Тьма расползлась вокруг и окутала Ён У, создавая леденящее душу зрелище. Он чувствовал, что концепция смерти вокруг него стала сильнее. Пружина стала более управляемой после объединения с 666 шестернями. Вероятно, в этом и заключался смысл того сообщения, в котором говорилось, что он приобрел больше свойств тьмы. Однако было еще одно сообщение, которое бросилось ему в глаза, — что Чёрный король заметил его присутствие. Это не было какой-то мелочью.
«Означает ли это… что Чёрный король медленно пробуждается? Или он почувствовал мое присутствие в своем подсознании?» Это был первый раз, когда Ён У получил такое сообщение.
По словам Небесного Демона, Чёрный король был наглухо запечатан под Башней, и он погрузился в долгий сон. В то время были созданы мировые недостатки, такие понятия, как антивещество, беспорядок, сны и смерть, а также хаос. И поскольку Чёрный король был ближе к концептуальному существу, у него не было никакого особого сознания или эго, поэтому было сказано, что он “впал в глубокий сон”. Тот факт, что в сообщении было использовано слово “почувствовал”, имел много значений.
Ён У не знал, что из этого выйдет. Поскольку он заимствовал силу Чёрного короля, то, скорее всего, это было бы источником большей власти, но также означало, что Ён У станет более привязан к Чёрному Королю. Более того, пока существовали другие преемники, такие как Гармония, он не мог с легкостью использовать силу Чёрного короля.
Вполне возможно, что Чёрный король пытался заставить Ён У и Гармонию соревноваться друг с другом. Каковы бы ни были его намерения, это привело к тому, что Ён У стал более осторожным. Если Чёрный король действительно постепенно пробуждался, как утверждали Гармония и Море Времён, это было не то, чем Ён У мог пренебречь. Однако на этом все и закончилось, и сейчас самым важным было сосредоточиться на убийстве Оллфован.
Ён У посмотрел сверху на семью графа Ференца, которая поклялась поклоняться ему как богу. «Заставлять других поклоняться мне как божественному существу, лучший способ обрести достаточно много качественной веры.» Боги и демоны смерти уже поклялись служить ему как своему хозяину. Однако это была всего лишь преданность подданных своему королю, а не поклонение богу.
Хотя короли и боги были похожи, потому что им повиновались как авторитетным фигурам, они были совершенно разными. Повиновение королю означало, что у того была способность руководить; это был почти обмен, поскольку люди повиновались королям, надеясь получить от этого пользу. Между тем, повиновение богу означало, что вы полностью подчинялись богу и безоговорочно следовали за ним. Не было никаких расчетов или обменов, поскольку их убеждения были непоколебимы. Они просто отдавали свои сердца и не обижались на богов, даже если боги не заботились о них.
Временами поклонение богу становилось чистым безумием или паранойей, и это причиняло вред другим. Демоническая Армия и Море времени были яркими примерами. Однако, большинство людей, которые следовали религии, были способны удовлетворить “желание”, которое было у всех людей, поэтому, за исключением нескольких редких случаев, религия обычно оказывала положительное влияние.
Боги и демоны служили Ён У; они не поклонялись ему. Они поклонялись только Чёрному королю. Если Ён У откажется от должности преемника Черного короля, боги и демоны смерти отвернутся от него без оглядки. Вероятнее даже, они направят на него свои мечи, говоря, что он предатель.
«Но эти отличаются». Ён У улыбнулся, наблюдая за семьей графа Ференца, которая всё время стремилась к тьме и обрела силу, достаточную, чтобы сдержать могущественного Оллфована. И все они поклялись ему в верности — не Чёрному королю, а самому Ён У.
Поскольку вся семья графа Ференца была в значительной степени могущественными богами, вера, которую они давали, накапливалась внутри Ён У. Он чувствовал себя так, словно его душа, которой не хватало места, наполнилась. Ему уже поклонялись как королю Призрачных Великанов и он управлял драконами смерти, но это было совершенно новое чувство… Это было то, чего Ён У хотел с самого начала — повысить уровень веры в него и сосредоточить её всю на себе. В конце концов, рейд Оллфован стал бы важным ключом к открытию этой возможности.
Ён У ничего не сказал об их клятве подчинения. По опыту он знал, что молчание может иметь вес, который позволяет донести его точку зрения. Вместо этого он посмотрел на других существ в тюрьме. Одной из причин, по которой Ён У первым вторгся в тюрьму, была просьба Кроноса сдержать обещание графа Ференца, но у него была и другая цель на уме.
— …И-ик!
— …
— …
Заключенные, которые внимательно разглядывали семью графа Ференца, быстро отвели глаза, когда встретились взглядом с Ён У. Они выглядели как воры, которых поймали за работой. Странно, но все они казались обескураженными. Ён У даже почувствовал их страх, когда они посмотрели на него. Если это были существа, которых Оллфован посадил сюда, они, должно быть, были довольно могущественными… Сейчас же, это было больше похоже на то, что их души стали беспомощны.
— Граф.
— Да, господин?
— Что случилось?
Ён У не разговаривал официально с графом, как это сделал Кронос. Поскольку они решили поклоняться ему как богу, нужно было установить подходящую иерархию. Временами речь была главным фактором, определявшим отношения.
К счастью, граф Ференц, казалось, считал это вполне естественным. Хотя Ён У не уточнил суть своего вопроса, граф прекрасно его понял. Их невидимая связь позволила ему предположить, что имел в виду Ён У.
— Ограниченная свобода и целая вечность могут притупить даже самые острые умы.
— Ты хочешь сказать, что они заржавели?
— Да.
Ен Ву прищурил глаза. Это означало, что все заключенные в этой тюрьме утратили решимость бороться против Оллфован.
Когда-то они были амбициозными, умелыми существами, которые представляли игроков и ранкеров и даже пытались разрушить крепость Оллфован. Они казались такими же, какими были в воспоминаниях Кроноса. В то время единственным, кто проявил интерес к захваченному Кроносу, был граф Ференц, остальные же были не заинтересованы или проявляли лишь малейшее любопытство.
Тем не менее, Ён У не мог поверить, что все эти могущественные существа могли потерять свою решимость, независимо от того, сколько прошло времени. «Возможно, им было труднее восстановиться после поражения, так как они всегда были на вершине. Или все остальные пытались что-то провернуть».
Если бы кто-нибудь подвергся воздействию Атараксии*, которая вступила в силу при входе на семьдесят седьмой этаж, он продолжал бы терять как физическую силу, так и силу воли. Граф Ференц, вероятно, не был так поражен, потому что он попал в тюрьму относительно недавно.
«Так не пойдет». Ён У прищурил глаза. Он планировал подбодрить заключенных и использовать их для борьбы против Оллфован, а также заставить их поклоняться ему, как семья графа Ференца, чтобы повысить уровень веры. Но он столкнулся с неожиданным препятствием. Однако это не означало, что он мог просто оставить их в покое.
«Будет проблематично, если они станут подчинятся Оллфован, как раса мертвых драконов». Ён У укрепил свою решимость и стал более суровым. Несмотря на то, что Оллфован был занят другими божественными существами, он скоро поймёт, что Ён У вторгся глубоко на его территорию. Ён У нужно было закончить все до этого.
Ён У выпустил столько тьмы, сколько смог. Затем тени начали расползаться по незапятнанной земле, как чернильные пятна.
[Домен Тени]
— Что?
—Что за…? А-ах”
Заключенные попятились назад, чтобы спастись от неизвестных теней, но они не могли убежать от них. Тени мгновенно окутали тьмой всю тюрьму. Поднимающиеся из теней цепи, крепко сковывали конечности заключенных. Они изо всех сил пытались сбежать, но никак не могли побороть цепи, которые не осилила даже Мать-Земля.
[Активирован Призыв мертвых.]
[Кого бы ты хотел призвать?]
— Лаплас.
Читайте ранобэ Ранкер, который живет второй раз на Ranobelib.ru
— Вы снова позвали меня! Хохохо! Что я могу для вас сделать, мастер?
— …Останови это, — Ён У почувствовал, что услышал что-то, чего не должен был слышать, но его мозг автоматически отфильтровал слова и позволил ему говорить.
К счастью, Лаплас сразу понял приказ Ён У. Он вернулся в свое истинное тело и протянул руку вперед. В то же время лучи внутреннего света, до которых тень не могла достать, потянулись к Ён У. Лаплас коснулся этих лучей, и они разлетелись в разные стороны.
Глядя на наполовину сломанную руку Лапласа, все заключенные почувствовали, как по их спинам пробежали мурашки. Что бы произошло, если бы они подверглись воздействию этого света? Они бы умерли, не оставив после себя никаких следов. «Оллфован возвращается».
— Как Высшему Стражу, мне было кое-что любопытно, — Лаплас смотрел на то место, где лучи рассеивались в попытке сформировать человеческую фигуру.
[Игрок Вивасват снисходит!]
— Уже есть существа, Высшие Стражи, которые восстанавливают систему и управляют ею, чтобы убедиться, что она работает нормально, но есть также отдельное воплощение, у которого даже есть эго. И не похоже, что он на нашей стороне… Я не знаю, зачем нужно Бюро. Но, результат, к которому я пришел, был прост, — Лаплас был больше титанов, которых Ён У видел в Тартаре, поэтому он не мог видеть его лица. Однако, ему показалось, что Лаплас улыбался, когда говорил это. — Я могу узнать ответ, если изобью это воплощение. Затем я посмотрю, как отреагирует система. Ведь прямо сейчас мой мастер создал для меня прекрасную возможность!
Лаплас был магическим существом, которое забралось в Башню для развлечения, потому что ему было скучно в Демоническом море. Когда это магическое существо нашло другой источник развлечения, он замахнулся своей восстановленной рукой на Оллфован с раскрасневшимся лицом. Одним взмахом руки, Лаплас разрушил часть территории.
[Часть священной территории была безвозвратно повреждена!]
[Часть священной территории была безвозвратно повреждена!]
…
[Новая сущность, которой не наблюдалось в Башне, загрязняет святую территорию!]
Даже если Лаплас и получил титул “игрока”, он был создан из хаоса и беспорядка. Если бы он отправился в другой мир, его легко можно было бы классифицировать как Внешнего Бога. С другой стороны, Оллфован был рожден от Небесного Демона, который создал Башню и обладал свойствами света, которые олицетворяли равновесие и порядок.
Конечно, Лаплас был бы занозой в боку Оллфован — поскольку они обладали полярно противоположными свойствами. Лаплас не был привязан к системе Башни, как игроки или трансцендентность, которые давали веру Оллфован. Следовательно, атаки Лапласа были критичны для Оллфован.
Столкновение между ними сильно повлияло на территорию. По всей залитой светом арене начали появляться трещины. Тьма запятнала свет, как чернила на одежде, и тюрьма, которая связывала бесчисленных заключенных, развалилась на куски.
Лаплас расхохотался. Его маниакальный смех разнесся по территории. Все боги и демоны смотрели на него.
Ён У затянул цепи и задал испуганным заключенным вопрос:
— Я даю вам последний шанс. Что вы выберете между свободой и пленом?
Если бы они хотели свободы, им пришлось бы вступить в битву, когда как смерть ждала их в плену. Конечно, если они выберут последнее, Ён У планировал заставить их стать его подчиненными. Если бы у них не было желания сражаться, он мог бы надеть на них вожжи и работать с ними, как с коровами. Если бы они выбрали первое, он дал бы им возможность восстановить свою силу.
Борьба и смерть были его божественными силами, так что для Ён У не имело значения, какой выбор они сделают. Он просто спросил их из вежливости.
— М-мы будем…
— …Сражаться.
Этот ответ, был последним проявлением их страсти к борьбе.
— Пожалуйста… позвольте нам помочь, — заключённые почувствовали небольшой проблеск надежды, увидев графа Ференца и остальных божественных существ, окружавших тюрьму.
Улыбка расплылась по лицу Ён У.
— Я помогу вам с этим.
[Новый последователь поклялся в своей верности!]
[Новый последователь поклялся в своей верности!]
…
[Количество веры в вас быстро увеличивается!]
…
[Количество веры в вас превысило предел.]
…
[Вы приобрели больше свойств тьмы.]
[Вы приобрели больше свойств тьмы.]
…
Ён У наделял заключенных тьмой, делая их новыми последователями. Внезапно над ними всплыл ореол. Вид десятков световых лучей, собирающихся в один, было ярким, но в то же время устрашающим. В них была скрыта энергия смерти и борьбы.
[Божественная способность Борьба была усилена!]
