Ён У выглядел растерянным. В голове вертелись всевозможные вопросы. Чуть дрогнувшим голосом он спросил:
— Вы… знали?
Хенова с безмятежным видом, словно дразня Ён У, взял в зубы трубку.
— Я сделал твои доспехи и маску. И если бы до сих пор ничего не знал, был бы идиотом.
Ён У потрясённо молчал. Его глаза округлились.
Хенова действительно изготовил для него два предмета. Делая для него доспехи и маску, он знал строение его тела. Ён У показал ему окно своего профиля, если бы Хенова не выяснил всё в мельчайших подробностях, у него бы ничего не вышло.
Но даже если забыть об этом.
Задним числом Ён У понял, что Хенова слишком хорошо его знает. В каждом его взгляде, каждом действии всегда сквозило тёплое отношение к Ён У.
— Сначала мне показалось, вернулся погибший. Как же я был счастлив… Я решил, ты скрываешь свою личность, потому что, если другие узнают, ничего хорошего из этого не выйдет.
Белый дым равномерно наполнял комнату.
— Но пообщавшись с тобой, понял. Ты не он. У тебя его лицо, фигура, глаза и голос. Но ты оказался совершенно другим. Твоя манера говорить, характер…
Взгляд Хеновы остановился на горне, в котором догорала последняя искра. Помещение наполнял гул горящего топлива.
— Я даже думал, кто-то пытается играть со мной. Но и это было не так. Потом я догадался. Хе-хе. Давным-давно он мимоходом упомянул тебя.
— Старик. Старик.
В голове Хеновы зазвучал голос умершего. Он вспомнил, как парень без разрешения вошёл в кузницу и начал рассказывать о какой-то буре, пока Хенова работал над куском железа.
— Что теперь? Если собираешься просто поболтать, лучше возьми молот и помоги мне!
— У тебя есть семья?
— О чём ты вообще?
— Просто ответь на вопрос.
— Пф! Я чёрный гном и давно сошёл с пути ради кузнечного дела! Конечно, у меня нет ничего, что вызывало бы столько хлопот. Горн мой сын, а кувалда — жена…
— Что? Это не смешно.
— Что? А как насчёт тебя?
— Моя жизнь лучше твоей. Это же скукотища.
Он представил улыбку того мальчишки.
— У меня есть брат-грубиян.
Хенова посмотрел на пояс Ён У. Магический штык источал холодную ауру. Кусок железа, над которым он тогда работал, теперь был у его брата.
— Вообще, я ждал, что однажды ты поднимешь этот вопрос, если бы я сам спросил, ничего хорошего бы не вышло. Я думал, ты просто собираешься с мыслями.
Ён У слушал.
— Ты просто хотел рассказать это мне? Нет. Ты хочешь, чтобы я что-то сделал, но совесть не позволяет просить, если не расскажешь. Не так ли?
Хенова, прищурившись, пристально смотрел на Ён У.
Ён У твёрдо покачал головой.
— Нет.
— Нет? Да я тебя насквозь вижу. И могу судить по твоим обычным действиям.
— Кажется, старик хорошо тебя знает. Наверное, он многое повидал, — раздался в голове насмешливый голос Шенона.
«Шенон».
— Что?
«Пожалуйста, заткнись».
Хенова ещё раз глубоко затянулся. Они немного помолчали. Ён У задумался, что он должен сказать. Нужно ли извиняться? Или…
— Что он сказал обо мне? — спросил Ён У с точно таким же выражением, как у Ча Чон У.
— Назвал тебя грубияном.
«Вот гад…»
— Кхе-хе-хе. Могу сказать, он был прав. М-м? — хихикнул Хенова.
Всё его раздражение будто испарилось. Ён У тоже засмеялся и медленно произнёс:
— Ты спрашивал, зачем мне делать Кунен.
— Да.
— Чтобы найти Чон У.
Улыбающиеся губы Хеновы сжались в жёсткую линию.
— Что ты такое говоришь?!
От неожиданности старик вытаращил глаза.
Ён У начал рассказывать, в каком положении оказался. О Комплекте Чёрного Короля, который можно завершить, только создав Кунен. Об обете, данном с тремя братьями-циклопами. И о тайне карманных часов.
— Можешь показать?
Ён У протянул часы Хенове. Хенова долго их рассматривал. Потом нахмурился.
— Печать слишком сильна. Чтобы починить их, одной Металлургии недостаточно. И… ты что-то говорил о Камне Души, верно?
— Да, сэр.
— Если он здесь, я более чем уверен, мне будет трудно что-то с ними сделать, очень трудно. Как и им.
Хенова не уточнил, кому «им», но Ён У понял. Он имел в виду, всё может оказаться непросто даже для братьев-циклопов. Старик откровенно избегал называть их имена из уважения к мастерам, считавшимся богами кузнечного дела. Настолько тяжело иметь дело с Камнями Души.
— Да. Я не сомневался, что будет трудно.
— Тогда зачем?
— Если три бога подольше поработают над ними вместе с Викторией и Брахамом, неужели не удастся добиться какого-то результата? У нас есть ты, так с чего бы мне сомневаться?
— Хм-ф. Неужели ты думал, твоя лесть к чему-то приведёт? — буркнул Хенова, но с его лица не сходила улыбка.
Читайте ранобэ Ранкер, который живет второй раз на Ranobelib.ru
— Даже если ничего не получится, Аид согласился отдать мне Кунен после того, как мы ему поможем…
— Ага, говоришь, ты можешь пробудить силу Чёрного Короля, чтобы найти другое решение?
— Да, сэр, — Ён У кивнул.
Сила смерти. Если он получит Власть, внушающую уважение богам и демонам, Власть, которой боится Посейдон… путь откроется. Думал Ён У.
Хенова скрестил руки на груди и тоже кивнул.
— Короче, что бы ни случилось, ты утверждаешь, будто первым делом нужно изготовить Кунен.
— Да, сэр.
— Идти в Тартар необходимо?
Ён У горько улыбнулся.
Хенова поморщился и снова засунул в рот трубку.
— После знакомства с твоим братом и до конца жизни мне многое пришлось пережить. Ума не приложу, какой грех я совершил в прошлом воплощении, чтобы заслужить это.
И хотя Хенова ворчал, его глаза запылали, как огонь в горне, когда появилась надежда, что он ещё раз увидит того, кого некогда считал сыном.
***
Главный епископ медленно пришёл в себя и, открыв глаза, увидел знакомую обстановку. Комната с мрачной атмосферой. Он сразу понял: всё пошло не так. Но всё равно взглянул на свою руку, надеясь, что это неправда.
Рука была морщинистая, сухая, с выступающими костями и венами. Её усып, а ли старческие пятна, она казалась бессильной.
По сути, он был немощен.
Его магическая сила иссохла, а мышцы больше не могли восстанавливаться. Единственная причина, по которой он так долго продержался, заключалась в выдающейся силе духа. Но даже она бесполезна, если тело уничтожено.
Если проклятие на заберёт его душу раньше, ему конец. Поэтому он так жаждал обрести новое тело. Он собирался проснуться новым существом, которое преодолеет все проблемы, но…
— Неужели снова неудача?
Всё шло не так, как он хотел.
— Думаю, на этот раз я оказался ближе к успеху.
Пропади пропадом проклятие. Пропади пропадом Небесный Демон.
Главный епископ бормотал слова, немыслимые для главного епископа. Но небеса молчали, словно им было всё равно. Он предпочёл бы кару небесную, однако ничего не случилось.
Дают понять, что он не заслужил даже кары? Или до них просто не достучаться?
Как бы то ни было, главный епископ разочаровался. Если бы он знал, что всё так закончится…
«Мне не стоило вставать тогда?»
Предыдущий главный епископ, Чёрный Рассвет, благодаря своим способностям когда-то правил Башней и ничуть не уступал по силе Философу Кровавого Света из Однорогого племени. А епископов под его началом называли сильнейшими в истории.
Проблема в том, что они были столь же деспотичны, сколь сильны. Армия Дьявола при правлении Чёрного Рассвета — настоящий ад.
Демон. Объявив, что это и есть истинное лицо клана, последователей Небесного Демона ежедневно убивали. По самым разным причинам: потому что бог недоволен, потому что бог так хочет, потому что бог голоден.
Бог, бог, бог…
Каждое проявление тирании оправдывалось словами «Так хочет Небесный Демон», и последователи с радостью умирали, думая, что так действительно хочет их бог.
На его взгляд все они утратили разум.
Пусть чужаки называли Армию Дьявола безумным культом, его членов объединяли тепло и привязанность. Учение Небесного Демона — торжество любви и покоя. Нынешний епископ не хотел, чтобы клан запятнала тьма, и устроил переворот.
Во время церемонии в честь Небесного Демона, проводившейся каждые десять лет, когда все стояли на коленях, он один выпрямился и убил Чёрного Рассвета и остальных епископов, говоривших, что он непочтителен.
Надев окровавленную корону, он объявил новым главным епископом себя.
Все были потрясены, но не смогли отвергнуть его, ведь он убил Чёрного Рассвета. На этом церемония закончилась, а его душу заклеймило проклятие.
Тогда-то Власть Небесного Демона и закрылась от них. Из-за чего многие епископы и епархиальные епископы легко погибали от рук убийц. Без доступа к Власти Небесного Демона их силы стали очень ограниченными. По сравнению с предшественниками они были почти ничем.
Причина, почему это не стало достоянием широкой общественности, заключалась в выдающейся силе главного епископа и Киндреда, второго епископа, достигшего очень многого.
А теперь и это в опасности.
Проклятие жестоко корёжило и пожирало его тело. После чего ему ничего не оставалось, кроме как стать злом. Но даже проклятый, он никогда не роптал.
Он дни и ночи напролёт исправлял учение Чёрного Рассвета. Хотя его сила уменьшилась, жизнь последователей стала лучше. Он ежедневно молил Небесного Демона передумать. Но ни тогда, ни сейчас не получал ответа.
«Я не боюсь смерти. Я прожил достаточно долго. Но… что станется с кланом после моего исчезновения?»
Что будет, если после смерти главного епископа о проблеме Армии Дьявола узнает остальная Башня?
Покой, который они с таким трудом создали, развалится на куски. Более того, этот покой — лишь здание, сложенное из строительных блоков власти.
Главный епископ считал своим долгом заставить Небесного Демона ответить им. Если бы он стал новым ликом Небесного Демона, разве Армия Дьявола не окрепла бы снова? Он далеко продвинулся с этим планом, но всё пошло не так.
Конечно, у Небесного Демона могут быть лица, помимо оболочки Царя Обезьян, например, фрагменты Жуи Банга, разбросанные по всей Башне. Но у главного епископа не так много времени. Когда все епископы и епархиальные епископы исчезнут, он уже ничего не сможет поделать.
«Полагаю, остаётся одно».
Настало время разыграть последнюю карту, которую он не хотел пускать в ход до самого конца.
«Мы… отвергнем нашего бога».
Если бог отверг их, остаётся лишь найти другого. Или.
«Поглотить его».
Глаза главного епископа вспыхнули.
Скрипнула и открылась дверь, вошёл Киндред. Он смущённо поклонился.
— Киндред, готовься уйти отсюда немедленно.
— Но…
Он широко раскрытыми глазами посмотрел на главного епископа — тому было совсем плохо, — но кивнул.
— Куда мне Вас сопроводить?
— В храм Семи Королей Демонов.
