Хан Союнг продолжала писать.
Короткий промежуток времени, отведенный ей в предрассветные часы, был полностью посвящен Ким Докча.
— Эй, Король Доккэби.
— Да, мой дорогой бог.
— ….Я же сказала тебе перестать называть меня так. В любом случае. Отныне «Пути Выживания» будут публиковаться в семь вечера. На веб-сайте пока нет возможности заранее запланировать выпуск глав, поэтому держи рукопись и загружай их для меня вовремя. Если я загружу их на рассвете, этот ребенок будет сидеть допоздна и ждать. Он не выспится.
— Я сделаю так, как ты прикажешь.
Хан Союнг издала протяжный стон и перевела взгляд обратно на рукопись, над которой работала.
[Ю Джунхек проанализировал события предыдущей регрессии.]
Она не могла написать жизнь, которая длилась бы 1863 регрессии. 3149 глав были слишком коротки, чтобы вместить жизнь, прожитую 1864 раза. Некоторые регрессии ей пришлось опустить, а некоторые другие – значительно сократить.
Она знала, что в жизни так не бывает. Но в то же время ей пришлось признать, что некоторые жизни могут быть написаны только таким образом. Как только она приняла это, написание этих жизней не оказалось для нее слишком сложным.
Жизнь Ю Джунхека 1863-й регрессии была дана ей полностью, при этом она также обладала информацией от Ким Докча 3-й регрессии. Но самое главное, она была превосходным писателем.
Поля, которые она не могла заполнить, вместо этого были бы прожиты самим Ю Джунхеком.
Ю Джунхеком, который дышал среди плавных контекстов слов и ступал по твердой земле, покрытой черными как смоль буквами.
Все, что она могла сделать, это передать такую историю Ю Джунхека.
Каждый раз, когда она писала одну главу, жизнь Ким Докча продлевалась еще на один день. По мере того, как одно предложение за другим составлялось и записывалось, ее собственное время тоже понемногу шло вперед.
13-летняя Хан Союнг стала 14-летней. Затем – 15-летней.
[Началась сериализация, которая продлится десять долгих, трудных лет.]
Это было тяжело. Ей не хватало выносливости, а ее молодое тело было слишком хрупким. Но даже тогда Хан Союнг терпела. Она думала о Ким Докча за экраном компьютера, который тоже становился старше, как и она. Ким Докча, который не умер, не сдался, а все еще продолжал жить.
[Дорогой автор-ним, сегодня Джунхек…]
Тебе действительно нравится такая история?
Несмотря на некоторые сомнения, Хан Союнг все равно продолжала писать историю.
«— Информация, которую я тебе дал, пригодится в дальнейшем. Так что взгляни, когда будет время.»
История не закончится до тех пор, пока кто-то ее читает.
Так было и с 1863-й регрессией, которая когда-то считалась последней.
[Автор-ним. Я тут подумал, как насчет того, чтобы создать нового персонажа, используя эту возможность….?]
Хан Союнг каждый день проверяла комментарии, оставленные Ким Докча. Поскольку она была активна только в ранние часы, общаться с ним в режиме реального времени было сложно, но она отвечала на вопросы, которые, казалось, требовали этого.
[Должен ли я создать еще одного главного героя?]
[Если возможно, то пусть это будет симпатичный женский персонаж…]]
[Ага, вы имеете в виду красивую молодую девушку.]
[Черты лица более чем достаточные, чтобы дважды ударить Ю Джунхека по щекам. Красивый молодой парень с блестящими светлыми локонами посмотрел на Ю Джунхека и закричал. — Эй, ты, пельменник.]
[….Но, автор-ним??]
Ким Докча, 16 лет. 17, 18.
Он поглотит эту историю, повзрослеет и, в конце концов, станет «Древнейшей Мечтой». Несмотря на то, что Хан Союнг знала об этом, она все еще наслаждалась этим периодом времени. Мир чистого белоснежного поля, где свободно бродили буквы. Над этим миром существовали Ким Докча и Хан Союнг.
[Автор-ним. Мне было интересно, не слишком ли сильно страдает Джунхек-и в последнее время…]
Иногда она пропускала Ю Джунхека через пресс. Это происходило только из-за ее желания реалистично скопировать и вставить историю, которую она уже знала. В процессе написания романа в такой манере она время от времени попадала в яму замешательства.
Действительно ли это событие произошло в прошлом?
Может быть, это произошло потому, что я это написала?
Какой бы ни была правда, она все равно выкладывалась по полной. Она гордилась своей работой. Но в то же время она должна была признать, что для нее было невозможно полностью управлять своей собственной работой.
[Парой горящих, кипящих глаз Ю Джунхек посмотрел в небеса.]
Когда-нибудь в будущем Ю Джунхек, созданный кончиками ее пальцев, встретится с этим Ким Докча по-настоящему. От одной мысли об этом событии она время от времени чуть не сходила с ума.
[Беспрецедентный роман-хит! «Бесконечный Регрессор SSSS класса»!]
Примерно в то же время «дневное эго» тоже начало всерьез работать как автор. Конечно, она оптом украла таланты ночной Хан Союнг, поэтому не могло быть и речи о том, что ее роман провалится. Мало того, «дневное эго» даже потрудилось создать анонимный аккаунт, чтобы оставить ядовитый комментарий о «Путях Выживания».
[Я действительно беспокоюсь о жизни дорогого автора-ним, который на самом деле пишет эту чушь.]
….Что еще больше ошеломило, так это DM Ким Докча.
[Автор-ним! Знаете ли вы о романе под названием «Бесконечный Регрессор SSSS класса»? Сеттинг этого романа точно такой же, как и в «Путях…]
Хан Союнг ухмыльнулась и начала печатать ответ. Она подумала: точно, парень, написавший такой DM, обвинил меня в плагиате во время 1863-й регрессии, не так ли?
[На самом деле, я рад, что мое количество просмотров увеличилось благодаря этому.]
Когда она закончила печатать ответ, на мир за окном упали слабые лучи рассвета. С недавних пор она не чувствовала себя отдохнувшей даже после пробуждения. Она часто тратила все отведенное ей время на написание романа, и бывали моменты, когда она не могла больше терпеть усталость и засыпала, несмотря на то, что период саморегулируемой активности еще не закончился.
Что еще хуже, ее воспоминания также постепенно ухудшались.
Информация, которую она услышала от Ю Джунхека и получила от Ким Докча – она не могла хорошо их вспомнить. События, произошедшие в 1863-й регрессии, становились все более размытыми. А также…
[Ваша История потребляется.]
Даже продолжительность периода ее саморегулируемой активности постепенно уменьшалась.
*
Время продолжало идти, а Хан Союнг продолжала писать почти каждый день.
Иногда она не могла проснуться и в итоге теряла целый день. А из-за усиливающейся усталости увеличивалось и количество дней, когда она не могла читать комментарии Ким Докча.
[Автор-ним. Послезавтра я уйду в армию. Похоже, меня отправят на передовую.]
[Это Ким Докча. Я здесь, в Янгу.]
[Джунхек-а… Интересно, ты когда-нибудь раньше убирал снег лопатой?]
20 лет, 21, 22…
371 регрессия, 621-я, 972-я…
По мере того, как росло число регрессий Ю Джунхека, увеличивался и возраст Ким Докча. Ким Докча, питаясь трагедией Ю Джунхека, стал учеником средней школы, затем студентом университета и, в конце концов, солдатом.
Хан Союнг наблюдала за ростом такого человека.
Ее свободное время сократилось еще больше, поскольку «дневное эго», теперь уже взрослое, тоже стало засиживаться до рассвета. По мере того, как время на доработку романа постепенно убывало, роль Короля Доккэби также, естественно, становилась все более значимой.
— Пожалуйста, не волнуйся. Я исправлю все ошибки, – сказал Король Доккэби.
Читайте ранобэ Точка зрения Всеведущего читателя на Ranobelib.ru
— Ты хоть что-нибудь знаешь о грамматике?
— Да, знаю. Я планирую таким образом зарабатывать себе на жизнь. Одно издательство искало корректора на неполный рабочий день, и я с уверенностью подал заявку на эту должность.
Этот парень по-прежнему казался несколько ненадежным, но она все равно не могла заставить кого-то другого помочь ей. Например, она определенно не могла получить помощь от «дневного эго». Большая часть ее сил была исчерпана, а забывчивость в последнее время значительно ухудшилась, поэтому ей потребовалось много усилий, чтобы просто опубликовать ответ на комментарии Ким Докча.
[И вот так, словно по волшебству, пролетело еще несколько лет.]
Написав это предложение, Хан Союнг подумала о том, что ее жизнь в некотором смысле не так уж сильно отличается от жизни Ю Джунхека.
Иногда жизнь действительно опускалась вот так. Однако это не означало, что жизнь, опущенная таким образом, ничего не оставила после себя. Именно так она думала, глядя на роман, насчитывающий более 3000 глав, который в настоящее время составлялся у нее на глазах.
В один из дней перед завершением работы Хан Союнг открыла окно чата платформы, чтобы, как обычно, написать комментарий.
[Пожалуйста, не сдавайтесь, дорогой читатель-ним.]
….Оставляла ли я подобный комментарий раньше?
Поначалу она решила, что это результат того, что она напечатала несколько случайных слов, наполовину погрузившись в сон. Однако было несколько сообщений, которое она не могла припомнить, чтобы когда-либо публиковала здесь.
[Чтобы ответить на ваш вопрос…]
Когда она раньше публиковала такие ответы? Сколько бы Хан Союнг ни думала об этом, она не могла вспомнить. Мало того, временные метки сообщений тоже были странными.
[На самом деле, это скорее не ошибка в сеттинге, а…]
Хан Союнг сразу же вызвала Короля Доккэби. Когда она это сделала, из воздуха, сопровождаясь шумом «Цу-чучут!», появилось существо в фетровой шляпе.
Она спросила.
— Это ты написал?
— Да.
— По чьему распоряжению?
— Я искренне извиняюсь за то, что не получил твоего разрешения заранее. В последнее время ты выглядела очень уставшей.
Хан Союнг молча посмотрела на Короля Доккэби.
Это существо пришло в этот мир в поисках своего «бога». И теперь оно знало, кто был его создателем.
— Какую цель ты преследуешь?
— Я всего лишь «рассказчик». И, как и каждый рассказчик, я хочу рассказывать великую эпопею. О мире, который ты создала, конечно же.
— Однако у этой истории есть только один читатель.
— Ты действительно в это веришь?
Она сузила глаза и выстрелила в ответ.
— Я уже знаю, что ты замышляешь, ясно? Ты собираешься превратить мой роман в «платную услугу», не так ли?
С тех пор, как она попала в этот мир, она постоянно думала о «том дне’.
Написанный ею роман станет «сценарием», который разрушит эту вселенную. Однако, кто осмелился бы совершить нечто столь ужасающее? Ответ был довольно прост, когда она подумала об этом.
В конце концов, на этой мировой линии было только одно существо, способное совершить нечто подобное.
— Ты привел меня сюда именно с этой целью, не так ли?
— Я не буду этого отрицать. Хотя прошло совсем немного времени с тех пор, как я понял, какова моя истинная роль.
По всему телу Короля Доккэби плясали слабые искры. Это было свидетельством усиления Вероятность системы. Кроме того, это означало, что этот Доккэби постепенно возвращал себе силу Короля рассказчиков.
Хан Союнг посмотрела на танцующие искры, прежде чем заговорить.
— ….Итак. Апокалипсис действительно начнется, не так ли?
— Да.
— Честно говоря, я вообще ничего не понимаю. Ты же знаешь, что хронологическая последовательность тоже не имеет смысла.
— ….Хронологическая последовательность?
— Единственная причина, по которой я могу написать это, заключается в том, что Ю Джунхек проживет свою жизнь в будущем, а Ким Докча прочитал роман. Но для меня написать роман, который прочитает Ким Докча, это….
— …Временное парадокс. Так это называют люди. Однако существуют вселенные, которые действуют по этому принципу. Вселенная, где будущее написано раньше прошлого, а причина создается с целью конечного результата. Уверен, ты уже знакома с такой вселенной?
Хан Союнг нахмурилась, как бы спрашивая: «О чем, черт возьми, ты говоришь?»
Король Доккэби усмехнулся и слегка постучал по монитору компьютера.
— Разве ты сейчас не пишешь одну?
Там можно было найти разбросанные ею разрозненные мысли и обрывки текста.
Бесчисленные сцены, существующие вне самого времени, вне мира, ожидающие, когда их соединят воедино. Одни сцены стали будущим, несмотря на то, что были написаны раньше, в то время как другие, несмотря на то, что были написаны позже, стали прошлым. Глаза Хан Союнг задрожали.
— …..Ты хочешь сказать, что вся эта вселенная – просто роман?
— Если сравнивать, то да, что-то в этом роде.
Буквы на экране, казалось, пошли рябью. Буквы, желающие быть любимыми кем-то, текли за пределы монитора после образования пар и групп друг с другом.
Предложения, которые сверкали, как звезды.
Некоторые предложения добровольно становились тьмой для других предложений, в то время как определенное предложение становилось светом только благодаря этим темным словам. Некоторые предложения существовали для следующего предложения, а следующее предложение приобретало смысл, потому что существовало первое.
— В этой вселенной нет «до и после». И именно по этой причине «Первая Мировая Линия» завершается самой последней. – Внутри этой гигантской, бесконечно соединяющейся цепи Король Доккэби восторженно улыбался. – Вселенная была создана только что, но в то же время она существовала и последние миллиарды лет. А определенное начало появляется только после начала апокалипсиса.
Предложения посыпались, как метеоритный дождь.
«Звездный поток» пел, обращаясь к своему богу.
Поскольку Хан Союнг написала «Пути Выживания», Ким Докча смог прочитать их.
Поскольку Ким Докча прочитал «Пути Выживания», Ю Джунхек начал свою регрессию.
Поскольку Ю Джунхек начал свою регрессию, Хан Союнг смогла написать «Пути Выживания».
Возможно, она и написала их, но эти слова были завершены только после того, как покинули ее руки.
[История, которая спасет кого-то, уничтожит и поможет ему жить.]
Хан Союнг посмотрела на ужасающую траекторию, прочерченную этими словами, и остро осознала тот факт, что она была брошена в этот бесконечный цикл.
Она могла быть автором, ответственным за создание этого мира, но она также была бессильным богом. Богом, который не мог спасти даже одного читателя. Богом, который был просто частью этой огромной, безграничной истории.
[«Звездный Поток» улыбается в Вашу сторону.]
— Теперь смотри. Разве это не совершенная история?
