Несколько человек были вовлечены в этот словесный бой перед главным залом. Закон Империи не мог привлечь даже такое большое количество людей к ответственности за что-либо.
Все вернулись на свои первоначальные места. Цзюнь Мосе под ненавистными взглядами вальяжно прошёл на своё место. Они вдруг поняли, зачем это волнение было поднято. Чтобы сделать дела хуже… Цзюнь Мосе столкнулся с этим дождем проклятий сидя…
Каждый оставался безмолвен. Были места на скамейках и стульях, но Цзюнь Мосе уселся на другое место… Под его ягодицами лежал избитый парень. На лице молодого человека было выражение, напоминающее свинью, и казалось, что он дышит на последнем дыхании. Этот юноша был молодым мастером семьи Мэнг, Мэнг Фэй… молодой Мастер Цзюнь нашёл оригинальное место для своей задницы. Это вызвало гнев толпы, выразившееся в проклятиях вполголоса.
Из состояния молодого мастера Мэнг было понятно, что он будет отсутствовать на празднике…
— Он плохо выглядит, отведите его к Имперскому врачу, – глава семьи Мэнг, Мэнг Сюэ Шэн вскричал с гневом и тревогой. Затем он повернулся лицом к улыбающемуся и неподвижному Цзюнь Чжан Тиану.
– Генерал Цзюнь, ваш внук действительно очень… «перспективный».
— Он… старший брат Мэнг слишком много льстит. Ха-ха, Мосе очень молод и неопытен. Ты не должен портить его такими словами! – дедушка Цзюнь погладил бороду и прищурил глаза, выражая свою благодарность.
Мэнг Сюэ Шэн был ошеломлён, услышав это; он чуть не упал. Другие главы семей пятнами пошли от возмущения. «Очевидно, что эта бессовестность является наследственной…!».
Развратник Цзюнь преднамеренно создал балаган в передней части главного зала. Его принуждение было очень жестоким. Шум был очень громким. В то время в главном зале велись серьёзные дискуссии по военным и гражданским вопросам, и этот шум влез в уши министров и Императора, так как они, конечно, не глухие. Интенсивность звука продолжала нарастать с течением времени. Вскоре вся их сдержанность полетела к чертям. Поэтому они быстро закончили обсуждение. Эти обсуждения обычно длились не менее двух часов. Однако сегодняшняя дискуссия завершилась менее чем за час.
Обсуждение закончилось преждевременно, потому что ум каждого человека был сосредоточен на грохоте снаружи. Малолетки грызлись друг с другом, как бешеные крысы. Следовательно, каждый человек беспокоится о благополучии своих близких…
Цзюнь Мосе чувствовал себя довольно забавно. «Ха, никто в моей жизни никогда не мог превзойти меня, кроме тех, кто умер… Ты заставил меня ждать перед главным залом, разве мог я слишком легко спустить тебе это?».
Осталось много часов, чтобы начать праздник «Золотого Таланта Академии». Тем не менее, несколько придворных евнухов и дворцовых служанок вышли встречать и приветствовать гостей.
— Это, молодой мастер… что, по-твоему, внутри этих залов? Ты знаешь? – Танг Юань спросил Цзюнь Мосе, пока его поросячьи глазки «сканировали» место. – Я просто вижу кучу книжных червей и ещё несколько книжных… червей; они даже не могут быть людьми. Где те красивые дамы, о которых они говорили? Я тут для того, чтобы попялиться на «конфетки».
— Спрашивать меня бесполезно. Лучше, если ты проконсультируешься с Императором об этой проблеме, – Цзюнь Мосе взял соломинку из нефритовых перил и засунул ее в рот. Он передвинул её туда-сюда. Хоть он и катал соломинку во рту вместо жевательной резинки, он выглядел очень умным при этом.
Танг Юань с завистью посмотрел на него. Его собственные губы были слишком толстыми, а язык был короче, чем у обычного человека. С другой стороны, рот Цзюнь Мосе был очень гибким. Он вздохнул и сказал:
— Я думаю, что мой дед снимет с меня кожу, если я посмею спросить об этом у его величества. Ты сказал, что не знаешь, но сказал мне спросить его величество, когда это может причинить мне серьёзный вред… Ты – мой старший брат…
— Да хватит дерьмо в уши лить! Я приехал в Императорский дворец впервые. Я следую твоим шагам, ведь ты был тут раньше. Так как бы я узнал, если бы ты этого не сделал? И не называй меня своим «старшим братом» перед столькими людьми. Такой толстый младший брат… Люди подумают, что наших родителей ты сожрал.
Цзюнь Мосе закатил глаза. Затем, осмысленный взгляд появился в его глазах после того, как он посмотрел на что-то. Он усмехнулся:
— Жиробас, смотри, пришла ещё одна партия, они тоже не любят мужчин. Они, должно быть, твои близкие друзья! Это одарённые ученые из «Небесного Института литературы Вэньсин»? Их аккуратный стиль ходьбы мог бы сделать честь военному параду. Чёртова куча лицемеров!
На ровные нефритовые ступени перед главным залом прибыла группа белокожих молодых людей. Каждый из них стоял ровно, как по линеечке, выглядел утонченным и двигался так грациозно, как не все женщины могут. У каждого были тонкие черты лица. Их было не так много – всего около двадцати. Двое белобородых стариков вели их в неторопливом темпе.
Широкие рукава давно стали воплощением стиля великих ученых. А эти два учителя из «Небесного Института литературы Вэньсин» были учителями, которыми были восхищены всей страной; Мэй Гао Цзе и Конг Лин Янь.
Ноздри Жиробаса затрепетали, когда он закричал:
— Эти два старых ублюдка, их ученики, их потомки: целая куча лицемеров. Смотри! Я чувствую рвотные позывы при виде их! Они заставляли меня стирать нижнее бельё, когда я не выполнял свою задачу. Я привык считать их сильными в тот день… Но я сожалею об этом сейчас, когда вижу вещи яснее!
Цзюнь Мосе слегка поднял подбородок, чтобы посмотреть на эту группу людей. Он посмотрел на их сардонические выражения, а затем вздохнул в согласии с Танг Юанем. Он знал о злодейском характере толстяка. Тем не менее, он согласился с жирным.
Читайте ранобэ Потусторонний Злой Монарх на Ranobelib.ru
Какой-то человек вздохнул за ними:
— Они действительно достойны имени «Небесного Института литературы Вэньсин». Это место для красивых людей! У них так много книг по литературе. Студенты «Небесного Института литературы Вэньсин» являются гигантами среди мужчин в городе Тянсян. Они такие гордые!
— Ты, блин, иди, им труселя постирай, – Цзюнь Мосе и Танг Юань издевались в унисон, оглянувшись назад с презрением. Затем они одновременно подняли головы и наклонили их.
Взгляды всех людей были прикованы к этим лицемерам. Зал был полон перспективных молодых людей из всех сильных семей. Кроме того, не было недостатка в молодых людях, которые были названы «преемниками» глав своих семей. Потрясающе, что некоторые ученики просто лебезили перед учениками из «Небесного Института литературы Вэньсин», льстя этим «перспективным» молодым людям так, что уши вяли. Их намерение привлечь потенциальных сторонников было довольно отвратительным.
Они оба быстро заткнулись, но главный зал уже замолчал. Они вдвоём сказали это очень громко. Поэтому внимание каждого человека внезапно сместилось к ним.
Двое, возглавлявшие группу учёных из «Небесного Института литературы Вэньсин», посмотрели на Цзюнь Мосе и Танг Юаня, как будто смотрели на дерьмо… То есть, на экскременты. Их взгляд был очень отвратительным.
Жирный Танг со страхом вздрогнул, так как несколько одарённых учёных и молодых мастеров вдруг начали смотреть на него с презрением. Цвет его лица изменился, и он задрожал. Он тайно хотел уничтожить пару «одарённых учёных». Однако презренный человек не смог поднять себя до такого статуса, столкнувшись с элегантными манерами поведения этих учёных. Высокие взгляды ученых и других людей, присутствующих там, были демонстрацией их бесстрашия. Вдруг Жирный Танг начал испытывать нехватку уверенности в себе.
Жиробас был немного напуган, но развратник Цзюнь стоял с такой же кислой рожей. Он поднял голову и посмотрел на зевак…
Цзюнь Мосе столкнулся с пренебрежительными взглядами почти сотни людей. Он в ответ нагло смотрел на них. Он был горд, так как он не кусок грязи: «Я изгой, изгой, манеры которого пугают даже меня… Однако я сильнее, чем кто бы то ни было здесь!».
Это был девиз убийцы Цзюнь!
— Гнилое дерево нельзя рубить, – Мэй Гао Цзе смотрел на двух придурков холодным взглядом. Затем он поднял один конец своих козьих усов и пригладил его. Его взгляд выражал искреннее презрение. Он был известным и опытным учёным. У него был список более презренных слов, но он их не использовал. Он сказал только одно. Но это было очень тяжёлым оскорблением, но, тем не менее, очень изящным.
Хотя «изящный» – было слишком. Взгляд старика оставался зафиксированным на двух индивидуумах по мере того как он вёл свое стадо мимо них. Вскоре они подошли к концу лестницы. Там они приветствовали и вручили памятные подарки министрам. Затем они познакомили своих «замечательных» студентов со всеми.
Цзюнь Мосе заметил косые взгляды тех двух мужчин. Их ненавистные взгляды предназначались для Танг Юаня.
Подлый, мерзкий и коррумпированный Цзюнь Мосе не был человеком для этих талантливых ученых из «Небесного Института литературы Вэньсин». Но человек, которого они ненавидели больше всего во всей Империи Тянсян был — Танг Юань.
Однако это не было неожиданным. Танг Юань использовал свои подлые средства, чтобы попытаться окончить их институт. Позже он использовал власть своей семьи, чтобы выдвинуть непрекращающиеся обвинения против учёных Института. Более того, он использовал свою семью, чтобы заставить институт поступать по его. На самом деле, он даже пытался использовать свою финансовую мощь, чтобы получить контроль над ними.
Если бы это было так… это было бы ещё терпимо. Тем не менее, жирный Танг не остановился на достигнутом. Он заставил одного ученика Института работать на него. Затем он заставил его, учёного, стирать бельё… как Институт мог пережить этот позор?
Жирный Танг не держал это дело в тайне. Мей Гао Цзе и Конг Линг Янг едва ли не плевали кровью, когда слышали о том, что к одному из их учеников обращаются с таким унижением. Танг Юань с тех пор стал признанным в качестве урода внутри Института… хотя, не в Институте, на самом деле, во всём городе Тянсян…
Что касается того учёного, который подчинялся этому акту унижения, чтобы подняться по социальной лестнице, ослеплённый своей жадностью… никто не заботился о том, чтобы избавить его от мыслей. «Мы в порядке, пока наш институт полон талантливых учёных. Естественно, что там будет небольшая доля низменностей, но это лишь небольшие пороки. Какой человек сегодня не такой? Такие люди, в конечном итоге, столкнутся с небесным наказанием!
Но толстяк Танг был неправ, ведь он оскорбил и навредил культурному учёному!».
В «Небесном Институте литературы Вэньсин» были единодушны в том, что их два старых мастера умрут с огромным безрадостным недовольством, если они не смогут опозорить Танг Юаня. И им, наконец, дали возможность сегодня — они не отказались бы от этого так легко.
Одетый в чёрное молодой человек спокойно стоял в другом углу. Его лицо было покрыто вуалью. Он казался равнодушным к разбирательству, происходящему перед ним. Казалось, как будто эта сцена была, как туман в глазах, не стоившая его внимания.
Его взгляд был ясен и равнодушен, но намного теплее и ласковее, чем взгляды остальных. Хотя его лицо было покрыто завесой, но никто не мог сказать, что этот юноша был совершенно исключительным.
Он был внуком Великого мастера Ли, молодым мастером Ли Юран!
Он пришёл на этот раз.
