Лу Чжоу и профессор Клитцинг недолго пробыли в Грайфсвальде. На следующий день после поездки к Вендельштайн 7-Х они вернулись назад в Берлин.
Лу Чжоу находился в Германии целый месяц и для него это стало продуктивной поездкой, но ему уже было пора возвращаться в Принстон, в котором у него осталось много дел.
Купив билеты на выходные, парень посетил Боннский университет, после чего президент Общества Макса Планка Стратманн лично отвез его в аэропорт.
Старик пожал руку Лу Чжоу и сказал:
— Благодарю за то, что приехали с докладом в Берлин. Будем с нетерпением ждать вашего следующего визита и искренне желаем вам и дальше идти по дороге науки.
— Конечно, — Ответил Лу Чжоу, пожимая руку Стратману, и улыбнулся, — Я обязательно продолжу этот путь.
Лу Чжоу попрощался с Мартином Стратманном и с чемоданом вошел в аэропорт.
После десятичасового перелета самолет приземлился в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке.
На этот раз парень никого не предупреждал о своем возвращение и смог получить опыт поездки на поезде.
Поезд шел до самого Принстона, где его встретили его студенты.
Чтобы отпраздновать получение медали Гофмана, Харди предложил устроить вечеринку в доме Лу Чжоу.
На этот раз на вечеринки они не делали бразильское барбекю от Харди, а приготовили традиционное китайское блюдо, шашлычки на шпажках.
Лу Чжоу впервые поел китайские шашлычки заграницей.
К сожалению, в холодильнике не оказалось пива, и им пришлось пить фруктовое шампанское, что совсем не тоже самое.
Сидя на траве и поедая шашлык, Лу Чжоу вспомнил о своих друзьях из 201 комнаты.
Они не общались с момента, как он окончил университет, и он не знал, как они сейчас.
В этот момент с ухмылкой и шампанским в руках Харди подошел к нему.
— Профессор, могу я взять у вас интервью?
Лу Чжоу ответил:
— Пока ты задаешь нормальные вопросы.
— Не волнуйтесь, это определенно нормальный вопрос, — Харди кашлянул и спросил, — Каково это преуспеть и в математике, и в химии?
— Это то, чего ты никогда не испытаешь.
— Профессор, это очень обидно. Я один из твоих старших учеников, — Харди изобразил страдальческое лицо, — Неужели вы не можете испытывать чуть больше уверенности во мне.
Лу Чжоу тоже стало грустно.
Однако ему было грустно не за этого парня, а за самого себя.
Что я нашел в нем, что взял к себе в ученики?
Он не знал ответа на этот вопрос.
Когда вечеринка была в самом разгаре, наконец пришел Ло Вэньсюань, который рассказал о своей новой девушке.
Но в этот раз он пришел без девушки, а принес хорошую новость.
После нескольких месяцев напряженной работы, с помощью Вэй Вэня, он, наконец, закончил свою диссертацию.
Εго диссертацию «Когерентное состояние гармонического осциллятора в конечномерном гильбертовом пространстве» окончательно принял журнал «Physics Today», и ее опубликуют через шесть месяцев.
Хотя импакт-фактор этого журнала, в размере 4,3, невысокий, для аспиранта, особенно на теоретической физике, это совсем неплохо.
Читайте ранобэ Передовая Технологическая Система Учёного на Ranobelib.ru
Кроме того, импакт-фактор — не единственный фактор в измерении академического влияния, поскольку даже его научный руководитель, Эдвард Виттен, отправлял работы в «Physics Today».
Если все пройдет хорошо, то к началу следующего года, он получил докторскую степень.
— Βольшой спасибо, ты мой спаситель! — Сказал Ло Вэньсюань Лу Чжоу и похлопал его по спине, — С меня выпивка.
— Не благοдари меня, благодари Вэй Вэня, — Лу Чжоу улыбнулся, — Конечно, выпить за твой счет не откажусь.
— Вообще, я не очень-то помог, — Вэй Вэнь кашлянул, судя по всему он не привык, что другие его так нахваливают, — Я всего лишь сделал некоторые расчеты и в итоге мое имя стоит на работе. Это правда нормально?
— Нет, нет, я не согласен, — Сказал Ло Вэньсюань и покачал головой, — Математическая физика ищет математические решения физических задач. Ты компенсировал мои недостатки. Βез твоей помощи я не смог бы закончить свою диссертацию до конца года.
Видя, как Ло Вэньсюань так в открытую признает свои слабые познания в математике, Лу Чжоу не мог не вздохнуть:
— Старик Тан обиделся бы на твое заявление. Разве ты учился не на прикладной математике?
Как, черт возьми, он получил приглашение на учебу из Принстона?
Даже больше, приглашение от Виттена.
Ло Вэньсюань почесал в затылке и нахально улыбнулся.
— Не беспокойся, старик Тан всегда ругал меня раньше.
— …
………………………..
На следующий день ранним утром Лу Чжоу вернулся в Институт перспективных исследований, но не сразу приступил к работе, вместо этого он отправился на поиски Эдварда Виттена, чтобы задать ему несколько вопросов.
Изобретатель стелларатора, Лайман Спитцер некоторое время работал в Принстонском институте перспективных исследований. Самая ранняя концепция стелларатора родилась именно в Принстоне.
Исходя из логики, Спитцер должен был что-то оставить в месте, где работал.
— Поздравляю, медаль Гофмана — большая честь, — Сказал Эдвард Виттен с улыбкой, глядя на парня в дверях, — Как там Германия? Видел старика Фальтингса?
Лу Чжоу беспомощно ответил:
— Видел, но чувствую, что не нравлюсь ему.
Эдвард Виттен улыбнулся и сказал:
— Не волнуйся, этот старик так ко всем относится. Даже Делинь, который был всегда в хороших отношениях с ним, часто не выдерживал его. Но я рад слышать это от тебя… По крайней мере, это означает, что он в добром здравии… Достаточно здравом, чтобы раздражать других.
— Мне все равно, — Сказал Лу Чжоу, пожимая плечами. — На самом деле на этот раз я не только был в Берлине, но ездил еще в Грайфсвальд.
— Грайфсвальд? — Виттен заинтересовался, — Ты был в лаборатории Вендельштайна 7-Х?
— Да, — Лу Чжоу кивнул, — Я с профессором Клитцингом посещал Венделштайн 7-Х. И не только, мне также посчастливилось засвидетельствовать эксперимент.
Профессор Виттен сказал:
— Действительно повезло. Я был в Европе пять раз за последние 2 года, два из которых был в Германии. Однако каждый раз упускал увидеть эксперимент Вендельштайна 7-X. Особенно тот, что был в 2016 году.
Лу Чжоу кашлянул и раскрыл истинную причину, по которой он пришел.
— Я хотел бы спросить кое-что насчет стелларатора.
— Что?
— О рукописях Лаймана Спитцера…
