К тому же этот человек ввёл Чжань Лунь Хуая в такое состояние, что у него не было даже малейшей возможности ответить на удар, и одновременно с этим человек, совершивший всё это, даже не показал и намёка на свою тень. Насколько могущественной силой он располагает?
Когда Гу Хань и все остальные почувствовали ауру ледяных клинков из Подземного мира, и услышали яростный рёв, который издал Чжань Лунь Хуай, недоумение в их глазах только увеличилось. Оказывается, это дело рук этого безумца, Четырнадцатого Шао?
«Оказывается, его силы настолько увеличились… Но он никогда не враждовал с Чжань Лунь Хуаем, с чего бы вдруг ему останавливать такого могущественного и сильного мастера? Таким образом он делает подарок своим же врагам…»
Гу Хань пребывал в сильном недоумении, однако понимал, что сейчас не время для размышлений. Так или иначе, Чжань Лунь Хуай нарушил запрет, что привело к окончательному разрушению горы Тяньчжу, и, как следствие — массовому извержению вулканов. Тысячелетнее наследие трёх священных земель было уничтожено за одно мгновение.
Самым страшным последствием же было исчезновение природного рубежа, который служил защитной границей от вторжения чужаков на материк.
Своими бесчинствами Чжань Лунь Хуай привёл материк к такому плачевному положению.
Многолетний конфликт с Цзюнем Мосе унёс немало жизней мастеров из трёх священных земель, однако действия Чжань Лунь Хуая похоронили заживо больше половины подчинённых священных земель.
Первым оказался под ударом Неуловимый мир бессмертных, величественный дворец был бесследно смыт потоком жгучей магмы. Кроме Мо Вудао и возглавляемого им войска в четыреста мастеров, ни одна живая душа не уцелела.
Иллюзорному океану крови повезло ещё меньше — гора Тяньчжу, разрушившись, полностью уничтожила его своим весом. Ху Янь Аобо и несколько сильных мастеров, не щадя своих жизней, отчаянно боролись с этим бедствием, однако они всё же были вынуждены спасаться бегством. Удалось спастись всего менее пяти сотням мастеров, половина из которых получила ранения и травмы.
Домочадцев и слуг этих двух больших земель насчитывалось около десяти тысяч человек, и никто из них не смог уцелеть. Женщины и мужчины, старики и дети — все сравнялись с выжженной землёй. Среди них также было некоторое количество мастеров, которые отчаянно пытались спасти своих родных и близких.
Великий золотой город располагался немного дальше от эпицентра катастрофы. Можно сказать, что ему очень повезло, они получили немного урона. Разумеется, у них тоже было большое количество раненных и убитых, но при этом боевые силы понесли незначительные убытки, более 2 000 мастеров смогли спастись.
Тысячелетнее наследие было уничтожено в один миг, несколько тысяч мастеров погибло не своей смертью.
Даже в священном дворце из-за этого внезапного случившегося бедствия погибло двое Шенхуанов. Ни одно из их чудодейственных лекарств не уцелело, даже пруд с искусными лотосами был разрушен, превратившись в кучу пепла.
Это просто катастрофические потери!
Обычно говорят: «Люди живы — и слава богу», однако для священного дворца и трёх священных земель эти вещи были намного дороже людей!
Это ужасное бедствие случилось как раз за месяц до Войны за небеса, тем самым подписав смертный приговор всему материку Суань. Теперь все несколько миллиардов человек материка были полностью беспомощны перед безжалостным мечом чужаков.
Три священные земли, которые считались надёжной опорой, перед самой войной лишились более восьмидесяти процентов своих боевых ресурсов.
Высоко возвышавшийся естественный рубеж, разделявший два мира, в одночасье сравнялся с землей.
И всё это сотворил Чжань Лунь Хуай.
Ненависть к нему стала смертельной.
Этой кровавой вражде нет конца и края.
Она впиталась в кости всех представителей священных земель.
Пусть хоть небеса развернутся, а земля расколется, но Гу Хань ни за что не оставит безнаказанным Чжань Лунь Хуая.
Он — главный виновник этой катастрофы.
Гу Хань махнул рукой, и сильнейшие мастера священного дворца взяли Чжань Лунь Хуаэя в крепкое кольцо, глаза их были наполнены безумной ненавистью.
Но затем обстановка, установившаяся здесь полностью поглотила все их мысли и внимание. Один человек против трёх мечей.
Или даже можно сказать так, один человек с мечом в руках против двух висящих в воздухе мечей. Ой, нет, точнее будет сказать, против огромного множества мечей.
Практически голый, с взъерошенными волосами Чжань Лунь Хуай в одиночестве кружил в воздухе и громко кричал, его меч искрился, словно его прошибал электрический ток.
Читайте ранобэ Потусторонний Злой Монарх на Ranobelib.ru
В самые разные места его тела тыкал огромный меч, то и дело один меч размножался в целый дождь из мечей, который дерзко атаковал Чжань Лунь Хуая. К тоже же был ещё один меч с чёрным ледяным лезвием из Подземного Мира, и, когда он появлялся, его атака была направлена на самые слабозащищённые части тела Чжань Лунь Хуая.
С самого начала было вполне очевидно, что этими мечами кто-то управляет.
К тому же управляет очень мастерски.
Словно это волшебство какое-то.
Гу Хань и все остальные мастера были глубоко поражены этой невероятной способностью так искусно и тонко контролировать меч, при этом постоянно меняя характер ударов.
К тому же, у каждого из ударов был свой возвышенный стиль, каждая новая атака, каждый новый оборот обладали некой завораживающей таинственностью.
Каждая новая волна ударов как бы наполняла этот мир новой истиной, и никто не в силах был сравниться с этим изменением, даже Чжань Лунь Хуай, считавшийся наивысшей силой этого мира.
Все, затаив дыхание и в полной тишине, наблюдали за тем, что же будет дальше. Если бы не исключительная обороноспособность Чжань Лунь Хуая, боюсь, его соперник уже бы давно истёр его тело в порошок.
Однако всё же ситуация была не такой уж простой, как могло показаться на первый взгляд. Человек, тайно управляющий этими мечами, Четырнадцатый Шао, несомненно, был очень силён, однако его недостатки были вполне очевидны. Его силы далеки от уровня сил Чжань Лунь Хуая, и это ни для кого не секрет. Вряд ли окончательным победителем этой войны на истощение окажется он, даже несмотря на то, что сейчас преимущество за ним.
Это схватка наполнена необычайным чувством личного превосходства, которое присуще каждой из противоборствующих сторон. И Чжань Лунь Хуай, и этот меч обладают огромным самомнением, и совершенно очевидно, что никто не должен вмешиваться в их схватку!
Тот, кто посмеет сделать это, автоматически станет врагов и для того, и для другого!
Фактически, в этой схватке даже и нет места для какого-либо вмешательства извне.
Чжань Лунь Хуай испытывал страх, и, в принципе, это вполне очевидно: он боялся, что его атакуют со всех сторон.
Но почему этот таинственный меч был так враждебно настроен по отношению к нему? Прямо-таки с нечеловеческой жестокостью?
Если бы сейчас они все вместе бросились атаковать Чжань Лунь Хуая, не только все бы остались довольны, но и к тому же это было бы самым лёгким способом решить эту проблему.
Однако никто не решался подступиться к этому дикому мечу. Любое намерение на вмешательство означало пренебрежение к могущественному мечу, а мастера священного дворца не решались в такой важный момент вызвать недовольство хозяина меча.
Так называемый «хозяин» могущественного меча — Цзюнь Мосе — был готов почти лопнуть от смеха.
Он никогда не относился серьёзно к законам Цзянху, самым главным для него всегда было остановить врага, и для этого он старался выбирать самые действенные методы. Поэтому неожиданное нападение с последующими подлыми приёмами, не оказывали на него никакого давления.
Если бы сейчас меч был у него в руках, боюсь, молодой мастер наверняка бы уже давно закричал: давайте все дружно прикончим этого старика!
Однако сейчас меч действовал самостоятельно, и, хотя его мощность намного выше, чем когда он в руках Цзюня Мосе, он чрезвычайно надменен и горделив, и, само собой, очень серьёзно относится к понятиям достоинства и благородства… а при возможности сразиться в честном и беспристрастном бою вообще входит в кураж.
Он даже решил оттолкнуть в сторону ледяные клинки, которые были у Мосе в руках.
Самым возмутительным было, что он собирался собственными силами закончить схватку с Чжань Лунь Хуаем, боясь, что кто-нибудь может ему помешать.
«Парень, это просто очередной бой, чего ради столько героизма? Ты можешь поглотить силы всех присутствующих здесь людей, хорошо?», — Цзюнь Мосе психанул и уставился на меч, если бы он не боялся раскрыться, он бы, наверняка, уже взревел как сумасшедший.
Про себя он решил, что после этого сражения, ему надо как следует проучить меч Яньди и Хуанди, разъяснить ему, что и к чему. Мосе тяжело вздохнул. На самом деле, такого поведения следовало ожидать, он сам распустил свой меч, в этом нельзя никого винить.
Ведь в башне всё так и было написано, этот меч — величайший из всех мечей, его чувство благородства достигает пика, с ним стоит быть осторожнее, и не надо забывать об этих его особенностях.
Чжань Лунь Хуэй вскричал как сумасшедший, и внезапно очень необычно рванул вперёд, совсем не обращая внимания на ужасающую атаку меча, словно он, несмотря ни на что, пытался высвободится из этой ловушки.
Меч в одночасье оставил семь открытых ран на его теле. Кровь ещё не успела хлынуть, как ледяные клинки Цзюня Мосе ударили по трём жизненно важным центрам мастера, один — в голову, второй — в грудь, и третий — в даньтянь.
Все три клинка вонзились в плоть, словно пули. Но затем кожа в пронзённых клинками местах восстановила прежнее состояние. Однако Чжань Лунь Хуай отлетел назад на тридцать метров, и яростно взревел, подняв свою голову к небу, потом он посмотрел на мечи, которые только что безжалостно атаковали его, и сказал: — Отлично, Четырнадцатый Шао, ты действительно меня очень сильно разозлил на это раз. За последние несколько тысяч лет ни один человек не мог так опозорить меня. Можешь гордиться собой… Пусть ты сегодня и умрёшь, однако ты прожил свою жизнь не зря. Ты, в самом деле, достоин звания первого мастера материка Суань…
