При столь гордом характере принцессы Гоуюй, если бы Цзян Чэнь сказал что-нибудь другое, она бы ни за что не вернулась обратно.
Но Цзян Чэнь сейчас случайно затронул чрезвычайно чувствительный и тревожащий ее вопрос, которому она уделяла наибольшее внимание!
Да, ее прогресс на добрых три года приостановился на десятом меридиане истинной Ци. Когда ей было 18 лет, принцесса Гоуюй, находясь в расцвете своих сил, сбросила оковы и одним ударом пробилась с девяти меридианов к десяти меридианам истинной Ци, став самым молодым мастером истинной Ци в королевстве.
В тот момент принцесса Гоуюй решительно подтвердила, что смысл ее жизни заключался в практике боевого Дао.
На протяжении этих трех лет она неустанно трудилась, почти полностью передав под контроль Ду Жухая все миссии, что ее королевский брат Дунфан Лу ей поручил.
Именно по этой причине Ду Жухай смог командовать ветром и дождем в Испытаниях Затаившегося Дракона. Это произошло потому, что она дала ему слишком много власти.
Но за эти три года, независимо от того, как сильно она старалась, отважно тренировалась и путешествовала с севера на юг, она не смогла найти возможность, необходимую для прорыва к одиннадцатому меридиану истинной Ци.
Этот момент вознесения затянулся и так и не наступал.
За эти три года она множество раз пыталась, храбро сражалась, впадала в бешенство и даже тихо плакала в темноте ночи, когда никого не было рядом.
Но все оставалось так, будто на ее пути боевого Дао появились замки. Она никогда не была в состоянии войти в залы одиннадцати меридианов истинной Ци.
Она чуть было не начала думать, что переоценила себя.
Были ли десять меридианов истинной Ци верхним пределом ее потенциала?
То время, когда она вернулась в столицу, также было одним из самых подавленных и унылых периодов в ее жизни. На ее лице появилось холодное выражение, едва заметные намеки на эмоции промелькнули в ее прозрачных глазах. Тем не менее эти явления появились лишь на время короткой вспышки.
После чего принцесса Гоуюй вновь вернулась к своей безразличной манере поведения.
— Ты молод, ты можешь лишь догадываться о вопросах военного Дао.
— Это и правда случайные догадки? — Цзян Чэнь улыбнулся, сидя в ожидании. — Вероятно, ты даже не подозреваешь, что тревога, которую ты чувствуешь из-за невозможности прорваться к одиннадцати меридианам истинной Ци, написана на твоем лице.
— Но что имеет еще большее значение, так это то, что при такой скорости ты не только не сможешь прорваться, но и будешь не далеко от отклонения на пути культивации, что будет иметь для тебя негативные последствия.
— Ты также должна признать, что всякий раз, когда заходит солнце, твои эмоции становятся возбужденными и раздражительными, как будто многочисленные бушующие пожары безумно загораются в твоей груди, стремясь превратить тебя в пепел.
— Ты можешь это отрицать, но я все же должен сказать тебе. Относись к этому так, будто я возвращаю должок за твою услугу. Что же касается того, будешь ты слушать меня или нет, это уже твое дело.
Цзян Чэнь по-доброму улыбнулся. Улыбка пятнадцати-шестнадцати летнего юноши была настолько яркой и наполненной солнечным светом, что могла бы с легкостью рассеять сумрачный туман.
Удивительно, но эта добрая улыбка на самом деле заставила упрямую принцессу Гоуюй воздержаться от ухода, отрицая слова Цзян Чэня, и вместо этого посмотреть на него задумчивым взглядом.
Глядя на этого юнца, она все меньше и меньше понимала его.
— Твоего потенциала и метода, которым ты тренируешься, достаточно для того, чтобы прорваться к одиннадцатому меридиану истинной Ци. Твое тело даже содержит в себе потенциал для попытки пробиться к духовному Дао.
— Но, к сожалению, ты слишком зациклена на победе. Твоя упрямая личность влияет на твое душевное состояние.
— Ну и что? — принцесса Гоуюй была немного недовольна, но все же хотела, чтобы Цзян Чэнь продолжал говорить.
— Все очень просто, одно слово — спокойствие, — Цзян Чэнь слегка улыбнулся. — Огонь в тебе горит слишком жарко, что приводит к переизбытку Янь Ци в твоем теле и вызывает дисбаланс между Инь и Янь. Это влияет на циркуляцию в твоих меридианах. Добавь к этому свой нетерпеливый характер, и это еще больше ослабит твой контроль над меридианами.
— И это все? — принцесса Гоуюй, похоже, не полностью поверила ему.
— Если ты скажешь, что это просто, то легче от этого не станет. Обучение боевому Дао — это не просто чтение книг и изучение теории, нужно еще культивировать состояние спокойствия и изгнать демонов из сердца. Как это может быть просто? С твоей личностью я чувствую, что сложность будет высокой. Разве ты сама не догадываешься, что все ближе и ближе находишься к отклонению в культивации?
Принцесса Гоуюй была тронута. Признаки плохого настроения промелькнули на несравненной красоте ее лица. Она действительно не хотела этого признавать, но инстинкт подсказывал ей, что такова была правда.
Внезапно она слегка нахмурилась и, подняв брови, выпалила вопрос:
— Цзян Чэнь, у тебя есть какой-нибудь способ справиться с этим?
Принцесса Гоуюй израсходовала почти все свои силы, чтобы задать этот вопрос. Она почувствовала себя действительно слабой. Почему она так по-детски просила у него совета? Если он скажет, что не знает, насколько это будет скверно?
Эмоции Гоуюй в это мгновение были чрезвычайно сложными, ей даже не хватило мужества встретиться глазами с Цзян Чэнем. Взгляд этого юноши, казалось, был способен пронзить железные камни и напрямую разрушить ее внутренний мир.
— Я сказал, что в долгу перед тобой, — улыбнулся Цзян Чэнь. — Я собираюсь пойти посмотреть как там принцесса Дунфан Джижо, ты не хотела бы присоединиться?
Принцесса Гоуюй топнула ногой, но ее ноги подло предали ее, пойдя следом за ним.
Принцесса Дунфан Джижо была вне себя от радости, когда увидела Цзян Чэня. Все ее существо было в приподнятом настроении и, казалось, она вот-вот взлетит, когда во взгляде ее глаз появилось несравненное счастье.
— Брат Цзян Чэнь, разве ты не говорил, что будешь приходить один раз в месяц? Ты пришел сегодня, потому что скучал по Дунфан Джижо? — девочка была молода и, естественно, не слишком сдерживалась в своих речах.
— Как я могу быть спокоен, если не посмотрю на тебя. Что, если они мучили тебя и не следовали моим указаниям? Если с тобой что-нибудь случится, то за компанию отрубят голову и мне, — Цзян Чэнь был совершенно расслабленным и непринужденным рядом с принцессой Дунфан Джижо.
Эти двое смеялись и разговаривали без каких-либо признаков отчуждения.
Вновь прибывшая принцесса Гоуюй стала свидетелем этой сцены и в глубине души почувствовала себя немного странно. Она завидовала тому факту, что они могли так близко общаться.
Но также она смутно чувствовала, что это было не совсем уместно.
Хотя, в конце концов, она ничего не сказала.
Читайте ранобэ Повелитель Трех Царств на Ranobelib.ru
— Тетушка, вы пришли меня проведать. Как замечательно, что сегодня Дунфан Джижо встретила двоих своих самых любимых людей. Какая радость!
— Джижо, сходи за кистью и бумагой, я собираюсь кое-что написать для твоей тети, — Цзян Чэнь придерживался позиции «Я — босс». Он также был единственным человеком во всем королевстве, который осмеливался посылать Дунфан Джижо с поручениями.
Даже Дунфан Лу был слишком мягкосердечным, чтобы приказывать своей дочери, словно горничной.
Но эта маленькая девочка проглотила это и побежала такая счастливая, как будто взрослый человек дал ребенку конфету, наполненную энергией.
Казалось, что для нее было большой честью сделать что-то для Цзян Чэня.
Получив кисть и бумагу, Цзян Чэнь молча задумался на мгновение, держа кисть в руке, а затем начал писать.
Два листа вскоре были написаны.
— На первом листе записан набор заклинаний, чтобы смягчить твою Ци. Возьми его для изучения, он будет чрезвычайно полезен для поиска твоего спокойствия. Что касается второго листа, это рецепт. Ты можешь взять его, чтобы сделать для себя лекарство, — Цзян Чэнь легким движением впихнул оба листа в руки принцессы Гоуюй.
Она автоматически приняла их.
— Ты, должно быть, думаешь, что я просто глупый мальчишка, который пытается обмануть тебя? — Цзян Чэнь весело улыбнулся, — Ты можешь выбрать сама, верить мне или не верить. В любом случае, я вернул должок.
— Кстати, если ты действительно не веришь мне, то можешь взять рецепт и продать его в Зале Исцеления. Возможно, это принесет тебе три или пять миллионов серебра.
Оставив эти инструкции, Цзян Чэнь принялся бродить по покоям принцессы Дунфан Джижо.
Крадущийся Янь-камень был размещен в соответствии с его инструкциями. Но до поры до времени эти Янь-камни оставались мертвыми элементами, которые не были связаны друг с другом и еще не успели сформировать эффект матрицы.
Однако это было самое большее, что он мог сделать в данный момент. С его нынешним уровнем подготовки было бы немного нереально управлять матрицей.
Короче говоря, это было больше формой, чем функцией. Было бы вполне достойно, если бы она смогла проявить хотя бы десятую часть своей мощности.
— Ладно, вы двое, мило поболтайте, а у меня еще есть дела, и мне нужно идти. Не озорничай, малышка, и не забывай, что я тебе говорил.
Цзян Чэнь почувствовал, что атмосфера в этом месте стала немного странной, и решил уйти.
Дунфан Джижо немного расстроилась.
— Брат Цзян Чэнь, зачем уходить, ведь вы только что приехали? Не волнуйтесь, Дунфан Джижо будет вести здоровый образ жизни ради брата Цзян Чэня и не потащит вас вниз за собой.
Цзян Чэнь, услышав эти слова, лишился дара речи и откланялся.
Принцесса Гоуюй посмотрела на удаляющуюся фигуру Цзян Чэня и пробормотала:
— Этот дерзкий человек любит похвастаться.
— Хе-хе, тетушка, это не хорошо, говорить о ком-то плохо за его спиной, — маленькая девочка лукаво засмеялась. — Не говоря уже о том, что этот кто-то только что кое-что получил от этого дерзкого человека.
— Хорошо, маленькая паршивка, ты склонилась на сторону чужака и забыла о собственной семье? — принцесса Гоуюй была очень близка с этой племянницей, и обычно они вели себя скорее как сестры.
Зазвучали звуки смеха, хихиканья и игры в догонялки. В этот момент весь двор был заполнен звуками радости.
Ум Цзян Чэня наконец успокоился, когда он покинул дворец. Он подводил итоги прибыли и убытков этого дня, когда на улице появилась толпа людей и лошадей.
Лидер был одет в тяжелые железные доспехи. Это был лидер Железной гвардии семьи Цзян, Цзян Ин.
— Молодой герцог, герцог Цзян приказал мне прийти вам на помощь, — Цзян Ин с плавными, натренированными движениями спрыгнул с лошади. Его глаза были полны настороженности, и пока он говорил, они наблюдали за окрестностями.
— Дядя Ин, что ты здесь делаешь? — мысли Цзян Чэня быстро заметались, казалось, он что-то понял.
— Давайте обсудим это после того, как сопроводим молодого герцога обратно в поместье, — пока Цзян Ин говорил, отряд Железной гвардии уже окружил Цзян Чэня, выполняя свою работу по его защите.
— Что-то случилось? — кротко спросил Цзян Чэнь.
— Только что, когда Его Светлость выходил, он попал в засаду у дверей поместья. Ситуация в столице довольно хаотичная, поэтому Его Светлость приказал мне прийти на помощь молодому герцогу.
— Что? Мой отец ранен? — лицо Цзян Чэня потемнело. Кажется, он недооценил беспорядочную ситуацию в столице.
— Просто несколько легких травм, он будет в порядке после нескольких дней отдыха, — пока он говорил, глаза Цзян Ина, словно глаза ястреба, постоянно оглядывали окрестности. Уровень его настороженности был достаточно высок.
— Кто это сделал? Есть ли у нас какие-нибудь зацепки? — Цзян Чэнь слегка расслабился, услышав, что его отец не был серьезно ранен. Честно говоря, первым человеком, с которым он почувствовал связь по прибытии в этот мир, был его обожаемый отец.
— У меня не было времени на расследование, — просто ответил Цзян Ин.
— Хм. Похоже, они не смогли уговорами захватить нашу землю Цзян с духовной веной, так что теперь готовы применить силу, — Цзян Чэнь мог даже на пальцах ног просчитать, что к этому делу приложил руку герцог Парящего Дракона, Лун Чжао Фэн.
Ду Жухай играл роль нападающего в блокировании Цзян Чэня на трех основополагающих экзаменах. Теперь добавьте к этому нападение на его отца у входной двери — очевидно, это была череда взаимосвязанных атак.
Цзян Чэнь был разгневан, действительно взбешен до глубины души.
Провокации, с которыми он сталкивался с самого момента его прихода в этот мир, в глазах Цзян Чэня были лишь небольшими интермедиями из незначительных драк и потасовок. Он всегда относился к ним с пренебрежением.
Но теперь перед ним была кровавая правда. Это была не мелкая стычка, а кровожадная схватка насмерть.
— Лун Чжао Фэн… — Цзян Чэнь молча повторил это имя в своем сердце, в первый раз на передний план вырвалось сильное желание убивать.
