Из этой битвы глубоких техник меча Ян Ци извлёк большую выгоду.
Не было никаких сомнений в том, что Патриарх Морозный Дрейк являлся первоклассным фехтовальщиком и элитой среди Девятикратно Захвативших Жизнь. Он овладел техникой меча из далёкого прошлого, и хотя было невозможно сказать, как долго он погружался в её изучение, одно можно было сказать наверняка: каждая стойка в наборе этой техники меча была разной и имела различные значения. Однако, в конечном итоге, все они задумывались как убийственные ходы.
Пять непревзойдённых стоек: Замораживающая Ночь, Летающие Звёзды, Разбитая Луна, Шелестящий Ветер и Шокирующие Облака прорубили в Ян Ци несколько дыр, и если бы не тот факт, что Сила Сокрушающего Ад Божественного Мамонта сделала его практически неуязвимым для всех видов оружия, он бы уже несколько раз умер.
Исходя лишь из этого, Ян Ци мог сказать, насколько глубокой была техника меча Патриарха Морозного Дрейка, и что это был такой тип вещей, который требовал много времени для освоения.
Всего год назад Ян Ци являлся одним из представителей молодой элиты в Янь-Хейвене, парнем, который был всего лишь лягушкой в колодце.
Чтобы кто-то прогрессировал таким захватывающим образом за такое короткое время – было чем-то, что редко наблюдалось, даже в древние времена. Техника меча, боевые искусства и просвещение – всё это требовало времени и обучения. Нехватка даже в одной из этих областей приведёт к серьёзным недостаткам. И тот факт, что Патриарх Морозный Дрейк прожил сотни лет, показывал, что он, вероятно, работал с этой техникой меча в течение примерно такого же периода времени.
Когда молодой сопляк сражался против старика с сотнями лет практики за своим поясом, было вполне естественно, что последний имел явное преимущество.
Ян Ци хорошо знал об этом, и всё же не был готов признать поражение. Вместо этого он был взволнован и хотел сражаться ещё сильнее в надежде улучшить свою технику. И он даже надеялся выйти победителем в конце.
Конечно, до сих пор Патриарх Морозный Дрейк использовал только пять стоек из своего древнего дао меча. У него по-прежнему оставалось ещё две, это Закон Опустошения и Небеса Насилия. Вместе они формировали древнюю поговорку об опустошении законов и насилии небес, что подразумевало игнорирование всевозможных законов и принципов. Эти два хода полностью отличались от предыдущих пяти и явно были разработаны для того, чтобы стать самыми могущественными из них, самым предельным видом боевых искусств. Козырными картами.
Ян Ци очень хотел их увидеть, но, к сожалению, Патриарх Морозный Дрейк ещё не прибегал к их использованию.
Патриарх Морозный Дрейк чувствовал, что было у Ян Ци на уме. Он знал, что этот противник уступает ему в технике меча, но в то же время победить его было невозможно. Это было похоже на борьбу с каким-то дьяволом или гигантом.
Хуже всего то, что чем более яростно сражался Патриарх Морозный Дрейк, тем лучше становился этот молодой противник. Это заставило его почувствовать, что он взял на себя роль учителя. На самом деле он уже подумывал о том, чтобы избежать этого столкновения.
Читайте ранобэ Мудрый монарх на Ranobelib.ru
Однако он всё ещё не мог смириться с тем фактом, что Ян Ци забрал Божественный Меч Ледяной Души. Этот меч был слишком заманчивым для него, учитывая, что это был его билет к достижению Легендарного уровня.
Уровень Захвата Жизни по существу заключался в том, чтобы создавать достаточно резервов, чтобы захватывать жизнь снова и снова. Только Легендарные действительно начинали получать выгоду от совершенствования энергетических искусств и могли соединиться с небесами и землёй.
Девять фаз уровня Энергетических Искусств были направлены на установление контакта с жизненной энергией. Девять уровней Захвата Жизни заключались в перестройке плотского тела и создании прочного фундамента, чтобы перейти на Легендарный уровень. С достаточной продолжительностью жизни Легендарные легко смогут достичь просветления в магических законах и их трансформации. Разрыв между Девятикратно Захватившим Жизнь и Легендарным был даже больше, чем разрыв между Мастером Энергии и Захватившим Жизнь.
Патриарх Морозный Дрейк много лет был Девятикратно Захватившим Жизнь и не мог сделать этот последний шаг на следующий уровень. Теперь, когда у него наконец появился шанс, он не упустил бы его так легко.
Глядя на Ян Ци, он стиснул зубы и сказал:
— Хорошо, сопляк. Раз ты хочешь умереть, я помогу тебе. Последние два хода, Закон Опустошения и Небеса Насилия, настолько смертоносны, что убьют тебя, прежде чем ты даже прольёшь кровь. И если они пустят кровь, это будет означать катастрофу для всего мира, армагеддон с участием рек крови и миллионов трупов. С того момента как я освоил эти два хода, и до сих пор я не убил с их помощью ни одного живого существа. Но теперь, я собираюсь использовать их на тебе, даже если это означает, что, в конечном итоге, я стану одержим демоном.
— Ого. – Сказал Ян Ци. Хотя он предполагал, что эти ходы смертельны, тот факт, что они могут привести к одержимости демоном, сделал их ещё более интересными, чем раньше. В конце концов, другие люди могут бояться одержимости демоном, но точно не Ян Ци.
Сила Сокрушающего Ад Божественного Мамонта предназначалась для того, чтобы убивать демонов и монстров и сокрушать ад. Так зачем ему бояться одержимости демоном?
— Время умирать! Закон Опустошения!
С налитыми кровью глазами Патриарх Морозный Дрейк выхватил меч, его аура мгновенно превратилась в нечто непостижимое, словно призрачный бог из преисподней.
Небо потемнело, и свет солнца и луны затмило, когда вой призрачного бога заполнил воздух. Что касается Меча Высокомерного Снега, он внезапно заполнился аурой, напоминающей и призраков, и богов, но в то же время не принадлежащую ни одному из них. Это была аура призрачного бога, которая возвышалась до небес, презирала небесную мощь и отвергала магические законы.
Закон Опустошения!
Затем Патриарх Морозный Дрейк внезапно исчез, почти так же, как Ян Ци, когда овладел неповторимым дао быстрого удара. Патриарх Морозный Дрейк одним движением разрушил бесчисленные природные и магические законы и потребовал, чтобы чья-то жизнь была отнята. Это поразило разум Ян Ци так сильно, что он не мог думать и мог лишь стоять и ждать, пока его убьют.
