Уже через три минуты после размещения поста на Weibo налетел шквал комментариев.
«Нобелевская?!»
«Премия Крафорда, легендарная мини Нобелевская премия! Присуждается Шведской королевской академией наук и в основном в областях не охваченных Нобелевской премией. Прежде ни один китайский ученый никогда не получал этой награды… молитесь Богу Лу.»
«Я все еще делаю домашку по математическому анализу, мне хочется плакать.»
«Бог Лу! Вы все еще проводите розыгрыши? Вы можете помочь с моей диссертацией? Могу ли я написать ваше имя в качестве соавтора моей докторской? Пожалуйста!»
«Кто там говорил, что Лу Чжоу не хвастается? Появись, я не буду убивать тебя!»
«Самое печальное, что я в твоем возрасте и все еще учусь на последнем курсе.»
Глядя на комментарии подписчиков, Лу Чжоу улыбнулся.
Конечно же, делиться радостью с другими — хорошо, его фанаты тоже счастливы.
Удовлетворенный он положил телефон на тумбочку около кровати и, уткнувшись головой в подушку, уснул.
На следующее утро национальные флаги Швеции, Китая, Соединенных Штатов и Новой Зеландии развевались около входа Шведской королевской академии наук.
Еще за два часа до начала доклада выстроилась длинная очередь, а как только двери открылись, зал был заполнен за несколько минут.
Первым вышел Лу Чжоу, одетый в костюм. Он начал часовой отчет о доказательстве гипотезы Гольдбаха.
Содержание походило на то, что было в Принстоне. Разница лишь в количестве слушателей.
В конце концов первый лекционный зал Института перспективных исследований не мог вместить в себя несколько тысяч человек.
Оглядев зал, Лу Чжоу обратил внимание, что тут не только сидели люди, но еще и стояли в задних рядах.
Откашлявшись, он взял микрофон и заговорил:
— Я постараюсь быть как можно короче и оставить побольше времени на вопросы. Говоря о гипотезе Гольдбаха, нужно начать с метода групповой структуры…
……………………….
После всех докладов и трехдневной конференции, состоялась церемония закрытия.
Однако, Лу Чжоу уже не принимал в этом участия.
Кроме своего собственного доклада и двух докладов по математике, он посетил два доклада по астрономии и астрофизике.
Парень совсем не разбирался в астрономии и понимал лишь теоретическую физику.
Однако профессор Роджер Блэнфорд, лауреат премии по астрономии, также знал, что его область исследований относительно не популярна. Поэтому он излагал свои идеи на понятном языке и вся лекция была интересна.
Все остальное время Лу Чжоу провел в Стокгольме и посещал различные туристические достопримечательности.
За последние полгода он почти не отдыхал. И будет очень глупо не воспользоваться подвернувшийся возможностью.
Не говоря уже о бесплатном пятизвездочном отеле, что делал его отпуск в Стокгольме просто идеальным.
Через три дня на церемонии закрытия вручили награды лучшему докладчику и за лучшую работу.
Без сомнения, лекция о гипотезе Гольдбаха стала самой яркой и запоминающейся.
Однако, эта награда для молодых ученых, очевидно, не будет присуждена ни Лу Чжоу ни другим приглашенным ученым.
В конце концов, другим тоже нужно дать шанс.
Поэтому Лу Чжоу поднялся на сцену не для получения приза.
Держа сертификат и чек на 100 000 крон (около 10 000 долларов), он передал их математику из Бразилии в знак признания его выдающихся результатов в изучении группы Шевалле.
Хотя парень чувствовал, что этот ученый ненамного старше его, Лу Чжоу чувствовал себя странно, отдавая награду. Однако вспомнив, что все математики моложе 40 лет расцениваются как молодые, он проигнорировал это.
К тому же сам получатель не заботился об этом.
Молодой бразилец не испытывал недовольства от того, что награду ему отдает Лу Чжоу, а наоборот пожал тому руку и долго не отпускал ее.
……………………
Но счастливые времена всегда короткие.
На четвертый день поездки, когда конференция закончилась, Лу Чжоу наконец-то попрощался с городом.
Вечером того же дня академик Стефан Нормак лично отвез его в Стокгольмский аэропорт.
Читайте ранобэ Передовая Технологическая Система Учёного на Ranobelib.ru
— У тебя номер забронирован до послезавтра. Ты уверен, что не хочешь еще остаться?
Лу Чжоу улыбнулся и сказал:
— Может как-нибудь в следующий раз. Дома меня еще ждет много людей, ждущих меня.
— Если соберешься еще раз приехать, позвони мне.
— Конечно.
Сдав свой багаж в аэропорту, Лу Чжоу посмотрел информацию о рейсе. Увидев, что оставался всего час, он сел.
Напротив него сидела китаянка лет тридцати и держала на руках дурачащегося маленького ребенка.
Маленький ребенок в ее руках осматривался и внезапно встретился взглядом с Лу Чжоу.
— Мама, этот братик похож на человека из книги!
Этот ребенок очень милый.
Лу Чжоу улыбнулся и полез в рюкзак, после чего нашел одну золотую шоколадную монету.
Шоколадные золотые монеты на обеде Нобелевской премии использовались физиками как «фишки» для ставок.
Премия Крафорда напоминала Нобелевскую премию и на ней тоже присутствовали золотые монеты. Разница была лишь в упаковке… По крайней мере Лу Чжоу не замечал разницу во вкусе.
Однако он не успел отдать шоколад.
Мать похлопала девочку по спине и сказала:
— Он намного старше тебя, так что зови его дядей!
Девочка наклонила голову набок:
— Дядя?
— Правильно! И это называется журнал, журналы — это не книги…
— Дадя! Журнал!
— Умница.
Мать продолжила общаться с ребенком, а улыбка на лице парня постепенно исчезла и шоколадные монеты были тихо убраны обратно в рюкзак.
Нахрен!
Теперь я не дам вам их!
Однако не преднамеренные слова ребенка привлекли его внимания.
После того, как они ушли, Лу Чжоу подошел и взял журнал в магазине рядом.
Он не ожидал увидеть свою фотографию на обложке. Это была хорошая фотография.
Судя по всему, ее сделали на докладе, но он не помнил, чтобы его в какой-то момент фотографировали.
— «People»?
Заинтересовавшись он пролистал журнал.
Уайлс также появлялся в этом журнале, хотя журнал не имел ничего общего с математикой, ему было любопытно, что простые люди пишут о нем.
С этой мыслью увидев одну из строчек он улыбнулся.
Это слишком…
«25 самых привлекательных людей 2016 года.»
Среди 25 человек были спортсмены, певцы, врачи, полицейские и даже принцессы… но только один профессор и это был он.
Хотя он не знал можно ли это английское слово переводить как красивый, но чувствовал, что можно.
Нет, однозначно можно.
Иначе почему поставили его на обложку? A не кого-то другого?
Без сомнения, все логично!
