С точки зрения великой системы вещей, один час – не такой уж большой срок. Это было лишь немного больше, чем время, необходимое для растягивания еды и создания ощущения, что ее больше, чем было на самом деле. Именно столько времени требовалось, чтобы заснуть в те дни, когда происходило слишком много событий. Это была лишь небольшая вспышка за день, которая являлась не более чем мигом перед жизнью.
Для всех остальных жителей Трэдона этот час пролетел как и любой другой. Но время – забавная штука.
Для Айлина это был пир.
Для Рекебы – агония.
Она сразу же поняла, что игра была подстроена. Она знала это с самого начала. Никто не станет предлагать игру с огромными шансами против себя, если у него не припрятана карта в рукаве.
Этой картой должна была стать Врисс. Все сведения, полученные Рекебой, говорили о том, что эта раздражающая женщина буквально упала к ногам марионеточного уличного лорда, вымаливая свою жизнь. Любой идиот использовал бы эту трусиху, чтобы попытаться склонить чашу весов в свою пользу.
Когда Рекеба прибыла в лагерь, все стало до боли очевидно. Похоть и ненависть – не настолько уж разные эмоции, и она прекрасно ощущала отвращение, исходившее от Врисс в тенях, пока она приближалась к Айлину.
Рекеба была так уверена в себе. Она была так убеждена, что его карта – Врисс, и игра уже закончена. По первоначальному плану она должна была какое-то время поиздеваться над идиотом-лордом, а затем подмять его под себя, чтобы ни один уважающий себя демон больше не пошел за ним.
Так было задумано, но предложение оказалось слишком сладким. Мальчишка не имел значения, а вот Паук имел. Он так и не был замечен ее разведчиками. Любая информация о его способностях была бы бесценна. Возможность расспросить о нем и его способностях все, что она пожелает, впилась в нее когтями и держалась крепко.
Но сейчас, когда Рекеба лежала на земле, отчаянно дрожащими руками пытаясь вернуть себе вертикальное положение, дыхание сбивалось, а тело было выжато от энергии, словно кусок белья, было совершенно очевидно, что она полностью ошиблась с картой.
Ухмылка на лице мальчишки не была улыбкой невинного очарованного ребенка. Это была издевательская ухмылка уличного лорда. Его губы были приоткрыты, но не от счастья. Это был просто голод. Он смотрел на нее не как на соперника.
Я для него просто кусок мяса.
Сердце Рекебы бешено стучало в ушах. Она уже давно отказалась от мысли выиграть бой. Как только она поняла, что ей противостоит демон знаний, стало ясно, насколько серьезно ее переиграли.
Заключить договор на обмен вопросами с одним из его сородичей было все равно что намазать все тело медом, а потом голышом ввалиться в логово Ужасного Медведя (1), шлепнуть его по заду, чтобы пробудить от спячки, и впихнуть себя ему в глотку.
Нет, Рекеба больше не питала никаких иллюзий относительно победы. Ее единственной целью было выживание.
«Что-то не так, Рекеба?» В голосе Врисс было столько самодовольства, что у Рекебы от ярости скрутило живот. «Выглядит так, будто ты преклоняешься передо мной – но даже я не стала вставать с колен и полностью ложиться на землю».
Рекеба скрипнула зубами. Она только что задала вопрос, но не могла вспомнить, о чем именно. Айлин на него ответил. Она даже не стала слушать. Все ее внимание было направлено на то, чтобы уцепиться за последнюю оставшуюся у нее силу.
Что-то в Айлине было глубоко, глубоко неправильным. Он вырвал у нее силу с легкостью, которая должна была быть для него невозможной. Как будто она противостояла кому-то, кто был на целый ранг выше нее.
«Мне нравится этот вопрос. Хочешь ли ты полностью сдаться мне и Пауку?» спросил Айлин, склонив голову набок. «Это ведь поза капитуляции, верно?»
«Я не знаю», – выдавила из себя Рекеба. Ее голос был хриплым и слабым. Для ее ушей это прозвучало горько и жалко.
Я не знаю.
Эти три слова должны были стать ее выходом из игры. Она была уверена, что это лазейка, которую Айлин подстроил для себя, чтобы не выдать слишком важную информацию.
Она не могла ошибиться сильнее. Оказалось, что незнание чего-то – это все же часть того чувства, которым могут полакомиться демоны знания. Ни одно из сказанных ею слов не имело значения.
Айлин не поглощал слова. Он питался пониманием. Рекеба пыталась лгать. Она пробовала говорить полуправду и использовать загадки. Ничего не помогало. Все новое, что он узнавал, делало его сильнее.
Пальцы Рекебы глубоко впились в землю, а руки дрожали от унижения и ярости. Единственным выигрышным ходом против демона знаний было молчание. Они не были демонами, предназначенными для сражений. По крайней мере, не в их молодые годы.
Но Айлин это учел. Если она не ответит в течение пяти секунд, это будет ее концом. Если она ответит – это будет конец. Если она сбежит отсюда – тоже конец. Каждый из этих вариантов означал поражение.
Рекеба не желала с этим мириться. Она была лучше него во всех отношениях. Не могло быть и речи о том, чтобы она проиграла настолько сильно. Вернуться в Раккор с поджатым хвостом и склоненной в поражении головой было немыслимо.
На протяжении многих лет ей завидовали. Ее любили. Ее боялись. Она пробивала себе дорогу сквозь ряды Бесшумных Среброзубов только для того, чтобы достичь этого положения. Так близко к своим истинным целям. Так близко к тому, что ей было обещано.
Это не может закончиться здесь. Я не позволю этому ребенку победить меня в своей ловушке. Я сокрушала под своим каблуком воинов, в десять раз превосходящих его по силе, и они возвращались, умоляя сделать это снова. Я – Рекеба из Бесшумных Среброзубов.
Я заслуживаю победы. Я должна ее одержать!
Руки Рекебы дрожали. Она отчаянно потянулась к своей силе и попыталась собрать все, что у нее осталось. Ее охранники столпились вокруг нее, обмениваясь взглядами. Никто из них не говорил. Да им и не нужно было.
Она могла понять, о чем они думают. В их глазах читалось сомнение. Больше, чем сомнение. Это была насмешка. Они наблюдали за ее унижением и находили это забавным. Ярость заклокотала в груди Рекебы.
Существовали правила, запрещающие нападать на Айлина. Она не могла сделать шаг против него – пока не могла. Только признав свое поражение. Врисс, к сожалению, была в том же положении. Мерзкая женщина была в безопасности от нее.
Но мои собственные люди…
Губы Рекебы растянулись в жестокой ухмылке. Ей стало ясно, как можно выпутаться из этой ситуации.
Если они хотят посмеяться, то могут присоединиться ко мне на земле.
Она притянула к себе Руны, вырывая то немногое, что еще оставалось в них, и высвободила всю энергию. Ее глаза вспыхнули силой, которая хлынула через ее тело и устремилась к потаенным мыслям окружавших ее мужчин.
Она вцепилась в похоть, которая блуждала в их умах, когда они смотрели на нее, и жадно выпила ее. Демоны застыли от удивления и боли, но не смогли издать ни крика боли, ни крика удовольствия.
Они находились рядом с ней годами. Дни, недели, месяцы плотского желания копились в них. Это сформировало железную связь с ней. Никто из них даже не помышлял о том, чтобы подавлять свои мерзкие мысли. Возможно, они считали себя в безопасности.
Возможно, они считали, что у них был шанс.
Читайте ранобэ Возвращение Профессора Рун на Ranobelib.ru
С губ Рекебы сорвался смех. Ее люди рухнули рядом с ней, слабея и задыхаясь от нехватки воздуха и энергии, но у них не было сил сопротивляться. Рекеба выпила все, что у них было. Их кожа высохла, и они затихли, когда она поднялась на ноги.
Сила бурлила в ее теле, как бушующий океан. Она наполнила ее грудь и пронеслась по конечностям. Она провела языком по губам и издала взволнованный вздох. Весь процесс занял всего несколько секунд. У нее еще было время задать вопрос.
Она поднялась на ноги, отказавшись сидеть, и подняла глаза, чтобы снова встретиться взглядом с Айлином. Выражение его лица не изменилось. Интерес, смешанный с ровной уверенностью. В нем не было ни капли страха или беспокойства.
Не было ни малейшего чувства, которым она могла бы полакомиться.
Невозможно. Я только что высвободила всю свою силу. Это не было направлено на него, но он не думает обо мне ничего похотливого. Как?
Времени на раздумья не было. Она должна была задать свой вопрос до истечения времени, иначе все будет напрасно. Ее челюсти сжались в раздражении. Она не хотела признавать, что ей было неприятно видеть такое выражение на лице того, кто был ниже ее по положению. Оно предназначалось для интересного насекомого под камнем, а не для самой красивой женщины, которую Айлин когда-либо должен был видеть.
Я не позволю этому наглецу вывести меня из себя. Я должна перейти в наступление.
«Где находится Паук?» спросила Рекеба. Паук был единственным демоном, который имел значение, и было очевидно, что Айлин его боготворит. Это была слабость, которой она могла воспользоваться. «Я бы с удовольствием познакомилась с ним поближе».
«Не думаю, что кто-то вроде тебя может представлять для Паука хоть малейший интерес», – бесстрастно ответил Айлин. Он ткнул большим пальцем через плечо. «Но когда я видел его в последний раз, он был вон в той палатке».
Что? Он здесь? Просто… сидит? Наблюдает? Для него это все шутка?
Рекеба почувствовала, как ее уверенность иссякает. Она сжала кулаки и выпрямилась, пытаясь привлечь внимание Айлина к чему-нибудь, кроме своего лица. Это не удалось. Его глаза, словно ледяные лужи, неотрывно буравили ее череп.
«Моя очередь», – мягко сказал Айлин. «Ты боишься?»
«Я… что?» спросила Рекеба, снова застигнутая врасплох. Ее пальцы подергивались. «Нет. Тебя? Как я вообще могу тебя бояться?»
«Это не ответ», – сказал Айлин тем же спокойным тоном. Рекеба напряглась, готовясь сопротивляться ему, когда он украдет ее силу, но ничего не произошло. Айлин просто сидел. «Но в то же время это так. Твоя очередь».
Правильнее всего было бы спрашивать о Пауке. Искать слабое место – но она уже спрашивала об этом Айлина, и он ответил, что никогда не видел ничего, что могло бы хоть как-то ранить Паука, а тем более убить его.
Она ни на секунду не поверила в это. Никто не был бессмертным. Проблема заключалась в том, что Айлин снова ее переиграл. Глупый мальчишка почти ничего не знал о Пауке. Половина его ответов о Пауке сводилась к признанию, что он ничего не знает. Она ничего не могла узнать о нем, поэтому единственное, что ей оставалось, – это найти слабое место у находящегося перед ней уличного лорда.
«Ты спрашивал, не боюсь ли я», – сказала Рекеба, подойдя ближе к Айлину и наклонившись так, что они оказались лицом к лицу и всего в нескольких дюймах друг от друга. «Но ты не сказал, что чувствуешь сам. Что ты чувствуешь, когда смотришь на меня?»
По его собственным правилам, он не может лгать. Ему придется выбирать: либо сбросить защиту и признать правду, либо нарушить собственные правила.
«Сначала я был потрясен», – признался Айлин. Рекеба улыбнулась, но он еще не закончил. Айлин положил руки на колени и, выдохнув, покачал головой. «Могу честно сказать, что ты была самой привлекательной из всех демонов, которых я когда-либо видел. Я не представлял, что кто-то может так выглядеть».
Улыбка Рекебы дрогнула. Что-то было не так. Несмотря на слова Айлина, она ничего не чувствовала от него. Не было ни капли вожделения. В его глазах не было голода.
«Но потом я все узнал», – продолжил Айлин. Он поднялся на ноги, отряхнув колени, и встал перед Рекебой. «Видишь ли, я не думаю, что в тебе осталось что-то, что можно было бы узнать. Ты уже все раскрыла… и ничто не привлекло моего внимания. Ты меня больше не интересуешь».
По шее Рекебы пробежала ледяная дрожь, спускаясь по рукам и сжимая грудь. Он говорил правду. Айлин не был святым. В нем присутствовала похоть – она могла сказать, что она есть, – но ни капли ее не было направлено на нее.
Рекеба ничего не смогла с собой поделать. Она отступила на шаг. Ее взгляд обежал рыночную площадь. Единственным посторонним демоном здесь была только Врисс.
Все ее охранники лежали мертвыми у ее ног, полностью лишенные жизни и энергии. Помочь было некому.
«Мы можем прекратить игру на этом», – тихо сказал Айлин. «Не стесняйся задать мне еще один вопрос, если хочешь».
Врисс улыбнулась рядом с ним. Она разжала пальцы, и из их кончиков высунулись когти, сверкая в лучах заходящего солнца.
Слова Рекебы никак не могли выбраться из ее горла. Они застряли там, как камень, не давая ей даже дышать. Она сделала еще один шаг назад. Взгляд Айлина следовал за ней. Наблюдающий. Ждущий.
Меня провели. Я не могу победить после потери стольких сил. Айлин должен был быть просто трясущимся ребенком, а не компетентным демоном 3-го ранга. Кучки демонов 2-го ранга недостаточно, чтобы я смогла сразиться с ним и Врисс одновременно.
Оправдания проносились в ее голове, но их было недостаточно, чтобы скрыть правду, которую она прекрасно осознавала. Еще секунду спустя она застыла на месте.
«Думаю, час уже близок к завершению», – заметил Айлин.
Если она задержится еще на секунду, сомнений не оставалось. Она умрет.
Вариантами были смерть или унижение. Только один из них имел потенциал для будущего.
Рекеба сломалась.
Она развернулась и помчалась в сторону улицы так быстро, как только могли выдержать ее ноги. Кровь стучала в ушах, пока она бежала. Врисс была не менее быстра, чем она. Демоница могла бы скрываться в любой из теней, но ее там не было.
Ничто не сопровождало ее бегство. Оглянувшись через плечо, Рекеба увидела Врисс и Айлина, стоявших бок о бок и бесстрастно наблюдавших за ее отступлением. Они даже не рассматривали ее как угрозу, за которой стоит гнаться.
Грудь Рекебы сдавило. Большинство демонов поклялись бы отомстить на месте. Они бы кричали о своей ярости всем, кто мог слышать, и клялись, что вернутся, чтобы уничтожить своих врагов, как только станут сильнее.
Она обнаружила, что не может произнести ни одного подобного обещания. Для таких слов нужна была искра гнева или капля решимости. У Рекебы их не осталось. Когда она оглянулась на Айлина, единственного демона из когда-либо встреченных, который не испытывал к ней даже малейшего намека на влечение, единственным, что она чувствовала, был страх.
— — —
П.: В оригинале название главы выглядит как «Rekaba» (а демоницу зовут Rekeba). Так как не могу даже приблизительно предположить, что за каламбур мог быть здесь использован, приняла решение считать опечаткой)
(1) – Просто «Dire Bear». Буквально. Я практически прослезилась.
