В пространстве темнота, как будто занавес опустился в последнем акте.
Хан Союнг открыла глаза в этой темноте. «Око Истины» расширилось и начало испускать слабые лучи света, и постепенно она смогла лучше видеть свое окружение.
….Что произошло?
[Вы сместили и нарушили решающую Вероятность мировой линии!]
[Ваши действия повлияли на ■■ «Древнейшей Мечты»!]
[■■ «Древнейшей Мечты» меняется!]
Затем последовали неразборчивые сообщения.
Но все это не имело значения. Главное – спасти Ким Докча.
Хан Союнг сфокусировала свой взгляд на присутствии, которое она уловила перед собой. Когда она это сделала, то заметила что-то темное, покрытое копотью.
— Ю Джунхек, это ты?
…
— Да.
Хан Союнг, словно слепая, подошла к нему, но тут же испугалась и громко закричала.
— Эй, ты, придурок! Какого черта ты делаешь, душишь маленького ребенка?!
— Это не маленький ребенок. Это Ким Докча.
— Это Ким Докча в детском обличие!
Хан Союнг поспешно выхватила у него Ким Докча и поднесла палец к маленькому носику. Она почувствовала очень слабое, поверхностное дыхание.
Но почему это было? Что-то в его нынешнем состоянии казалось неправильным. Откуда это чувство, что он может разлететься на кусочки в любую секунду….?
— Что с ним не так?
— Его История слишком сильно повреждена. Я уже скормил ему Пилюлю Жизни и Смерти, но… это не работает.
Им нужна была Ли Сольхва. Однако поблизости не ощущалось присутствия ни одного из их товарищей. Казалось, что только Ю Джунхек, Ким Докча и она сама оказались заперты в этом отдельном пространстве.
Хан Союнг враждебным взглядом окинула свое окружение. Был только один виновник, способный сделать что-то подобное.
— Четвертая Стена! Прекрати это и дай нам уйти!
Вместе с шумом «Цу-чучут» в темноте появился слабый размытый силуэт. Там стоял мальчик Доккэби в фетровой шляпе. Его лицо было наполнено неописуемой грустью и чистотой.
Хан Союнг некоторое время изучала «Четвертую Стену», а затем спросила.
— ….Это твой настоящий облик?
[Вер но]
Он больше не походил на фигуру, которую она видела в своих воспоминаниях. На этом лице не было и следа Доккэби средних лет. «Четвертая Стена» обратилась к ней.
[Про шло дей ст ви тель но м н о г о вре мен и]
Хан Союнг кое о чем задумалась. Возможно, «Четвертая Стена» была в той же лодке, что и Ким Докча. Она тоже могла все забыть и постепенно превратиться в ребенка, выдерживая невыразимый отрезок времени.
Поправляя одежду Ким Докча, Хан Союнг спросила.
— Ты защищал Ким Докча из-за моего приказа, не так ли?
[Ду ма ю, д а]
— Ты дал Ким Докча текстовые файлы «Путей Выживания», верно? Ты и после этого продолжал ему помогать.
«Четвертая Стена» не ответила. Нет, она просто смотрела на Ким Докча затуманенными глазами человека, копающегося в очень старых воспоминаниях.
В голосе Хан Союнг появился едва уловимый намек на гнев.
— Но почему ты позволил Ким Докча оказаться в таком состоянии?
[….]
— Скажи что-нибудь! О чем ты вообще думал, позволяя….
[Вы не знаете, чего на самом деле хочет читатель.]
«Четвертая Стена» больше не заикалась.
[Вы все действительно, действительно ничего не знаете.]
Читайте ранобэ Точка зрения Всеведущего читателя на Ranobelib.ru
— …Мы заберем Ким Докча с собой. Мы не можем сидеть сложа руки и смотреть, как этот парень проживает свою жизнь в качестве «Древнейшей Мечты».
При виде ее готовности начать драку брови «Четвертой Стены» дрогнули. Но вместо Хан Союнг, нервно сжимающей кулак, вперед выступил Ю Джунхек.
— Если мы заберем его с собой, место «Древнейшей Мечты» останется вакантным?
Плечи Хан Союнг вздрогнули.
Не то чтобы она никогда не думала об этой проблеме.
Проблема «после того, как Ким Докча будет спасен, кто займет место Древнейшей Мечты?»
Этот мир поддерживался исключительно благодаря тому, что «Древнейшая Мечта» мечтала. Во вселенной, функционирующей только за счет чьей-то жертвы, кто-то должен был стать существом, которое мечтало.
Ю Джунхек открыл рот.
— Я возьму это на себя.
— Что за?! Эй! Что за чушь ты сейчас несешь?!
— Я пытаюсь сказать, что стану новой «Древнейшей Мечтой».
— Как ты сможешь это провернуть, если у тебя нет ни капли воображения?! Нет, позволь мне сделать это. Я могу сделать это намного лучше, чем этот Ким Докча. Вот почему….
Хан Союнг тараторила без остановки, хотя на самом деле не понимала, что говорит ее рот. Она просто выпалила это с целью остановить этого сумасшедшего идиота. И, к счастью, «Четвертая Стена» также не была союзником Ю Джунхека в этом случае.
[Марионетка «Древнейшей Мечты», ты не можешь стать мечтой. Потому что тебе не нравится эта история.]
— В таком случае, я должна…
[Та же история и с тобой, Хан Союнг.]
— Тогда кто возьмет на себя роль этого парня? Я говорю тебе это прямо сейчас, но мы точно заберем его с собой, слышишь? Даже если это ты, ты не сможешь нас остановить.
«Четвертая Стена» некоторое время смотрела на Хан Союнг и Ю Джунхека.
[Забирайте его.]
— Что это?
[Вы можете просто забрать его. Даже если вы заберете «этого Ким Докча», эта вселенная больше не будет разрушена.]
Хан Союнг, не ожидавшая услышать такой ответ, могла только хлопать глазами, как идиотка. Она посмотрела в сторону, и даже Ю Джунхек сделал такое же лицо.
О чем говорил Доккэби? Она никогда не думала о таком конце. Действительно ли нормально принимать такое заключение?
….Нет, это просто невозможно.
Этот «Звездный Поток» никогда раньше не был внимателен ни к одному из них, ни разу.
Лицо Хан Союнг постепенно ожесточилось, и она спросила.
— Почему вселенная не будет уничтожена даже после того, как мы заберем его?
[«Ким Докча», которого вы знаете, уже рассеялся по остальной вселенной.]
— Что??
Она ошеломленно посмотрела на Ким Докча, которого сейчас держала в объятиях, – на его хрупкую фигуру, настолько маленькую, что ее можно было обхватить только одной рукой.
Хан Союнг показалось, что ее ударили молотком по затылку. Этого не могло быть, причина, по которой Ким Докча оказался в таком состоянии, была…
— Ты… Что, черт возьми, ты натворил?
[Это не моих рук дело. Это то, чего он сам хотел. В конце концов, он знал, что ваша группа сделает что-то подобное.]
По ее коже пробежал легкий холодок.
Чтобы спасти этот мир, кто-то должен стать «Древнейшей Мечтой». Если Ким Докча был спасен, то его должен заменить кто-то другой.
Неужели он… Неужели кто-то вроде Ким Докча действительно не знал этого?
[Вы все совершили ужасную глупость. Заключение, которого хотел читатель, было единственным заключением. Почему вы пытались его изменить?]
От выражения лица «Четвертой Стены», смотрящей на нее, у Хан Союнг по коже побежали мурашки. Негативная эмоция, которая не была ни ненавистью, ни обидой, ни даже грустью, теперь была направлена на нее и Ю Джунхека.
[Вам не следовало быть жадными. Нет, в ы дол жн ы был и до во льст во вать ся 49% Ким Док ча]
Вместе с голосом, постепенно распадающимся на части, окружающее время и пространство начали искажаться.
[В ы дей стви тель но ду ма ли, что в а ша груп па осо бен на я? В ы пра в да ве ри ли, чт о в ас жде т пра ви ль но е за клю че ни е, ког да в ы раз ру ш и ли за кон ы э той все лен но й?]
Прежде чем она успела ответить, вокруг стало ярче.
[В ы вс е ис по рти л и с в ое за клю че ни е, и тепе рь в ы ста нет е не сча ст ны ми.]
