросила ее в воздух. Монета развернулась, и ладонь Ли Джие снова схватила ее. Однако она не смогла разжать руку.
— Онни?
Ощущение монеты, зажатой в ее руке; Ли Джие не могла сказать, орел это был или решка, но, без сомнения, монета существовала.
— Ты в порядке?
Ли Джие очень долго ощущала текстуру монеты в своей руке.
Хан Союнг объяснила план в ясных и кратких словах.
Во-первых, чтобы спасти Ким Докча, им нужно пересечь «Последнюю Стену».
Читайте ранобэ Точка зрения Всеведущего читателя на Ranobelib.ru
Во-вторых, чтобы пересечь «Последнюю Стену», им нужно в общей сложности пять «фрагментов».
В-третьих, единственным оставшимся фрагментом на этой мировой линии была «Четвертая Стена», которой обладал Аватар Ким Докча.
В-четвертых, чтобы получить остальные четыре фрагмента, они должны выполнить «групповую регрессию» и перейти на другую мировую линию.
Услышав этот четкий план, товарищи уставились друг на друга со слегка ошеломленными выражениями лиц.
Первой, кто задал вопрос, была Ли Джие.
— …Это вообще возможно?
— Этот парень сказал, что да, поэтому я уверена, что так и будет, – ответила Хан Союнг.
Встретив ее взгляд, Ю Джунхек кивнул.
— Это возможно. Однако моя Стигма еще не закончила эволюционировать, так что это может занять некоторое время. В любом случае, нам нужно было время, чтобы подготовиться.
— …Погодите. Эта «регрессия», о которой ты говоришь, Мастер, какой принцип лежит в ее основе?
— Когда я активирую регрессию, мы все вернемся в прошлое, к отправной точке сценариев.
— Тогда что насчет нашего собственного мира?
— Будет создана совершенно новая мировая линия, отдельная от этой. Если вы хотите посчитать число регрессии, то… это будет 1865-я.
1865-я мировая линия.
Это было такое ошеломляющее число, что товарищи могли только изумленно хлопать глазами.
— Итак, ты говоришь, что мы должны попробовать еще раз.
Выражение лица Джун Хивон, произнесшей эти слова, было наполнено чистой решимостью, словно она ожидала чего-то подобного еще до прихода сюда. Однако не все придерживались того же мнения, что и она.
— Насколько мне известно, твоя «регрессия» на этот раз была немного особенной, не так ли? – той, кто произнес эти слова, была Ю Сангах. – Я читала о «регрессиях» в библиотеке Докча-сси, так что я тоже кое-что об этом знаю. Все твои регрессии до сих пор основывались на мировоззрении «Путей Выживания». Однако этот регресс был немного особенным.
Другие товарищи, похоже, наконец-то поняли, хотя бы немного, о чем она говорила.
Текущая «мировая линия» отличалась от прошлых регрессий Ю Джунхека. Это была мировая линия, воплощенная в жизнь желанием Ю Джунхека увидеть «конец».
Часть «Четвертой Стены» разрушилась, в результате чего появился мир, в котором реальность и вымысел слились воедино. Доказательством этого было то, что в этой регрессии фигурировали люди, которые не были персонажами «Путей Выживания».
— Можем ли мы все действительно вернуться вместе? Можешь ли ты гарантировать нам, что так и будет?
Если «регрессия» Ю Джунхека активировалась с «Путями Выживания» в качестве операционного критерия, то некоторые товарищи, такие как Ю Сангах и Ли Гильюнг, не могли сопровождать его.
Ю Джунхек медленно моргнул и ответил.
— Регрессия активируется с использованием мировой линии, в которой я сейчас нахожусь, в качестве операционного критерия.
— Это значит, что этот «Докча-сси» тоже может путешествовать с нами.
Ю Сангах указала на Ким Докча, лежащего на больничной койке позади них.
Причина, по которой умирал Ким Докча этого мира, заключалась в постепенном ослаблении силы системы. Однако, если бы они могли взять этого Ким Докча с собой через «Групповую Регрессию», он снова попал бы под систему «Звездного Потока».
Ю Джунхек слегка кивнул.
— …Вероятно.
— Что ж, тогда решено. Все, кто не согласен с этим, поднимите руки.
Шин Юсунг осторожно подняла руку в ответ на дерзкий тон Хан Союнг, показывающий, что она не думает, что кто-то будет возражать против этого решения.
— Аргх, что, по-твоему, ты делаешь? – спросила Хан Союнг.
— ….Я не уверена, что это правильно. Разве аджосси не хотел, чтобы Джунхек аджосси перестал регрессировать?
— Этого идиота никогда не волновало то, чего мы хотели. Мы в расчете.
— Если Джунхек аджосси регрессирует, в мире снова начнутся сценарии. Много людей погибнет. И они снова будут ввергнуты в трагедии. Созвездия будут использовать людей как свои игрушки… И многие даже не смогут пройти первый сценарий.
Шин Юсунг была права.
Пожалуй, можно было утверждать, что она была Воплощением, которое понимало мысли Ким Докча лучше, чем кто-либо из товарищей.
И, конечно, он, вероятно, не хотел создавать такие страдания.
Однако мысли Хан Союнг были иными.
— Так значит, ты думаешь, что «страдания» не произойдут, если мы не будем регрессировать?
— Прости?
Хан Союнг вздохнула и посмотрела в пустой воздух.
— Эй, ты. Как долго ты собираешься сидеть сложа руки и наблюдать?
В конце этого вопроса в воздухе внезапно появился комок тонкого меха.
[Баат?]
Хан Союнг недовольно фыркнула в сторону Бию, использующую тактику невинных щенячьих глаз.
— Опять ты с этой штукой.
Это побудило Ю Джунхека заговорить.
— Бию.
Бию сухо кашлянула, прежде чем открыть рот.
[Независимо от того, регрессируете вы или нет, другие мировые линии будут продолжать разрушаться.]
Из-за беглого корейского Бию у Шин Юсунг отвисла челюсть.
Она уже знала, что маленький Доккэби может говорить. Но это был первый раз после метро, когда они могли долго поговорить.
— ….Откуда ты это знаешь?
[Потому что я теперь «Король Доккэби», вот почему.]
Сказав «Кхм!», Бию стукнула себя в грудь своей маленькой рукой.
Она не только не была Доккэби, связанным с Бюро, но также оказалась той, кто в полной мере унаследовал «Звездный Поток» Короля Доккэби.
Единственная причина, по которой влияние «Звездного Потока» вообще сохранялось, заключалась в ней, и в то же время его постепенное исчезновение было результатом того, что в настоящее время не существовало никаких Доккэби, кроме Бию.
[Вы можете не знать об этом, но мировые линии рождаются каждую минуту и каждую секунду.]
— …Каждую минуту и секунду?
[Верно. Всякий раз, когда существо в мире принимает решение о чем-либо, рождается совершенно новая мировая линия. Каждый раз, когда ты подбрасывала ту монетку, Юсунг-а, рождалась и разрушалась новая мировая линия.]
Мировые линии были подобны ветвям дерева, которые разветвлялись всякий раз, когда делался выбор, объяснила Бию.
[«Регрессия» – это просто особый метод выбора «мировых линий», вот и все. Вы словно возвращаетесь в тот момент времени, когда был сделан выбор, чтобы начать новую ветвь.]
Это было головокружительное откровение.
— В таком случае, сколько же миров до сих пор….
Бию снова открыла рот, словно уже прочла огромное, безграничное отчаяние собравшихся товарищей.
[….Только Отец может это знать.]
«Отец».
Во всех мировых линиях мог быть только один человек, которого Бию называла бы своим «отцом».
Созвездие, ответственное за создание «Компании Ким Докча».
И существо, которое в конечном итоге стало «Древнейшей Мечтой» этой вселенной.
[Вы можете изменить только одну мировую линию из бесчисленного множества других.]
*
На следующий день товарищи серьезно занялись разработкой своего плана.
Проект «Захват Кальмара». Хан Союнг придумала это название.
— Еще раз, каков был стандарт «формы жизни», принятый «Звездным Потоком»?
Поскольку все они решили еще раз «регрессировать», им нужно было придумать действительно идеальный план.
Товарищи часто обсуждали методы тщательного и полного преодоления сценариев, и единственным вопросом, в котором их мнения, казалось, расходились гораздо больше, чем в любом другом, был «первый сценарий».
— А как насчет микробов? Микробы – это ведь тоже формы жизни, не так ли? Если распылить соляную кислоту на руку, разве нельзя получить около десяти тысяч Монет?
— Если бы такое было принято, то человек, ничего не делающий, тоже должен был выжить. Наши тела убивают микробы в режиме реального времени.
— Однако некоторые люди выжили, ничего не делая.
— Мы не можем позволить судьбе решать за нас. Нам определенно нужно кого-то убить.
— Тогда я убил кузнечика, чтобы выжить. И я слышал, что Докча хен даже прибегал к разбиванию яиц кузнечика, чтобы заработать Монеты.
Хан Союнг, спокойно слушающая различные мнения, начал записывать их в памятку.
— Итак. Яйца насекомых считаются формами жизни по стандартам «Звездного Потока».
— Но почему микробы не считаются?
— Я думаю, это как-то связано с тем, что вы должны быть способны осознавать лишение жизни. Должны ли мы спросить об этом Бию?
К этому миксу добавилась даже «Команда Анны» с участием Селены Ким и Айрис, после чего стратегическое совещание стало еще более оживленным, чем раньше.
— Этот маршрут – лучший из тех, которые можно использовать здесь.
— ….Нет, подожди. Этот лучше. Согласно моему «Прогнозирующему Плагиату»…
Ким Докча не существовало в следующей регрессии, ожидающей их. Однако это не означало, что они ничего не знали.
Ю Джунхек обладал воспоминаниями 1863-й регрессии, которые он получил от Скрытного Интригана, а также…
Хан Союнг обладала «Прогнозирующим Плагиатом».
Ю Сангах же читала записи в библиотеке «Четвертой Стены».
[И, наконец, они были единственными существами, которым удалось преодолеть «Последнюю Стену».]
