Линь Яньюй немного удивился. Когда он раньше вел дела с Цзян Чэнем, единственное впечатление, которое тот произвел на него, заключалось в том, что этот «даос Хуан» был чрезвычайно властным. Он предположил, что этот человек был потомком одного из великих кланов или из великой семьи, потому что он вел себя как представитель аристократической семьи. Такой человек, как он, мог бы подарить немного денег менее удачливым людям, если был в хорошем настроении, но он никогда бы не встал на сторону другого, когда тому угрожала несправедливость. А все потому, что такие действия были ниже его, отчего нынешние действия Цзян Чэня застали Линь Яньюя врасплох. Однако он явно не желал вовлекать ни в чем не повинного человека в собственное затруднительное положение. Он подошел к Цзян Чэню и сказал:
– Все в порядке, даос Хуан. Я могу отказаться от нескольких пилюль. Не то чтобы я разбогател, даже если бы они заплатили.
Цзян Чэнь холодно фыркнул:
– Теперь, когда я вмешался, ты получишь эти пилюли обратно, даже если они тебе больше не нужны.
Настоящее доминирование!
Зрители, наблюдающие за представлением, подумали, что у него что-то не так с головой. Почему он настаивал, когда сам мастер пилюль отказался заниматься этим вопросом? Он воображал себя хозяином этого места и правителем? Зрители не могли дождаться, когда Шесть Волков с Воробьевой Горы придут в ярость и сразятся с Цзян Чэнем до смерти. На самом деле, чем больше хаоса, тем лучше, и еще лучше, если кто-нибудь вообще умрет. Кто не хотел хорошего шоу и меньшего количества участников в последующей борьбе? Удивительно, но печально известные Шесть Волков с Воробьевой Горы сегодня вели себя необычайно сдержанно. Каждый мог видеть намек на убийственное намерение на лице седовласого старика, но он не только сдержался, но и сдержал своих беспокойных товарищей.
– Даос Хуан, не так ли? Среди молодежи и правда скрываются герои, и ты еще и один из тех, у кого вспыльчивый характер. Я рискну предположить, что твоя семья и происхождение не так просты, не так ли? Хорошо, на этот раз я уважу тебя, – седовласый старик взмахнул рукой и бросил Линю Яньюю кольцо для хранения. – Держи глаза открытыми, малыш. Мы не проявим снисходительности, если ты снова попытаешься продать нам пилюли.
Он просто… заплатил за пилюли? Зрелище ошеломило всех, кто наблюдал за сценой. Однако у седовласого старика не было никакого выражения на лице. Он просто равнодушно смотрел на Цзян Чэня.
– Шесть Волков с Воробьевой Горы никогда не забывают обиду. Причина, по которой мы уважили тебя сегодня, заключается не в том, что мы боимся тебя, а в том, что мы хотим, чтобы ты запомнил, что обидел Шесть Волков с Воробьевой Горы. Как только мы выйдем из пустынных диких земель, мы уладим эту обиду с тобой раз и навсегда.
На самом деле он имел в виду, что их цели лежат в пустынных диких землях и что теперь нет смысла причинять друг другу вред и давать другим возможность воспользоваться их слабостями. Цзян Чэнь небрежно пожал плечами:
– Надеюсь, вы тоже сможете выйти живыми. И, да – Противоядие от Восьми Сокровищ – отличное изобретение. Если вы не хотите, чтобы вас отравили до смерти, вам лучше принять его сейчас.
Конечно, он напомнил о пилюлях не ради спасения Шести Волков с Воробьевой Горы. Он помогал Линь Яньюю. Люди были странными созданиями в том смысле, что издевались над слабыми, но кланялись сильным. Тираническое и эгоцентричное поведение Цзян Чэня пугало даже Шесть Волков с Воробьевой Горы, не говоря уже об обычных странствующих практиках. Как и ожидал Цзян Чэнь, люди тут же начали подходить к Линь Яньюю, чтобы купить его пилюли.
Здесь было много людей, которые могли потратить двести тысяч духовных камней. Цена на пилюли Линь Яньюя была вполне справедливой. Менее чем за час Противоядие от Восьми Сокровищ, которое никто не хотел покупать всего несколько минут назад, было фактически полностью распродано. Линь Яньюй имел при себе около шестидесяти пилюль до встречи с Цзян Чэнем. Он не смог продать ни одной пилюли, несмотря на попытки сделать это, в течение нескольких дней. А все потому, что никто не хотел поверить его словам и рискнуть.
Но Цзян Чэнь сделал это, став первым человеком, купившим его пилюли. Затем за ним последовали Шесть Волков с Воробьевой Горы. Вскоре после этого у всех возникло искушение купить эти пилюли. В конце концов, пустынные дикие земли были полны опасностей. Цена в двести тысяч духовных камней для страховки от одного вида опасности, с которой можно столкнуться, была вполне разумной. В то время как некоторые из ведущих экспертов или лидеров в этом районе могут обладать мощными пилюлями, защищающими их от угрозы яда, этого нельзя было сказать о каждом странствующем практике. Вот так пилюли и стали продаваться как горячие пирожки.
Даже Пятерка Пещеры Призраков приобрела пять пилюль Противоядия от Восьми Сокровищ, прежде чем пилюли были распроданы. На этот раз они были предельно честны и не пытались обмануть при оплате. Было очевидно, что они стали намного более послушными после того урока, что преподал им Цзян Чэнь. Они боялись, что он будет обижаться на них, и купили пилюли, пытаясь выразить свое желание примириться с ним. Они хотели, как бы сказать: «Эй, мы не можем победить и боимся тебя, поэтому покупаем у твоего друга несколько пилюль в знак уважения».
Тот факт, что он распродал пилюли всего за час, немного сбил с толку Линь Яньюя. Он превратился в богатого человека, и в его карманах зазвенело от десяти до двадцати миллионов духовных камней. Стоимость изготовления пилюли была относительно низкой, поэтому его чистая прибыль была довольно высокой. Сегодня он заработал не менее десяти миллионов духовных камней.
– Спасибо, что заступился за меня, даос Хуан. Мне никак не выразить свою благодарность. У меня осталось несколько пилюль, которые я хотел бы подарить тебе в знак благодарности, – Линь Яньюй действительно был человеком, который отказывался использовать другого в своих интересах. Он был из тех людей, которые расплачивались за доброту.
Цзян Чэнь махнул рукой и сказал:
– Все в порядке.
Линь Яньюй замолчал. Он не знал, как бороться с деспотическими манерами Цзян Чэня. Он хотел познакомиться с Цзян Чэнем поближе, но также боялся, что новый знакомый может презирать его, поэтому неловко расхаживал взад и вперед неподалеку.
– Ты продал свои пилюли, так почему еще не ушел? – нахмурившись, спросил Цзян Чэнь.
Линь Яньюй криво улыбнулся Цзян Чэню. Хотя он не ответил, его глаза сказали Цзян Чэню, что он не собирается уходить.
– Ты уже богатый человек. Кто-то может позариться на твою прибыль. Ты можешь остаться, если думаешь, что достаточно хорош, чтобы справиться с жадными грабителями, – Цзян Чэнь говорил так из добрых намерений. Он видел, что боевое культивирование Линь Яньюя не было таким же выдающимся, как его культивирование Дао пилюль. Хотя он был экспертом сферы мудрости, он был только на первом или втором уровне. Такие практики, как он, были здесь повсюду. Даже самый слабый из Пятерки Пещеры Призраков был немного сильнее Линь Яньюя.
Линь Яньюй знал, что Цзян Чэнь говорил так для его же блага, поэтому послал ему мысленное сообщение: – «Спасибо за твою доброту, даос Хуан, но я все еще хочу войти в пустынные дикие земли и попытать счастья. Однако не пойми неправильно мои намерения. Я здесь не для того, чтобы разбогатеть или что-то в этом роде… Я несу бремя, о котором не могу говорить».
Линь Яньюй мог показаться мягким человеком, но на самом деле он был довольно упрям. Цзян Чэнь понял, что Линь Яньюй, должно быть, имел свои собственные причины для того, чтобы остаться и что он не из тех, кто посвящает чужих в свои дела. Внезапно он вспомнил, что Линь Яньюй прибыл из Города Пылающей Пилюли и бросил небрежный вопрос:
– Ты прибыл из Города Пылающей Пилюли?
Линь Яньюй кивнул с некоторой насмешкой над собой:
– Да, но его репутация для меня не столько талисман, сколько бремя.
Читайте ранобэ Повелитель Трех Царств на Ranobelib.ru
– Бремя? Что ты имеешь в виду?
В глазах Линь Яньюя читались противоречивые эмоции. Он бросил взгляд на Цзян Чэня, а затем сказал:
– Надеюсь, ты никому этого не расскажешь, Даосист Хуан. Я, может, и прибыл из Города Пылающей Пилюли, но если бы у меня была способность выбирать место своего рождения, я бы предпочел, чтобы у меня не было никакой связи с этим местом.
– Почему? – теперь Цзян Чэнь был озадачен. Город Пылающей Пилюли был величайшей державой в индустрии пилюль и одним из самых могущественных объединений в мире людей. Обычно, родившись в такомй месте, можно было бы гордиться его статусом и происхождением…
Намек на ненависть вспыхнул в обычно нежных глазах Линь Яньюя:
– Дело в том, что Город Пылающей Пилюли разрушил мою семью и отнял у нас формулу пилюль, которая по праву принадлежит нам. Они перебили мой клан и разрушили всю мою жизнь.
– Ха… – Цзян Чэнь на какое-то время лишился дара речи. Он никогда бы не подумал, что у Линь Яньюя такое трагичное прошлое.
– Тридцать лет назад, когда я был еще ребенком, моя семья Линь была высокопоставленной аристократической семьей в Городе Пылающей Пилюли. Однажды моя семья нашла в доме наших предков древнее наследие из трех древних формул невероятных пилюль. После того как стало известно об открытии, бесчисленные силы обратили взгляды мою семью Линь. После семья древнего наследия была стерта с лица земли. Если бы мне не случилось в то время быть с моей матерью в ее семье, даже я, возможно, оказался бы уничтожен вместе с остальной частью моей семьи, – в глазах Линь Яньюя промелькнул намек на сожаление, прежде чем он оборвал свой печальный рассказ. – Даосист Хуан, я никогда никому не рассказывал этот секрет, но ты не из Города Пылающей Пилюли, и ты мой благодетель. Я не собирался обременять тебя такой тайной, но… я надеюсь, что ты никому об этом не расскажешь.
Цзян Чэнь на мгновение был ошеломлен реакцией Линь Яньюя. Наконец он сказал:
– Расслабься, я не такой уж большой любитель болтать.
Линь Яньюй закивал:
– Я знаю, я знаю.
– Ты все еще остаешься в Городе Пылающей Пилюли после уничтожения твоей семьи?
– Мм, Город Пылающей Пилюли огромен, и мои враги не знают, что я прямо среди них. Фракции пилюль повсюду в этом городе, поэтому я присоединился к одной из них и изучал основы Дао пилюль с юных лет. Я узнал кое-что и из наследия моей семьи. Вот как мне удалось подняться на… тот жалкий уровень, на котором я сейчас нахожусь, – сказал Линь Яньюй немного самодовольно.
Цзян Чэнь начал уважать этого человека. Редко можно было найти того, кто мог бы вынести такое унижение и в течение стольких лет носить мантию своей семьи, ожидая шанса отомстить и сохраняя при этом золотое сердце. Другой человек уже мог бы исказиться до неузнаваемости.
– Я не думаю, что твой уровень Дао пилюль так уж жалок. На мой взгляд, ты на уровне, по крайней мере, короля пилюль среднего ранга, – дал свою оценку Цзян Чэнь.
– Это потому, что моя семья имеет давнюю историю применения Дао пилюль, – вздохнул Линь Яньюй. – Мои дед и прадед – короли пилюль девятого ранга. На самом деле моего отца когда-то называли «гением, который мог бросить вызов мастеру в полушаге от области императора пилюль». К сожалению… все ушло. Все это осталось в прошлом.
– Твой отец мог бросить вызов мастеру в полушаге от области императора пилюль? – Цзян Чэнь выглядел немного удивленным. – Он был настолько велик?
Огромная гордость озарила лицо Линь Яньюя, когда был упомянут его отец.
– Это правда. Когда мой отец был еще молод, он находился на одном уровне с королем пилюль Цзи Ланом. Однако Цзи Лану повезло, что он родился по прямой линии происхождения императора. В конце концов, огромное количество ресурсов, к которым имел доступ Цзи Лан, привело его туда, где он сейчас находится. Мой отец не обязательно был бы слабее его, если бы ему предоставили такое же количество возможностей.
Король пилюль Цзи Лан был тем королем пилюль, который сражался против Цзян Чэня на Священной Павлиньей Горе. Говорили, что он был вторым после правителя Города Пылающей Пилюли, Императора Зенит Пилюли, и был его бесспорным преемником Дао пилюль. Говорят, что до того, как он участвовал в битве пилюль у Священной Павлиньей Горы, он был не победим. Был ли отец Линь Яньюя действительно равным королю пилюль Цзи Лану, когда он был моложе? Если это было правдой, то его таланты действительно были невероятными.
Цзян Чэнь улыбнулся:
– Ты имеешь в виду того короля пилюль Цзи Лана, который не так давно проиграл королю пилюль Чжэню со Священной Павлиньей Горы?
Намек на отвращение промелькнул в глазах Линь Яньюя, когда было названо это имя:
– Это он, этот ублюдок. Рассказы о том, что он всю жизнь не знал поражения, – полная чушь. Мой отец сражался с ним бесчисленное количество раз в Дао пилюль, и они оба одерживали победы и проигрывали, так как же он может быть непобежденным?
По тону Линь Яньюя становилось понятно, что он крайне враждебно настроен по отношению к королю пилюль Цзи Лану.
