Он открыл глаза.
Все перед ним, было черным.
Густая тьма, неразличимая по форме, раскинулась перед его глазами, как завеса.
Он подумал, что его глаза ошиблись, и моргнул.
Даже после того, как он закрыл и открыл глаза несколько раз, все, что он мог видеть, была густая тьма.
Его окутала кромешная тьма.
Он находился в совершенно темном месте, куда не проникал свет.
Он попытался пошевелить конечностями. Но казалось словно, он был скован цепями
Его тело не двигалось так, как ему хотелось.
В его руках и ногах не было силы.
Все его тело казалось беспомощным.
Единственное, что может двигаться, это его веки. Он вообще не мог контролировать другие части своего тела.
Ничего не выходило.
«С моими глазами все в порядке».
Он не мог быть уверен, потому что не мог сразу узнать свои конечности, но инстинктивно понял, что с его глазами все в порядке.
Если бы он ослеп, то почувствовал бы что-то вроде боли. Но в его чувствах не было никаких отклонений.
Тогда это означало, что с его глазами все в порядке, но пространство, в котором он лежал, было необычно темным. Чёрное место, куда не проникает свет.
«Под землей?»
Он подумал о такой вероятности.
Он никогда не слышал о здании, построенном с использованием человеческих технологий, которое может так идеально блокировать свет.
Если это так, то была большая вероятность, что место, в котором он лежал, было подвалом или совершенно закрытым помещением, где свет не мог достичь его.
«Почему это случилось?»
Он медленно прошерстил свою память.
Кем он был?
И почему он оказался в такой ситуации?
В голове пульсировало, когда он пытался вспомнить.
Он не мог ни о чем думать, как будто его мозг был поражен.
Это больно.
Слезы вскоре хлынули из его глаз. Как будто кто-то засунул ему в голову палец и покрутил им.
Он силой проглотил крик.
Было больно, но он не переставал думать. Понемнону память начала возвращаться.
«Меня зовут Пё-воль. Мне четырнадцать лет.»
Бродяга, который бесцельно скитается по миру, как сирота без родителей.
У него нет ни корней, ни жилья.
Пё-воль нахмурил брови.
И боль снова нахлынула, как приливная волна. И все же он заставил себя задуматься. В результате он смог полностью вспомнить, кто он такой.
Теперь пришло время разобраться, почему и как он здесь оказался.
«Он.»
Пё-воль вспомнил человека, который остался последним в его памяти. Мужчина средних лет, чьими чертами были простое лицо и несоответствующе острые глаза.
Человек, на которого он наткнулся во время сбора подаяния, сказал: «Ты выглядишь достаточно хорошо».
Это было последнее воспоминание Пё-воля.
В конце этих слов Пё-воль потерял сознание и очнулся в темноте.
Человек в своих воспоминаниях должен объяснить, почему он остался один в таком пространстве, куда не проникает свет.
Пё-воль не знал ни имени, ни личности этого человека.
Он даже не знал, почему его заперли.
Это не могло быть из-за обиды.
Не может быть, чтобы он, сирота, который просто бесцельно бродил, стал объектом такого глубокого негодования.
«Должна быть какая-то цель.»
Если целью похитителя было убить его, то его бы уже убили. Они бы не стали запирать его тут, не убив. Так что у них, определённо, есть какие-то планы или же цель.
Голова болела так, словно вот-вот сломается.
Попытка глубже задуматься в его ненормальном состоянии уже поглотила большинство умственных сил.
Пё-воль закрыл глаза.
Открывал он глаза или закрывал, изменений не было. Он хотел знать, что значило закрыть глаза, с того момента как его окружением стала тьма.
Тем не менее держать глаза закрытыми было менее болезненно, чем держать их открытыми.
Он не знал, сколько времени прошло.
Сошел ли он с ума или поддерживал его, границы были размыты.
В голове был бардак.
Тем не менее, Пё-воль изо всех сил пытался очистить разум.
Через некоторое время его мысли прояснились, как будто его усилия окупились.
«Ху!»
Пё-воль был удивилён непроизвольному вздоху, вырвавшемуся из него.
В последний раз, когда он проснулся, он даже с трудом мог дышать.
Все, что ему нужно было делать, это продолжать упорно дышать, он даже не осмеливался сделать такой глубокий вдох.
Возможность глубоко дышать была явным признаком того, что функции организма возвращаются к норме.
Может быть, это была иллюзия, но он решил мыслить позитивно.
Было больно оставаться одному во тьме без единого света. Темнота заставляла его много думать.
Мысли нахлынули, как приливная волна, контролируя разум и тело. Нахлынувших мыслей было бы достаточно, чтобы свести человека с ума.
Тем более Пё-воля, который не мог двигаться.
Чувство изоляции, и того что он один во тьме, начало мало-помалу разъедать его разум.
Если бы время продолжало идти таким ходом, стало бы ясно, что он сойдет с ума от собственных мыслей.
Поэтому Пё-воль старался мыслить позитивно и очистить свой разум.
«Меня зовут Пё-воль, мне четырнадцать лет, моего отца зовут Пё-ин-хак, а мою мать зовут Ли Сун-хонг».
Посреди своих бесчисленных мыслей он пытался думать только о вещах, связанных с его личностью.
Единственный способ сохранить свой разум неповрежденным в натиске мыслей — это укрепить его.
Он не знал, сколько времени прошло.
Это мог быть всего один день, а могло быть и несколько недель.
В такой глубокой тьме было невозможно определить течение времени.
Более того, все тело Пё-воля было парализовано.
Вся активность тела скатилась к нулю.
Пока он едва дышал, большинство функций притупились.
Из-за этого он даже не чувствовал голода.
Это было похоже на смерть заживо.
Это был самый ужасный момент в жизни Пё-воля.
Чтобы побороть страх, Пё-воль бесконечно бормотал.
«Меня зовут Пё-воль…
Время продолжало течь.
* * *
Его пальцы слегка шевельнулись.
Это было доказательством того, что сила возвращается к нему.
Хотя он не был уверен, какое выражение лица у него будет, потому что не было ни света, ни зеркала, его лицо должно было сиять от радости.
Мало-помалу вернулось ощущение всего тела.
Сила вошла в кончики его пальцев, и его обоняние ожило.
Читайте ранобэ Жнец дрейфующей луны на Ranobelib.ru
Запах сырости, ощущаемый кончиком носа, говорил ему, что это место находится под землей, как и предполагал Пё-воль.
Хотя факт того, что это место было под землей, не имело большого значения для Пё-воля.
Самое главное для него то, что чувства всего его тела возвращаются.
Его пальцы шевелились, и он чувствовал холод в пальцах ног.
Пё-воль чувствовал, что он жив. И он был благодарен.
Для него было непривычно чувствовать благодарность за малейшее ощущение, просто способность чувствовать и тот факт, что он жив, каким-то образом заставляли его перехватывать дыхание.
Пё-Воль сходил с ума, пытаясь сохранить свою личность. Если бы так прошло еще немного времени, он бы точно сошел с ума. Нет, он даже не мог быть уверен, сошёл ли он с ума прямо сейчас.
Нет, это совсем не важно, подумал он.
Он был просто счастлив узнать, что теперь чувствительность его конечностей вернулась.
Приложив немного больше усилий, вскоре он смог двигать руками и ногами.
Но был один минус.
Когда чувства всего его тела вернулись, возродились и функции его органов.
По мере восстановления этих функций он стал испытывать сильный голод.
Ощущение сдавливания в желудке, как будто стирка белья, было болезненным.
Во рту у него было так сухо, что он чувствовал собственный неприятный запах изо рта.
Именно тогда Пё-воль понял, что умирает.
Он ничего не мог есть, пока был в ловушке.
Было ясно, что если он не будет есть еще несколько дней, то умрет.
У него оставалось только два варианта.
Сойти с ума или умереть с голоду.
Рот Пё-воля скривился.
Глубоко в его сердце рос гнев по отношению к человеку, который запер его здесь.
Гнев вскоре превратился в ненависть.
«Что, черт возьми, я сделал не так?»
Этот вопрос он задавал себе десятки раз. Но сколько бы он ни думал, он не сделал ничего плохого.
Он даже не просил милостыню перед мужчиной.
Он буквально просто проходил мимо.
Но этот человек схватил его и бросил в это адское место.
Уважения к людям, вежливость к себе и т. д. Этого не существовало даже после того, как я промыл глаза.
Каким бы ничтожным он ни был, с ним не следовало обращаться как с насекомым.
По крайней мере, если ты человек.
Было видно, что мужчина не считал себя человеком. Вот почему он оказался в таком адском месте.
«Почему?»
Он спросил, почему его заперли здесь, если он не сделал ничего плохого.
Если он не сделал ничего плохого, то не было причин оставлять его в ловушке.
Тем не менее, если он был заперт здесь, было ясно, что человек сделал это с каким-то явным намерением.
Пё-воль задумался о том, какова была цель этого человека.
Но он ничего не знал о нем
Если бы он знал что-нибудь о нем, то мог предположить хотя бы немного, но у него не было никакой информации об этом человеке.
Пё-воль прикусил губу.
Он чувствовал, как рвется плоть и течет кровь. Даже после такого беспорядка его кровь все еще казалась теплой. Этот факт успокоил Пё-воля.
Он все еще чувствовал себя живым.
* * *
Пальцы шевельнулись.
Они не были на уровне паралича, как раньше, этого было достаточно, чтобы двигать ими, как он хотел.
Ощущение в ногах также вернулось.
Теперь он мог медленно поворачивать лодыжки.
Голод остался прежним. Боль всё так же присутствовала. Тем не менее, Пё-воль не расстраивался.
Он выглядел так, будто вот-вот умрет от голода, но тот факт, что его руки и ноги шевелились, вселял в него проблеск надежды.
Пё-воль цеплялся за него.
Всё что ему сейчас было нужно, так это слабая вера в то, что он сможет жить.
Он хорошо знал, что в тот момент, когда он отпустит её, он упадет в яму, из которой уже не сможет выбраться. Итак, он держался за неё, как сумасшедший, и выкорабкался.
Одно хорошо, что сильный голод раскрыл все его чувства.
Его нос учуял множество запахов, которые он обычно никогда не учуял бы.
Запах влаги в воздухе, даже влага, поднимающаяся с пола.
Его уши также были широко открыты.
Его чувства были настолько острыми, что он мог слышать слабый звук воды, стекающей по стене.
Что ему сейчас больше всего было нужно для выживания, так это глоток воды.
Он действительно чувствовал, что может продать свою душу дьяволу лишь за глоток воды.
«Хуо!»
С его губ слетел тяжелый вздох.
Его рот был сухим и потрескавшимся, как на сухом рисовом поле, а верхняя и нижняя губы были склеены. В такой ситуации звук резкого дыхания выдавливался и было больно, как будто его плоть разрывали.
Чем больше силы прикладывалось к животу, тем более резким вырывалось дыхание, отчего Пё-волю было больно. Тем не менее, Пё-воль не переставал напрягать свой живот.
Он больше не хотел быть голодным.
Он не хотел больше испытывать жажду.
Так, чтобы перевернуться, он прикладывал силу к животу.
Он изо всех сил пытался передать силу от живота к конечностям.
Он уже давно был неподвижен, и все его тело было сухим, как дрова.
Если бы у него было свободное время, он бы научился медленно восстанавливать свои мышцы, но, к сожалению, у него осталось не так много времени.
Если он продолжит так ждать, то скоро выдохнется.
Он должен был двигаться до этого.
«Ккеуеу!»
В темноте раздался стон, похожий на крик зверя.
Пё-воль действительно сделал все, что мог, до смерти.
Его тело слегка дрожало, как будто его усилия окупились.
Возбуждение росло, и когда оно, наконец, достигло своего пика, Пё-воль за короткое время взорвал постоянно накапливающуюся силу.
«Керхьюк!»
С криком тело Пё-воля перевернулось.
Он почувствовал прикосновение пола к подбородку и лбу.
Пё-воль вздрогнул от ужасающего холода, но в то же время влажности. Через мгновение Пё-воль начал отчаянно ползти к тому месту, где он слышал звук бегущей воды.
Он извивался, как змея, и понемногу продвигался вперед.
Шарк! Шарк!
Его челюсть была разорвана, и кровь текла по полу, но Пё-воль не переставал двигаться.
Время пролетело будто прошла вечность.
Наконец он остановился упершись в стену.
От внезапного столкновения брызнула кровь, но Пё-воль даже не почувствовал боли.
Пё-воль высунул язык.
Его язык коснулся стены.
Освежающее ощущение на языке.
Это была вода.
Пё-воль в панике торопливо лизнул текущую воду.
«Хух! У-у-уп!»
В темноте эхом разносился только звук его отчаянного питья воды.
