Воздух был пропитан ароматом вина и жареного мяса, распространяющегося от шампуров, расположенных над кострами неподалеку. Рядом с ними можно было увидеть борющихся людей, вокруг которых время от времени раздавались подбадривающие возгласы зрителей. Схожие грубые и шумные картины армейских празднеств можно было увидеть повсюду.
Цянь Е лежал под пышной кроной большого дерева, закинув руки за голову, и смотрел на созвездие близнецов в ночном небе, занимающее большую часть небосвода.
После такого длительного времени, проведенного под Железным Занавесом, даже багровая луна теперь была, словно старая знакомая.
Среди веток внезапно показалась фигура Чжао Цзюньду, после чего парень уселся рядом:
– Ты пытаешься избежать попойки или потасовок?
– Понемногу и того, и другого, – честно ответил Цянь Е. На его лице в этот момент выступила еле заметная беспомощность. Он только недавно осознал, насколько же известным он был среди солдат Дома Чжао.
Дом Чжао был сборищем воинственных людей. Все эти доблестные солдаты частной армии, пережившие несколько месяцев кровавой битвы, теперь были ветеранами сотен сражений. Во время подобных посиделок никто не обращал внимание на статус, а потому Цянь Е в полной мере ощутил энтузиазм Глотающей Облако кавалерии. Поборов целую роту солдат и выпив с половиной всех присутствующих, Цянь Е наконец сдался и убежал под дерево.
– Следующие пять дней солдаты будут отдыхать и реорганизовывать свои отряды, а после этого мы составим планы, ориентируясь на ситуацию под Железным Занавесом и приказы Императора, – продолжил Цзюньду, – Что ты собираешься делать дальше?
– Я собираюсь вернуться в Черный Поток. Железный Занавес может исчезнуть в любой момент. Сомневаюсь, что семья Наньгун так просто закроет глаза на свое поражение.
– Если ты волнуешься о Сун Цзынине, то это излишне. Члены семьи Наньгун очень высокомерны, но они не идиоты. Они не станут пытаться убить Цзынина после того, как он получил столько внимания со стороны других семей. В противном случае, они могут забыть о продвижении до статуса Великого Дома.
Цянь Е покачал головой:
– Ненависть семьи Наньгун направлена в первую очередь против меня.
– Герцог Ю еще не решил вопрос с семьей Наньгун по поводу нападения Наньгун Сяофэна на Юйин, – нахмурился Чжао Цзюньду, – Если они посмеют докучать тебе, я дам им понять, что они еще не доросли, чтобы идти против Дома Чжао, будь то под Железным Занавесом, или же нет.
В этот момент Цянь Е понял, что его брату мало что было известно о его вражде с семьей Наньгун. Судя по всему, Юйин не рассказала ему о ситуации с Наньгун Сяоняо, а у Цянь Е тоже не было намерений полагаться в этом вопросе на Дом Чжао.
– Я могу и сам разобраться с этой проблемой.
Продолжая хмуриться, Цзюньду сказал:
– У империи есть определенные правила. Произошедшее в кровавой битве не должно выходить за ее пределы. Никто не нарушает его в открытую, но с противником, стоящим перед тобой, разобраться легче, чем с ударом в спину. Раз уж все эти проблемы начались с Юйин, то будет естественно, если наш Дом Чжао займется их решением.
Цянь Е немного подумал и ответил:
– У меня с ними свои счеты. Не всё в этом мире можно измерить полученными выгодами.
С его уровнем интеллекта Чжао Цзюньду сразу же понял значение слов своего брата. Дипломатические переговоры между кланами всегда были о том, какую выгоду могут получить стороны конфликта. Даже кто-то со статусом Чжао Юйин был всего лишь разменной монетой. Единственная разница была лишь в ценности.
Читайте ранобэ Правитель Вечной Ночи на Ranobelib.ru
Однако, что бы произошло с Черным Потоком, если бы Сун Цзынин не преодолел все преграды и не сотворил то чудо? Хотя им и удалось одержать победу, Цянь Е не собирался забывать о том, что сделала семья Наньгун. Более того, он хотел положить конец этой вражде своим собственным способом.
Оба парня замолчали.
Плац вдалеке практически бурлил от криков, но лишь небольшой части звуков тамошнего веселья удавалось пробиться через пышную листву вокруг, создавая необычный контраст со здешней спокойной тишиной.
– На самом деле, в детстве я тебя очень не любил, – внезапно произнес Чжао Цзюньду.
После этих слов Цянь Е ошарашено уставился на практически сияющее идеальное лицо своего брата.
– Когда я в первый раз увидел, как моя мать плачет в тайне ото всех, я знал, что это из-за тебя…
…однажды я увидел тебя сидящего у окна. Маленький мальчик… не особо больше, чем ваза для цветов.
Я прижал тебя к кровати, и мы долгое время с тобой боролись. Каждый раз, когда ты вставал, я снова накидывался на тебя, но после этого ты попросту вставал вновь. Ты был так глуп, что даже не знал, как плакать.
Ты даже не говорил, пока тебе не исполнилось два.
Отец видел, как я постоянно наведываюсь к тебе, и подумал, что ты мне нравишься.
Первая няня, присматривающая за тобой, была довольно ленивой и часто не до конца высушивала твои волосы после ванной. Как-то раз ты простудился и у тебя началась лихорадка. Твое лицо было красным и невероятно горячим, но ты не плакал. Ты лишь сказал ‘больно’.
Слова Чжао Цзюньду постоянно прерывались, и их вряд ли можно было назвать законченной историей. Казалось, словно он говорил сам с собой. Со спокойным взглядом он смотрел в небо, словно мог увидеть там текущую вспять реку времени.
Цянь Е терпеливо слушал. Это ведь была его жизнь, хоть он ничего и не помнил о том времени.
Ветер продолжал проноситься по землям континента Вечной Ночи, и с каждым мгновением шуршание листьев становилось все более и более громким. Голос Цзюньду начал прерываться все чаще, пока в итоге и вовсе не затих.
На рассвете Цянь Е тихо покинул лагерь и направился в Черный Поток.
Юноша с трудом узнал стоящий перед ним торжественный шумный город. Сейчас было десять вечера, но ворота города все еще были открыты, и перед ними выстроилась длинная линия из людей и машин, ждущих своей очереди войти внутрь.
Внутри города виднелось множество огней, и Цянь Е даже мог слышать доносившиеся оттуда голоса и музыку.
Офицер Темного Пламени еще издалека узнал своего командира и начал протискиваться через толпу, отсалютовав.
– Сир Цянь Е, Вы вернулись! – сказав это, мужчина стал формировать в толпе проход.
Войдя в город, Цянь Е был настолько потрясен увиденным, что чуть не забыл расспросить стоящего рядом служащего.
