Пиррен чувствовала себя голой. Она плотнее натянула старый плащ на плечи и опустила его на лицо, шагая по залитым лунным светом улицам. Прохладный ветер, дувший из переулков вокруг, не влиял на ее чешую, но она не могла избавиться от тревожного чувства, которое висело у нее на шее, как мельничный жернов.
Она так давно не покидала свое безопасное гнездо. Внешний мир был опасным. Неконтролируемым. Ее дети остались в гнезде, без защиты. Именно там она и должна была находиться. Без ее присмотра они могли попасть в беду.
При этой мысли в голове Пиррен возникла тупая боль. Она вздрогнула и натянула капюшон ниже на лицо. Они должны были быть в безопасности, когда она присматривала за ними.
Вместо этого из-за нее едва не погиб Джофелус. Паук был совершенно не похож на того, кем должен был быть. Демон приводил в трепет все ее чувства. Пиррен всегда считала, что неплохо умеет читать окружающих.
У нее никогда не возникало проблем с обманом демонов сильнее нее. Всегда находился способ манипулировать ситуацией. Большинство демонов низшего ранга не понимали, что существует более одного способа сражаться, и оказывались совершенно безоружны, когда дело касалось какой-либо формы боя, кроме физического.
Но Паук… он не просто смог прочитать ее. Было такое ощущение, будто его холодные глаза пронзили ее кожу, проникая в каждую мысль, хранившуюся в ее голове. Невольная дрожь пробежала по спине Пиррен, и она поежилась.
Это было почти оскорбительно. Стратегии никогда не подводили ее раньше, но по взгляду Паука было видно, что он воспринимает ее как ребенка, играющего с игрушками, недоступными его пониманию. Она даже не представляла для него угрозы. Он просто взял то, что хотел, и ушел.
Части ее хотелось вцепиться когтями в горло Паука и разорвать его за то, что он так легкомысленно пренебрег ее силой. За то, как он, не моргнув глазом, расправился с одним из ее охранников.
Рациональная часть ее разума безжалостно задавила это желание. Пиррен не дошла бы до 5-го ранга, будучи идиоткой. Были такие битвы, которые можно было принять. К некоторым можно было подготовиться. Были враги, которых можно было обмануть или свалить с помощью сотрудничества.
Паук не принадлежал ни к одной из этих категорий. Он не проявил ни единой слабости. Он не проявлял ни малейшего внимания к чему-либо, кроме своих целей. Единственная причина, по которой он оставил ее в живых, – это то, что ему что-то от нее было нужно. Он был недосягаемым врагом.
А когда появляется враг, которого невозможно победить, лучшим выходом будет перестать быть врагом. Это был ее единственный выигрышный ход. Пауку не было дела до Пиррен. Он ясно дал это понять.
Раз она ему безразлична, значит, у них нет причин враждовать. Все, что ей нужно было делать, – это исполнять его желания, и, если повезет, существовала вероятность, что он начнет платить ей за ее усилия не только ее жизнью.
Пиррен подавила вздох и свернула в другой переулок. Она не могла точно вспомнить, когда в последний раз была на аукционе в Трэдоне, но помнила достаточно для того, чтобы это ощущение жгло, как укус Пустынной Осы.
Ее кулаки сжались. Она не забыла то унижение, когда, придя на аукцион и заявив о себе, обнаружила, что все ее старания по продвижению не позволили ей попасть даже в низший эшелон высшего общества Трэдона.
Ее Руны были плохо скомбинированы, собраны из тех обрывков, которые она добывала зубами и когтями. У нее не было поддержки или союзов с другими демонами. Не было силы, с которой можно было бы торговаться.
Ее щеки запылали от стыда, когда она вспомнила о мешке с золотом, который так гордо несла с собой, – все свои сбережения, которые она скопила за всю свою жизнь. Смех других демонов все еще эхом отдавался в ее ушах глубокой ночью, когда ее мысли становились слишком громкими, чтобы их игнорировать.
Мысль о возвращении приводила ее в ужас. С того дня она накопила больше богатства, но его явно не хватало, чтобы позволить себе все необходимое. И уж тем более не хватит, чтобы снова предстать перед другими демонами. Даже если она будет блефовать до последнего.
Возможно, кто-то из них разозлит Паука. Если я увижу, как он разделает одного из них от макушки до пят, тогда это будет стоить того.
Была только одна проблема. Она не знала, когда будет следующий аукцион, и ни один демон не мог явиться на него без предварительного предупреждения. Они должны были быть объявлены. Это было в равной степени и способом убедиться, что на аукцион допускаются только достойные демоны, и способом, с помощью которого демоны, продающие руны, могли определиться, какого качества предложения они хотят выставить на этот аукцион.
Даже если Паук не даст ей ничего более, отправка этого чудовищного демона в направлении остальных могла нанести достаточный урон, чтобы дать ей возможность собрать осколки. Мысли Пиррен вились в ее голове, пока она скользила по улицам Трэдона. Это были всего лишь мысли, и ни одна мысль никогда еще не останавливала ее.
Она была настолько погружена в свои мысли, что почти не заметила, что кто-то идет за ней по пятам. Почти.
Пиррен замерла, когда в тенях на краю ее зрения мелькнула какая-то фигура. Ее язык метнулся вперед, и она сузила глаза, вглядываясь в темноту. Попытка бегства или другие маневры уклонения лишь заставили бы ее выглядеть слабой.
Подача себя имела решающее значение. Демон, утверждающий, что он самый сильный, часто контролировал ход событий, если остальные не знали, что он слаб. И в этой части города не должно было быть никого достаточно сильного, чтобы осмелиться испытать Пиррен.
«Я знаю, что ты там», – прошипела Пиррен. «Сегодня ночью я занята, так что буду милосердна. Уходи, или ты обнаружишь, что разговариваешь со смертью».
Демон вышел из тени. Его кожа почти сливалась с ней, выделяясь лишь тонкими серебристыми венами, проходящими под ней. Вместо того, чтобы устремляться в небо, его рога закручивались по бокам лица, а их кончики были обращены к земле. И они, и его волосы были абсолютно черными. Демон выглядел как живая тень.
«Неразумно начинать угрожать, пока не понимаешь, с кем говоришь», – сказал демон, ничуть не обеспокоенный угрозой Пиррен.
Читайте ранобэ Возвращение Профессора Рун на Ranobelib.ru
Пиррен откинула капюшон, открывая черты лица, и пошевелила когтями, высунув язык, чтобы снова попробовать воздух на вкус. «Дельный совет. Тебе самому стоит его принять. Я не знаю тебя, но я не утруждаю себя выяснением имен большинства демонов, которых убиваю. Сегодня не та ночь, чтобы испытывать мое терпение».
«Она говорила, что ты будешь защищаться», – сказал демон, наклонив голову набок. «Как обычно, она была права».
Она?
«Один шанс», – сказала Пиррен. «Уходи. Это не твоя часть города. Эти улицы находятся под контролем…»
«Мать Змея» (1), – произнес демон, его губы разошлись, обнажая ряд острых белых зубов. «Или ты предпочитаешь Беззубую Трусиху? Я слышал, что тебя называют обоими именами».
Гнев вспыхнул в груди Пиррен, но она удержала себя в руках. Ни в позе, ни в словах демона не было страха. Возможно, это был блеф, но она уже пережила один сюрприз за день. Другой ей был не нужен.
«Кто ты?» потребовала Пиррен.
«Я – Талил, но это имя ничего для тебя не значит».
Он был прав. Пиррен никогда не слышала о демоне по имени Талил, но это мало что могло значить. Трэдон был огромен. В нем постоянно появлялись новые демоны. Всегда новые демоны умирали в нем. Уследить за всеми было бы невозможно.
«Почему ты здесь?» спросила Пиррен. Если уж на то пошло, то его отвлечение и разговоры могли бы дать ей возможность разорвать ему горло. Не только чистая сила определяла победителя в схватке.
«Чтобы найти тебя», – ответил Талил. «Ты ищешь вход на завтрашний аукцион».
Пиррен заколебалась. Никто не должен был знать, что она ищет, кроме ее демонов, а они не позволили бы распространиться слухам. Был шанс, что Паук расспрашивал других демонов или раскрыл свои планы в другом месте, но она почему-то сомневалась в этом.
«С чего ты взял, что я собираюсь делать что-то подобное?»
«Моя Госпожа видит всех, кто греется под ее светом», – ответил Талил, и в его словах проскользнул трепет фанатизма. «И она повелевает тебе встретиться с ней».
«Кто она такая, чтобы приказывать мне?» настороженно спросила Пиррен. Она оглядела переулок, но не заметила присутствия других демонов. Судя по всему, они были одни.
«Не мне отвечать на вопросы о моей Госпоже. Ее знаниями может делиться только она сама. Без ее помощи тебе не удастся попасть на аукцион. Если ты уйдешь, то не справишься с заданием».
Задание… Формулировка подразумевает, что он знает, что я пытаюсь попасть на аукцион не для себя. Откуда им знать? Мой особняк хорошо охраняется. В моей внутренней комнате нет окон. Никто не должен был подслушать мой разговор с Пауком – и мне кажется, он бы заметил, если бы кто-то присутствовал. Откуда Талил мог это узнать?
«А что, если я откажусь?» спросила Пиррен, наклонив голову набок и стрельнув языком. «Ты попытаешься остановить меня?»
«Я ничего не сделаю, потому что ты уже потерпишь неудачу», – просто ответил Талил. «Единственный путь к успеху лежит через мою Госпожу. Нам не придется ничего делать. Твоя собственная беспомощность погубит тебя».
Он знает о Пауке.
Пиррен стиснула челюсти. С каждой минутой она все больше жалела, что отправила Джофелуса разузнать о Пауке. Он был вовлечен в нечто гораздо большее, чем ей хотелось бы. Меньше всего ей хотелось втягиваться еще глубже, но отказ был бы слабостью. Годы тренировок оставляли ей только один выход.
«Ты пробудил мое любопытство», – безразлично произнесла Пиррен. «Надеюсь, это будет стоить моего времени. Тогда отведи меня к этой твоей Госпоже. Я послушаю, что она скажет. Один путь на аукцион не хуже другого».
«Она сказала, что ты так и решишь». Талил снова улыбнулся, затем повернулся и жестом пригласил Пиррен следовать за ним. «Идем. Я отведу тебя поговорить с Восходящей Луной».
— — —
П.:
(1) – Прозвища Пиррен: «Mother Serpent» и «Fangless Coward».
