Дверь распахнулась с громким хлопком, на пороге стоял Лон Хай, брови насуплены.
— Кто раскричался?
Чен Лей рванул к нему, подобно зверьку, увидевшему мать.
Лицо инструктора исказилось от отвращения.
— Мусор! — плюнул он сквозь сжатые зубы. Тело Чен Лея, не без помощи ноги Лон Хая, оказалось на полу.
Одежда превратилась в лохмотья, но единственное, что намекало на случившееся — фиолетовый след на шее парня, его же лицо осталось нетронутым.
Лон Хай кинул короткий равнодушный взгляд на Чен Лея, громко спросил:
— Кто это сделал?
Цян Е поднялся с кровати и ответил совершенно невозмутимым тоном:
— Я.
Лон Хай прищурился.
— Молодец, у тебя есть яйца! Десять ударов ему и пусть повисит до утра!
Цян Е не сопротивлялся, добровольно шагая за охранником.
Через некоторое время до детей донесся такой знакомый звук рассекаемой кнутом плоти. С каждым ударом они хмурились всё больше, мрачные воспоминания захлестнули их разум.
Однако звук, издаваемый кнутом, был единственным.
Ни единого крика или стона, как если бы охранник порол деревянный брусок.
Лон Хай вышел из комнаты, а Чен Лей всё также лежал на полу, не в силах подняться. Инструктор не сдерживался и добавил к старым ранам Чен Лея. Теперь его восстановление займёт как минимум месяц.
Десятки взглядов, полных презрения и насмешки, были направлены на него. Они увидели истинную природу слабого и тощего парнишки, по имени Цян Е. Чен Лей хотел самоутвердиться, но выбрал не ту жертву.
— Шоу закончилось, по кроватям! — сказал один из сильнейших детей.
На рассвете Цян Е, провисевшего всю ночь посреди поля, наконец, опустили на землю. Он еле стоял. Тем не менее он отправился на утреннюю пробежку, молча. Когда основной поток заканчивал третий круг, он ещё был на первом. И всё же Цян Е выполнил задание, пускай и пропустив завтрак.
К ночи он закончил только половину от ежедневной нормы тренировок, а значит, его позиция в рейтинге снова пойдёт вниз. Дети же словно сговорились: никто больше не пытался подкалывать его или напоминать об этом.
Возможно причиной тому было то, что любой ребенок, получивший десять ударов, весь следующий день проводил в кровати, но только не Цян Е. Он двигался, несмотря на жгучую боль, несмотря на раны.
Вряд ли кто-нибудь из них смог повторить такой же подвиг, завершив хотя бы половину от ежедневной нормы в аналогичном состоянии.
Все разошлись по своим кроватям.
Чен Лей стоял на коленях перед Цян Е, хватал его за ноги и молил о пощаде.
Кинув холодный взгляд на парня, Цян Е оттолкнул его и залез на свою койку.
Большинство детей уже уснули, все кроме Чен Лея, распластавшегося на полу. Руки у него дрожали, лицо было полно тревоги.
Цян Е еле двигался после десяти ударов кнутом, он же отделался только внутренними травмами.
Лучшая возможность для убийства, но он слишком боялся последствий. А возможно, в глубине его сердца был ещё один страх, который он отказывался признавать — страх проиграть нынешнему Цян Е.
На этой неделе Цян Е сильно просел в рейтинге, что было вполне ожидаемо. Однако, когда тот шёл в комнату культивации, ребенок, занявший первое место в их группе поделился с Цянь Е порцией Алой Крови Поощрения.
— Четыре — слишком много для меня, — сказал он.
Номер один имел множество преимуществ перед остальными.
Цян Е посмотрел на него ошарашенно и после некоторых колебаний протянул руку:
— Меня зовут Цян Е.
Парень улыбнулся:
— А меня — Сун Цзынин.
Естественно, они давно знали имена друг друга, но это рукопожатие было своего рода символом.
На протяжении недели Сун Цзынин каждый день делился с Цян Е Алой Кровью Поощрения, пока тот не вернулся на прежнее место в рейтинге.
При этом они практически не общались, максимум пару ничего не значащих фраз.
На десятый месяц Цян Е, наконец, завершил третий цикл Силовых волн, снова попытался атаковать барьер. Сун Цзынин же зажёг свой узел ещё два месяца назад.
Волны третьего цикла были заметно сильнее "коллег" из первого, однако каждое столкновение сопровождалось болью.
Таким образом, ощущения от вызова всех десяти волн соответствовали боли при ударе кнутом. Не каждый ребёнок выдержит такое.
Читайте ранобэ Правитель Вечной Ночи на Ranobelib.ru
Собственно, поэтому сильнейшие практики отказывались от Искусства Убийства*. Выигрыш в скорости не оправдывал вреда для тела и боль в процессе. У Цян Е ситуация была ещё хуже: каждый раз, когда волны проходили через его грудь, шрам будто горел.
*"Искусство убийства" = "Искусство возмездия"(Прим. переводчика)
На одиннадцатый месяц он-таки прорвался через барьер!
Его сила вошла в узел подобно нахлынувшей волне, да и сам узел, кажется, обладал какой-то притягивающей способностью, увеличивал скорость течения Силы, поглощал её.
Наполнившись до предела, узел засиял, как свет от факела, дрожащий на ветру. Это был признак зажжённого узла.
Теперь Цян Е — солдат первого уровня, уже не обычный человек.
Как только учителя подтвердили активацию узла, он получил дополнительный бонус. Это была тёмно-коричневая таблетка, которая в теории залечивает внутренние раны, — своего рода, полевая медицина для солдат.
В следующий месяц Цян Е, следуя инструкциям, замедлил скорость культивации. Вместо этого он сосредоточился на контроле движений волн Силы, насыщал и осваивал свой первый узел, привыкал к слиянию двух сил в его теле.
Цян Е рос не только внутренне, но и внешне. Ему ещё не было и десяти лет, а он уже мог поднять одной рукой до пятидесяти килограммов.
По итогам, шестьдесят детей из группы справились с заданием, и только трое не смогли зажечь первый узел. Больше их никто не видел.
Прошёл второй год в лагере. Численность детей в группе Цян Е вновь возросла до сотни человек.
Это был третий год в лагере и его десятилетие.
Он начал атаковать второй Узел Силы, расположенный в груди. Грудь и лоб — самые важные узлы в теле человека. Во многих трактатах, посвящённых методике обучения, грудь называли Ци Хай — узел, показывающий истинный потенциал практика, как высоко он сможет забраться.
Цян Е запитал первый узел и неспешно подбирался ко второму.
Сила медленно превращалась в волну, набросившуюся на грудной Узел. Однако, как только волна добралась до его шрама, Цян Е парализовало от боли! Ужасающей боли, большей чем сможет выдержать человек! Он издал короткий крик и упал на землю, потерял сознание, изо рта бурным потоком лилась кровь.
Услышав странный звук, охранники немедля забежали в комнату, поражённые открывшимся их глазам зрелищем.
Спустя какое-то время голое тело Цян Е лежало на столе в классе биологии. В лагере не было медпункта.
Внутри были только Жан Ян и Лон Хай, Инь Ин стоял у входа, не позволяя входить другим.
В роли хирурга — Шэнь Ту, как всегда неспешный, он аккуратно сверлил три небольших дырки вдоль шрама Цян Е.
Наконец, он отодвинулся от тела и начал собирать инструменты. Даже не взглянув на бессознательного Цян Е, старик повернулся к Жан Ян и Лон Хаю:
— Вы провели с ним больше времени, чем я, а значит, должны были заметить…
Лицо Лон Хая приняло необычный вид.
Жан Ян чарующе улыбнулась, заговорив несколько рассеяно:
— Неужели опустошение Силы?
Лон Хай помрачнел, уголки губ Шэнь Ту дернулись. Даже улыбка Жан Ян теперь выглядела какой-то искусственной.
Дверь открылась, в комнату вошёл мужчина:
— Определённо, опустошение Силы.
Позади с извиняющимся лицом плелся Инь Ин.
Все трое одновременно повернулись, шокированные личностью внезапного гостя.
— Директор Сунь!
Мужчина средних лет с добродушным лицом, совершенно неприметный. Не знай вы этого человека, вряд ли вспомнили бы о нём на следующий день. Директор Лагеря Смерти. Мужчина, одетый в выцветшую военную форму, без каких-либо знаков, указывающих на звание.
Он подошёл к телу Цян Е и коснулся шрама на его груди. Тяжёлый вздох:
— Так это он! Какая потеря.
— Этого ребёнка прислал маршал Линь, а в чём, собственно, проблема? — озадаченно спросила Жан Ян.
— Ваше мнение? — ответил вопросом на вопрос директор Сунь.
Так как мальчика сдали на руки Лон Хаю, он и взял слово первым:
— Хотя он имеет отношение к маршалу Линю, мужчина, приведший его, не оставил никаких особых инструкций, он даже не попросил помогать парню, если жизни того будет грозить опасность. Я слышал, что он — сирота, подхваченный Линем в случайном порыве. О его прошлом известно мало…
Заговорил Шэнь Ту, протяжным, мрачным голосом:
— Очень немногие семьи способны на такое, зачем они оставили живого свидетеля? Странно всё это.
Директор усмехнулся с загадочным видом:
— То, что известно мне, известно и остальным. Или лучше сказать, заинтересованные стороны в курсе происходящего.
