Многие дворяне присутствовали здесь лишь потому, что сопровождали герцога Тяньшуй, чтобы «подлить масла в огонь», они все желали уничтожения семьи Цзян.
Но кто бы посмел сказать хоть слово в данной ситуации?
Поддержка герцога Тяньшуй в данной ситуации означала вызов короне. Если бы они поспорили с королем, это бы значило, что они не хотят выздоровления принцессы.
Толстяк Сюань также все понимал. Он всегда был тем, кто любил поднимать шумиху, и немедленно заговорил:
— Герцог Тяньшуй, вы всегда говорили, что если вас расценивать как второго человека по верности королю, то никто не достоин стать номером один. Сейчас, когда настало время подтвердить ваши слова действием, вы оправдываетесь и избегаете каких-либо действий. Как это понимать?
— Герцог Тяньшуй, ранее вы довольно красноречиво высказали свое желание, касающееся уничтожения клана Цзян. Теперь вам всего лишь нужно трижды ударить себя по лбу, но вы отказываетесь сделать это?
Цзян Чен не мог позволить себе упустить такую возможность, поэтому нанес еще один удар по своему врагу:
— Похоже, что так называемая верность, которой так бахвалился герцог, всего лишь шутка, рассказанная им, чтобы развеселить других. Лучше всего не сильно на него рассчитывать.
Изначально герцог Тяньшуй прибыл, чтобы посмеяться над герцогом Цзян Фэном, но кто бы мог подумать, что вместо этого он сам станет целью насмешек?
Однако герцог не был новичком в подобного рода политических играх, поэтому быстро нашел выход. Он спокойно проговорил:
— Этот герцог даже не поморщился бы, если бы Его Величество приказал тому покончить с собой, не говоря уже о трех ударах. Если бы это принесло пользу нашему государству, я бы с радостью взял часть груза с плеч Его Величества. Чэнь Эр, я с легкостью могу дать себе три пощечины, чтобы развеять опасения Его Величества, но что, если ты играешь с нами?
И в самом деле, если этот парень просто шутит, значит, он обманывает не только дворян, но и короля!
Голос Цзян Чэня похолодел:
— Герцог Тяньшуй, вы можете оскорбить меня, но вы не посмеете порочить богов! Ваше Величество, этот человек уже не единожды усомнился в моих словах. Боги разгневаны, и я боюсь, что больше не смогу помочь с болезнью ее Высочества…
Дунфан Лу был потрясен этими словами: «Проклятый герцог, чего ты добиваешься? Если бы ты был настолько лояльным и патриотичным, как утверждаешь, то уже давно бы трижды ударил себя! Мне действительно придется приказать ему, и стать королем, который запугивает своих подданных?»
Поскольку его мысли приняли такой оборот, Король сердито поднял брови. Герцог Тяньшуй был экспертом в наблюдении за выражениями лица и провел много времени, изучая эмоции Короля. Он знал, что тот был серьезно рассержен, и без каких-либо дальнейших разговоров ударил себя по лицу восемь раз.
Каждый удар был тяжелым и эхом отдавался в помещении, поскольку герцог понимал, что чем сильнее он себя ударит, тем выше была вероятность успокоить гнев короля.
Его лицо начало раздуваться и после серии ударов стало похоже на свиное рыло.
После этого представления все взгляды сосредоточились на Цзян Чэне.
Чэнь неторопливо произнес:
— Вам было сказано ударить себя трижды, в чем смысл бить себя восемь раз? Бунтарский дух? Вы недовольны решением богов? Или же просто не лояльны короне? Ах, забудьте. Пусть и неохотно, но вы были прощены.
Несмотря на то, что он не хотел больше касаться этого вопроса, нельзя было сказать то же самое о друзьях герцога Тяньшуй. Они сидели сложа руки, пока герцог бил себя, но после того, как все закончилось, не могли больше сдерживаться. Теперь уже можно было за него вступиться? Его пощечины не могли быть напрасными?
Из толпы немедленно с криками выскочил человек:
— Цзян Чэнь, сколько можно капризничать? Герцог уже ударил себя. Это будет добавлено к списку твоих преступлений, если ты сейчас же не объяснишься.
— Да, если ты ничего не сможешь сказать, то это будет значить, что ты ввел в заблуждение короля и дразнил дворян. В этом случае весь клан Цзян будет уничтожен.
Эти ребята были определенно слеплены из одного теста, они даже предъявляли одни и те же требования, касающиеся уничтожения клана.
С другой стороны Цзян Чэнь лениво зевнул и небрежно произнес:
— Ваше Величество, слова богов – священная вещь. Они не должны продолжать настаивать на уничтожении клана. Разве они не боятся угрозы здоровью принцессы, если прогневают богов? Они хотят, чтобы их семьи были уничтожены?
Цзян Чэнь сделал несколько шагов вперед, вставая перед толпой и в праведном гневе читая им лекцию:
— Все вы так суетитесь, но кого из вас действительно волнует болезнь принцессы?
— Тот, у кого есть священный долг вылечить принцессу, кем он становится в ваших глазах? Инструментом, с которым можно преследовать политических врагов и угнетать мягкосердечных?
— Герцог Тяньшуй, вы настаиваете на уничтожении моей семьи. Если бы мне не повезло, и я не выжил, как бы я донес это сообщение до короля? Ваша лояльность есть ни что иное, как попытка принудить вашего короля пойти на крайние меры и лишить жизни принцессу?
— Все вы удивительны и очень влиятельны, но кто из вас сможет выйти вперед и сказать, что же на самом деле с принцессой? Вы сами не способны ответить на этот вопрос, поэтому только и можете, что завидовать тем, кому дарованы эти знания, при этом запрещая мне доставить сообщение богов! А за то, что я получил божественное знание, я был избит тростью. Думаете, мне было приятно? Если боги придут в бешенство, вы сможете справиться с последствиями?
— И последний вопрос. Что если боги действительно в ярости и потребуют уничтожения ваших семей, чтобы спасти Ее Высочество? Вы говорите о верности вассала, но готовы ли вы уничтожить свои кланы, чтобы помочь Его Величеству?
Цзян Чэнь с огромным удовольствием закидал толпу вопросами, которые, словно град стрел, опустились на их головы. Он использовал свое красноречие, чтобы взять под контроль дворян. Они не могли подобрать слов и лишь в недоумении смотрели на него!
Особенно страшным был тот, последний вопрос, который заставил их всех содрогнуться от ужаса.
Изначально они поддерживали герцога Тяньшуй и с готовностью пинали бы поверженного врага в лице клана Цзян. Но теперь они не могли найти в себе смелость, даже чтобы попытаться.
А если бы этот парень действительно использовал глас божий как оправдание, чтобы убедить Его Величество уничтожить их семьи…
Читайте ранобэ Повелитель Трех Царств на Ranobelib.ru
Рассматривая безоговорочную любовь Его Величества к дочери, такое было вполне возможно!
При виде побледневших лиц этих стариков в голове у Цзян Чэня осталась одна единственная мысль: «Кто же знал, что ставить на место безнравственных стариков так приятно».
Тем более, что эти старикашки думали, будто являлись кем-то лишь потому, что обладали некоторой властью и престижем.
— Хорошо, хорошо. Молодой герцог Цзян, вы высказали свое мнение, и все поняли свои ошибки. Но остается главный вопрос – болезнь принцессы.
Эту фразу произнес человек, представлявший, так называемую, третью сторону, чтобы немного разрядить обстановку. На самом деле третья сторона только прибыла и не сильно беспокоилась о том, что ситуация может выйти из-под контроля. Но конфликт не помог бы королю, и в душе тот сильно беспокоился по этому поводу.
— Болезнь принцессы? — удивленно переспросил Цзян Чэнь. — Кто сказал, что она больна? Разве раньше я не говорил, что принцесса не больна?
И вновь! Король Лу пристально уставился на Чэня, заставив побежать по его шее струйку холодного пота. Про себя он ворчал: «Проклятый ребенок, заканчивай побыстрее».
— Ваше Величество, у вашего слуги есть один вопрос. Когда Ее Высочество родилась, был ли это день солнечного затмения? — на губах Цзян Чэня появилась спокойная улыбка.
Король был шокирован. Как он узнал? Он действительно услышал глас божий? В обществе считалось, что солнечное затмение — неудачное предзнаменование.
Поэтому Дунфан Лу всегда избегал этой темы.
— Не только Ее Высочество, но и когда родилась мать принцессы, скорее всего, тоже было солнечное затмение. Это явление продолжалось в течение девяти поколений, и в итоге был нарушен баланс Инь и Янь. Тело испытывало недостаток в Янь, и на девятое поколение родилось дитя с абсолютным Инь!
Когда Цзян Чэнь произнес «абсолютный Инь», у него стало тяжело на сердце. Это была его проблема в прошлой жизни, и даже его отец, Небесный Император, не смог от нее избавиться.
Поэтому он чувствовал некое родство, понимая страдания, которые испытывала Джижо, и смог немедленно диагностировать источник проблемы.
Но, кроме того, он видел в принцессе способ решить текущие проблемы семьи Цзян.
Если бы он смог разобраться с этой проблемой, то не было бы это лучшим способом избавиться от своих прегрешений?
Кто бы мог подумать, что Джижо родится с телом Инь, такое случалось в одном случае из сотни миллионов. Кто бы мог ожидать, что колесо сансары приведет Цзян Чэня к такому человеку и в этой жизни.
Нужно отметить, это было довольно загадочно.
За Джижо не ухаживали с самого рождения, и поэтому ее состояние было значительно хуже, чем его. Без Небесного Императора в роли отца, а также из-за недостатка Луны и Солнца, чтобы продлить ее жизнь, естественно, продолжительность ее жизни будет намного короче.
Сейчас ей было 13-ть, но все симптомы указывали на то, что она с трудом переживет свое 14-летие.
— Тело с абсолютным Инь? — перешептывались дворяне. Было очевидно, что никто прежде не слышал ни о чем подобном. Если бы Цзян Чэнь не говорил об этом с такой уверенностью, они бы уже осудили его, заклеймив лжецом.
Королю понадобилось немного времени, чтобы избавиться от шока. Цзян Чэнь был, по крайней мере, прав, относительно солнечного затмения.
Джижо и ее мать, обе родились во время затмения.
На данном этапе Король был на его стороне. Казалось бы, младший Цзян действительно получил наставление богов и передал их сообщение.
— Возможно ли, что мы убедили небеса в нашей искренности? — взволнованно спросил Король Лу. — Цзян Чэнь, действительно ли можно это вылечить?
— Сама по себе это не болезнь, а врожденный дефект. Если бы Ее Высочество не пыталась обучиться боевым искусствам или практиковаться со своей Ци, то она бы с легкостью прожила 30-ть и даже 50-ят лет. Было неправильно заставлять ее обучаться, это ослабило и без того хрупкий баланс Ци в ее организме. Поэтому, если сейчас не вмешаться, она с трудом доживет до 16-ти.
Этот диагноз был схож с тем, что говорили врачи.
После этих слов практически не осталось сомнений, что Цзян Чэнь получил божественное руководство. Как еще он смог бы так подробно описать эту болезнь?
Дунфан Лу поспешно спросил:
— Без вмешательства? Это значит, что еще есть способы ей помочь?
— Во-первых, это не болезнь, так что, естественно, методы существуют. Первым делом следует прекратить любую практику боевых искусств, а также прекратить принимать таблетки, улучшающие ток энергии по меридианам. Иначе, даже с божественным вмешательством, мы не сможем многого добиться за полгода.
Эти слова заставили сердце Короля биться сильнее, он почувствовал, что чудом избежал смерти. Он всегда думал, что у Джижо слабое тело, поэтому серьезно подходил к ее обучению. Даже если бы она не добилась успехов, это все равно помогло бы укрепить ее.
Но кто знал, что обучение влечет за собой столь фатальные последствия, а таблетки станут для нее смертельным ядом.
— Что нам делать потом? — выглядело так, будто Король стал учеником, ищущим божественного знания.
— Простите мою прямоту, но в этой жизни принцесса никогда не сможет овладеть боевыми искусствами. Тело с абсолютным Инь долго не проживет. Наиболее насущная проблема состоит в том, как продлить ее жизнь. Этот процесс будет долог, поскольку результаты проявятся не быстро. Если Ваше Величество доверяет его скромному слуге, то, пожалуйста, отдайте жизнь принцессы в мои руки. Если же нет, то отведите меня в темницу…
— Не следует так говорить, министр Цзян. Разговор с вами, будто бы свет просвещения, прорвавшийся через пелену облаков. Жизнь Джижо теперь в ваших руках. Независимо от того, что вы попросите, это будет вам предоставлено. Кроме того, вам будет дарован королевский медальон дракона. С его помощью, вы сможете свободно входить и выходить из дворца, а также вам не придется пресмыкаться перед членами королевской семьи.
Дунфан Лу был правителем этой страны. Ни один обычный человек не мог сравниться с его великодушием и проницательностью. Недавно он требовал голову Цзян Чэня, а сейчас даровал ему королевский медальон. Теперь ему даже не нужно было кланяться своему правителю, такой чести во дворце удостоились всего три человека.
Герцог Тяньшуй желал провалиться под землю. Хотя Король не специально потребовал от него потерять лицо, но такое щедрое вознаграждение, дарованное Цзян Чэню, было еще хуже, чем ударить герцога по лицу.
