Паша видела все яснее, чем остальные.
Оригинальные носители не полагались на глаза. Любого её щупальца было достаточно, чтобы заменить глаза, и ей с Алатеей и Селин не нужны были очки, чтобы блокировать свет.
Несмотря на то, что Роланд предупредила их, что лучше не смотреть прямо на взрыв через пять-десять секунд после взрыва, она не отводила взгляда до самой последней секунды.
Все трое сделали это.
Никто из них не хотел пропустить эту долгожданную сцену.
Могут ли люди победить демонов?
Никто не смел задавать этот вопрос на протяжении веков, пока выжившие в Такиле прятались под землёй. В то время они стиснули зубы и держались в основном из-за чувства ответственности, упорствуя ради своих дорогих сестёр, которые были принесены в жертву. Что касается окончательного результата, то чувство отвержения возникало просто при мысли о нём. А всё из-за страха, что, если они будут думать об этом слишком много, их мысли растопят упорство и волю, которые до сих пор помогали им держаться. Чёрная крыша их подземной норы, которую они видели каждый раз, когда поднимали головы, навсегда останется в их памяти.
И вот клетка черноты была разорвана полосой сияющего синего света.
Это был не чисто синий цвет; он отличался от цвета красителя, краски, кристаллов и воды в озере, Паша не могла найти слов, чтобы описать его — словно свет стал настолько белым, что не мог стать белее, порождая иллюзорный синий оттенок.
Приближаясь к горизонту, свет быстро расширялся и в одно мгновение осветил всю равнину перед ними!
Паша просто застыла как громом поражённая.
Она впервые увидела что-то, помимо солнца и луны, что могло бы так осветить всё вокруг — это определенно не было игрой её воображения, она ясно видела, как темная в ночи снежная равнина светлеет, как будто настало утро; деревья отбрасывали длинные, чёрные тени на упавший снег, и чем ближе к центру белого света, тем четче становился силуэт местности.
Почти одновременно Паша почувствовала сильную пронзительную боль, вызванную чем-то перед ней, как будто её кожа была обожжена. Совсем, как под ярким полуденным солнцем.
Однако она не чувствовала ни капли страха; вместо этого Паша раскрыла все свои щупальца и приняла свет, разрушающий тьму.
Если бы он мог принести людям новую надежду, какое значение имела эта боль?
Она лишь доставит Ведьме Такилы больше удовольствия!
Свет сиял даже меньше секунды. После этого синий свет превратился в белый, а затем в красный. Земля начала сильно трястись, когда стремительная ударная волна подняла снег и врезалась во внешнюю стенку бункера, издавая трескучие звуки. Пронзительный звук взрыва последовал за всем остальным и звучал ещё долго, словно вся земля ревела.
После того, как грянул взрыв, мир обрёл спокойствие.
Странное, завораживающее облако появилось над далеким горизонтом. Оно было широким сверху и узким у основания, напоминая поднимающийся вверх гриб. Темно-красное пламя все ещё бурлило на вершине гриба.
Освещение горизонта само по себе, несомненно, было подвигом, которого не могло достичь ни одно другое оружие!
Если его могущество ощущалось на расстоянии пятнадцати километров, то на что оно было похоже, окажись они рядом с ним?
Паша уже могла представить себе это оружие, взрывающееся в толпе демонов.
Первоначально она считала натиск более ста орудий самой шокирующей вещью, которую она когда-либо видела, но теперь та картина казалась незначительной по сравнению с тем, что увидела в этот самый миг.
Если атаки пушки, что они увидели два года назад, изменили мировоззрение каждой ведьмы Такилы, то этот эксперимент ещё раз изменил их с трудом установившиеся представления о мире.
Фуух!
Взрыв аплодисментов и приветствий распространился по всему командному пункту и обсерватории.
Читайте ранобэ Освободите эту ведьму на Ranobelib.ru
Три ведьмы Такилы плотно переплели свои основные щупальца.
— Это действительно то, что мы создали? — Алатея впервые не использовала слова «смертные» или «обычные люди», чтобы обозначить различие между собой и ними.
— Конечно! Я отвечала за обработку части внешней оболочки, — голос Селин был полон волнения. — Но, честно говоря, я не думала, что эта штука будет в точности соответствовать тому, как её описал Его Величество.
— Почему?
— Хорошо, хорошо, — прервала её Паша. — Думаешь, Битва Божественной Воли закончится с этим?
— Мы можем победить, мы определённо сможем победить! — ответила Селин, даже не задумываясь.
— Всё может закончиться ещё до прихода следующей Кровавой Луны — согласилась Алатея.
Год назад они бы посчитали себя победителями, если бы им удалось противостоять нападению демонов, продержавшись до конца Битвы Божественной Воли, потом развиваться ещё четыреста лет, а затем отыскать новую возможность.
И вот теперь, их стандарт «победы» существенно вырос.
— Как и ожидалось… — Паша, наконец, рассмеялась. — Мы придерживаемся одного и того же мнения.
Люди могут победить демонов.
И это может произойти даже быстрее, чем они думали.
Потому что тьма ушла.
* * *
Среди толпы восторженных людей только Роланд и Анна оставались спокойными, как обычно.
— Как результат? — Анна сняла очки и спросила.
— Мы, по крайней мере, сделали первый шаг, — ответил Роланд, разведя руки в стороны. Реакция деления в экспериментальном устройстве, несомненно, была вызвана, и пылающий свет был тому доказательством. В противном случае было бы невозможно создать такое огромное воздействие, если бы внутри аппарата было просто более тысячи килограммов динамита. Наблюдая за толчком и дымом, результат, очевидно, значительно отличался от того, что он предсказал — теоретически предполагалось, что взрыв будет более мощным. — Что касается конкретного результата, мы можем принять решение только после того, как люди на командном пункте соберут все полевые данные.
Через полчаса различные небольшие исследовательские группы привезли с собой «детекторы», которые были размещены вокруг «парящую бумагу». Поскольку для них было невозможно точно измерить взрывную силу с помощью современных для Города Беззимья технологических средств, Роланд придумал метод «использования бумаги для измерения мощности».
Когда воздух подует на неё, бумага поднимется из-за ветра. Когда она пострадает от взрыва, расстояние, на котором она приземлиться, будет больше. Узнав разницу в этих расстояниях, можно было рассчитать приблизительную мощность взрывчатого вещества. Роланду не нужно было рассчитывать всё самому, он уже скопировал полную таблицу параметров из Мира Сновидений, и всё, что ему нужно было сделать, это сравнить данные.
Хотя этот метод оставлял место для ошибки, его было достаточно для проведения экспериментов.
После сравнения данных результаты действительно были очень похожи на то, что он ожидал.
Взрывная мощность экспериментальной бомбы этого времени была эквивалентна всего примерно трем тысячам тон тротила, а Урана-235 было использовано сорок килограмм. Если в реакции деления в первой атомной бомбе «Малыш», использованной в реальной войне, участвовало только шести процентов исходных материалов, и её взрывная мощность составляла тринадцать килотонн в тротиловом эквиваленте, то коэффициент использования ядерного материала в этом испытании не был равен даже двум процентам. Эту бомбу можно было классифицировать как «грязную бомб».
Не то чтобы Роланд был разочарован, конечно, нет. В конце концов, в истории оружия никогда не было строгого определения грязной бомбы. По сравнению с десятками небольших ядерных боеприпасов, которые применялись, эти первые бомбы, которые использовались в реальных войнах, могли быть классифицированы как грязные. Снаряд в сто пятьдесят два миллиметра с зарядом всего в несколько килограммов может нанести существенный ущерб, не говоря уже о трёх килотоннах в тротиловом эквиваленте.
С точки зрения успеха эксперимента, экспериментальная бомба номер один не может быть описана как безоговорочно успешная, но она всё ещё была смертоносным оружием.
— Впереди долгий путь, — Анна отложила таблицу и глубоко выдохнула. Тем не менее в её глазах не было ни тени разочарования; они были наполнены боевым духом.
— Ты права, — Роланд кивнул.
Во всяком случае, он никогда не надеялся достичь своей цели за один раз. Теперь он должен был найти причину случившегося и постоянно модифицировать и совершенствовать продукт, пока он не сможет по-настоящему конкурировать в величии с солнцем.
