«Здравствуйте, уважаемый профессор Лу, я профессор Кербер из лаборатории Вендельштейна 7-X. Мы встречались примерно в это же время в прошлом году, не знаю, помните ли вы нашу встречу.
Я пишу вам лишь по одной причине. От имени Института физики плазмы Общества Макса Планка, всей области термоядерного синтеза и ИТЭР хочу поблагодарить вас.
На самом деле в прошлом месяце мы завершили установку дивертора с водяным охлаждением, однако результаты оказались не столь хорошими, как мы надеялись.
Но очень вовремя мы получили письмо с просьбой сделать рецензию на статью от PRX. Используя предоставленную вами математическую модель, мы переработали схему управления компьютера. И тут свершилось чудо!
Вы даже не представляете, как мы были потрясены. Количество стабильной плазмы на орбите увеличилось на 50%!
Уверен, если мы продолжим менять схему управления и чувствительность управления, то это число увеличится еще больше. В вашей математической модели есть большой потенциал. Однако из-за технических ограничений мы не в состоянии реализовать его.
Что касается расчетов изменений, то мы представим доклад на следующей конференции МАгАтЭ (П.П.Международное агентство по атомной энергии). Если вам интересно, то я могу получить для вас приглашение. Конечно, если вы не можете присутствовать, то все равно можете посмотреть отчет на сайте МАгАтЭ.
В общем, благодарю вас. Кроме того, уверен, что многие люди тоже должны поблагодарить вас…»
Лу Чжоу сидел с неописуемым лицом после прочтения письма.
Вот это совпадение.
Рецензентом оказался профессор Кербер?
Но думая над этим, это логично. Область термоядерного синтеза не велика. К тому же лаборатория Вендельштейн 7-Х — одна из немногих, где есть стелларатор. Сложно придумать лучшего рецензента.
Слышал, что пуск стелларатора стоит недешево и сжигает деньги с бешенной скоростью.
Думаю, это может быть самым дорогим обзором статьи в истории PRX.
Внезапно к нему подошел Джимми:
— Что случилось, профессор?
— Ничего, — ответил Лу Чжоу и покачал головой, убирая телефон, — мне нужно идти. У меня появились кое-какие дела. Это твое последнее соревнование в университете, убедись, что выложишься на все сто.
— Однозначно! — Джимми широко улыбнулся и пошутил. — Планирую закончить с трофеем в руках.
Клуб дронов продолжил тренировки. Попрощавшись с членами клуба, Лу Чжоу вернулся в свой кабинет в Институте перспективных исследований.
Следом вошла Вера со стопкой документов в руках.
В глазах девушки появился огонек, когда она увидела Лу Чжоу, после чего сразу начала отчитываться перед ним.
— Профессор, вот резюме для поступающих весной в следующем году. Я распечатала их для вас.
Лу Чжоу кивнул:
— Спасибо, положи их на стол.
Кстати говоря, до конца года оставалось всего два месяца.
Обычно он пил кофе, тщательно отбирая несколько хороших резюме из кучи. Затем он находил время и проводил собеседования, прежде чем решит кому из «счастливчиков» достанется предложение от него.
Однако в этом году он не планировал набирать новых студентов.
Во-первых, он слишком занят.
Во-вторых, после того, как он закончит со своими нынешними студентами, наступит пора возвращаться в Китай.
Вера неловко спросила:
Читайте ранобэ Передовая Технологическая Система Учёного на Ranobelib.ru
— Хотите, чтобы я разобрала их за вас?
Лу Чжоу улыбнулся:
— Не надо, я сам просмотрю их.
— Хорошо.
Вера кивнула и направилась к своему столу, возвращаясь к своим делам.
Вэй Вэнь сидел рядом и увидел, что Лу Чжоу даже не прикоснулся к стопке резюме, после чего внезапно спросил:
— Вы не будете брать новых студентов?
— Нет, я слишком занят.
Вэй Вэнь задумчиво кивнул.
Наверное, мне стоит поторопиться и закончить дипломную работу…
Вэй Вэнь отбросил эти мысли и сосредоточился на работе.
……………………
Свежая статья в PRX вызвала сенсацию в мире физики плазмы.
На самом деле, не только в физике плазмы. Из-за своего содержания она также стала сенсацией в прикладной математике, механике жидкости и даже гидрологии и метерологии.
До этой статьи турбулентность считалась неразрешимой хаотической системой.
А плазменная турбулентность — одна из самых сложных проблем турбулентности.
Многих ученых в смежных областях поразила статья Лу Чжоу.
Потому что это было слишком внезапно.
Если бы Лу Чжоу не решил уравнения Навье — Стокса, или если бы он не был известным ученым с хорошей репутаций, большинство подумало бы, что это первоапрельский розыгрыш.
Статья содержала огромное количество сложных математических методов. Для людей, не имеющих опыта в дифференциальной геометрии и уравнениях с частными производными, понять работу Лу Чжоу чрезвычайно трудно. Даже для людей, разбирающихся в математике, понадобится прочитать статью Лу Чжоу в «математическом ежегоднике» о многообразиях Лу.
Те, кто потратил силы и время на чтение и понимания статьи, были тут же шокированы используемыми математическими методами.
Точно также как полвека назад, когда Роберт Крайчнан использовал квантовую теорию поля для исследования турбулентности, удовлетворяющей уравнениям Навье — Стокса. Это единственная самосогласованная теория на основе энергетических каскадов на сегодняшний день, задающая современную теорию анализа турбулентности.
Работа Лу Чжоу в каком-то роде напоминала его или даже на уровень превзошла ее.
Потому что никто никогда не думал, что можно разобраться с турбулентностью вот так!
Через две недели после публикации статьи она вызвала ажиотаж в научном сообществе.
В последнем выпуске Physical Review Letters пригласили известного физика плазмы профессора Дитер Гофман, бывшего декана факультета ядерной физики Дармштадтский технического университета, написать отзыв к работе Лу Чжоу. Он выразил свои будоражащие профессиональные взгляды на индустрию.
«Его идея математической модели очень уникальна, но используемые теоретические инструменты не являются чем-то новым. В конце концов, многообразия Лу уже были опубликованы несколько месяцев назад и использовались для решения уравнения Навье — Стокса.
Обычно применение математики в физике — работа физика. После рождения надежного инструмента проверка его надежности — лишь вопрос времени.
Если бы эта статья не появилась, то через пять-десять лет, появилась бы аналогичная. Все, что последовало за этим, также произошло бы через пять-десять лет.
Он в одиночку добился десятилетнего прогресса в области.»
